Он чувствовал себя маятником, безумным, ошалелым, вертящимся туда-сюда без определенной цели, просто чтобы жить. Хоть и состояние движения присуще любому живому существу, динамическое равновесие абсолютно естественно, но он был чем-то изломанно-неадекватным, с резкими, болезненными состояниями, грубыми переходами, вечным самоедством, вечно бегущим от себя, от своей боли, с присущей только ему твердой, каменной, несгибаемой ни перед чем, упрямостью, когда все кажется тщетным перед лицом смерти и значение не имеет, в состоянии борьбы агрессивной мобилизации. В голове было странно, пусто и скользко. Он пытался зацепиться хотя бы за одну из ниточек, но те, путаясь, вели совершенно в другую сторону и сматывались в тугой комок из темноты. - Они зашили мне рот, Сил, - собственный голос показался полковнику слишком старым и измученным, каким-то сорванным, лишенным жизни, словно скрежет металла о камень. Ему необходимо было сейчас высказаться, поделиться хоть с кем-то, иначе образовавшаяся внутри него бездна пустоты, просто сожрет его, поглотит как черная дыра поглощает звездное вещество или сведет с ума. Хотя, Джону казалось, что он и так сумасшедший. - Они лишили меня возможности двигаться, скрепив тело ремнями, они хотели сломать меня... Хуже всего, они не позволяли мне умереть. Каждый раз, когда я оказывался на грани, они возвращали меня, и снова пытали. - Он говорил сдавленно, под ребрами вспыхнул огонь, язык отказывался шевелиться, парализованный жуткими мыслями, что рождало бившееся в судорогах сознание. - Я хотел забыть его, я пытался, честно. Но этот кошмар возвращается все снова и снова. Джон опустил руки, уронив голову на грудь. - Наверное, это все из-за сотрясения мозга, - он глубоко и конвульсивно вздохнул, подняв зеленые, остекленевшие глаза, на Сильвию. Она застыла, словно восковая скульптура, в порванном, в коричневых от засохшей крови, пятнах, свитере, в натянутыми на одну ногу джинсами и полными шока и дикого ужаса фиалковыми глазами. Голос Джона, глухой и надорванный, метался в черепной коробке, словно эхо внутри пустого храма, порождая странные иллюзии, искривляя смысл, заставляя хмурится и сомневаться в услышанном. Она отказывалась верить в то что он ей говорил, пытаясь найти лазейку в собственной логике, что бы не упрется в совершенно очевидный вывод. Они зашили ему рот. Ему. Значит и вчерашний слишком реальный сон, был лишь проекцией прошлого Шепарда в ее дурную голову, по средством какого то явно древнего, и паршиво работающего метода. Потому что иного объяснения не было. Его не могло быть. Что он там вчера схватил в лаборатории? Светящийся шарик что долбанул его током? Все это было второстепенно. Вспыхнуло в мозгу информацией, необходимой к запоминанию, и тут же отошло на второй план, оставив вопящее, и дергающееся, словно вскрытая жаба осознание того, что это все с ним происходило, это и еще бог знает что, его пытали, мучили, доводили до границы смерти, и возвращали обратно, что бы продолжать истязания. Сколько это продолжалось? Чего она еще не увидела? О чем не знает? Сильвия с неимоверным усилием заставила себя разжать челюсти, ошарашенно глядя на Шеппарда, что в мгновение ока оказался подле нее. -Я все видела. Уже две ночи. Я думала это просто мои слишком реальные сны. Неужели ты прошел через все это в действительности?- доктор Берг уставилась на полковника, ее взгляд умолял о том что бы все оказалось не так. Переносить собственные кошмары было в сто крат легче чем осознание того что с ним все сотворили в реальности. Кто? Зачем? Почему? Сильвии захотелось переквалифицироваться в физики-теоретики и изобрести машину времени, и все изменить, что бы этого с ним не случилось никогда. - Джон, мне так жаль...- сдавленно выдохнула она, вглядываясь в застывшее лицо Шеппарда, ловя каждое изменение в травянисто-зеленых глазах. Слова сейчас мало что значили. Но ничего кроме слов у нее не было. - Думаю причина в том устройстве, что тебя вырубило, я постараюсь все исправить. Обязательно. Слышишь? Это прекратится. Я разберусь как оно работает и отключу. Обещаю. Больше ты не увидишь ни одного кошмара, или я всю лабораторию взорву вместе с теми проклятыми шарами, чем бы они ни были. Его передернуло. Внутри что-то оборвалось, будто лопнула стеклянная ампула, посыпавшись мельчайшими осколками сожалений. Зрачки, круглые, черные дыры, которые впускают свет, как капля смолы на зеленой радужке, медленно двинулись вниз, потом в сторону, на несколько мгновений замерев расфокусированным взглядом на тонких запястьях девушки, что нервно сжимали край джинсовой ткани. Мысли в мозгу шевелились противным слизким комком паразитов, он прикрыл глаза, злясь на эту гангренную субстанцию, ему казалось, что он чувствует физически, как по серым ниточкам нервов, от клеточки к клеточке ползут, цепляясь друг за друга, длинными прочными цепочками образы, выводы, широкие обобщения, складываясь в ясную, отчетливую картину. Она видела его прошлое. Она видела то, что он никогда никому не рассказывал, даже более, то, что он так сильно и так тщетно пытался забыть. - Мне искренне жаль, что ты это видела, - выдохнул Шеппард, сдавленным, притихшим голосом, словно далекое подвывание ветра. - Но ты ничего не изменишь, - в глазах полковника скользнула тень раздражения, - поэтому побереги силы, чтобы мы могли выжить, пока гений МакКей придумает как выколупать нас отсюда. Джон встал, расправил плечи, пытаясь вернуть лицу прежнее добродушие и улыбку. Он не привык раскисать, и подобные откровения у него были также столь часты, как перелет осенних птиц на Луну. - Одевайся, мне нужно тебе многое показать, - легкая улыбка тронула губы полковника. Он скрылся на несколько минут в ванной, выйдя оттуда с посвежевшим, влажным лицом и горящими энтузиазмом зелеными глазами, за которым, словно за стеклянной дверью, все еще шевелилась тень угнетения. Сильвия не поверила ему, когда Джон говорил что она не изменит ничего, конечно, она не МакКей в плане физики, но и МакКей не она в плене генетики и исследований древних по евгенике. Но спорить с Шеппардом было бессмысленно в принципе, так что доктор Берг просто кивнула. Шепард изчез в ванной, сил воспользовалась возможностью окончательно натянуть и застегнуть джинсы. Вся правая штанина была зашкарублой от крови, на левой на колене красовалась дыра. Интересно, а гардеробные здесь у древних есть? Если они с Джоном не найдут во что переодеться, то до того момента как их прилетят спасать, им придется прикрывать срам шкурами динозавров. Перспектива была не радостная, глядя на то что попытка содрать эти шторы может стоит полковнику еще пары увечий. - Я уже, - отрапортовала доктор Берг вырулившему из ванной Шеппарду, он заметно посвежел и приободрился, явно намереваясь развить бурную деятельность, что слегка пугало Сильвию, которая отлично знала чего можно от него ожидать. - Свой баул можешь не брать, пока он тебе вряд ли понадобиться, - пробурчал Шеппард, и перепроверив свой рюкзак, достал два энергетических батончика, один протянул девушке, сорвав упаковку с другого, с аппетитом принялся жевать шоколад. - На этот раз без орешков, извини, - он виновато пожал плечами, и подхватив рюкзак, вышел в коридор. Красная блестящая обертка осталась валяться на полу у кровати, словно немое свидетельство того, что лаборатория оживает. - Мой баул сторожит инфохранилище, так что придется пока что и правда обходится без него, - легкомысленно пожала плечами Сил,в кошмарах что сопутствовали ей последних две ночи был всего один единственный плюс, после такого все проблемы что постигали в реальности казались мелкими и не критичными. После нечеловеческих пыток и рта зашитого крестиком, всякая ерунда вроде чужой планеты полной голодных динозавров уже не внушала должного трепета. Но ничего не оставалось, только послушно пойти вслед за ним, когда полковник, закинув рюкзак на плече вышел из комнаты, явно куда то направляясь. Сил не была уверенна что хочет увидеть то что он собирается ей показать, точнее не знала какие именно проблемы за этим последуют. То что эти самые проблемы будут, Сильвия не сомневалась. Без осложнений они с полковником обойтись просто не в состоянии. Пара людей бодро шагала по коридорах древних. Утро за окнами занималось яркими красками, крася небеса алым, лиловым, ярко бирюзовым и всеми оттенками желтого. Темные после вчерашней грозы джунгли уже проснулись, вскрикивая, стрекоча и воя тысячами глоток разных существ. Солнце выползало на небосвод. Сил пыталась хромать в том же темпе что и полковник, нога уже почти не болела, но мышцы отчаянно тянула в месте где живую ткань выжгло инъекцией, не давая Сильвии ни на миг забыть о том, что сейчас она могла уже мариноваться в стазисе. Если бы не Джон. Сильвия улыбалась. Тому что может просто идти рядом. Видеть. Слышать. Быть тут и сейчас. Доктор Берг шагала рядом с полковником, рассматривая его побледневшее за последний день на пару тонов лицо, темные мокрые волосы, лихорадочно блестящие зеленые глаза, по покрытому ручейками води торсу в распахнутой, грязной словно половая тряпка рубахе, буграми перекатывались мышцы. Она как генетик отлично понимала почему Шеппард пользовался такой популярностью у женщин. Чудесный образец сильных, жизнеспособных генов, сочетающий физическую форму, и тот необходимый уровень интеллектуальных способностей что обеспечит потомству выживание. Что бы не говорили о высоких чувствах Homo Sapiens, в них всегда присутствует подоплека сугубо биологического подхода. Cил улыбнулась, вспомнив собственную мысль о трех зеленоглазых пареньках, которых она никогда не увидит. Только дело было не в генах что нес Джон, а в том ворохе упрямства, силы и слабости что он в себе прятал, так глубоко, что наверное думал их никто не увидит. Внутри Джон был гораздо интереснее и притягательнее, чем снаружи. Сильвия поймала себя на мысли, что думает как патологоанатом-энтузиаст и улыбнулась еще шире. - Что ты думаешь обо всем этом? - внезапно спросил Шеппард, доедая свой скудный завтрак. - Они шли и он начал чувствовать, как она дышит, шагая, незаметно подстраиваясь в такт ее нешироких шагов. -Почему Древние выбрали своим проектом Пангею с ее динозаврами? - Я думаю что эта планета уникальна, среди тысяч других, тут идеальный климат и условия для исследований древних форм жизни, самого процесса эволюции, - задумчиво пробурчала Сил, на неожиданный вопрос, - Древних ведь всегда интересовало как перейти на следующую ступень, узнать как жизнь прошла все предыдущие - лучший способ решить этот вопрос. Так что ничего удивительного в том что лаборатория здесь- нет, меня интересует другая причинно-следственная связь. Динозавры? Комплекс появился тут потому что тут появились динозавры, или динозавры появились, потому что тут построили этот комплекс? Короче без исследования базы данных разобраться тут хоть в чем то не получится. Это факт, и с ним как известно, не поспоришь. Они зашли в транспортник, Шеппард скользнул пальцем по сенсору рядом с локацией, в которую они направлялись, точнее, в которую он вел доктора Берг. Двери бесшумно сомкнулись, а уже через минуту исчезли в толще стен, выпуская людей из внутренностей телепорта. Коридор на этом уровне был немного шире, с медной бирюзой на стенах и множеством емкостей с засохшими, словно мумии, коричневыми растениями. В самом его конце был огромный открытый балкон, отделенный от основного корпуса большой дверью из желто-оранжевых витражей. Джон провел ладонью перед кристаллом, и дверь раскрылась, в отличии от других дверей, разворачиваясь полукругом извне. У самого края балкона лежала неподвижная туша мертвого птеродактиля, которого так благополучно вчера прикончил полковник. Перепончатые крылья, неестественно вывернутые, трепетали под порывом холодного, колючего ветра. Голова с огромным клювом свисала с края балкона, от нее по бетонному канту тянулся темный, густой след, след от стекающей крови. Шеппарду показалось, что летучий динозавр может быть вполне съестным, только полностью разобрать тушку он вчера не смог, успел только спустить кровь и привязать за лапы к поручням, дабы его добыча не стала еще чьей-то, например еще какой-то голодной и не менее летучей твари. К счастью, ничего подобного не произошло, и птеродактиль остался лежать там, где его и оставил Джон. - Вот, третья белая точка на экране детектора жизни, - Джон отвернулся, поджав губы и задрав голову к верху, с фальшивым любопытством разглядывая потолок, гладкий, серый и безупречный, впрочем как и все, что строили альтеране. Он совершенно не хотел сейчас встречаться с укоризненным взглядом Сильвии, понимая что в его состоянии, вчера, когда он еле передвигал ногами, чтобы не свалится совсем, идти на разведку было равно самоубийству, однако она должна понимать, что спать и знать, что по коридорам лаборатории спокойно разгуливает непонятно кто невозможно, особенно, если окружающая среда враждебная и полна неприятных сюрпризов, и хорошо, что это оказался не рейф. - Это как бы наша еда, - попытался оправдаться полковник, сунув руки в карманы, вдыхая на полную грудь прохладный свежий воздух, еще пахнущий озоном и грозой. Воззрившись на убитого ящера, Сил пару минут с круглыми глазищами, полными восхищения осматривала экземпляр. Огромные сильны крылья, очень прочная кожа, парочка пулевых, туша успела задубеть, так что время смерти минимум десять часов назад. Голос Джона вывел Сильвию из мыслительного ступора. Она медленно-медленно повернулась к полковнику, в упор и изучающе глядя на него, изучающего потолок, словно нашкодивший школьник. Доктор Берг втянула сквозь сжатые зубы полную грудь холодного утреннего воздуха. - Третья точка? Ты издеваешься? Каким нужно быть идиотом что бы в таком состоянии как вчера переться охотится на птерадона? А если бы он был не один? или больше? или ядовит? Ты своей башкой когда нибудь думаешь?- Сил не заметила как сорвалась на крик, маленькая, мокрая, с ворохом каштаново-русых спиралей что покрывали напряженные угловатые плечи, в фиалковых озерах полных испуга глас плясали электрические искры злости, обиды, вины. До нее наконец дошло что он проделал все это за те пару минут что она торчала в ванной. Никогда его самого не оставлять что ли? Мысль о том что эта крылатая дрянь могла убить чокнутого полковника заставила Сильвию до крови прикусить губу, все так же зло пялясь на Шеппарда. В голове появился чудесный план о том как заманить Джона в камеру стазиса и законсервировать до прибытия спасателей. так он по крайней мере будет цел, а она сможет приходить к нему и разговаривать... Бред. Сильвия мотнула головой. - Никогда так больше не делай. Слышал? Или я за себя не ручаюсь. Поверь, ты не захочешь узнать границы моих возможностей и идиотизма, - обиженно пробурчала маленькая и растрепанная девушка, больше похожая на хиппи чем на гения. Он вдруг почувствовал себя полоумным тридцати двухлетним дитем, за которым явилась разгневанная мать в общую песочницу, с пожарным ведром и саперной лопаткой, и пинками выгоняющая его оттуда. "Каким нужно быть идиотом что бы в таком состоянии как вчера переться охотится на птеранодона?" Ага, значит этот крылатый птицеящер называется птеранодон, отлично, обязательно нужно запомнить, чтобы побесить потом МакКея, когда сидя в столовой, он будет рассказывать друзьям, как охотился на летучего динозавра, пока доктор Берг принимала душ. Джон сдержал ухмылку, что просилась растянуться на сухих губах, и придав лицу как можно более серьезный вид, он посмотрел на Сильвию. Все таки подобным тоном с ним не смела разговаривать даже Элизабет. Маленькая и хрупкая, словно коллекционная кукла, она стояла перед ним, и смотрела, не прерывая контакта глаз ни на секунду, в рваном сером свитере, в грязных, покрытых жесткими пятнами от высохшей крови, джинсах, с вколоченными волосами, небрежно рассыпавшихся по узким плечам темными кудрями. Ее щеки пылали, лицо приобрело восковой оттенок, он видел, как острая, почти до слез, обида и злость, защипала фиалковые глаза, искрила и рвалась наружу бессильная ярость. - А теперь, послушай ты, - спокойно ответил Шеппард, его голос звучал холодно и учтиво. - Я здесь для того, чтобы охранять твою тощую задницу, чтобы ты могла спокойно заниматься научной деятельностью и изучением этих оживших ископаемых, а вопросы о безопасности и ее обеспечение буду решать я, хорошо? Джон понимал, что слишком резок, но он совершенно не хотел снова бороться с мерзким пауком-переростком или отвоевывать ее у сбрендившей за тысячелетия, программы. - Если тебя убьют, моей тощей заднице лучше не станет! Мне тогда останется только пулю в лоб пустить! Так трудно было сказать куда собрался? Я бы тогда тебе объяснила, что еще в медпункте изолировала весь сектор где металась та чертова точка. Оттуда никто не мог выйти, будь то рейф, чудовище созданное древними или лиловый Чубакка, - обиженно возразила Сил, надувшись, вжав голову в угловатые плечики и глядя снизу-вверх на нависшего над ней полковника. - Я не такая тепличная как ты думаешь, и не легла бы спать, зная что нас может найти не понятно кто, но не все проблемы нужно решать грубой силой и с пушкой на перевес, тем более когда еле на ногах стоишь. Мы могли откачать воздух из того сектора, и все. И не рисковать твоей жизнью! Понимаешь? Доктор Берг с трудом могла представить что было бы, если бы Шеппард пострадал, за последних два дня ему и так здорово досталось, при чем из за нее, его тут вообще не должно было быть, если бы ей не приспичило срочно попасть на планету с лабораторией, сюда отправили бы полноценную группу, и Джон избежал бы стольких проблем, ему бы не пришлось заново переживать все эти кошмары. Права мама, ей лучше держаться подальше от всех вменяемых людей. Сильвия с шумом вдохнула, проглотив все те слова что просились наружу, понимая что ничего это не даст, он все равно будет рисковать своей шкурой, оставалось только быть рядом, и пытаться не дать ему себя угробить. Проклятый солдафон с синдромом спасателя, разве он не понимает, что без него весь этот комплекс, огромная база данных и даже чертовы динозавры потеряют для нее всякий смысл? Сил испытующе воззрилась на полковника. Ни хрена он не понимает. Она сама не понимает, и наверное, это к лучшему. - Я не мог позволить, чтобы неизвестное существо, свободно шаталось по лаборатории, пока мы спим, - он демонстративно указал пальцев в сторону здания, где, очевидно, вчера как раз и мелькало белой точкой на мониторе это самое существо. - Это недопустимо. А если бы это был рейф, которого мы случайно выпустили, запустив системы жизнеобеспечения? Я такое уже видел, и поверь, ничего хорошего из этого не вышло. Или какая-то тварь, над которой эксперементировали Древние, и получив свободу она жаждала отмщения? А? И, еще хуже, если бы это оказался человек, враждебно настроенный к нам? Неожиданно Джон поймал себя на мысли, что больше всего сейчас боится встретить на этой планете людей, иметь дело с не гуманоидами, или даже голодным тираннозавром, гораздо проще, чем с человеком. Вчера вечером, его больше всего тревожила мысль, что третье живое существо окажется Древним, вышедшим из стазиса, к примеру, или дженаем, ведь они также занимаются изучением старинных артефактов, как и Тау"ри, и этот комплекс очень ценная находка. Только Джону плевать хотелось на лабораторию, и на ее ценность, вместе взятых, он страшился за Сильвию, он не был уверен, сможет ли он вовремя защитить ее от коварного двуногого врага, который не задумываясь вонзит нож в спину. Осознание того, что жизнь этой девушки стала для него весить больше, чем что либо до этого ранее, заставила его удивленно распахнуть глаза, вперив взгляд на потрепанные кроссовки доктора Берг. Сжавшись в комок под тяжестью мужских ладоней, которые тот водрузил на ее плечи, очевидно пытаясь успокоить, Сильвия замерла, пытаясь сохранить непроницаемое лицо. И как только Шеппард убрал руки, поспешила отвернуться к мертвому птеранодону, ужасно заинтересовавшись его разинутой мордой, с кучей острых зубов в клюве. - Я все понимаю Джон, у тебя приказ. Надеюсь ты тоже понимаешь. Если твой долг так важен, и ты вынужден меня защищать, постарайся остаться в живых, эти пункты прочно связанны, по крайней мере пока нас не заберут отсюда, и ты не сможешь вздохнуть с облегчением. Если ты умрешь, сама я тут не выживу. Так ведь? Так что оставайся живым и целым. Все предельно просто, - голос доктора Берг стал сжатым и холодным, словно охлажденный аргон в баллоне. Осознание того что все эти усилия по спасению ее тушки, были сугубо выполнением приказа неожиданно больно засели в солнечном сплетении ворохом ледяных игл, наматывая на себя странные мысли, заставляя часто и сорвано дышать. Оказывается и с ее уровнем IQ возможно быть полной идиоткой. Чудесно. - Сил, я обязан был выяснить степень опасности и устранить ее, - Джон вздохнул, мягко опустив горячие ладони, стянутые смятыми бинтами, на острые плечи девушки, даже сквозь шары тканей чувствуя как лихо бьется жилка на тонкой шее. - Прежде всего я - солдат, и это мой долг, защищать тебя, и беречь. К тому же, - он скорчил глубокомысленную мину, кивнув на мертвую тушу животного, - по крайней мере мы не умрем от голода, а то батончики у меня заканчиваются. Чертов МакКей таки своровал у меня половину запасов. Шеппард отпустил девушку, достал нож и подошел к добычи. Осмотревшись, он присел на корточки, принявшись резать веревку, которой птеранодон был привязан к поручням балкона. - Я спустил кровь, но не успел разобрать. Если я не ошибаюсь, согласно логике, здесь должно быть что-то вроде кухни, как на Атлантиде? Не питались же они воздухом - хмуро пробурчал Джон и посмотрел на Сильвию, она все еще сжимала кулачки, угрюмо поджав губы. Обычно находчивый полковник не знал что сказать, раздраженно ткнув острым лезвием в тушу, острие с треском прорвало толстую кожу и мягко, как в масло, вошло в мясо. Он опустил голову, обреченно вздохнув, и скосил зеленые глаза на доктора Берг. - Ну, хорошо. Если я пообещаю не лезть в пекло одному, ты будешь более осторожна? Будешь слушаться, если это потребуется? - Шеппард замер, внимательно наблюдая за девушкой, ожидая ее ответа. Сил присела возле дохлого динозавра. - Думаю есть его можно, если конечно сумеем прорезать кожный покров. В подземных уровнях есть лаборатория по анатомическому исследованию динозавров. Там можно твой трофей освежевать, - доктор Берг переключилась в рабочий режим, превратившись в ходячее воплощение КПД и рационализма. - Там же есть камеры для глубокой заморозки, вот кухню придется поискать на плане, и гардеробную, или вещевой склад, боюсь то что на нас надето, скоро станет опасно для жизни как химическое оружие массового поражения. Встав, Сильвия повернулась к Шеппарду, теперь уже совершенно спокойная, словно замороженный апельсин, ни единого выражения в потухших глазах, только пустота и обреченность человека, который осознал всю незыблемость неопровержимых фактов, фиалковые глаза приобрели мутно-серый оттенок, словно кто-то выключил внутренний свет. - Хорошо, - Джон подхватил птеранодона за лапы, и приложив немалое усилие, перебросил тушу через плечо, сморщив нос от странного запаха, что напоминал чуть протухшую рыбу. - Пошли, посмотрим на заспиртованных динозавров в банках, - буркнул полковник, двинувшись к двери.Тяжелый клюв перевешивал, постоянно оттягивая тушу назад, большие перепончатые крылья волочились по полу, словно вырастая из спины Шеппарда, сейчас он был похож на сюрреалистический ремейк Бетмена из другой галактики. Сильвия шагала, как всегда рядом, как всегда не поспевая за ним, однако, что-то в ней изменилось. За те несколько минут их разговора, ее словно подменили, она выглядела подавленной и удрученной, и Джон никак не мог понять почему, продолжая хмурить высокий лоб и гонять смутные мысли по черепной коробке, которая продолжала гудеть звенящей головной болью. Они вошли в транспортник, и прежде, чем Джон опустил свою ношу на пол, он повернулся к девушке, глядя на нее в упор, сверху вниз, словно собираясь раздавить, если она попытается сбежать. - Дело не только в приказе, Сил, - это прозвучало едва озвученным выдохом, он смотрел на нее, и в то же время сквозь нее, будто впившись острыми осколками бутылочно стекла в ее хрупкое тело, - если с тобой произойдет что-либо...если я не смогу уберечь тебя... Но этого не будет. Я сделаю так, чтобы ты жила, прежде чем я перестану дышать, ничего не бойся. Джон перехватил мутный взгляд девушки, настороженно вглядываясь в разбавленный молоком сине-фиолетовый пигмент, точно пытаясь уловить что-то очень важное для себя, и чем дольше он вглядывался в ее лицо, тем сильнее становилось ощущение, что ее глаза втягивают, вбирают его в себя целиком, без остатка. - Все в порядке. Все будет в порядке, обещаю. - Шеппард сделал глубокий рваный вдох, чуть улыбнувшись. Обычно, когда он так говорил, все было ровно наоборот, только в этот раз, полковник искренне верил, что оно так и будет. Сильвия вдруг наткнулась на тяжелый словно вольфрамовая болванка, взгляд полковника, кажется решил проглядеть ее насквозь. Доктор Берг приготовилась получить еще один изрядный выговор, но слова Шеппарда заставили ее растерянно хмурится, казалось на ее высоком лбу с обручем из подсохших надрезов прям сейчас визуализируется бегающий индикатор с подписью "Ждите, процессоры обрабатывает полученную информацию" В итоге Сильвия только больше запуталась, растерянно покачав курчавой головой. - Ничего со мной не случится, я хоть и проблемная, но живучая, можешь быть уверен Джон, - она натянула на себя вид шебутной и легкомысленной жизнерадостности, улыбнувшись, так словно речь шла о чем то совершенно обыденном и простом, а не жизни и смерти. - Если я пережила защиту докторской, и пол года в джунглях амазонки, месяц в Парке Юрского периода, я точно переживу, хотя бы ради того, что бы тебе не пришлось писать кучу лишних отчетов, о том как чокнутая генетичка отдала концы во время твоей миссии, да и Вулси не грех побесить, вернувшись обратно целой и с информацией. Представляешь выражение его лица? К тому же у меня там аспиранты, они же как лабораторные хомячки, без меня они помрут от скуки и голода. Так что придется выжить без вариантов. - Сильвия пожала плечами, давать волю чувствам ей явно не следовало, запустив свои мозговые процессоры на полную, Сил полностью переключилась на решение проблем с их завтраком, сохранением базы данных, исследованием комплекса, разбором технической документации на саму лабораторию, которая могла многое прояснить о скрытом в этом месте потенциале. Короче она думала о чем угодно, кроме того о чем действительно хотелось думать. И это было сознательное решение. Доктор Берг не хотела больше показывать тот вселенский ужас что творился внутри нее. Эмоциональная нестабильность, маниакальная зацикленность на личности другого человека и полный чувственный армагедец, это не лучшее состояние для ученого. Если она не начнет думать головой, а не чем попало, толку от нее тут будет мало. А толк от нее должен быть, иначе это ходячее упрямство в облике Шеппарда, опять попрет рисковать своей шкурой, ради сохранности ее тощей задницы. С таким положением дел надо было кончать. - Все будет в порядке, - эхом вторила полковнику Сил, глубокомысленно кивая растрепанной головой, и пытаясь не думать, какой статистический шанс их выживания. В конечном итоге статистика на нее никогда не имела ни малейшего влияния. Тем временем они вышли из транспортника на одном из подземных уровней. Здесь не было окон, только извилистые коридоры с множеством дверей. Сильвия уткнулась в свой древний лептоп, бодро зашагав в только ей известном направлении. Очевидно у всех генетиков на биологические лаборатории звериное, инстинктивное чутье, ну и карта под носом тоже способствует. Так или иначе протопав около ста метров, парочка космических заброшенцев уперлись в большую дверь.
Добавлено (05 Марта 2015, 22:37) ---------------------------------------------
Цитатаiris ()
Кстати, почему не присылаешь продолжение на вычитку? Я жду, а писем все нет.
Кстати, очередной кусок только что отправила на редакт.
Я отправила, но ты сказала, что уже читала. Возможно сообщение было слишком большое, и его обрезало. Я же сразу удаляю всю почту после отправки. Такие дела.
Сообщение отредактировал Opiumnii - Пятница, 06 Марта 2015, 00:04
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
может, это был глюк, который после самоуничтожился.
О, глюков им еще будет хватать, поверьте!
ЦитатаKitten ()
Автору удачи!
Авторам. Нас двое таких. И спасибо, она нам понадобится.
Добавлено (10 Марта 2015, 19:53) --------------------------------------------- Открытие оригинальностью не отличалось. Сильвия долбанула маленьким кулачком по кристаллу, и дверь предусмотрительно свалила с их пути в какую-то стену. Открывшаяся картинка порадовала бы любого режиссера, снимающего хоррор. В освещенном голубоватым светом просторном помещении во всех стенах, с должной подсветкой, в резервуарах с консервирующим составом плавали вскрытые существа, с крыльями и без, маленькие и побольше, части совсем больших. Противоположенную от входа стену занимала целая галерея с явно прямоходящими ящерами, у большинства были вскрыты черепные коробки, все они относились к одному виду, на разных стадиях эволюционного развития, а размер мозга явно приближался к человеческому. Сил, привыкшая к виду вскрытых зверушек и насекомых, ошарашено застыла. В ее понимании древние были гуманной расой, которая априори не вскрывает черепа предположительно разумным существам. - Великий Мендель, это то, что я думаю? Какого хрена... - Сильвия вошла в лабораторию, шокировано оглядываясь по сторонам. Стена с прямоходящими динозаврами занимала больше всего места. У существ были четырехпалые руки, длинные хвосты, и морды с почти человеческими чертами, если не считать гребней на голове и отсутствия бровей. Поверить в то, что лантийцы занимались чем-то подобным, было невозможно, Сильвию внезапно замутило, в глазах пошли разноцветные круги. Девушка поспешно облокотилась о лабораторный стол, чтобы не потерять равновесие. Тьма была такая, что сначала Шеппард даже растерялся. Обычно свет загорался сразу же, как открывалась дверь, но сейчас рассеянные синие лучи подсвечивали законсервированные результаты экспериментов изощренного в своей бесчеловечности существа. Нет, полковник, конечно, прекрасно помнил на собственной шкуре, что человеческой жестокости нет пределов, но... он никогда не думал, что альтеране способны на подобные зверства. То, что предстало их взгляду, больше бы подошло к сцене из дешевого фильма ужасов. Жуткие создания, что напоминали помесь человека с динозавром, с вскрытыми черепными коробками и бело-розовым желе мозгов, словно трофеи какого-то маньяка-извращенца, занимали всю стену справа от входа в помещение, плавая в прозрачном масляном растворе, как зародыш в утробе матери. На пальцах огромных рук или лап красовались чрезмерно длинные когти, которые переливались всеми цветами радуги. - А вот это совершенно нехорошо, - буркнул Шеппард, опустив свою добычу на пол, все еще изумленно глядя из-под лба на анатомическую коллекцию древнего доктора Моро. - Черт подери, что это такое? - Джон неуверенно вошел внутрь, встав позади Сильвии, чувствуя липкий страх, проникающий в его тело и заставляющий рассудок отступить на глубину сознания. Джон никогда не любил биологию в школе, его больше интересовала физика и принципы, по которым летательный аппарат взлетал в воздух, а не внутренности расчлененной жабы. И сейчас он осознал, почему. Несмотря на то, что он убивал, делал вещи, о которых вспоминать не хотелось, он все равно ценил жизнь, и чужую жизнь не менее, чем свою. Даже если это жаба, она тоже имеет право существовать, продлевать свой вид по ячейкам эволюции, и увиденное потрясло его так, что перехватило дыхание. - Неужели... это Древние?... нет, не может быть... - Шеппард с видимым отвращением рассматривал замаринованный труп существа. Оно было немного выше полковника, верхняя часть его черепа была полностью удалена, открывая взору драглистые полушария мозга, часть грудной клетки лишена кожного покрова, обнажала крупные кости ребер, темно-красные мышцы и внутренности. А еще Джона поразили глаза существа. Он знал, что оно мертво, и тем не менее, зрелище было более, чем жуткое. Большие черные глаза, в них невозможно было смотреть - настолько сильная из них исходила злоба, ненависть и холод, казалось, смотрели прямо на людей, и от этого становилось жутко, по коже словно пробежал разряд электрического тока, и Джона передернуло. - Древние, больше некому... - бесцветным голосом проговорила Сильвия. - Путь к познанию иногда ведет очень кривыми дорожками Джон, - ей казалось все это нереальным, еще один кошмар. Сейчас они проснутся, но ничего не происходило. Доктор Берг тяжело вдохнула, пытаясь из последних сил держать себя в руках. Выходило едва ли, голос предательски дрожал, ее отвратительно мутило. - Знаешь, что большинство исследований по акушерству и первой помощи, которые впоследствии спали тысячи жизней матерей и младенцев, проводили нацисты, вскрывая животы живым женщинам в концентрационных таборах, вытаскивая недоношенных детей и пытаясь заставить их жить? Ни один из этих докторов не попал на Нюрнбергский процесс, все они были вывезены в Штаты и умерли в глубокой старости, продолжая врачебную практику до самой пенсии. Почему древние должны быть лучше? Ведь мы всего лишь их потомки. Глаза вскрытых рептилий пялились на нее, словно застывшие куски обсидиана. Интересно, что нужно, чтобы переступить эту границу, которая отделяет науку от безумия, и есть ли она вообще, эта самая граница? Так ли она отличается от древних ученых, что все это сотворили, готовая идти на любой риск, ради заполучения новых данных, выращивающая фантастических гибридов, ставящая интеллект выше всего, рискующая собой и другими в угоду прогресса? Из-за нее Джон очутился тут. Она такая же, либо станет такой, скоро. Очень скоро. Так ли далеко от дрозофил-скорпионов до шимпанзе-пауков? До человеко-ящеров? Нужно всего лишь правильно собрать генетический конструктор. Она пристально рассматривала лица мертвых динозавро-людей, пытаясь заметить в их чертах тени застывших эмоций. У них были различные черты, одни утонченнее, другие грубее, у женщин окрас был более светлым, кости тоньше, их лица чаще всего имели более бледный сероватый оттенок, гребни на голове почти рудиментированные, женщины, как всегда, были ниже и слабее. Впервые в жизни Сил почувствовала отвращение к делу, которому посвятила всю жизнь, и к себе самой. - Они похожи на нас, - хрипло, почти шепотом, произнес полковник, не отрывая взгляда от галереи ископаемых уродцев. - Это был какой-то эксперимент с евгеникой? Древние пытались создать разумных рептилий? Или это естественная ветка эволюции, не получившая продолжения развития на Земле? - Вопросы без ответов, адресованные куда-то в подпространство, и Шеппард не был уверен, хочет ли знать ответы на них. Слишком мерзко было то, что они увидели. Слишком сильно подрывающим веру в гуманных и справедливых предков. - Ты как? - Шеппард подошел к Сильвии, поймав ее за руку немного выше локтя. Ее лицо было скрыто за растрепанной ширмой кудрей, и он осторожно убрал их, прядь за прядью, закинув за плечи. Доктор Берг напоминала обескровленную жертву вампира, бледная, с дрожащими, потресканными, в корочках высохшей крови, губами, глаза ее потемнели, стали тусклыми и какими-то стеклянными. Джон встревоженно коснулся пальцами ее подбородка, заставив взглянуть на себя. - Сил, смотри на меня, - приказал он, видя, как ее глаза косятся на стену с воплощением чьих-то жутких фантазий, - смотри на меня, вот так... хорошо, смотри на меня... - Шеппард облегченно вздохнул, взгляд девушки стал более осмысленным, но каким-то отрешенным, у нее был самый настоящий шок. Смотреть на него. Сильвия не могла себя заставить это сделать. Чувство причастности к тому, что тут происходило много тысячелетий назад, давило, словно свинцовая глыба. Она пыталась запомнить лица мертвых существ, чтобы они стали надежным заслоном, если она захочет поиграть в бога. Прикосновения Джона к лицу почти не доходили до заторможенного мозга, она ничего не чувствовала, застыв, словно еще один препарат в резервуаре с консервантом. В какой-то момент безмолвной моральной пытки все заслонила широкая грудь Шепарда, отрезая ее от жутких картинок. Застыв, словно труп на холоде, Сильвия с шумом дышала, вжавшись носом теплое тело, пахнущее чем-то родным, до боли знакомым, она плотно зажмурилась, не смея пошевелиться, боясь открыть глаза, чувствуя спиной за собой операционный стол, и то, как колени налитые слабостью, медленно-медленно подкашиваются. Вскинув одеревеневшие руки, доктор Берг обхватила Джона за шею, пытаясь удержаться на ногах. Все это было слишком. Даже для нее. Особенно для нее. - Черт, - выругался Джон, обхватив хрупкие плечи, вжимая в свою грудную клетку, тревожно обвел взглядом помещение, будто опасаясь, что вывернутые наизнанку доисторические чудовища вдруг оживут и повскакивают, сыпля осколки стекла и жидкости на пол. - Черт... - Все в порядке, Джон. Я попробую скрыть резервуары. Тут должны быть щиты, для сохранности экземпляров. В лабораториях всегда так. Я знаю. Я видела сотни лабораторий, - с шипением шептала Сил прямо в шею полковника, не предпринимая никаких попыток отстраниться, или отойти, потому что, скорее всего, это приведет к падению, новым синякам и нагоняю от Шеппарда. Тяжело дыша, она отчаянно пыталась совладать с собой, взяв под контроль собственное тело, которое нагло отказывалось повиноваться. Толку от этих ментальных усилий было мало. Но Сил упрямо цеплялась за уползающее сознание, не желая превращать каждое новое открытие в этом проклятом комплексе в эпопею с обмороками, увечьями и морем крови. Постепенно ощущение мужских горячих ладоней, что сквозь свитер и его бинты вжимали ее в грудь полковника, вытеснило все мысли, страхи, оставив только чувство бьющегося во всем теле сердца, дыхания, его тепла. Нет, все-таки иногда хорошо быть столь зацикленной на личности одного человека. - Сильвия, малышка, мало скрыть их, - тихо зашептал Джон, ткнувшись лицом в растрепанную макушку девушки, подавляя в себе тугой комок страха, устремив свой взгляд в жуткие глаза существа за стеклом резервуара, - это все нужно уничтожить, понимаешь? Думаю, в ядре базы данных достаточно информации об этом... этом эксперименте. Я заложу СИ-4, а ты изолируешь эту лабораторию, и я подорву ее. Мы обязаны их уничтожить, ты ведь сама знаешь. Голова напомнила о себе острой болью, кровь ударяла в виски барабанной дробью, угрожая прорваться сквозь кожу сетью алых рек, он чувствовал, как лихо бьется его сердце в груди, словно запертый в клетке зверь, насмерть, разбиваясь о стальные прутья ребер, он чувствовал, как вторит ему в унисон сердце девушки, испуганно брыкаясь за узкой грудной клеткой, он слышал ее сорванное дыхание на своей шее, вязкое, белесое, словно клей, беспокойство, связывающее их обоих. Он чувствовал, что она сейчас вот-вот упадет, выскользнет из его рук. - Идем отсюда, - Джон подхватил легкое, худое тельце. Она не весила практически ничего, а после трех дней недоедания и интенсивной нервной терапии, вообще напоминала подростка, больного анорексией. Нужно увести ее отсюда, с остальным они разберутся потом. - Да. Уничтожить, - без колебаний согласилась Сильвия, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы уйти из этого паноптикума. Шеппард тут же потащил ее куда-то, позволяя полностью потерять над собой контроль, превратившись в обмякшее тельце в чужих руках. Сил все так же держалась за его шею, уронив растрепанную голову на плече. Она никогда не думала, что подобное возможно. То, что древние сотворят такое. И то, что она позволит себя куда-то нести, не возражая и не брыкаясь. Сколько миражей сегодня разрушено. Сил точно знала, что в базе данных есть вся информация об этой лаборатории, и куче других, разбросанных по комплексу. И им еще предстоит их осмотреть. Доктор Берг приподняла голову, с трудом сфокусировав взгляд на напряженном профиле полковника. - Хватит, Джон. Отпусти меня, - они зашли метров на пятьдесят от злополучной двери. В стене неподалеку светилась консоль. - Помолчи уже, - буркнул Шеппард, с каждым шагом удаляясь от кунсткамеры древних, еще сильнее прижав девушку к себе, если она вдруг надумает вывернуться и разукрасить свое тело еще несколькими лилово-коричневыми синяками. Он опустил ее на пол, только когда они вышли за пределы проклятого сектора. Сильвия облокотилась о стену, медленно приходя в себя, лицо белое, словно вымазанное известью, глаза потемнели, приобрели мутный серо-синий оттенок, черные бусины зрачков фокусировались с трудом, он видел, что она прилагала для этого немалые усилия, все еще продолжая балансировать на грани потери сознания. - Держишься? - Шеппард тревожно всматривался в измученное лицо девушки. Для нее Древние были чем-то богоподобным, она верила в них, чисто и искренне, как верит маленький ребенок в доброго Санта-Клауса и волшебных эльфов, и теперь эта вера была подорвана в своих основах. Он-то мог полагаться только на себя, на свою силу и стремление выжить во чтобы то ни стало, и в его мировоззрении не было места сверхсуществам, несущим всеобщее благо. Да, он был изумлен увиденным не меньше ее, но Джон был готов к тому, что за святостью Древних скрывается обычный человеческий эгоизм. Вера доктора Берг была вывернута с корнями, убита одним взглядом на галерею исковерканных тел, чья жизнь закончилась под скальпелем. Сильвия кивнула. - Я должна заблокировать тот сектор. Прежде чем ты заложишь взрывчатку. Достаточно небольшого заряда. Жидкость в аквариумах с уродцами горючая, так что бу-бух будет знатный. Нужно только, чтобы С4 разбила стекла и подожгла этот адский уголок. Ей совершенно не хотелось отклеиваться от груди Шепарда. Так было спокойнее и уютней, даже лица динозавро-людей не маячили пред глазами. Но им было необходимо уничтожить это место. Выжечь его дотла. И попытаться забыть, хотя это и было невозможным. Но они будут стараться. Оказавшись на ровных ногах, доктор Берг поспешно облокотилась о стену, пытаясь нашарить в карманах свой рабочий планшет. Найдя древнюю игрушку, она соединилась с консолью, введя необходимые команды. - Я буду ждать тебя здесь, Джон, и пока тебя не увижу, ничего не заблокирую, так что будь осторожен, и возвращайся скорей, хорошо? - стоя рядом с консолью, Сил уставилась на полковника, она переживала, нервничала и боялась, а еще она до чертиков не хотела отпускать его одного туда, но кому-о надо было контролировать системы, чтобы они не заперли там их наедине с мертвыми динозаврами и С4. - Я вернусь, обязательно, - Джон осторожно коснулся кончиками пальцев бледной и холодной, как мрамор, щеки. Затем развернулся и быстро зашагал обратно, чтобы уничтожить, стереть следы этого ужасного преступления с лица планеты, с истории затерянной цивилизации. На него снова смотрели со стен жуткие глаза законсервированных тварей, озлобленные, наполненные ненавистью и плотной, удушливой, как черный дым, болью, обреченностью. Взгляд, которым Шеппард когда-то смотрел сквозь прорези в железной маске на своих мучителей, взгляд существа, приговоренного насмерть. Шеппард почувствовал себя дурно, и чтобы не позволить слабости захлестнуть волнами судорог свое тело, он достал из нагрудного кармана рубашки коричневато-серый, похожий на пластилин, брикет взрывчатого вещества. Сжав его в руке, полковник еще раз обвел внимательным взглядом помещение, пытаясь определить точки, где лучше всего будет заложить С4. Он разделил брикет на несколько частей, отлупив несколько кусочков поменьше, и расположил бесформенные, как большая пережеванная жвачка, кляксы около резервуаров с мелкими животными. Пластины побольше Шеппард прилепил между смежными ребрами, что разделяли полукруглые, наполненные жидкостью и трупами человекодинозавров, камеры. Отойдя к двери, Джон остановился, лишь услышав тихое шуршание, когда сенсоры запустили механизм, чтобы выпустить человека из зала. Шеппард все еще чувствовал себя неуверенно. События летели, как снежный ком, наматывая новые и новые впечатления, не давая возможности разобраться в чем-то одном, тут же подсовывая новую задачку, и каждый раз все омерзительнее. Он в последний раз бросил долгий внимательный взгляд на лабораторию, чтобы запомнить все до мельчайших деталей, чтобы никогда не забывать, что человеческой жестокости нет пределов. - Все готово, изолируй, - скомандовал полковник, приближаясь быстрыми шагами. Шеппард вернулся, волоча убитого птеранодона. Кажется, упрямство в этом человеке не просто возведено в культ, но способно перешагнуть все потрясения и испытания, что им подсовывает его величество случай. Сильвия еле заметно улыбнулась, наблюдая, как Джон втаскивает птеродактиля в коридор. Было здорово знать, что кое-что не меняется никогда, что бы они не откопали в этом древнем хранилище чужих скелетов в футуристическом шкафу. Она дождалась, пока полковник окажется рядом, и только после этого нажала символ, активирующий программу изоляции заданного сектора. Полная консервация отсека заняла несколько секунд. Доктор Берг утвердительно кивнула полковнику, когда все двери с шипением намертво закрылись. Конечно, уничтожение лаборатории мало что изменит, но ей будет легче спать, зная что эти несчастные ящеро-люди больше не висят там в формальдегиде, или чем там их залили древние ученые. Интересно, Янус с таким восторгом отзывался о этом комплексе в своих дневниках. Он знал, что тут происходило? Принимал в этом участие? И самое главное - остались ли тут живые экземпляры? Со всем этим можно было разобраться только в хранилище данных. Но это подождет. Для начала им предстояло разобрать Шеппардову добычу, с которой он отказывался расставаться, и как-то приготовить. Сил сомневалась, что сможет есть несчастное существо после увиденного в лаборатории, но оставлять его гнить было бы еще хуже. Посмотрев на Джона, она в ожидании застыла, вслушиваясь в тишину за прочными стенами из металла, и ожидая взрыва. Ее отец никогда не занимался охотой, он вообще был человеком, считающим, что убийство диких животных - глупый и варварский атавизм. А вот у ее школьной подруги в гостиной висело множество чучел голов и тушек убитых ее папой животных. Они были отвратительными, пустые копии, пародии на когда-то живых существ, со стекляшками вместо глаз. Но мистер Калеб до чертиков гордился этим хранилищем бессмысленной смерти и жестокости, показывая его всем желающим и не желающим. В поведении Шеппарда присутствовал только холодный рационализм. Он убил опасное животное, и не хочет, чтобы его туша пропала даром. Это не одно и то же с кровожадным азартом охотников, которые даже не едят убитых зверушек. Сил инстинктивно пододвинулась ближе к полковнику. На случай, если взрыв окажется слишком мощным, и на них обрушится потолок. Кто его знает? После увиденного и пережитого за последних пару дней, Сильвия уже ни в чем не была уверена. Если их накроет плитами перекрытия, команде, что прилетит спасать пропавших, по крайней мере, не придется копать в разных местах, чтобы извлечь их сплющенные, бездыханные тушки на белый свет. Сильвия улыбнулась, затравленно и устало, кажется, центральный процессор у нее основательно потек. Хотя, возможно и нет. Скорее всего, она просто начала обращать внимание на багги, выдаваемые собственным сознанием, когда это начало касаться не только ее одной. Так недолго и нормальной стать. Сильвия Эвелина Берг с улыбкой шизофреника перед трепанацией уставилась на Шеппарда. - Зря ты ввязался в это задание Джон, - ни к месту выдала Сил. Глухой хлопок пополз коридорами лаборатории, когда мертвая туша птеранодона упала на пол, соскользнув с плеча полковника. Джон опустил руки, мышцы от перенапряжения начинали противно ныть, нервы словно перегорали, посылая в мозг вместе с импульсом очередную порцию боли, перед глазами мельтешили яркие белые точки, желудок превратился в камень, подступая к горлу вязкой тошнотой. Он прислонился к стене спиной, прижавшись затылком к ее прохладной металлической поверхности, и переводя дыхание, ожидал, когда доктор Берг полностью изолирует этот проклятый сектор. - Нет смысла жалеть о том, что нельзя изменить, - ответил Шеппард и, саркастично хмыкнув, добавил: - к тому же, мне здесь нравится. Тропики, гроза, динозавры и красивые девушки, это самый лучший отпуск в моей жизни. - На сухих губах растянулась насмешливая, измученная улыбка, зеленые глаза лукаво смотрели на девушку. Так смотрит кот на воробья, который рано или поздно станет его завтраком. Из стены с тихим змеиным шипением выдвинулась перегородка, закрывая проход в коридор, отрезая часть лаборатории от остального комплекса. Джон выпрямился, оторвавшись от стены, и подошел ближе к Сильвии. Встав позади нее, он заглянул через ее плечо на экран лептопа, опаляя жарким дыханием бледную кожу. На ярком голубом фоне в паутине геометрических белых линий плана мерцал красным крохотный прямоугольник. Сектор закрыт, молча кивнул Шеппард, значит можно приступать к следующей части их маленького плана. - Подрывай, Джон. Я все закупорила. Сектор изолирован от остального комплекса по протоколу химического заражения. Нет ни сообщения с вентиляцией, ни любого другого. Это мерзкое место отрезано. Выжжем его к чертям. - Приготовься, - он прижал девушку к стене, предварительно удалившись на безопасное расстояние от эпицентра будущего взрыва. Джон глубоко вдохнул, глядя на дистанционную кнопку в руке, один натиск - и огонь выпалит лабораторию изнутри, вылижет ярко-оранжевыми языками стены до стерильного состояния, где даже бактерия еще очень долго не сможет поселиться на их почернелой поверхности. Еще один вдох, глубокий и охлаждающий легкие, и палец медленно опускает черный гладкий полукруг внутрь воронки, алюминиевая пружинка вызывает электрический разряд в форме искры, бегущей по краю пластинки. Полковник выжидающе смотрит на Сильвию. Вокруг него другой мир, вокруг него по-другому течет время, его взгляд - глубокий, тяжелый, честный - заставляет поежиться, кажется, он видит больше, чем доступно глазу. Клац. Прогремел взрыв, мощный, заставивший содрогнуться массивные стены здания. Шеппард резко опрокинул доктора Берг на пол, вжимая в пол всей тяжестью своего тела, прикрыв голову руками. Раздался громкий удар, перегородка будто вскипела изнутри, металл вздувался, пузырился и лопался, как передутые воздушные шарики, верхние слои краски трескались и обугливались от нестерпимого жара, что рождался в сердце взрыва. Всепожирающее пламя столкнулось с алебардой из молнии, результат химической реакции между жидкостью, в которой плавали анатомические объекты и вспыхнувшим от температуры воздуха, вызывая мощный взрыв, от ударной волны которого стекла в окнах разбились на множество маленьких кусочков, разлетаясь в стороны, оплавляясь, обугливаясь, превращаясь в углеродные угольки.
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
Тяжесть чужого тела впечатала Сильвию в металлические плиты пола, из груди вышибло весь воздух, она вжалась носом в горячую и пульсирующую кожу на шее Шеппарда, не в состоянии шевельнуться, молча вслушиваясь в грохот и шипение, доносившиеся из-за перегородки, и моля про себя всех духов провидения, чтобы чертовы стены древних выдержали ту безумную стихию, что бушевала за ними. Они не могут сгореть заживо. Это будет слишком не интересно. Ни на что менее эпичное, чем сверхновая, как причина своей кончины, Сил не согласится. Хотя нет. Она вообще отказывается умирать. Ей еще столько надо сделать. Им еще столько надо сделать... Сильвия что было сил вцепилась в шею Шеппарда. На его счастье этих самых сил в тельце тщедушного доктора генетики было на удивление мало. Но рвения Сильвии было не занимать. Ничего не видя, превратившись в слух, она неподвижно лежала, считая секунды, чувствуя всем телом жар и вибрацию, что проходили по половым панелям. Раздался последний страшный взрыв, мощный удар, похожий на звук во время преодоления звукового барьера реактивным истребителем, яркая световая вспышка озарила помещение. Вздрогнули стены, задребезжали и во многих местах повылетали стекла, брызгами оплавленных до черного осколков, сжимаясь под давлением температуры в скопления молекул кварца и силикатов. В разные стороны летели, кувыркаясь в пылающем воздухе, куски железобетона и стальных балок. Казалось, везде, не только там за пульсирующей перегородкой, а всюду все рушится, ударная волна, с белым, как молоко, гребнем, сметала все вокруг, что попадалось ей в зону действия поражения, она силой озверелого демона налетела на энергетическое поле, что сдерживало адскую оргию пламени и разрушения внутри сектора, поле завибрировало, покрываясь мелкой синей рябью, казалось оно вот-вот лопнет, словно мыльный пузырь под давлением вакуума, но защитное поле выдержало, стабилизировалось, отбросив разогнавшиеся до скорости света атомы обратно, заставляя их сжаться, сплотиться кипящем сердцем взрыва и медленно остывать. Изолированный сектор лаборатории превратился в дикий вихрь из жидкого огня, в вверх его воронки взлетели горящие куски, искры, пламя. Было страшно. Сил боялась того, что стены не выдержат, того, что прикрывающий ее собой Джон может пострадать, того, что они совершили ошибку, решив разнести половину подземного четвертого яруса, но больше всего она боялась потерять то существо, что всем своим весом впечатывало ее в пол, не давая вдохнуть, не позволяя пошевелиться. Наконец все, кажется, закончилось. Наступила звенящая тишина. Она глухо давила на барабанные перепонки, оставив только дрожащее сердцебиение в груди. Джон приподнял голову, упершись ладонями в пол, боевая ярость ушла, смытая взрывом, как сошедшей снежной лавиной, в ушах звенело от слабости, перед глазами плыло и качалось, пространство сворачивалось в спираль, стремительно приближаясь к нему, и стоило ему прикрыть веки, клипнуть, оно снова раскачивалось, словно далекий мираж, мучительно медленно превращалось в плоский геликоприон. Когда полковник кое-как сфокусировал взгляд, он увидел перед собой большие фиалковые глаза, тревожно глядящие на него, губы девушки беззвучно шевелились, и только потом до него дошел звук, голос ее звучал приглушенно и слишком мягко, как из воды. Шеппард только теперь понял, что на какие-то секунды потерял сознание, все еще продолжая прижимать своим весом Сильвию к холодному полу коридора. Сильвия напряженно прислушивалась к тяжелому дыханию Шеппарда, что щекотало ее макушку, не осмеливаясь отлепится от его шеи. - Джон? Ты в порядке? - еле слышимый голос дрожащим дыханием прошелся по коже мужчины, к которой Сил прижималась губами. Пошевелив ладошками, что прикрывали затылок полковника, доктор Берг ощупала его затылок и плечи, проверяя на предмет увечий и ожогов. Тонкие холодные пальцы прошлись по волосам и шее Шеппарда, потом по плечам и предплечьям. Кажется, он был цел. По крайней мере, там, куда Сильвия могла дотянуться. - Джон, не молчи, а то я тебя укушу, - нервно и испуганно засопела Сил ему в шею, ожидая пока полковник подаст голос и скажет, что все хорошо. Он ведь все равно это скажет. Даже если все хуже некуда. - Да, да... я в порядке, - язык отказывался шевелиться в пересохлом рту, реальность упрямо отказывалась возвращаться в прежнее состояние, пульсируя перед глазами смазанными пятнами. - Все нормально, просто оглушило немного. - Шеппард осторожно опустился на локти, пытаясь утихомирить слабую дрожь в конечностях, вглядываясь в бледное лицо под собой. - Ты сама как? Не ранена? Когда жизнь висит на волоске, ты понимаешь, насколько важна каждая секунда, насколько бесценен каждый твой момент. Главное, не оборачиваться и бежать дальше, не думая о том, что те редкие путники, что иногда шли с тобой рядом, так и остались лежать по канавам, не справившись с тем, что показало ненадолго свое настоящее лицо. Люди очень любят шутить с природой. А еще играть с ней и пытаться превзойти. Но она всегда отвечает тем, что уничтожает то, что посмело вмешаться в ее дела. А еще люди очень любят притворяться богами, влезая, куда не следовало. И с каким воодушевлением они изобретают то, что в итоге их и убивает. Шеппарду хотелось верить, что не каждый может держать свою душу взаперти только ради того, чтобы бессмысленных убийств было чуть меньше. Она, точно не будет. - Я цела, - обиженно выдохнула Сил, не до конца уверенная, что ее вообще услышат. Лицо Шеппарда, что зависло над ней, напоминало восковую посмертную маску - совершенно инертное, лишенное всякого выражения, с расфокусированным взглядом травянистых глаз, который отчаянно впивался в ее перепуганную физиономию. Сильвия обхватила холодными, словно лед, ладошками голову Джона, пытаясь вернуть его в реальность, поглаживая кончиками пальцев виски. Его надо было убрать отсюда туда, где больше свежего воздуха и меньше ошметков раздолбанных стен. Все воспоминания о лаборатории, динозаврах, даже взрыве, что прогремел всего секунду назад, чуть не поджарив их обоих заживо, доктор Берг напрочь забыла, панически соображая, что делать с полковником. Он медленно склонился к бледному лицу девушки, скользя горячими твердыми губами по скуле, по щеке, ближе к манящему полураскрытому бутону губ, ближе, еще ближе... он почти касается ее губ своими, почти ощущает их пряный вкус, их нежность и мягкость... Шеппард скользнул опаляющим дыханием по щеке девушки, ткнувшись лицом в ее волосы, дыхание сбилось, превратившись в рваное посвистывание воздуха, как после забега, внутри поселился липкий мерзкий комок ощущения незавершенности, с паническим чувством непоправимого. Это было слишком. Слишком даже для такого упрямца, как Шеппард. Собрав в кулак всю силу воли и резервы маленького, больше подходящего подростку, чем взрослой особи, тельца, Сильвия заворочалась под тушей полковника, пытаясь опрокинуть его на бок, или хотя бы расшевелить. - Джон, нам надо уходить. Я не знаю, в каком состоянии теперь перекрытия, а тебе нужно в лазарет. Джон. Не молчи! Говори со мной, упрямый засранец! - каким-то чудом, Сильвия умудрилась выползти из под придавившего ее полковника настолько, чтобы сесть, и обхватив его за плечи, постараться перевернуть. Тяжелое тело оглушенного Шеппарда навалилось ей на колени. Сил расширенными до бесконечности фиалковыми глазищами вглядывалась в зеленовато-белое лицо полковника. - Джон, давай же. Давай. Все будет хорошо. Посмотри на меня, - прибитый взрывной волной Шеппард, кажется, не видел ее. Глядя скорее сквозь растрепанное и испуганное существо то ли в стену, то ли куда-то еще дальше. Это было немыслимо, это выворачивало все внутри нее наизнанку, окровавленным ужасом и паникой наружу, оголяя подрагивающие вскрытые раны чувств, самые глубокие и потаенные переживания, подставляя их беспощадным лучам осознания. В глазах помутнело. В груди, где-то в районе солнечного сплетения, вспыхнул пожар, как будто он проглотил горсть раскаленных углей, и карминово-белый камень продолжал раскалятся, обжигая внутренности, сплавляя ткани и сосуды, заставив Джона скорчится, онеметь, согнуться пополам на черном от копоти и пепла полу. Обжигающая волна жара кипятком хлынула по рукам, груди, к шее, сердце болезненно сжалось, легкие разом выпустили весь воздух, свернувшись в подрагивающие комки альвеол и нервов, нестерпимый жар продолжал обваривать закоротившие от боли нервные узлы и окончания, охватив голову невидимым пламенем, в мозгу за искрило от невыносимой боли, казалось ему сквозь проломанную скорлупу черепа засунули разжаренный до белого-белого прут, и медленно, мучительно медленно, миллиметр за миллиметром, наматывали на него драглистое вещество мозга. А затем весь жар ушел. Так же резко и неожиданно, как и появился, отливной волной убрался обратно, в пылающий очаг, исчезнув, сжавшись в точку, как взрыв в вакууме, трансформировавшись в вязкое, омерзительное ощущение необъяснимой тревоги и жуткого холода, сковавшего тело. Шеппард глубоко и судорожно вдохнул. Легкие слишком быстро развернулись, со свистом впустив в себя кислород, полковника скрутил конвульсивный рваный кашель. Каким-то титаническим усилием ему удалось повернуться набок, и опереться на локоть, оглядываясь. Реальность корчилась в агонии, ее сворачивало, пространство перед взором жевало и сплющивало, как многократно использованную полиэтиленовую пленку, мутные белесые пятна мешали видеть. Шеппарда контузило. Сильвия цеплялась за Шеппарда, обнимая его за обмякшие плечи, уложив у себя на коленях и продолжая гладить по растрепанным волосам дурную голову. Как быстро все философские и моральные дилеммы отходят даже не на второй, а на десятый план, оставляя только страх и переживания за существо, что стоит выше любой морали и идеологии внутри ее маленькой, курчавой, ненормальной головы. Ссутулившись над раскинувшим руки, словно в полете, Шеппардом, бессмысленно скользя ледяными подушечками тонких пальцев по его щекам, лбу, подбородку, заглядывая в мутные остекленевшие глаза, Сил уговаривала саму себя в том, что с ним все будет хорошо. Там, где начинаются чувства, логике нечего делать. Тем более, если там уже есть ходячее бедствие под названием доктор Сильвия Эвелина Берг. - Давай, Джон. Это же отпуск. Никто не умирает во время отпуска, - лепетала Сил, низко склонившись над Шеппардом, в уме рассчитывая, сможет ли она дотащить его до телепорта. Хотя, что тут было думать? Сможет! Иначе и быть не может. И отсюда они тоже выберутся. Потолок над ними издал противный, душераздирающей скрип, словно кто-то провел куском металла по стеклу, заставляя волоски на спине возмущенно вздыбится. - Святой Мендель! - нервно пискнула Сил, и, ухватив Шеппарда за плечи, пятясь, и шкребя ногами по засыпанному обломками полу, потащила тушу полковника к ближайшему транспортному устройству. Сквозь мутно-белую, как старое бельмо, плотную пелену начали проступать размытые очертания черных прокопченных стен, потолка и покореженной перегородки, которая была похожа больше на опухшие радиационные ожоги на коже, чем на защитную стену. Что-то все время загораживало взор, металось из стороны в сторону темной, рассеянной тенью, оно становилось все плотнее, словно пыталось вжаться в привычные контуры, принять материальную форму в сюрреалистическом мире до тех пор, пока не превратилось в растрепанную, перепуганную Сильвию. Она пыхтела, вцепившись тонкими пальчиками в ворот его рубашки, точно соколица когтями в добычу, пытаясь тащить его обессиленное тело через коридор, видимо к телепорту. Джон приподнял голову, расширенными черными зрачками впившись в измазанное сажей, заплаканное лицо девушки. Широко распахнутые сине-фиолетовые глаза смотрели на него с тревогой и вопящим в панике ужасом, искусанные губы дрожали, а слова слились в шелковый шелест осенней листвы. - Сил, все хорошо, можешь отпустить меня, - прохрипел Джон, поймав рукой холодную, как льдишка, ладошку, хотя сам он был не более теплым. Он встал на колени, пытаясь сохранить равновесие и снова не свалиться на покрытый пеплом пол, грудная клетка вздымалась глубоко и мерно, к горлу подступила тошнота. - Все хорошо, я сам, - Джон пресек попытку доктора снова взвалить его тяжелую тушу на свои хрупкие плечи; он поднялся на ноги и, пошатываясь, поковылял к открытым дверям транспортера. - Идем, Сил, не стоит здесь задерживаться. Мы и так потеряли слишком много времени. - Он устало прислонился к прохладной поверхности стены и прикрыл веки, ожидая, когда телепорт уберет их из этого проклятого места. Все хорошо. Ага... Сильвия, прикусив губу, наблюдала за тем, как Шеппард, пошатываясь, упрямо ковыляет по коридору, те оставшиеся два метра, что она его не дотащила. Мышцы плеч и рук отчаянно вопили от перенапряжения, обещая назавтра превратиться в средоточие чистой боли. Идя рядом с полковником, и нервно дергаясь при каждом его нетвердом шаге, доктор Берг сопроводила восставший дух упрямства во плоти до транспортного устройства и быстро нажала сектор, в котором они с полковником обосновали свою штаб-квартиру. Световая вспышка - и двери открылись вновь, выпуская измазанных сажей и копотью людей в светлый и чистый коридор. На этот раз Сил не позволила Шеппарду блажь ненужного геройства. Это он еще всегда успеет, будучи в более живом состоянии. Обняв полковника, и перекинув его руку себе через плечо, Сильвия снизу-вверх уставилась на него, выглядывая из-под мышки мужчины, словно измазанный сажей чертенок. - Обнимашки, Джон, - измученно улыбаясь, выдала Сил. - Ты же не против пообниматься с девушкой. - На самом деле ей было совершенно не смешно. Сильвия пребывала на грани паники и помешательства. Столько травм и повреждений не вынесет ни один нормальный, и даже ненормальный человек. Шеппарда надо было уложить в кровать и дать прийти в себя. Потому что иначе он просто загоняет себя до смерти. До двери в их временное жилище осталось всего пару шагов. Лупанув кулачком по кристаллу возле двери, Сильвия с полковником вошли в комнату, приютившую их прошлой ночью. - Давай, Джон. Ты ляжешь и отдохнешь. Хорошо? - Уложив полковника на его кровать, Сил села на край, тревожно вглядываясь в его лицо, в расфокусированные потемневшие глаза. - Как ты? Только честно. Я должна знать, что с тобой, чтобы знать, что делать. Думаю, в медпункт древних мы не хотим опять соваться. Ведь так? Тогда просто скажи, что с тобой? Взрывная волна? Тошнит? Ты меня нормально слышишь? - разобраться, что происходит с Шеппардом, для Сил было жизненно важно, нет, важнее жизни. Видеть его в таком состоянии оказалось просто невыносимо, мучительно, словно самая изощренная пытка, до которой даже дженаи из его прошлого не в силах додуматься. Контузия сразу после сотрясения мозга могла вылиться во что угодно. К сожалению, Сил была не настолько сведуща в медицине. Сейчас она до чертиков об этом сожалела. Общий курс мало что мог дать в невропатологии и такой тонкой материи, как мозги. К сожалению, Сильвия умела взрывать и выносить этот комок серого вещества, но уж никак не лечить. Хотя существовала еще база знаний древних. В ней можно было поискать что-то. Протянув дрожащую ладошку, Сил стерла кончиками пальцев налет копоти со щеки Шеппарда. Холодные пальцы прошлись по восковой колючей коже, стирая черную полосу, медленно, мягко, замерев и не смея пошевелиться, сделать вдох. С ним все будет хорошо. Иначе и быть не может. Шевелиться не хотелось совершенно. Липкая паутина бессилия опутала его всего, он слишком вязкую заварил кашу, и теперь ему ничего не оставалось, только отхлебнуть по полной последствия своих же действий. Внутри горело и пульсировало, зазубренные стрелы проносились по нервам, в горле пересохло, и глубоко в брюхе, как дикий зверь, засел голод. Было жутко холодно, зрение упало, в высоком стрельчатом окне солнце казалось лишь расплывшимся огненным пятном над призрачным горизонтом, которому оранжево-алый витраж придавал красноватый оттенок, Джон почувствовал окоченение, боль в мышцах, костях, теряющих чувствительность нервах, и заставил себя пошевелиться. - Со мной все будет в порядке, я только полежу немного, - Шеппард открыл глаза, веки казались шершавыми, припорошенными песком, больно ранили склеру, заставляя его часто моргать, он с трудом сфокусировал взгляд на испачканном сажей и тонким налетом копоти лице доктора Берг, которое даже сквозь мутный туман казалось слишком бледным. - Сильвия, ты мне сейчас ничем не поможешь. Найди у меня в рюкзаке медовые вафли, поешь, и отдыхай... пока я не приду в себя. Это приказ. - Шеппард снова закрыл глаза, больше не в силах бороться с удушающей усталостью, что оседала на корень языка горечью, даже не хватало сил уже, чтобы злится на себя за бессилие, за неосторожность. Джон переживал, больше всего он сейчас переживал за Сильвию, он боялся, что она пойдет искать для него лечение и снова попадет в беду, и его не будет рядом, чтобы защитить ее. Шеппард медленно сжал руку в кулак, задыхаясь от собственного бессилия, напряжения и кипящей в нем ярости. Кости, казалось, словно кусочки льда, ломались под мучительно-осторожными ударами палача, с неприятным хрустом и гулом внутри тела, которые были доступны лишь слуху полковника, их обостренные края впивались в плоть органов, дополняя симфонию боли. Он сделал последнее усилие, рывок, вложив в него все последние силы. Напрягшись до пределов, сколько позволял измученный организм, Джон поймал ладонью ее затылок, притянув ближе к себе, касаясь губами ее уха, сухим, лихорадочным дыханием, как у загнанного в ловушку волка. - Никуда не уходи... это приказ, - слова, шепот, легкий и слабый, как сизый дым на ветру. Шеппард чувствовал, как боль начала отступать, и ужасно захотелось спать. Потом пустота обрушилась на него, и он погрузился в небытие. Тьма имеет неприятную привычку скапливаться в любых нишах, отращивая сотни маленьких крючков, что неизменно цепляются за органы. Рука полковника сжимала тонкую ладошку девушки в бреду, потому холоднее вспотевшей кожи, кровь отлила от пальцев вместе с вывернувшей его наизнанку темнотой. Сознание полнилось багряной лихорадкой, и низкий грудной голос приштопывал его, будто прибивая к камню. Внутри Шеппарда больше не осталось сил сопротивляться. Когти впивались ему в запястья, заходя глубоко, до костей, там, внутри, что-то взрывалось, клокотало, жило, и сосуды лопались под натиском новой жизни, и сердце скрежетало и рвалось, задыхаясь от боли и одиночества, он чувствовал себя покинутым, покинутым женой, отцом, братом, друзьями. Его кошмар продолжался.
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
Никуда, не уходить. Сильвия сжимала пальцы, сплетенные с холодной пятерней мужчины. Это все было неправильно. Видеть полковника в таком состоянии, измученного, бледного, измазанного черной копотью... он должен быть целым и здоровым, всегда. Глупая мысль засела в курчавой голове, не давая спокойно улечься у него под боком и молча ждать, пока Джон придет в себя. По правде говоря, Сил никогда не умела ждать. Даже своих гибридов она ускоряла в развитии настолько, что они просто выскакивали из яиц, пролетая стадию личинки за одни сутки и превращаясь во взрослых мутантов за каких-то два дня. Все потому что Сильвия ненавидела ожидание. Ждать - это время, которое ушло в никуда. У доктора Берг было очень сложное отношение со временем. Она его, честно говоря, тихо ненавидела, так как это был еще один фактор, что ограничивал ее фантазию и заставлял играть по правилам. А правила Сил не любила еще больше, чем время. Все же какая-то архаичная часть ее до безумия хотела просто сидеть на краю кровати, смотреть на спящего Шеппарда и ждать, пока он откроет глаза. Но мозг продолжал работать даже когда его хозяйку безбожно глючило и выворачивало наизнанку от переизбытка чувств.Легонько вытащив тонкую ладошку из огромной, превратившейся в живой лед, ладони полковника, Сил встала. Содрав со своей кровати покрывало, доктор Берг бережно накрыла им Шеппарда. Порывшись в его рюкзаке, вытащила на свет божий аптечку. Будучи в сознании, Джон ни за что не позволил бы ей "расходовать медикаменты без надобности", она прям видела его насмешливый взгляд, почти наяву слышала едкие замечания, но сейчас он спит, а значит у Сильвии развязаны руки. Проинспектировав содержимое, доктор Берг безрадостно констатировала что ни нейростимуляторов, ни ингибиторов в стандартном наборе вояк нет, зато был витаминный коктейль, и сильное седативное. Не совсем то, что надо, но тоже сойдет. По крайней мере, Шеппард выспится нормально, возможно даже без снов. Зарядив в пневмошприц поддерживающую инъекцию, Сильвия впрыснула ее в плечо спящего, после чего последовала очередь седативного. Закончив с уколами, Сильвия застыла, вглядываясь в неподвижное лицо Шеппарда. Она вернется. Вернется до того, как он откроет глаза. Иначе полковник либо никуда бы ее не пустил, либо бы поперся следом, что было еще хуже в его-то состоянии. Тем более она должна что-то сделать, чтобы помочь ему. Со своей совестью доктор Берг всегда умела заключать обоюдовыгодные сделки. Наклонившись над Шеппардом, Сил почти невесомо прикоснулась губами к измазанному, холодному лбу, боясь потревожить его сон. Хотя после такой дозы успокоительного минимум девять часов полковника даже ядерный взрыв не поднимет, но она все равно нервничала.Выходя из комнаты, доктор Берг на несколько секунд застыла в двери, задержавшись тоскливым взглядом на фигуре Джона. Он лежал, раскинув руки и неестественно запрокинув голову. Сил почувствовала себя виноватой, но быстро подавила это чувство, заперев дверь комнаты и решительно потопав к транспортному устройству. Выудив из кармана лептоп, меленькая и чумазая фигурка втупилась в его экран, время от времени тыкая тонким пальцем с обломанными и грязными ногтями в светящуюся панель. Как бы там ни было, времени у нее не так уж и много, на тот объем работы, что она задумала провернуть. Первым делом, оказавшись в кабине телепорта, и сверившись со светящимся планом на своей портативной панели, Сильвия нажала один из секторов в самой меньшей из трех башен комплекса. Если верить сохранившимся данным древних, там должен был находиться военный склад. Оставалось только надеяться, что за последние несколько тысяч лет он никуда не делся. Вспышка света. Шипение. Новый коридор, что открылся ей, когда дверь телепорта отъехала в сторону, был голубовато-серым, с синими вкраплениями и деталями из зеркальной хромированной стали. Картинка на лептопе утверждала, что ей нужна третья дверь слева. Спорить с планом помещений Сил не собиралась, направив свои маленькие уставшие стопы в нужном направлении. На входной двери добрые и предусмотрительные древние, конечно же, влепили код доступа, с которым Сильвия провозилась лишних пятнадцать минут, желая всем вознесшимся идиотам, что заблокировали доступ на военный склад, икать чистой энергией ближайших сто лет. Все же код удалось взломать, вспомнив все советы Джереми. Оказывается, иногда очень полезно иметь аспирантов с сомнительным прошлым. Войдя в помещение, освещенное ровным белым светом, без окон и каких либо указателей, где и что надо искать, доктор Берг застыла, пялясь на пизанские башни из коробок и металлических боксов, как парнокопытное на новый входной портал. - Чертовы древние. Не могут просто сложить все на стеллажи. Пафосные засранцы, - обиженно проворчала Сильвия, прикидывая, как вообще тут можно в чем-то разобраться. Ситуацию спас рабочий рефлекс - чуть что, сразу лезть копаться в базе данных. На глаза попалась консоль, вмонтированная в похожее на кафедру возвышение. Включив его, Сил с радостью обнаружила, что это как раз и есть очень подробный и дотошно сложенный список всего, что есть на этом складе. Кое-как разобравшись с маркировкой на ящиках и заумных названиях, Сильвия залила на свой лептоп нужную информацию и пошла между стеллажей. Ящик с военной формой на ее счастье оказался на нижнем уровне, так что вскрыть его и перерыть содержимое на наличие нужных размеров не оказалось проблематично. Выбрав два аккуратных пакета, Сильвия прихватила их с собой, продолжая петлять в лабиринте из коробок и контейнеров. Со второй позицией пришлось повозиться. Металлический ящик с нужным кодом на боку оказался на третьем ярусе небольшой башенки из ящиков. Добираться до него Сил пришлось, карабкаясь по другим, пыхтя и сопя, добавив к душевным пожеланиям в адрес древних парочку новых, менее приличных, чем предыдущее. Вскрытие железного контейнера стоило Сильвии еще двух подорванных до крови ногтей. Но оно того действительно стоило. В упаковке из хромированного металла оказалось аккуратно уложено оружие. Это точно понравится Шеппарду. На складе были вещи и посерьезнее, но пока что они обойдутся парочкой импульсных винтовок. Загрузившись находками, Сильвия покинула склад, вернувшись в транспортник. Перед тем, как приступить ко второй части плана, доктор Берг решила проверить, все ли хорошо с полковником, да и находки нужно было оставить. Уже привычный коридор встретил ее тишиной и ярким солнечным светом, что лился сквозь огромные окна. Войдя в их комнату, Сил бесшумно сложила на полу все, что принесла, затем вывернула наизнанку рюкзак Джона, свалив все его содержимое кучей рядом с трофеями со склада. Постояв пару секунд над спящим полковником, который был точно в том же состоянии, в котором она его оставила, и погладив его холодный, словно лед, лоб, доктор Берг опять вышла, причем очень быстро. Можно сказать, выскочила, словно ошпаренная, опасаясь, что либо Шеппард проснется, либо она потеряет присутствие духа и передумает уходить. Больше всего она хотела сейчас вернуться в их комнату и остаться там с ним, но вместо этого все быстрее шла к транспортнику, сжимая одну из винтовок, прихваченную из комнаты, и Шеппардов рюкзак, совершенно легкий и пустой. Вообще-то затея была бредовая. Именно поэтому ее следовало воплотить, пока Джон спит. Выход сети телепортов в долину, в шахту защищенного лифта Сильвия обнаружила еще при первом знакомстве с базой. Правда, тогда не придала этому особого значения. Сейчас спуститься в зону, где согласно записям древних, не было больших хищников, оказалось критично важным. Перед тем как совершить очередную глупость, Сил забежала в подземное хранилище данных, где так и остался валяться ее рюкзак со всеми приборами и сканерами. Пихнув пару из них в военный рюкзак, сворованный у Джона, Сильвия решительно зашагала к шахте лифта, вход в которую был на открытой террасе инфохранилища. Вид с огромного балкона, что выступал из колоссальной каменной стены, открылся просто восхитительной; Сильвия на секунду застыла, залюбовавшись картиной. Она чувствовала себя школьницей, сбежавшей от родителей на вечеринку. С той лишь разницей, что Шеппард не будет ее бить по заднице за непослушание. По крайней мере, она на это надеялась. Доктор Берг хмыкнула, открыв двери лифта и войдя в кабину. Если верить информации на консоли, шахта была в порядке, выход не завален. Оставалось это только проверить. Желудок сжался и подскочил вверх от слишком быстрого движения вниз, в голове закружилось. Как для технологии древних, с комфортом тут было не все в порядке. Но он работал. Спустя буквально секунду металлическая дверь отъехала в сторону, впуская в кабину шум и краски джунглей. Опасливо осмотревшись, Сильвия вышла наружу. Деревья вокруг возвышались почти до небес, скала, на которой стоял комплекс, казалась просто немыслимо высокой, огромной, колоссальной. Но времени на любование красотами не было. Перекинув винтовку через плечо, Сил пошла вглубь джунглей, по пути срывая фрукты со всех кустов и деревьев и проверяя на съедобность с помощью прихваченного из своего рюкзака сканера. Все, что не было ядовито, отправлялось в рюкзак. Время незаметно тянулось. Сил отошла от шахты лифта на добрых полкилометра. Когда рюкзак стал действительно тяжелым, она повернула обратно. Именно в этот момент на нее что-то упало. Огромное и вопящее. Рюкзак с добычей отлетел в сторону, Спину пронзила судорога острой обжигающей боли. Каким-то чудом Сильвии удалось вывернуться, ударив прикладом винтовки наотмашь, прямо в длинноклювую морду птеродактиля, что пытался снять кожу с ее спины. Ящер ослабил хватку, и Сильвия упала вниз, на вздыбленные корни какого-то дерева. Над ней слышались хлопки крыльев и досадное шипение крылатого динозавра. Перевернувшись на спину и выставив перед собой винтовку, доктор Берг только теперь сообразила, что не знает, как ею пользоваться. На ее счастье птеродактиль больше не повторял попыток, решив поискать жертву попроще. Сделав круг почета над забившейся в корни девушкой, он улетел прочь, оставив Сильвию приходить в себя. На то, чтобы найти рюкзак и вернуться к лифту, у Сил ушло недопустимо много времени. Все из-за предательской слабости и боли в исполосованной спине. Но она должна вернуться. Лифт. Коридор. Телепортатор. Все это проскочило уже почти в бреду. Время перестало существовать. Сил плыла в медовом сиропе, медовые вафли, он просил ее съесть медовые вафли и остаться с ним. Теперь Сильвии жалела, что не последовала приказу полковника. Она никогда не умела подчиняться. Только в большинстве случаев это шло на пользу. Путь до двери их комнаты оказался самым мучительным. Дверь открылась... Джон все так же лежал на своей кровати. Неподвижно, спокойно. Сильвия с облегчением бросила рюкзак на пол и свалилась рядом с ним, решив что теперь ее очередь поспать, пусть даже на полу, подставляя располосованную спину чистому свету, что лился с потолка. Сон оказался, как обычно, реальным. Мучительно правдоподобным, полным боли, крови и обреченности, словно продолжение ее схватки с птеродактилем. Боль, терзающая спину, выворачивающая мышцы кровавым фаршем наружу, отупляющая, разрывающая на куски само сознание. Постепенно в бреду, Сил начинала превращаться в пылающий измазанный сажей уголек, жар разгорался внутри, выжигая ее дотла, покрывая кожу испариной, делая дыхание рваным и сиплым. Она не знала, сколько длился кошмар. Его оборвал голос Шеппарда где-то над ней. Вверху.
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
потрясающе! Текст хорошо вычищен, так что читать одно удовольствие. Спасибо, ждём проду.
О, это все наша несравненная Бета. Без нее поначалу косяк на косяке был))) Мы все еще в процессе написания, так что сюжет может развиваться неожиданно даже для нас)))
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
"Посмотрев на небо в последний раз, Джон закрыл глаза и подумал, что было бы здорово, если бы он увидел солнце завтра. Нессан медленно развернул ремень, с удовольствием чувствуя его тепло. Сгибая и разгибая его, он думал, сколько ударов будет сегодня. Пятнадцать ударов? Двадцать? Больше? Он гадал, сколько Шеппард может перенести ударов и остаться в живых. Коля решил, что к концу дня он узнает ответ. Встряхнув плечи, Нессан поднял руку и сделал первый удар. Он слышал удовлетворительный глухой звук удара и, когда Шеппард зашипел от боли, заулыбался. Удар следовал за ударом, каждый был яростнее предыдущего. Коля видел кровавые линии, и, наконец-то, на тринадцатом ударе он услышал короткий вскрик Джона. Он остановился. - Ты еще с нами, Шеппард? - Да… пошел ты! Нессан рассмеялся, прежде чем сделать длинный глоток из фляжки. Он решил дать немного воды человеку перед ним, но быстро передумал, и вместо этого вылил все на землю. Освежившись, он поднял ремень, стер с него свежую кровь и начал снова. Он слышал стон Джона, когда ремень снова рассек его кожу, не в силах дальше контролировать безжалостную боль. В звуке его криков Нессан вспомнил брата, его оборвавшуюся жизнь, надеясь, что теперь Акастус будет отомщен. На двадцатом ударе Коля заметил, что Шеппард, склонив голову набок, уже едва сжимал плуг. Повернувшись к охране, он увидел, что они вопросительно глядят на него. Он улыбнулся, удивившись, когда заключенный кивнул головой, показывая, что все еще в сознании… но он еще не закончил. Часть его восхищалась силой атлантийца, убедившись, что его брата убил не обычный солдат. Но другая его часть знала, что наказание еще не окончилось. Крепко сжав ремень в руке, он ударял Шеппарда снова и снова, тяжелее чем раньше, оставляя еще более глубокие борозды на его спине, разрывая кожу и мускулы, прежде чем он выдохся, и заключенный затих… когда охранники просигналили ему. Рассмотрев безвольного человека перед собой, его рваные раны, огромную лужу крови под его ногами, Нессан увидел слабые движения его груди и тогда получил окончательный ответ на свой вопрос."
Тьма пульсировала, шипела, шептала. Ею были устланы коридоры. Ею были опутаны зеркала. Искусная иллюзия ночи усугубляла воздействие тьмы. Ненастоящая луна на месте солнца, ненастоящие звезды, раскиданные как попало, без соответствия настоящим. Тьма душила... Тьма проникала внутрь его тела, он чувствовал, как расползаются под кожей ее тонкие щупальца, она вгрызлась ему в горло, проникая в сонную артерию. Из измученной растерзанной груди полковника вырвался дикий крик. Шеппард распахнул глаза. Он отчаянно глотал прохладный воздух, чувствуя, как лихо бьется сердце в груди, прохладные хромовые простыни жадно впитывали пот, катившейся градом с горячего тела. Мысли лениво переваливались в голове, налезали друг на друга, появлялись и исчезали. За окном в горячей дымке плыло солнце, заливая все вокруг жаром и наполняя воздух раскаленным сухим сиянием, из джунглей доносились звуки и крики животных. Взгляд полковника скользнул по стене, на потолок, в мозгу яркой красной точкой забилась одна единственная мысль. - Сильвия! - он позвал ее по имени, хриплым, сорванным, ослабевшим голосом, судорожно сжав пальцами ткань простыней, отчаянно надеясь, что она рядом. Шеппард вдруг осознал, как одно единственное событие может затронуть жизни многих людей. Во всех тех случаях, когда он не заботился о собственной безопасности, всегда находился кто-то, кто беспокоился о нем. Но сейчас было другое существо, которое зависело от него, и он должен был приложить все усилия, чтобы они увидели рассвет следующего дня. - Сильвия... Открыв глаза и наткнувшись взглядом на ножку кровати, Сильвия попробовала пошевелиться, тут же об этом пожалев. - Джон... - пробурчала она, стараясь подняться на руках. Получалось паршиво. - Я тут. Я тут. Все хорошо. Он сначала даже не понял, откуда исходит голос. Тихий измученный шепот, почти шелест. Джон нахмурился, поджав губы, и медленно обвел внимательным взглядом залитые солнечным светом стены комнаты, пока его глаза не остановились на существе, что болезненно скорчилось на полу у его кровати. Он несколько секунд удивленно и непонимающе моргал, пытаясь идентифицировать растрепанное, чумазое существо, в грязном окровавленном свитере и с исполосованной спиной, пока до приторможенного еще сознания, наконец, не дошло, что перед ним доктор Берг. И она ранена. Шеппард дернулся, в попытке вскочить с кровати, но вымученный, еще не до конца успевший восстановиться, организм, слабый после продолжительного сна, отозвался во всем теле тягучей, как желтоватый резиновый клей, болью, в глазах потемнело и закружилось, вспыхивая искрами ярких точек. Сжав челюсти, преодолевая снедающею его слабость, Джон сполз с кровати, упав на колени рядом с Сильвией, тревожно вглядываясь в пылающее, грязное от копоти, пыли и пота, лицо девушки. - Сил, что случилось? Что произошло? - его голос тревожно дрожал от скрываемого колоссального напряжения, пальцы судорожно сжали ткань грубого свитера на острых плечах. - Сил, ты меня слышишь? Сильвия, посмотри на меня... посмотри, вот так, вот так... - Доктор Берг шевелила растресканными губами и как будто просила о чем-то, но Джон не мог разобрать ее шорох. Последним усилием воли она приоткрыла веки, прямо в глаза ей смотрела взъерошенный полковник, хмуро склонив голову набок. Зрачки расширенны, взгляд мутный, она вся горела, липкая и мокрая от пота, хотя хрупкое тельце у него в руках трясло, словно они находились не в теплом сухом помещении, а на сыром холодном берегу Антарктики. Джона перекосило. Сепсис. Что же все-таки произошло? Раны на ее спине не похожи на ранение обломками после взрыва. Две длинные ровные полоски, неглубокие царапины, но опасные рваные края. Шеппард скользнул взглядом по комнате, в надежде ухватится хоть за что-то, ища любой намек, который смог бы прояснить, что здесь произошло, и кто это с ней сотворил. Взгляд наткнулся на кучу его вещей, аккуратно высыпанную у изголовья его кровати. Батончики, рация, гигиенический набор, бинокль, коробка запасных патронов к Р-90, которые ему уже вряд ли понадобятся, детектор жизни, тепловизор и прочая дребедень лежали горкой вперемешку с каким-то незнакомым ему серебристым пакетом и уже успевшими подгнить фруктами. Шеппард моргнул. Откуда фрукты? Догадка ударила под дых, оставив ощущение полной безысходности и отчаяния. - Нет, нет, нет... Сильвия, ну я же просил тебя никуда не уходить! Разве это так тяжело?! - Шеппард застонал, в отчаянье задрав голову к потолку, стараясь не смотреть на девушку, бьющуюся в агонии от лихорадки, объявшей ее тело. Хотелось взвыть от гнева и ярости, разнести здесь все в клочья, но не сейчас. Сейчас нужно помочь Сильвии. Нужно было смыть с нее копоть и грязь, убрать с ее кожи, ран рассадник бактерий. Шеппард подхватил легкое, худое тельце на руки, вбежав в ванную. Поддерживая ее одной рукой за талию, другой он скользнул по сенсору и настроил нужную температуру воды. Из хромовой спирали брызнула вода, стекая прозрачными струями вниз. - Прости, Сил, я не так себе представлял все это, - честно признался Джон, стягивая с девушки грязный свитер и брюки. Ботинки он сбросил с нее еще за несколько шагов до двери ванную. Когда Сильвия осталась в одном нижнем белье, он осторожно поднес ее под теплые струи. Водяные потоки плавно потекли по ее волосам, а затем вниз по спине, и Сильвия закрыла глаза, когда Шеппард коснулся ее головы, мягко вытирая лицо от сажи, что смешавшись с водой, стала серой, но не спешила смываться. Равномерно кончиками пальцев он стирал с нее грязь, уделив особое внимание царапинам на спине. Они, казалось, проступили глубже, с отвратительными мелко рваными краями, пылали словно раскаленные угольки, присыпанные рубиновым бисером. Поднявшаяся в нем при виде этих уродливых следов волна неистового гнева оказалась гораздо сильнее бьющего из душевой спирали потока воды. Усилием воли полковник заставил себя оставаться спокойным и не делать никаких резких движений, чтобы ненароком не причинить Сильвии боль. Ее кровь плохо свертывалась. Это нехорошо, очень нехорошо. Шеппард уставился на свою ладонь, в скрученных полосках грязных бинтов и розовых разводах от ее крови, растворенной в водяных струях. Нужно торопиться. Шеппард выключил воду и внес девушку в комнату, шлепая мокрыми ботинками по полу. По плечам неслышно скользили теплые капельки, и, стекая по локтям, разбивались оземь. Джон подхватил серебряное одеяло, поспешно завернул в него Сильвию и, осторожно положив на мягкий матрас, бросился к своим вещам. Нашарив аптечку, он уставился пустым взглядом в металлический бокс. Витамины, антисептик, анестетик, но больше не было антибиотиков. Они закончились. Он израсходовал их все еще тогда, несколько дней назад, когда Сил поранила ногу. Еще миг назад, спокойный как танк, Шеппард, с яростью швырнул бокс о противоположную стену, наблюдая, как жалобно лязгнули железные створки, выворачивая наизнанку бинты и ампулы с препаратами. Антибиотиков нет. Это было очень плохо. Джон хорошо помнил о травах, которые использовала Тереза в дженайской деревне, помогая ему излечиться после болезни в камере. Он не знал, есть ли на этой планете нужные ему виды растений, а чтобы выяснить это, ушло бы слишком много времени. За это время сепсис уже успеет перейти септицимию, и ее ничто не спасет. Этот вариант пришлось отбросить сразу. Препаратов с бактериофагами у них тоже нет. У них ничего нет, кроме яда паука, что добыла доктор Берг, но Джон не ученый, он не умеет выделять ферменты. - Черт! - Шеппард взревел, как лев, в ярости и бессилии, он перевернул пустую кровать, с силой отшвырнув ее на добрых два метра от места, где она стояла, и, взъерошив волосы на голове, принялся ходить по комнате, кусая губы, судорожно ища решение. Что бы сделал МакКей? Что он сделал, когда Элизабет умирала, там, в космосе, в разбитом городе, почти лишившемся щитов? Он рискнул, запустив нанитов, изменив их изначальную программу. Он рискнул. Шеппард вгрызся взглядом в неподвижно лежащий на его кровати сверток. Доктор Берг была без сознания, уронив голову в складки одеяла, она дышала тяжело и сипло. Джон тоже рискнет, иначе она умрет. Подхватив завернутую в одеяло девушку на руки, Шеппард рысью бросился через коридор к телепортатору, отправляясь в медотсек, в тот самый, где Сильвию не так давно программа пыталась отправить в принудительный стазис. Если Джон не сумеет разобраться с консолями, придется так и сделать. По крайней мере, у нее будет шанс, пока за ними не придут с Атлантиды, а там все худшее будет позади, Беккет сумеет ее вылечить. Дверь учтиво отошла в сторону, выпуская, казалось, обезумевшего человека со свертком на руках в пустые заброшенные коридоры. Полковник буквально влетел в медлабораторию и застыл на пороге, не решаясь сделать дальше ни шага. Сердце бешено колотилось в груди, почти болезненно сжимая горло железной хваткой, давя на легкие. От сильного напряжения. От ожидания чего-то. От страха. В висках пульсирует кровь, барабаня по перепонкам. Нет, нельзя медлить. Джон подошел к столу, с опаской косясь на него, чувствуя, как паника кипящим ядом медленно начинает вливаться в его кровь с каждым ударом сердца. Он аккуратно уложил на него Сильвию, поправив влажные медово-русые волосы, и метнулся к консоли, легким взмахом руки над сенсором включив системы. Помещение залил мягкий рассеянный свет, консоль, экраны, сканер, засветились слабым синеватым сиянием. - Так, что там говорил Родни? Вначале всегда диагностика, - пробормотал полковник, напряженно всматриваясь в смутно знакомые символы на экране, что бежали и менялись, пульсировали неясными фразами, как живой муравейник. Попав на нужный, понятный символ, Джон нажал на него дрожащим пальцем. Похожий на двойную горизонтальную петлю знак, выскользнул на середину экрана. Оставив мелькать другие символы на заднем фоне, он слабо вспыхнул, и сканер, расположенный над столом, пришел в движение, тихо загудев, диагностируя лежащее человеческое тело. Полковник повернул голову, в ожидании затаив дыхание. Конечности будто оледенели и примерзли, пережитый кошмар щекотал нервы, поднимаясь по венам обжигающим холодом и страхом. Напряжение достигло критической точки, сбегая по виску мужчины капелькой пота. - В ОРГАНИЗМЕ ОБНАРУЖЕНА ИНФЕКЦИЯ, - спокойным, размеренным тоном, объявил уже знакомый голос программы, лишенный эмоций и всякого намека на чувства, заставив Шеппарда вздрогнуть, выйти из оцепенения, - ТЕМПЕРАТУРА ПРЕВЫШАЕТ ДОПУСТИМУЮ НОРМУ. ГИПЕРПЛАЗИЯ ЛИМФОИДНОЙ И КРОВЕТВОРНОЙ ТКАНЕЙ. ФЛЕГМОНОЙ. ВЕРОЯТНОСТЬ ЛЕТАЛЬНОГО ИСХОДА 67% Шеппард сжал челюсти. Он не просил о статистике выживаемости, однако, его никто не спрашивал, впрочем, как и не слушал, алгоритмы просто исполняли заданные им команды. - Да знаю я, что у нее инфекция! - рыкнул Джон, снова ткнувшись в экран и перебирая символы, пытаясь высмотреть среди диаграмм и цифр что-то нужное, что-то, что решило бы, наконец, проблему. - Мне нужно лечение, чертова машина! - Мерцающие знаки все больше напоминали ему насекомых, выстраивавшихся друг за другом под влиянием неведомых инстинктов. Джон терпеть не мог насекомых. В опустошенной черепной коробке завывал черный ветер отчаяния, паника гадкой скользкой змеей обвила шею, позволяя вдыхать ровно столько воздуха, чтобы он не сдох от остановки сердца. Время превратилось в вязкое противное желе, постепенно отвердевая вокруг него, угрожая раздавить, как клопа. - Есть! Loaa - лечить! - Воскликнул Джон и еле улыбнулся, нажав на символ, походивший на эльфийскую руну. То, что он нашел нужную команду среди миллионов других, было настоящим чудом, впрочем, в его жизни чудес бывало слишком много, чтобы просто верить в удачу. Ему снова повезло. Им повезло. - ПЕТРЕЛЛИОПАЛУС, - выдала незнакомое слово программа, из-под ниши под столом появился знакомый с иглой и прозрачной жидкостью в пузырьке на конце. Он не знал, что это, и поможет ли оно, даже если это антибиотик или еще какая-то фигня, созданная древними, остановит инфекцию, не было гарантии, что последствия от ввода этого вещества в организм доктора Берг не скажутся неприятными последствиями. Он ничего не знал наверняка. Шеппард мог лишь предполагать и надеться, что она выживет. Остальное будет после. Игла по прямой траектории мягко вошла в шею девушки, тут же впрыскивая предполагаемое лекарство в пылающее лихорадкой тело. - ПРОЦЕДУРА ЗАВЕРШЕНА. ВЕРОЯТНОСТЬ ЛЕТАЛЬНОГО ИСХОДА - 8%, - бесчувственный женский голос продолжал комментировать все действия и манипуляции, совершаемые в этой комнате. Восемь процентов. Джон облегченно вздохнул, привалившись спиной к стене, прикрыв усталые от напряжения глаза. Она выживет. Восемь процентов - это такая ерунда. Главное, она выживет. После того, как они покинули лазарет, Шеппард обработал раны доктора Берг антисептиком и розовой пеной, перемотал бинтами. Шершавыми губами, в корочках крови и омертвевшей кожи, он коснулся виска Сильвии. Температура спадала, и это радовало. Когда дыхание девушки пришло в норму, а обморок перешел в глубокий здоровый сон, Шеппард достал из кармана своей куртки несколько ампул снотворного, предварительно забранных из аптечки, чтобы не дай бог, доктор Берг не применила их к нему. Он и вправду не собирался их использовать, ну, может, усыпить какое-нибудь животное на охоте, если придется, и никак не думал, что все обернется вот так вот. Оставить ее одну, означало добавить еще одну труднорешаемую проблему в их бесконечный список. Таскать ее за собой, вялую и еще ослабленную после заражения крови, он тоже не мог. Оставалось одно. Шеппард вставил ампулу в пневмошприц и ввел ее содержимое в спящее тельце. Ну, по крайней мере, часов девять-десять у него есть. За окном темнело. Солнце клонилось к закату, оно давно прошло зенит и теперь не спеша мигрировало к почернелой, точно выгоревшей, кромке горизонта, раскинув узкие крылья тумана в долине. Его раскаленные лучи рисовали над измученными зноем джунглями оранжево-алый пейзаж из причудливых форм, чугунно-серых в контровом свете уходящего дня облаков. Шеппард тяжело вздохнул, стащил с себя рубашку и упал на кровать, которая снова заняла свое место у стены после. Пришло время погрузиться в ночные кошмары. Интересно, что ему приснится сегодня? Неважно, главное, она жива. Джон закрыл глаза, бархатистая тьма поглотила его сознание.
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
Opiumnii, наконец-то Ваша муза выползла из берлоги, и Вы явили свету своё новое творение. Я не перестаю удивляться вашему таланту, а Вы можете записывать меня в список ваших поклонников. Ловите репку.
"Джон был в агонии. Он не знал, сколько он висел там, но хорошо ощущал, что несколько его ребер были сломаны и плечи, стянутые до предела, готовы были вывихнуться с минуты на минуту. От всей этой боли он смутно что-то осознавал и, когда его сняли с крюков, был вынужден рухнуть на грязный пол бесформенной грудой. Он не смог сдержать стона, когда кровь снова заструилась по его сжатым запястьям, которые все это время удерживали груз мертвого тела. Болело абсолютно всё. Все его ушибы и треснутые ребра отзывались острой болью с каждым ударом сердца. Шеппард зашипел сквозь сжатые зубы, когда чьи-то грубые руки развязали его, только для того, чтобы вновь стянуть его руки за спиной толстой веревкой и одеть на голову мешок. Они завязали его ободранные запястья, разделив их по отдельности, чтобы их невозможно было распутать. Джон почувствовал, как свежая кровь сочится сквозь пальцы. Только тогда его поволокли за ноги, чтобы начать новый этап игры. «Спрячь Шеппарда». Сердце Джона упало, он знал, что шанс на его спасение очень маловероятен. Он подумал о своей группе с гордостью, зная, что они никогда не сдадутся, и будут искать его до самого конца. Однако Шеппард понимал, что без подпространственного маячка даже Родни с другими учеными Атлантиды, возможно, не сможет определить его местоположение."
Шеппард проснулся. Его тело покрылось холодной испариной, легкие развертывались тяжело и неохотно. Над головой металлический потолок, из окна доносились знакомые звуки. Солнечные лучи, еще слабые, рассеянные, осторожно пронзали комнату сквозь яркие стекла витражей, словно лучи сканеров. Джон повернул голову. Сильвия спала на соседней кровати, мерно сопя, поджав под себя ноги и подсунув ладошки под щеки. Начался новый день.Время тянулось медленно, переваливаясь как старая черепаха, упрямо и сонно, двигаясь вперед, нанизывая мгновения на нитку как падающие звезды. За последние два дня Шеппард успел накормить пришедшую в себя Сильвию бульоном из какой-то птицы, которую он случайно подстрелил, пытаясь разобраться в том, как работает найденное ею оружие. Затем снова вколоть ей снотворное, побриться, переодеться в белую военную форму древних, найденную в том самом серебристом пакете в куче его вещей. Он влез в историю ссылок на лептопе доктора Берг и нашел ее склад, притащив оттуда целый ящик оружия, сканеров, обуви и одежды. Тушу убитого им птеранодона пришлось выбросить на съедение другим зверюшкам, за три дня она начала очень плохо пахнуть, и больше не казалась съедобной. Зато мелкие динозаврики внизу очень обрадовались свалившейся с неба манне небесной, пища и вгрызаясь мелкими когтистыми лапками в мертвую тушку летающего ящера. Шеппард полулежал, развалившись на кровати, вцепившись пальцами в чужой лептоп, с азартным выражением лица гоняя по небольшому экрану какого-то жука, которого он поймал у окна, не давая бедному насекомому выйти за пределы черного экрана. Игр на этом подобии компьютера не было, а ему стало скучно уже спустя два часа ожидания, когда Сильвия проснется. Действие снотворного прошло уже давно, и она теперь просто нагло спала, обхватив руками и ногами его одеяло, которым Джон укрывал девушку прошлой ночью. Сильвии казалось, что вместо головы у нее улей с малиновыми пчело-тараканами. Череп был полон гудения, боли и нелепых мыслей. Она ненавидит птеродактилей! Пытаясь сообразить, где сейчас находится и что вообще произошло, Сил, растерянно моргая, села в кровати, чувствуя ломоту в каждой мышце и ужасную слабость. Словно после грандиозной попойки. Только вот не напивалась она еще со студенческой скамьи. Растрепанная, заспанная и бледная, с потерянным выражением исхудавшей мордашки, доктор Берг села в кровати, уставившись на Шпппарда полным непонимания взглядом. - Привет, кнопка. Ну, как ты? Как себя чувствуешь? - Шеппард вскочил на ноги, присев на корточки возле ее кровати, улыбаясь своей знакомой лукавой ухмылкой. - Сколько я вообще проспала? Постепенно мозги все-таки начинали работать, по крайней мере она удосужилась заметить, что сидит в одном белье, обмотанная бинтами, словно мумия царя Рамзеса Четвертого. С округлившимися глазищами, Сильвия натянула одеяло до самого подбородка, возмущенно воззрившись на полковника и пропищав осипшим от долгого сна голоском: - Ты совсем офанарел, Шеппард? Ты зачем меня раздел? - Не то чтобы она страдала особой стеснительностью, просто сам факт того, что он сделал это, когда она спала, до дикости возмущал. Сдув со лба пушистую прядь, доктор Берг сообразила, что спина почти не причиняет дискомфорта, хотя последний раз, когда она была в здравом уме и памяти, эта самая спина болела так, словно с нее содрали всю кожу плетью. Плетью? Нет. Плети были в кошмаре, плети, крюки и веревки. А в реальности над ней поработал птеродактиль. Воспоминание о кошмарах неприятно полоснуло по нервам.Сжавшись в комок на кровати, чувствуя, как успевшую зарубцеваться спину приятно холодит металлическая стена, Сильвия молча, хмурясь, смотрела на Шеппарда. Было чертовски здорово видеть его. Живого и целого. Сильвия до конца не осознавала до сих пор, как важно стало для нее видеть именно этого человека. Несмотря на то, что он редкостный гад, упрямец, и она готова его прибить. Шеппард глубокомысленно почесал затылок. Рассказывать подробности двух с половиной суток у него не было желания, впрочем, он готов сделать это постепенно, пока они будут и дальше обживаться за этими высокими стенами комплекса. - Надо же тебя было как-то перевязать, - буркнул полковник, пожав плечами. Он подумал, что говорить про лазарет пока не стоит, она еще слишком слаба и дезориентирована, и это может вызвать у нее шок. Хотя, если честно, за полторы недели, проведенные бок о бок с этой милой особой, Джон понял только одно - предугадать ее реакцию было совершенно невозможно, а значит и рисковать зря не стоило. Он помрачнел, зеленые глаза с немым упреком вгрызались водоворотами в расширенные зрачки девушки. - Проспала ты почти сорок девять часов, после того как твою спину опробовал на вкус птеродактиль, и у тебя началось заражение крови. - Шеппард замолчал, собираясь с мыслями, готовясь высказать все, что наболело за эти дни. - Почему ты меня не послушалась? - Он поднялся на ноги, возвышаясь над Сильвией неотвратимой расплатой за непослушание, его ноздри гневно раздувались, глаза опасно горели, губы и руки дрожали от волнения. - Какого черта ты одна поперлась в лес? - В силу привычки, Джон демонстративно ткнул пальцем в окно. Бинты он давно снял, и широкие ладони теперь перечеркивали совсем свежие глубокие шрамы. - Неужели так тяжело было послушать меня и посидеть, не влезая в неприятности? Ты хотя бы имеешь элементарное понятие об ответственности? Как можно быть столь беспечной? Это дикая планета, полна смертельных опасностей, это не прогулка по Брайс-Каньену, ты могла погибнуть! - Сильвия пыталась что-то сказать, оправдаться, но полковник грубо перебил ее. - Я отдал приказ, ты ослушалась. И чуть не погибла, черт побери! Я тебя еле вытащил! - Джон сорвался на крик, сжимая и разжимая кулаки, лицо приобрело меловой оттенок, холодная, леденящая ярость кипела в нем, обжигая все внутри, словно жидкий азот. Он злился на нее, за то, что не послушалась, за то, что еле не погибла, злился на себя за то, что сорвался. Ему вообще не следовало ничего говорить. Просто оставить все как есть и спокойно дожидаться спасательной команды с Атлантиды. Но он не мог. Шеппард глубоко вздохнул, шумно выпустив из легких воздух. Сильвия смотрела на него испуганным, удивленным взглядом, вжимаясь спиной в холодный металл стены, сжимая тонкими пальцами край одеяла. Он выдохся, опустившись рядом с ней на край кровати. Сильвия ошарашено смотрела на Шепарда, аккуратное овальное личико с огромными фиалковыми глазами вытянулось от удивления, она пялилась на Джона, который, казалось, сейчас ее просто придушит. Приступ ярости выходил за границы того, что она когда либо ожидала от полковника. Вжавшись в стену узкой спиной, Сил пыталась понять, чего он вообще так разбушевался, выслушивая экспрессивную гневную тираду. Так ее не отчитывали с тех пор, как она в десять лет притащила в школу огромного ядовитого жука из своей домашней коллекции. Хотя нет, тогда все обошлось обычным нравоучением. Сильвия чувствовала себя виноватой, маленькой и несчастной. Да, не стоило ей этого делать. Но она ведь хотела как лучше. Шеппард все это время высился над ней, словно воплощенный дух возмездия, вещая о долге, ответственности и других вещах, которые всегда плохо укладывались в рамки ее личной реальности. Уж так сложилось, что лучший способ заставить Сильвию что-то сделать, это приказать этого не делать. Наконец, когда она уже почти собралась с духом, чтобы возразить что-то обстоятельное, Шеппард окончательно ее добил, резко успокоившись и усевшись рядом на кровать, поймав ее в объятия, вжавшись подбородком в макушку. - Я чуть не потерял тебя... - Шеппард вытянул вперед руки, прижав девушку к груди, осторожно обхватил за плечи, уткнувшись взглядом в красно-оранжевые стеклышка окна. Вот что с ним делать? Сильвия растерянно застыла, дыша в шею полковнику, вслушиваясь в его молчание. В конечном итоге она отпустила край одеяла, обвив тонкими ручонками широкую грудную клетку Шеппарда, чувствуя через мягкую ткань его новой формы и свои бинты, как колотится за ребрами сильное и такое же упрямое, как и хозяин, сердце. - Прости. Джон, я действительно не должна была идти туда. Наверное... В долину, так точно, но я хотела как лучше. Ты был измучен и нуждался в отдыхе. Я просто не хотела, чтобы с тобой еще что-то случилось! - тихо заговорила Сил, поглаживая напряженную спину полковника. - Я ведь нашла много полезного, и взяла с собой оружие. Правда, забыла посмотреть в базе данных, как оно работает. Сил сдавленно засмеялась, вспоминая как метелила птеродактиля, словно дубинкой, высокотехнологической винтовкой древних. Сейчас, стукнувшись носом в грудь Шеппарда, все это уже не казалось таким ужасным. - Спасибо, что откачал. Я больше так не буду. Наверное... - ворча и не смея поднять голову, доктор Берг покрепче вжималась в теплое и пьяняще близкое тело человека, которого всего секунду назад была готова придушить. - Но орать на меня не стоит. Да, и исполнять твои приказы я вообще-то не обязана. Шеппард перебирал между пальцев пушистые упругие локоны, чувствуя как ошалело бьется в груди сердце, словно сбежавший с цепи заключенный от погони. Поглаживания по волосам постепенно успокоили Сил, она стала мягкой и податливой, так что, когда Шеппард сжал ее запястья, отводя их от себя, она ошарашено дернулась, наткнувшись на острый, словно опасная бритва, взгляд токсично-зеленых, нестерпимо ярких глаз. Вычитка продолжалась. - Не будете, доктор Берг, я вам это обещаю, - его зеленые глаза впились безучастным взглядом в ее лицо. - И раз уж на то пошло, я здесь старший офицер, и тебя вручили под мою ответственность, а значит, следуя субординации, ты обязана мне подчиняться. - Горячие руки обхватили тонкие запястья, отнимая их от себя, но не смея ослабить хватку. Она задышала чаще, грудь ее заколыхалась быстрее, и маленькие ноздри расширились. Сильвия слабо дернулась в хватке Шеппарда, слишком огорошенная, чтобы сразу же продолжить их философский диспут. Все, на что ее хватило - это жалобно пискнуть, когда полковник притянул ее лицо к себе подкрепить речь о подчинении поцелуем. Да он издевается! Сил слабо дернулась, вжавшись острыми кулаками в грудь полковника, пытаясь отстраниться. Да, она хотела этого, но боги свидетели, что не так.Мысли продержались в курчавый голове доктора Берг еще ровно секунду, а затем все захватило огненное, шипящее удовольствие, проникающие под кожу, заставляющее дрожать всем телом и отчаянно хвататься за плечи Джона. Сердцебиение перешло на высокочастотные амплитуды, заполняя барабанные перепонки белым шумом. Она задыхалась, теряла контроль, и даже не пыталась этому противостоять. Все оборвалось, Сил обмякла, хватая ртом воздух, пытаясь сфокусировать мутный, опьяневший за пару мгновений взгляд на лице Шеппарда, что зависло в паре сантиметров над ней, тяжело дыша и вжимаясь лбом в ее холодную, покрытую нервной испариной кожу. - Прости... я не должен был делать это, - сильный голос мужчины дрожал от переполнявших его эмоций, несколько смущенный. Мораль - нечто вроде тесноватого платья, если, конечно, оно надето, но пространствам, разделяющим звезды, свойственно распускать ее ткань, раздергивать на яркие ниточки, бывшие линии общего рисунка. - В гробу я видала всю эту субординацию и уставы. Надо было мое личное дело почитать, полковник, - сквозь тяжелое дыхание и предательскую дрожь в голосе выдохнула Сильвия, утопая в зелени глаз над собой, чувствуя на коже вызывающие дыхание. Ему действительно не стоило этого делать. Сильвия привстала, дотягиваясь до губ Шеппарда, отвечая ему той же монетой, выпиваясь в шероховатые, жесткие губы поцелуем, мягким и обволакивающим, вдыхая нервный выдох Джона, закрыв глаза и позволив миру исчезнуть.
Добавлено (05 Мая 2015, 16:00) --------------------------------------------- Джона не нужно просить дважды. Здравый смысл окончательно исчез, заменяя разум неудержимым, диким желанием. Влажные, мягкие губы прорвали кокон из раскаленной потребности, который окутал его настолько резко, что голова закружилась от понимания, осознания, что нужно бежать как можно быстрее, пока еще есть время, пока не поздно. Но Джон лишь крепче прижал девушку к себе, крепче и безапелляционно. Даже если бы она попыталась сопротивляться, это было бы уже бесполезно - широкие ладони накрыли острые плечи, кончиками пальцев касаясь голого участка шеи, горячий воздух обжег чувствительную кожу, и та вмиг порозовела, мелкая дрожь охватила фарфоровое тельце в его руках, он ощутил ее сквозь пальцы покалывающим разрядом тока, они пропускали сквозь одежду, прямо в кожу, без скальпеля, эти тонкие жала со сладкой капелькой наслаждения на кончике. Воздух вырывался толчками из пересохшего горла, и терпкий вкус поцелуев ощущался на языке. Он ласкал покрасневшие щеки и мягкую плоть обветренных губ, горячий и влажный язык медленно вошел в рот Сильвии, и сероватые потресканные губы послушно раскрылись, далее исследуя нутро, лаская проворный язык, что судорожно избегал короткой ласки. Но вместо этого жар скапливается в левой руке, медленно, потоком лавы спускаясь от плеча к ладони, почти прожигая кожу и выплескиваясь огнем. Джон простонал сквозь зубы, он хотел ее. Желал. Жаждал. Она нужна ему, как наркоману - его доза, сладкий глоток с цианистым калием на дне бокала, и он испивал его с радостью, алчными поцелуями впиваясь в мягкие губы, слизывая с них красные бусинки крови. Так случилось, что за последние пару лет доктор Берг не сильно-то обращала внимание на такие незначительные аспекты, как личная жизнь, физическая близость, и прочие подобные глупости. Иногда у нее случались мелкие интрижки на работе, которые заканчивались ровно тогда, когда это начинало мешать работе, или когда у ее временного партнера сдавали нервы, что в принципе было почти равносильно. К тому же парни с докторскими степенями редко когда отличаются темпераментом и достаточно сильным характером, чтобы совладать с маленькой Сил, которая рано или поздно их подавляла - интеллектуально, морально, социально - теряла к ним интерес, и бросала к чертям, вновь полностью переключаясь на работу. Короче говоря, именно работа была главным в жизни Сил, и сублимация сексуальной энергии гораздо лучше сказывалась на ней, чем не очень качественный секс с ботанами, которым удавалось хоть чем-то заинтересовать Сил. Сейчас все было совершенно иначе, так, словно ничего до этого мгновения вообще не было, как будто ее, словно куклу, только что достали из заводской полиэтиленовой упаковки, и к коже впервые прикасаются чьи-то руки, обжигая нервные окончания, оставляя пылающие следы на бледном и воспаленном от прохладного воздуха эпителии. Она не знала, что делать, впервые в жизни. Ведь Сильвия привыкла знать все и всегда. Сейчас же не существовало ничего кроме жестких шероховатых губ, что впивались в ее рот, будоража в груди что-то древнее, спящее до сих пор сном вечным, который, казалось, ничто не могло потревожить, заставляя задыхаться и терять над собой контроль, хвататься ослабевшими пальцами за плечи Шеппарда, утопать в нахлынувших, нестерпимо острых ощущениях, которые просто вспаривали ее изнутри, выпуская на волю инстинкты. Тонкое тельце плясало и таяло в руках Джона, пытаясь прижаться к нему тесней, желая убрать все, что их разделяет. Не должно было остаться ни микрона пространства между ними, ни одного атома воздуха, только он и она, и пламя, бегущее по венам, выжигающее разум и рассудок. Это было немыслимо, все превратилось в бесконечное падение, или полет, пальцы сами нашли пуговицы на кителе Шеппарда, убирая к чертям все лишнее, обнажая бугристую грудь, вздымающуюся в частом и сиплом дыхании. Сильвия провела коготками по покрытой шрамами спине полковника. Теперь у нее тоже будут шрамы на спине. Она не заметила, в какой момент бинты и жалкие остатки одежды покинули ее, просто с готовностью подставляя под пальцы и губы Джона усыпанную мурашками кожу, упиваясь каждым прикосновением, срываясь с шумного дыхания в бесстыдные стоны, когда губы Шеппарда находили ее грудь, или мягкую кожу на шее. Оставляя трассирующие цепочки из влажных, медленно краснеющих отпечатков, они выписывали по гибкому, бледному словно мрамор, телу петли и круги, находя все новые и новые цели для метких попаданий, сводя Сильвию с ума, доводя до границы за которой существовало только желание и удовольствие, преходящее все рамки человеческого понимания. Впечатанная в податливую мембрану кровати, чувствуя, как та прогибается под весом их тел, обхватив Джона ногами и двигаясь навстречу каждому его прикосновению и поцелую, Сил превратилась в ворох оголенных нервов, искря и дрожа от удовольствия, бурно выражая слетевшие с катушек эмоции чередой громких всхлипов и томных выдохов, забыв про стыд, мир, логику и все вокруг. Больше не имело значения ничего. Только он. Его руки, губы, горячая кожа под ее ладонями, обжигающее дыхание, что скользило по ее телу. Безумие набирало обороты, превратив гения в ничего не смыслящее существо, жаждущее только близости того человека что навис над ней, заслонив собой весь мир, отменив его одним своим существование. Широко распахнув сияющие чистым фиолетом глаза, Сильвия смотрела на Джона, понимая только одно: она любит его. Больше чем согласна была себе в этом признаться, больше чем возможно осознать, до боли, до искрящего коротким замыканием в каждом нервном окончании понимания того, что он - жизнь. То, что она никогда не сможет до конца понять. У Джона было много женщин, красивых, умных, сильных женщин. Они любили его, некоторые даже боготворили, готовые ползать у его ног только ради насмешливого короткого поцелуя. Они стенали за стенами крепости, которые он возвел вокруг себя, задабривали его, выкрикивали его имя, когда он проходил мимо, молили о милости. Он оставлял им свободу и время, зализать раны, а они бессмысленно растрачивали их в надежде получить обратно то единственное, то он отнял у них. Он крал их тела. Души они теряли сами. Он упивался солоноватым вкусом ее гладкой кожи, слизывая крохотные капельки испарины, приникая губами к нежному месту около мочки уха, где кожа была удивительно нежной и сладкой. Острые коготки оставляли приятно саднящие следы, распаляли и разжигали долго сдерживаемую страсть. Поддавшись самому древнему из инстинктов, Джон сжал пальцы, стискивая мягкую округлость груди, в центр его ладони требовательно уперся напряженный сосок, он проскользнул по ладони темно-розовой бусиной, ощущения были упоительно щекотно-приятными, Шеппард не удержался и довольно фыркнул. Девушка коснулась колючей щеки кончиками пальцев, коснулась его губ, обводя их по контуру, и улыбнулась, услышав его протяжный вздох. Он просунул широкие шершавые ладони под бедра, подхватив невесомое тело, притягивая ближе с одной единственной целью - овладеть ею. Он поймал ее. Ловко и вероломно заключил в неразрывные силки своих объятий, и теперь сжимал в большей горячей пятерне сердце Сильвии, заставляя плясать и извиваться язычки искрящего удовольствия между шершавых пальцев. И Сил это нравилось. Каждое прикосновение, жаркое скольжение его языка по ее шее, выражение животного желания в ставших по-настоящему хищными зеленых глазах. Она прикоснулась к напряженной скуле, кончиками пальцев пройдясь по колючей коже, к губам, прощупывая их жесткую упрямую линию. Она запоминала его таким. Настоящим. Любовалась естественной красотой настолько знакомых черт, растворяясь в каждом новом вдохе, превращаясь в карбидную пену на гребне готовой перетечь через жерло вулкана лавы. Первый раз в жизни забыв про себя, растеряв весь рафинированный эгоизм и интеллектуальную надменность. Став чем-то совершено новым. Женщиной. На деле Сильвия умела быть всем: богом, гением, большим ребенком, занудой, святой и набитой дурой, всем, чем угодно... только не тем, чем она должна была быть. Удовольствие извивалось ломаной линией, текло по венам жидким белым огнем, сноп искр перед глазами плавил реальность, обугливая нервные окончания, они подрагивали от концентрированного яда чистого наслаждения, пронзая тело миллионом вольт, разрывая клетки и внутренние органы. В движении коротких и резких толчков, вибрирующих нот их стонов и всхлипов наметился круговой порядок, и в высоте завертелась расплывчатая спираль блаженства, тонкая грань между наслаждением и безумием, звонкая вакханалия сердцебиений, переплетение рук, переплетение тел. В сопровождении разноцветных ослепительных переливов света, они падали вниз, понижаясь и ослабевая, и меркли в меланхолическом ритме сияющие огни перед глазами, чтобы в следующий миг взорваться цепной реакцией ядерных взрывов сладкой неги и острого, как скальпель под тонкой кожей, удовольствия, и вновь что-то узкое и порывистое забилось в падающих каскадах, и опять синие огни начали ритмическое танцующее восхождение. Сияющие алым пламенем гедонии лазерные плети рвали пространство, изгибаясь дугами и свиваясь спиралями, прилив грозно ступающих басов усиливался, и ритм их учащался, переходя в отрывистое дыхание и хрип мужчины; огненные полосы очертили идущую в безмерную черноту дорогу, и поплыл в необъятность вселенной золотистый женский вскрик, согревая прекрасным теплом угрюмое равнодушие двигавшейся материи. Губы, руки, поцелуи. Жарко. Жадно. Поглощающе. Сильвия выгибалась, словно змея в петле меткого охотника, прижимаясь к раскаленному, твердому телу Джона то животом, то грудью, полосуя его спину и плечи штрихкодом царапин, в исступлении двигаясь навстречу каждому толчку, ловя пересохшие губы Шеппарда своими в равных сбивчивых поцелуях. Высокие вскрики, всхлипы, хриплые стоны Джона, надрывный скрип кровати и шуршание серебряных простыней - все смешалось в одну странную музыку, все повышая тональность и частоту амплитуды. Сильвии уже казалось, что в каждый следующий момент она захлебнется собственным удовольствием, ее разорвет на куски переполнявшее ее внутри наслаждение, слишком огромное для человека, словно сжиженный газ непрочный резервуар. Но приходило еще одно мгновение, и еще, переполняя ее, продолжая немыслимую музыку и наслаждение, пока взрыв не грянул, выжигая внутри все волной живого пламени, скручивая нейроны в водоворот белых сингулярностей ценной реакцией экстаза. Океан зеленым огромным зверем плескался сияющим, необычайно могучим, глубоким, обволакивающим сознание расплавленной горящей негой. Тон звуков все повышался, в ушах клекотало удовольствие, от него сводило зубы, тела сплелись в пылающий комок сосредоточия любви и эйфории, неистово крутившейся, восходящей спиралью, пока не оборвалась на взлете в ослепительной вспышке атомного взрыва. Сильвии показалось, что она умерла, или же родилась, но все было определенно непередаваемо. Когда рассудок несмело вернулся в ее идущую кругом голову, первое, что узрела Сил, было лицо Джона над ней, с искрящимися зелеными глазами, в которых плясала золотая пыль. И это было чудесное зрелище. Восхитительное. Которому вторило живое тепло, что растекалось внутри нее, наполняя. Сильвия улыбалась, молча и совершено счастливо.
Добавлено (15 Мая 2015, 00:46) --------------------------------------------- Сильвия замерла на несколько упоительно бесконечных минут, наслаждаясь собственной слабостью, его близостью, ощущением тепла и умиротворения, которое словно радуга после грозы, накрывало с головой, позволяя на короткое время забыть обо всем мирском, превращая их в отдельную вселенную, где существовали только его глаза, покрытое потом лицо прямо над ней, раскаленные добела пальцы, что скользили по коже, будоража кровь и зажигая новые очаги пожара внутри. Все было именно так как должно быть. Джон смотрел в зеркальные сине-фиолетовые глаза, подернутые мерцающей дымкой, словно ночная фиалка под шелковым лунным сиянием, ловил в них свое отражение; он тонул в них, и, словно камень, погружался на самую их глубину. Он медленно положил руку ей на грудь, прижимаясь к нежной влажной от пота коже шершавой ладонью, он чувствовал, как громко бьется ее маленькое сердце под бледной мембраной эпителия, почти слышал, как шумно вскипела кровь в тонких венах, когда он к ней дотронулся; он пропускал эти ощущения сквозь себя; его захлестнула волна эмоций, восхищение покалывало кончики пальцев разрядами, черные зрачки полковника расширились, разразив удары электрических волн в тысячи киловатт, заставляя полыхать все тело, разрывая раскаленные нервы и выворачивая наизнанку. Джон поднялся на руках, упершись руками в кровать, он возвысился над девушкой, обожаемым взглядом блуждая по ее лицу. Пушистые спирали небрежно разметались по серебристому покрывалу, распухшие от поцелуев губ чуть приоткрыты, они манили, соблазняли и притягивали к себе, как самый сильный электромагнит, упругая грудь отрывисто вздымалась, выдавая внутреннее беспокойство. - Сил, - сорванный безумием их вакханалии страсти, хрипловатый голос полковника отразился от металлических стен, осыпаясь дрожащими эолитами; слова застревали в горле, перекрывали дыхание. Шеппард сомневался, нет, это же так просто, всего несколько слов, он уже говорил их однажды, это совершенно несложно и необходимо, - я хотел попросить... - он отвел глаза в сторону, смутившись, словно юнец, - давай... Черт! Он наблюдает за нами! Джон не успел сказать то, что собирался. По медному налету бирюзы стены полз, перебирая пушистыми синими лапками, жук, тот самый, которого полковник совсем недавно гонял по экрану лэптопа. Будто услышав возмущенный возглас двуногого существа, жук заторопился, поднимаясь по параболе вверх, туда, где его не достанут. Джон проводил насекомое подозрительным, ненавистным взглядом. - Извращенец! Он все время наблюдал за нами, - сердито пробормотал Шеппард, садясь на край кровати. Он пыхтел и фыркал, как недовольный медведь. Хмурым растерянным взглядом он обвел комнату и потянулся к вороху одежды на полу. Голос Шеппарда, сорванный и знакомый, с хриплыми глубокими переливами прошелся по коже стаей мурашек, разрушая блаженную тишину, заставляя ее вспомнить, что на самом деле мир не заканчивается за границами их кровати. В нем еще есть куча всего, синие жуки, например. - О! Не переживай, я думаю он никому не скажет, - хохотнула Сил, садясь в кровати на смятых простынях. Взъерошив растрепанные волосы Шеппарда, она мимоходом влажно чмокнула его в плечо и встала, чувствуя, как по всему телу разливается приятная ноющая слабость. - Я знаю, о чем ты хотел попросить, - тряхнув растрепанной гривой, заговорщически выдала доктор Берг, подмигнув Шеппарду. - Можешь идти в ванную первым, я не против, пока что разберусь с набором формы древних. Не уверена, что у них вообще есть мои размеры. Стащив с кровати простыню и завернув в нее точеное фарфоровое тельце, Сильвия отправилась инспектировать принесенные до своей двухдневной отключки пакеты с одеждой. Она знает? Шеппард удивленно взглянул на девушку, что беспомощно барахталась в серебристо-хромовом ворохе одеял, пытаясь сесть. - Он расскажет своим друзьям, таким же мохнатым и мерзким жукам, - сердито буркнул полковник, прикрыв глаза от удовольствия, когда тонкие длинные пальчики зарылись в его вечно торчащие волосы. Узкая теплая ладошка небрежно скользнула по затылку, кожа вмиг отреагировала, вздыбив волоски, собирая на их кончиках искрящиеся капельки наслаждения, посылая его крохотными бело-синими молниями электрических разрядов вниз по хребту, заставляя довольно жмуриться и затаить дыхание, ловить кайф от каждого невесомого прикосновения ее проворных тонких пальцев. Плечо обожгло влажным, легкомыслимым поцелуем, он, будто ожог от сладкой кислоты, въедался в кожу, пылая розовыми полумесяцами следов от пухлых губ Сильвии. Шеппард нервно вдохнул, наполняя легкие прохладным воздухом, словно астронавт, побывавший в открытом космосе без скафандра. Он проводил Сильвию обволакивающим восхищением взглядом. Она была подобна ожившей мраморной статуе, совершенной, без изъянов. Ключицы, плавно переходящие в острые плечи, узкая спина с безупречной линией выступающих позвонков, полукруглые спицы ребер с туго натянутой на них бледной кожей. Джон уловил еле заметную тень тревоги и разочарования, еще не успевшую обрести четкие контуры неприятных мыслей, но засевшую плотным комком в глубине черных зрачков. Нет, ни черта она не знает. Шеппард тяжело вздохнул и, подняв с пола одежду, направился в душ, подставляя изуродованную шрамами спину под яркие лучи солнца, что лениво пробивалось сквозь цветное стекло витражей. Она чувствовала себя до невозможности счастливой, довольной и слегка потерянной, мозги пришлось несколько раз хорошенько ментально пнуть, дабы они начали хоть как-то работать, а не нагло плодить перед внутренним взором Сильвии всякие неприличные картинки и еще более неприличные мысли. Она продолжала улыбаться, довольно и как-то по-детски открыто, выковыряв из стопки остальных находок вещьпакет, предположительно подходящий для хрупкой конструкции доктора Берг. Если верить надписи древних, он по идее должен был бы сойти, по крайней мере, рукава и штанины не будут болтаться, с остальным как повезет. Сильвия редко когда могла найти вещь, которую не пришлось бы ушивать и перекраивать под себя, поэтому растянутые свитеры и мешковатые майки были вне конкуренции. Но, к сожалению, выбирать было не из чего. Так что придется ей бегать в военной форме, как Джон. В комнате царил творческий беспорядок, точнее, если уж быть до конца откровенными, то попросту бардак. Порывшись в ворохе вещей, притащенных со склада, Сил обнаружила свой рюкзак, который очевидно Джон принес с подземного инфохранилища. Это было здорово. Во-первых, в боковом кармане находился сменный комплект белья, во-вторых, дальше Сильвия предполагала работать в инфохранилище этой башни, от которого было ближе до их временного жилища. В обнимку с пакетом формы и парой клочков ультрамаринового кружева, доктор Берг привалилась спиной к металлической стене, отстранено рассматривая далекий горизонт за высокими окнами. Сколько им еще осталось тут? Две недели? Две с половиной? Три? Да, максимум три, а что тогда? Нет, она не хочет об этом думать. Сейчас это не важно, а значит, она будет думать только о том, что происходит сейчас. О Шеппарде. О голом, мокром Шеппарде, что стоит за стеной в спирали из никелированной трубки, смывая с своей кожи следы ее поцелуев. А всякие мысли о будущем лишены смысла. Сильвия опять широко улыбалась. Блаженный пофигизм, достойный гуру хиппи, развернул свои легионы внутри курчавой головы. Она не хотела знать ничего, кроме необходимой для работы информации и того, что она любит Джона Шеппарда. Все остальное нивелировалось до стадии несущественных аспектов и отправлялось в утиль. В чем Сильвия всегда была мастером, так это в умении расставлять приоритеты, и принимать конструктивно верные решения. Мысли о мокром голом Джоне - плюс. Мысли о будущем, морали и том, что они будут вообще делать, когда вернутся на Атлантиду - минус. Все просто и понятно. Это произошло, и изменить ничего нельзя было. Он подставил лицо под упругие водяные струи, ухватившись зарубцованными ладонями за хромированный металл спирали. Крупные холодные капли сбивались в прозрачные шарики, стекали ледяными, обжигающими холодом, струями по широкой спине, смывая последние предубеждения и предрассудки - все так, как и должно быть. Ну, может, не совсем романтично в его понимании. Джон выключил воду, натягивая на мокрое тело прочную, мягкую белую ткань его новой формы. Ботинки остались возле его кровати, которую на две ночи заняла доктор Берг. Когда Джон показался в открывшейся двери ванной, доктор Берг быстро прошмыгнула в проем, перед этим не удержавшись от того, чтобы не прикоснуться к пахнущим чистотой и теплом губам полковника смазанным, рваным поцелуем, буквально на одно мгновение, привстав на цыпочки, вдохнув полную грудь, и тут же исчезнув за захлопнувшейся дверью ванны. Полковник довольно хмыкнул, слизав кончиком языка с губ остатки влаги и пряный прикус поцелуя. В его личном аду много разных неприятных резких запахов. В его личном аду обитает много жутких демонов. Некоторые из них реальные, другие существуют только в его голове, но с каждым днем отличать их все труднее, подсознательные страхи медленно перетекали в реальность, отвоевывая все больше территорий, причиняя почти физическую боль, хотя ее можно было терпеть, в отличии от опустошающей кислотной серой бездны одиночества, что разъедала его изнутри с каждым днем все сильнее, оставляя подрагивать в нервных конвульсиях оплавленные огрызки души. Шеппард улыбнулся, его личный ад закончился. На то, чтобы привести себя в порядок, у Сильвии ушло около пятнадцати минут. На удивление белый китель и форменные брюки пришлись впору, мягко сев на плавные изгибы точеной фигурки, обволакивая ее, и не стесняя движений. Из ванной Сильвия появилась посвежевшая, с тяжелыми от влаги волосами, что свободно сыпались по угловатым плечикам. Посмотрев на сидящего на кровати Шеппарда, доктор Берг в ожидании застыла. - Какие планы на сегодня Джон? - она искренне надеялась, что полковник не попытается запереть ее в комнате на основе того, что она еще слаба после ранения. Чувствовала себя Сил вполне готовой к началу своей непосредственной работе, о которой за последнее время уже почти успела позабыть. - Ну, сперва накормить тебя и поесть самому, - ответил полковник, откинувшись на кровати и вжавшись спиной в стену, когда Сильвия вышла из душа. На ней было белое одеяние офицера безопасности регулярных войск древних. Почему-то форму военной одежды альтеран он запомнил, еще когда пребывал в виртуальной реальности экипажа корабля, который он назвал Авророй. Наверное, она ему просто понравилась, или понравилось то, как она сидит на точеной женской фигуре, выгодно подчеркивая соблазнительные изгибы тела, тонкую талию, небольшую высокую грудь... Джон мотнул головой, прогоняя нечестивые, пошлые мысли, пытаясь успокоить тело, вмиг вспыхнувшее томным пожаром, как сухой лес в зной. - У нас есть вполне съедобное мясо. Шеппард неохотно поднялся с кровати, подошел к куче вещей, что валялась на полу по всей комнате, и, подобрав свой рюкзак, достал из него странную на вид вещь. Сплющенный овал, идеальное геометрическое соотношение точек и улов кривизны, с четырьмя параболическими отверстиями, он чуть расширялся с одной стороны, становился толще, и был более узким и тонким с обратной. Он протянул вещицу Сильвии, поймав ее за запястье, показал, куда нужно правильно просунуть пальцы, чтобы было удобно держать. - Это парализатор, - пояснил он, встав позади девушки, нежно поглаживая ее тонкие пальцы, неумело сжимающие древнее оружие, еще более высоко технологичное, чем уровень развития их цивилизации. - Я наш
Сообщение отредактировал Opiumnii - Четверг, 09 Апреля 2015, 16:38
Разум, конечно – великая сила, но у глупости численное превосходство.
