В течение пяти лет доктор Радек Зеленка был ценным научным сотрудником экспедиции Атлантиды – всегда готовый помочь разрешить кризисную ситуацию или же держать Родни МакКея в узде…

GateWorld смогло поймать неуловимого Дэвида Найкла на конвенции в Ванкувере в апреле! В этом интервью Дэвид рассказывает о пятом и последнем сезоне шоу, отношениях своего героя с остальными членами команды и своей новой работе. Также он анализирует рост Зеленки за пять лет и роль, которую сыграл в жизни Атлантиды физик.

GateWorld: Когда мы с вами виделись последний раз в Чикаго в августе, около семи месяцев назад, Атлантида прошла четверть пятого сезона.

David Nykl: Да, так и было.

GW: Какими были ваши мысли о пятом сезоне в целом… слабых и сильных его местах?

DN: Мы понятия не имели, что ждет нас в конце. Что всегда происходит в таких сериалах, как наш.

В целом же, это был замечательный сезон. Он был замечательным для Зеленки. По-настоящему великолепные сценарии, написанные Малоззи, Мулли, Байндером, всеми ими. А вот конец вышел немного оборванным. Кажется, что все оставшееся хотели запихнуть в один эпизод.

В заключительной серии Зеленка предлагает Вулси план Родни МакКея – червоточный двигатель.

GW: Лично мне кажется, что тут и вправду должна была быть двухчасовая серия…

DN: Да.

GW: Не обязательно такая уж динамичная, а вот вышло уж очень компактно.

DN: Да. Очень компактно. Слишком сжато получился червоточный двигатель у нас, да и все остальное тоже.

Я немного жалею, что характер Зеленки не был раскрыт немного больше. Хотелось бы посмотреть, что с ним могло бы произойти дальше, как все могло выглядеть. Но кто знает? Возможно, я узнаю это в фильме.

GW: Есть какой-либо эпизод пятого сезона, который стоит в стороне от всего, что касается Зеленки? Он сделал важный взнос в окончание червоточного двигателя и возвращения на Землю.

DN: Что касается Зеленки – мне вспоминается «Семя» - это стало началом года, в котором Зеленку будут бить немного чаще.

GW: [Смеется]

DN: Разряды молнии, липкие усики незнакомого растения… Ооо, даже поножовщина («Идентичность»). Даже ножевое ранение от руки Дженнифер Келлер. Мне так это понравилось! Ха-ха-ха! Шучу, Джуэл! (смеется).

GW: Вам не показалось, что все, что было в сценарии, и использование червоточного двигателя, выглядело немного не таким…

DN: Да, было и такое. Но это же просто сценарий. А у авторов есть причины, почему они сделали так, а не иначе.

Я думаю, что Джо (Малоззи) был в такой же ситуации, что и мы все. Связать все воедино, да так, чтобы все имело завершенный вид. Он, как и мы, был разочарован тем, что шоу подошло к концу. Поэтому, это была попытка впихнуть все, что планировал, в одну серию, поэтому у нас все и вышло так сжато. Думаю, что не стоит его винить в этом. Просто это было нужно.

Во «Враге у ворот» осталось много недосказанного.

GW: Как бы вы сравнили пятый сезон с четырьмя предыдущими с точки зрения руководства? Сначала над вами стояла Торри (Хиггинсон), то есть Вейр, затем Аманда (Таппинг), как Картер, а теперь Боб Пикардо…

DN: Да, смена руководства приносила свои изменения. Но у нас не было много времени, чтобы раззнакомиться с Бобом Пикардо. Такое ощущение, что это разные эры. Была эра Торри, потом была эра Аманды, она была переходным мостом к новой эре Пикардо, которая так внезапно оборвалась.

Концовка, со стороны руководителя, осталась недосказанной. Что хорошо для команды и развития героев. Хотя это же может внести кое-какую неуверенность в будущем.

GW: Было ли у вас ощущение, что окончание пятого сезона было большим шагом вперед? Тем шагом, после которого не обязательно ставить точку…

DN: Да. Было. Я имею в виду, что был не только большой шаг вперед, но и такое хорошее взаимопонимание между героями. Мы начали обрисовывать новые проблемы, такие как Асгарды в своих костюмах и подобное этому. Было такое ощущение, что мы набираем обороты, а тут нас так резко затормозили.

Я все еще мечтаю – это касается фильма – что мы вернемся к этим вещам. Остались безответные вопросы. С репликаторами, я думаю, покончено. А вот с рейфами – нет. Да и с новыми плохими парнями тоже.

"Я жалею, что у Зеленки не было шанса развить некоторые черты характера."

GW: Вы слышали когда начнутся съемки новой ленты? Я помню ,что нам говорили о том, что весной.

DN: Да, но пока ничего не началось. Я знаю не больше вашего, парни. Я даже захожу на GateWorld за новостями (смеется).

GW: Вы же там впервые об этом и прочитали!

DN: Что касается сценария, я даже не уверен, закончен он и пишется ли он вообще. (Напоминаем, что в мае 2009 сценарий был завершен). Конечно же, нужно еще собрать всех остальных актеров воедино и удержать нас…

GW: На это нужно время.

DN: Нужно, да. На все нужно время. Но будем надеяться.

GW: Персонаж Зеленки появился на наших экранах впервые в «38 минут» в первом сезоне. В последующие пять лет мы видели его все чаще. Вы снимались в половине сезонных эпизодах каждый год. Ваш персонаж был чудесно воплощен. Как вы вжились в роль и что, по вашему мнению, привело к популярности?

DN: Спасибо за такие слова. Мне трудно сказать, что привело к такой популярности.

Я пытался вжиться в роль обычного парня в необычных обстоятельствах. Это вам не герой, который хочет все исправить. И не смелый парень, который готов пройти через все. Простой ученый, оказавшийся в лучшей лаборатории мира. Самое захватывающее место. Даже не мира. Вселенной. Вот отсюда я и отталкивался.

Я работал так, как мне диктует окружение. Столько бесстрашия, сколько требует сцена. И уважения к персонажу. Я считаю, что карикатуризм и утрирование не сделают никому хорошей услуги. И сценаристам тоже. Это честь - писать, это честь – играть.

Зеленку всегда зовут решить проблемы, если занят МакКей.

GW: А все остальное получится само собой.

DN: А все остальное получится само собой.

GW: Были ли в характере Зеленки черты, которые вам хотелось бы больше раскрыть на экране, но так и не удалось?

DN: Да. Я очень благодарен за сотрудничество с Дэвидом (Хьюлеттом). Хотелось бы больше таких сцен и с другими героями. Например, с Рононом и Тейлой, с которыми я не часто пересекался на экране. Я много болтал с ними за кулисами, но вот шанса поработать побольше так и не представилось.

Я также надеялся на время, чтобы развить рабочие отношения с Пикардо. Наверное, правильнее сказать, с нашим капитаном. (смеется)

Я надеялся на большее. Да, на большее. Большее развитие характера. Больше отношений с другими персонажами. Но думаю, что вам это скажет каждый актер.

GW: Вы проделали много работы на сцене за прошедшие годы. У вас в Праге есть компания, театральная компания, в которой вы являетесь одним из основателей. Где вы себя чувствуете больше дома? Перед камерой на ТВ или в полнометражных ролях? Или же на сцене, режиссер вы или нет?

DN: Хороший вопрос. Есть такая разница между сценой и съемочной площадкой. Многие актеры скажут вам, что это как яблоки и апельсины. В театре есть прямая связь. У тебя и зрителя. Ты работаешь вместе с ними. Все должно делаться с первого раза, на сцене нет дублей. Представление дает драйв.

На телевидение работа со зрителем частичная. Она состоит из проб и кусочков. Ты все равно находишься в напряжении, но намного меньшем. Два разных направления одной, по сути, работы. Выбрать какой-либо, как будто, выбрать любимца среди своих детей. Они оба прелестны.

Хьюлетт и Найкл появятся вместе с Эшди Джадд в фильме «Хелен».

Мне очень нравится играть. Что касается этого, я стараюсь не выходить за определенные рамки. Эта – одна из самых лучших работ в мире. Но это еще и сложно. Ты как будто девушка на танцах, которая ждет приглашения – это быть актером. Тебе приходится ждать, пока предложат работу.

GW: Вы снялись в фильме, который поразил Сандэнс (кинотеатральный фестиваль) в январе. Фильм называется «Хелен». Вы сыграли вместе с Эшли Джадд и Гораном Вишничем.

DN: И Дэвидом Хьюлеттом! [Смеется]

GW: И Дэвидом Хьюлеттом! Что вы можете рассказать о фильме? Будет ли широкий релиз в Северной Америке?

DN: Я так понимаю, что создатели фильма стремятся к этому. Для этого мы и отправились на Сандэнс. Насколько я понимаю, Сандра Неттлбек, режиссер, очень хочет этого релиза.

Тяжелый фильм. О депрессии и ее сложностях. Я считаю, что Эшли проделала огромную работу, какую я когда-либо видел. Я с нетерпением жду выхода этого фильма на широкий экран.

GW: Вы играете роль…

DN: Я играю ее лучшего друга.

GW: Еще какие-нибудь готовящиеся проекты?

DN: Сколько раз вы упоминали The Beast of Bottomless Lake? Чем больше я о нем говорю, тем больше ждут его выхода, да?

Это независимый фильм, так сказать из большой любви. Мы попытались выжать все, что могли. Даже сделали какие-то спецэффекты, которые стоили денег и времени. Так что, через полгода вы сможете это лицезреть.

"Атлантида невероятна. У меня появилось столько поклонников, я путешествовал по всему миру."

GW: [Даррен] Я задам вам провокационный вопрос.

DN: Ладно, провокационный вопрос от Даррена.

GW: Вы очень рассердитесь на меня за это, но… оглядываясь на пять лет в Атлантиде через пять, десять или даже двадцать лет – о чем в первую очередь вы вспомните? Какую роль сыграла Атлантида в вашей личной жизни и карьере?

DN: Хороший вопрос. Какую же роль сыграла Атлантида в моей жизни…

Ну, будем надеяться, что через десять лет, я скажу вам, что шоу дало старт моей успешной карьере. Будет нечестно заявить, что сериал не отыграл никакой роли. Это было невероятно. У меня появилось столько поклонников, я путешествовал по всему миру. И видел стольких любителей нашего шоу, сколько не видел раньше.

Когда такое случается – то, что случилось со мной – происходит новый творческий взгляд на процесс игры, ты ищешь такую работу и выполняешь ее так же. Я не думал, что будет такой успех.

Найкл удивил поклонников костюмированным появлением на конвенции во время экскурсии по декорациям.

Оказывается, есть разница между работой и принятием работы. Это удивило меня. Не ожидал, что стану таким успешным, важным и большим парнем.

Это невероятный сюрприз. Очень приятный сюрприз. Благословение. Я очень счастлив, что у меня были эти пять лет. И благодарен за работу. И надеюсь, что это поможет мне добиться еще большей работы.

GW: Кажется, что этот герой прошел долгий путь от маленького появления в «38 минут» в самом-самом начале шоу. Тогда только оформлялся новый мир шоу и составлялись списки второстепенных героев. Только решалось, кто станет правой рукой МакКея, кто окажется тем ученым, который всегда будет рядом с МакКеем.

DN: Да, да.

GW: Я знаю, что мы постоянно к этому возвращаемся. Но, что вы думаете о том, как Радек начал шоу и как его закончил? Он все тот же?

DN: Нет.

GW: Изменился?

DN: Это точно. Хороший вопрос. Путь у нас был долгий. Я как-то смотрел отрывки из «Шторма» и ранние серии первого сезона. Какими же мы были маленькими! (Смеется)

Глупо считать, что пять лет так сильно могут все изменить. Но шоу двигалось вперед, местами становилось мрачнее, затрагивались некоторые вещи – вопрос о ретровирусе и о том, что такое человек и другие важные темы научной фантастики. Нельзя быть игроком в жизни и не принять парочку решений, о которых потом бы не пожалел. Или же решений, которые тяжело дались бы.

Поклонники надеются, что приключения обитателей Атлантиды далеки от своего завершения.

Это кирпичи, из которых состоит персонаж. То, что влияет на то, каким ты встанешь на следующее утро, как будешь выглядеть в зеркале. Сейчас я говорю от имени героя. У нас у всех бывают такие моменты. Мы бываем там, где наша жизнь все время в опасности. И в связи с ситуацией и тем, что мы делали каждый день все пять лет, мы повзрослели. И очень быстро. Вот такая вот эволюция героев.

Ну, и сам Радек. Он уже не был таким: «О, простите меня! Извините! Могу ли я? Могу?». В нем появилось больше уверенности. Приятно это видеть.

GW: Когда вы говорите об ошибках, вспоминаете научные ошибки Зеленки?

DN: Да. Допущенная ошибка. Когда ставки высоки, ошибка, помарка может стоить жизни. Это цена. Это ответственность, так ведь?