|
Lady_Di
|
Дата: Понедельник, 23 Апреля 2012, 19:30 | Сообщение # 919
|
В основном составе
Группа:
Свои
Сообщений: 1173
Статус: где-то там
|
Quote (Kitten) Автор МОЛОДЧИНА! Держишь планку.
С каждым разом мне все труднее в это верится, но все-таки мерси мерси за положительный отзыв))
Quote (Kitten) спасибо за любимую гамму. весьма тронута.
Так ежели это чистая правда, что поделаешь. 
Quote (Kitten) (намордник надо было раньше одевать, когда Кад ударился во все тяжкие )
Навряд ли бы это как-то повлияло на ситуацию.
Добавлено (23 Апрель 2012, 19:21)
---------------------------------------------
Выкладываю очередной эпизод. Снова без тебя, Киттен, но, надеюсь, ты не сильно разочаруешься, прочитав продолжение непосредственно в теме. Отдельную благодарность за бетинг этого кусочка заслуживает Nikki-chan. Она, хоть и скромный читатель, комменты не оставляет, но мне помогает. Спасибо большое, дорогая!
Читатели, прошу, тапками сильно не кидаться.  Хотя, в целях профилактики можно, но только мягкими. 
Добавлено (23 Апрель 2012, 19:26)
---------------------------------------------
*Шеппард.*
Овальный кабинет президента! Вот неужели я мечтал когда-нибудь о том, чтобы гробить время своего заслуженного отпуска на посиделки с главой Белого дома!? В окружении немилосердно орущих со всех сторон людей! Атлантида и ее ментальный эфир в сравнении с ЭТИМ вообще – умиротворяющий шум прибоя. Стены здесь абсолютно не экранируют звуки. Биение сердец в одном только здании сводит меня с ума, притом, что я еще старательно игнорирую весь шум извне. Рычать нельзя, но в грудной клетке с первой минуты клокочет раздражение. Понятия не имею, как я выгляжу со стороны и какое выражение у меня на лице, только Кадису я сейчас завидую не по-детски. Что он, что его бизнес-леди – само спокойствие, естественность общения, ни намека скованности, напряжения или трудностей самоконтроля. С президентом белобрысый нашел общий язык и тему для разговора где-то со второй минуты знакомства. Что-то про национальную безопасность, мелькает тема спутников, вопросы личной охраны. Над браслетом Кадиса проносятся досье восьми дипломатов: президент России, представитель Италии... Красноглазый с выражением ненаигранного интереса задавал вопросы, Хейс со знанием дела на них отвечал, хотя, по большому счету, есть ли разница, в каком порядке мы сотрем этим «шишкам» память? Лично мне до фени, кто из восьмерки попадет под мое влияние первым. Кэмерон ли, Меркель ли или Харпер? Внушение одинаково действует на всех, исключение существует одно единственное и именно это «исключение» я оставил в Колорадо на растерзание бюрократов.
Трудно поверить, что еще сорок восемь часов назад Лиз ни о чем не подозревала, а сегодня уже сидит за столом переговоров, защищая интересы кровопийц. Да, она сама захотела, я даже знаю, почему она настояла на моей поездке в Вашингтон, в очередной раз поставив никчемные жизни выше своих личных интересов. Она просто не хотела, чтобы у меня был лишний соблазн размазать смелую четверку по стене. Именно поэтому я здесь, а она там. Представляю, что они ей сегодня наговорят, и с каким лицом она меня встретит.
«Надеюсь, генерал О’Нилл при помощи Рэя решит все проблемы в Пентагоне, а на столе у Лэндри через несколько часов окажутся новые документы Элизабет. И не дай Бог, этого не случится!»
Ментальные реплики отвлекают меня. По мысленному шепоту мы узнаем о прибытии делегации политиков задолго до того, как советник президента сообщает, что нас ждут. Я смотрю в голубые глаза блондина и вижу за пленкой линз привычный ярко-алый оттенок. Он смотрит на меня, незаметно кивает. На часах без двух полдень. Пора. Вампирам не свойственно волнение, но оно присутствует. Не мое, но смесь чужих эмоций со всех сторон: от Хейса, от охраны, которая наводнила Белый дом и его окрестности, от приближенных президента и более всего от браслета. Через него я ощущал волнение Элизабет, ее неуверенность и внутренний страх. Наручник едва заметно мерцал, передавая мне ее чувства, слабое эхо ее мыслей.
«Не волнуйся, любимая. Ты справишься, я в тебя верю».
- Подполковник Шеппард?..
В ответ я кивнул и вышел из кабинета. Встречные взгляды я игнорировал, как мог, но в сознание раз за разом врывалась одна и та же мысленная картина, только с разных ракурсов.
Три существа, чье неестественное происхождение никогда не скроют ни линзы, ни одежда, ни соответствующее обстановке поведение. Элеада идет посередине между нами, нашу сверхъестественность выдает каждое бесшумное движение, каждый взгляд, энергия, что исходит от нас. Волнение и прочие, витающие в воздухе человеческие эмоции нагнетаются. Напряжение подобно натянутой тетиве, человеческие сердца бьются часто, синхронно, адреналин наполняет горячую кровь охраны у распашных дверей в Зал дипломатических приемов. Рука одного стремительно взлетает к наушнику, второй преграждает нам путь, но... воле Кадиса и его ментальной власти противостоять невозможно. Бодигарды забывают о связи, оружии, отходят в сторону и прислоняются к стене. Двери распахиваются под взглядом Древнего, и нашему взору предстает поле нашей деятельности.
Площадь, хоть и большая, не впечатляет, с таким количеством людей все равно тесно. Роскошью тоже не впечатлен, растерянно-испуганными лицами дипломатов и подавно. Из всех присутствующих относительно спокоен и не дернулся со своего места только Хейс. Остальные повставали, или вернее сказать – вскочили, сосредоточили на нас немигающий, стеклянный взгляд, мысленно, наперебой спрашивая, кто мы такие и как прошли охрану.
- Спокойствие, господа, - осторожно начал Генри. – Это, никоим образом не террористический акт, для вызова охраны причин нет.
«Лучше в лоб скажи, что охрану звать бесполезно. Не услышат, даже если фасад здания протаранит боинг», - стараясь излучать спокойствие и не сделать ментальную атмосферу еще хлеще, я медленно шел вдоль стола к трем свободным креслам рядом с Хейсом. На меня оборачиваются, разглядывают с ног до головы: форменный китель ВВС, погоны подполковника, чужие глаза лихорадочно ищут нашивку с инициалами. Я чувствую в мыслях некоторых намек на успокоение в отношении меня. Что-то вроде: «Офицер, значит здесь исключительно в роли советника, повествователя с места событий,.. того, на кого в случае необходимости можно перевести стрелки». Что до Кадиса и Элеады... Этих двоих никто не знал ни лично, ни косвенно, их инстинктивно боялись, сжимаясь под взглядом голубых глаз блондина, когда он проходил мимо. Слишком привлекательная и неестественная для человека внешность в сочетании с феромоном играла сегодня за нас, посему стереть воспоминания политиков, заменив их на заранее сочиненную легенду, будет предельно легко. Гораздо сложнее выдержать сам процесс поиска козла отпущения, не зарычав, не продемонстрировав клыки и никого не искусав.
«Че-ерт! – я сглотнул слюну, желудок сковало кольцами звериного голода. – Гребаная должность! Гребаная жажда!! Гребаная политика!!! Свершись чудо, чтобы я выпустил их отсюда живыми и психически здоровыми, а не наполовину обескровленными, в конвульсиях, с полной амнезией и сдвигом по фазе!»
*Вейр.*
Мне не нравятся их намерения. Неприкрытая враждебность на их лицах лишь изредка сменяется снисхождением, когда говорю я, и они вынуждены смотреть в мою сторону. Ни один из них не воспринимают меня всерьез, в их глазах всякий раз читается странная смесь эмоций, суть которой мне пока недоступен. Передо мной лежит кипа папок, которую, судя по всему, я должна осилить прямо здесь, в их присутствии, но они даже не представляют, как сильно ошибаются. Я не намерена подстраиваться под чьи-то планы и угождать чужим амбициям. После того, как на без того высокую стопку ложится очередной файл, я решительно отодвигаю все нагромождение в сторону ближайшего ко мне бюрократа.
- При всем уважении, мистер Пратт, я здесь не только затем, чтобы молча читать документы из архивов Комитета. А первостепенная цель нашей встречи – сохранение проекта «Звездные Врата» под грифом ‘секретно’, но никак не обсуждение действий руководителей этого проекта с последующим приданием общемировой огласке всех промахов, ошибок и просчетов в действиях военных.
- Ознакомиться с бумагами или нет - зависит сугубо от вашего желания, доктор Вейр. Что касаемо снятия секретности, то, если мне не изменяет память, в две тысячи четвертом, когда Земля оказалась на грани уничтожения, а над Антарктикой зависла армада вражеских кораблей, вас саму меньше всего заботила секретность.
- На тот момент обстоятельства были критическими.
- Вам не кажется, что нынешняя ситуация мало чем отличается от две тысячи четвертого? Судя по предоставляемым на протяжении месяца голым фактам, а также тому, что мы только что услышали от наших, - он кивнул в сторону Геры, - формальных союзников, ситуация не только не отличается, она в тысячи раз хуже.
- Андрэ, а вы уверены, что... – через стол на меня участливо посмотрела женщина средних лет, - доктор Вейр вообще понимает то, что мы здесь обсуждаем?
- Если бы я не понимала, то вряд ли бы находилась здесь, - мне хотелось верить, что я достаточно профессионально скрываю растущие во мне недоверие и неприязнь, потому что оба чувства во мне начинали зашкаливать.
- Не поймите неправильно, доктор, но у Комитета была весьма достоверная информация, которая недвусмысленно сообщала нам о том, что, – заминка с тщательным подбором слов, - ваше душевное состояние сильно пошатнулось, после всего, что вам довелось пережить.
- Иначе говоря, вы полагали, что я сошла с ума?
- Для протокола, доктор, ничего подобного я не сказал.
- Я уже упоминал об этом, но считаю необходимым напомнить, мистер Пратт: доктор Вейр была допущена к переговорам по всем медицинским показаниям, - улучив момент, вставил свое веское слово генерал Лэндри.
- В эти показания, если оные вообще когда-либо существовали, входит существенное доказательство того, что вы, доктор Вейр, не являетесь клоном?
- Кем,.. простите?.. – я посмотрела на задавшего вопрос человека с удивлением, раздражением и подозрением одновременно.
- Вы меня расслышали, доктор.
- Господа, мы отходим от сути...
«Элизабет, не обращай внимания...»
- Поздно, Валери. Я уже обратила и хочу продолжить затронутую тему. Мистер Лоурэнс, что вы имели в виду?
- Стало быть, вы даже не имеете понятия, - на лице мужчины появилась торжествующая улыбка.
- Не говорите загадками, - я подалась вперед в своем кресле. - О чем именно я не имею понятия?
- О том, что вы, возможно, причем, вероятность этого весьма высока, являетесь не более чем клоном реальной женщины, которая уже больше года считается официально погибшей. Этот факт подтвержден и юридически задокументирован.
- То есть... как? – я была ошеломлена новостью, и соответствующие внутреннему состоянию эмоции у меня при всем старании не получилось стереть с лица.
- То есть,.. у вас есть могила, доктор. Мне жаль, если я первый вам об этом сообщаю, но вы сами настояли, - дальше Лоурэнс просто отвел взгляд и собрался обсуждать что-то другое, игнорируя мою растерянность, замешательство и... шок. На этот раз я сама так глупо доказала им, что я пустое место, на которое можно смело не обращать внимания и не воспринимать как реально существующую, полноценную и психически адекватную личность.
- Могила?.. – я переспросила односложно, вперив невидящий взгляд в деревянную столешницу. – То есть... на мне крест поставили в буквальном смысле? А... моя мать?.. Вы же ей не сообщили, или... сообщили!?
- Элизабет, успокойся, - осторожно начала Валери, давая мне почувствовать ее напряженность.
- Я спокойна! – оторвав взгляд от столешницы, с последней надеждой на розыгрыш, я посмотрела в глаза Лэндри. Но после того, как тот покачал головой, меня словно окунули в ведро с холодной водой, дав при этом пощечину.
- Значит,.. клон, без документов и права голоса, с собственной могилой и по сути, никто на родной планете? Что ж, – я поочередно заглянула в глаза всем четверым. – Весьма-весьма, господа! Я польщена вашим участием до глубины души и ни в коем случае не смею навязывать вам свой взгляд на вещи, но... бессмертно-кристаллические факты, которых вам мало на бумаге, я прямо сейчас продемонстрирую наглядно. С тем умыслом, чтобы вы не удивлялись, когда в один прекрасный день Земля станет резиденцией дьявола во плоти, а все вы – его десертом.
- Доктор Вейр, вы забывайтесь!
- А вы не желаете видеть дальше папки с бессмысленным текстом! Кроме того,.. мистер Пратт, будьте благоразумны, лезвие, замаскированное под запонку, вещь опасная на переговорах с вампирами.
- Какое лезвие!? – он вызывающе посмотрел на меня. - Доктор, вы уверены, что вам не нужен психотерапевт?
Валери сказала, где спрятано острие еще в самом начале. Один взгляд, не прямой, достаточно скользящего, потому что я уверена в своих предположениях и силах. Огня нет, есть только быстрое движение.
- Уверена, - холодно отвечаю, с силой вонзая запонку в столешницу прямо перед генералом Лэндри. – Как видите, дальнейшие дебаты едва ли возымеют результат. Это непрофессионально, бесчестно и просто верх унижения, господа. Насколько мне известно, дипломатов не учат плести интриги и заговоры за спинами тех, кто рискует жизнью. А вы из соображений первобытного страха и корысти сделали именно это, - я прикусила губу, почувствовав вкус помады, на секунду закрыла глаза, затем посмотрела на Валери и Геру. Лицо одной было взволнованным, другой – каменным и отрешенным. – Сотрите начисто. Все. От первого намека на определение «Древний», до последней секунды их пребывания здесь, - резко оттолкнувшись от стола, я встаю и быстрым шагом направляюсь к выходу. Они что-то говорили мне вслед, кричали, пытались оспорить решение, но я не разбирала слов. Обернувшись лишь на самой лестнице, я увидела Лоурэнса, напротив которого, как величественная богиня, застыла неподвижная Гера. Я чувствовала те энергетические сгустки, с которыми Древние-вампирши поглощали человеческую память. Еще было отрешение, прострация, безразличие. От этих эмоций хотелось как можно быстрее и как можно дальше уйти. Быстро взбежав по спирали ступеней, я покинула брифинг-зал с мыслью, что это, должно быть, самые худшие переговоры в моей дипломатической карьере.
В пустую комнату возвращаться не хотелось, а бродить по коридорам не было ни смысла, ни сил. Единственным вариантом оставалась столовая, пустая, потому что большинство людей покинули базу, разъехались если не в отпуск, то, по крайней мере, в увольнительную на несколько ближайших дней. Родни с Дженнифер, Карсон с Лорой уже уехали, а вот нам с Джоном такая роскошь недоступна ни в форме отпуска, ни даже в варианте уик-энда. Его не выпустят за пределы базы дальше заповедника или земной орбиты, а у меня самой даже нет документов.
«Заманчивая перспектива – месяц взаперти на родной планете», - опустившись на стул, я окинула взглядом пустое помещение. Есть не хотелось совершенно, кусок в горло не лез, просто мне необходимо было где-то находиться. Где-то, где можно подумать, вот только над чем, я пока не решила. Мысли разбегались в разные стороны, ухватиться за что-то конкретное было крайне сложно. Натренированное кошмарами, истерзанное воображение рисовало перед глазами все ту же, четкую сцену – кладбище, закрытый гроб, убитая горем мама кидает горсть земли на запаянную крышку.
- И после этого говорят, что человеку не дано увидеть собственную смерть!
- Разговариваешь сама с собой?
Я дернулась от неожиданного появления Валери и обернулась, хотя девушка уже сидела напротив меня.
- А как же... – рассеянным жестом я указала куда-то в сторону.
- С корректировкой памяти мы закончили, а сцену из легенды Гера прекрасно разыграет без меня. Ты в порядке?
- А разве клоны мертвецов бывают не в порядке?
- Элизабет...
- Сколько их было? Две, три, десять, сколько? Откуда вам знать, вдруг я действительно всего лишь копия. Репликаторы постарались, вампиры,.. да кто угодно мог, потому что я все равно не смогу определить, настоящая я Элизабет Вейр или так... персонаж очередного квеста.
- Джон знал, что этим все закончится, - брюнетка вздохнула. – Ты узнаешь от них что-то, о чем он еще не успел тебе рассказать, и будешь расстроена и зла.
- Расстроена?.. – я сглотнула. - Допустим. Но я не зла.
- В самом деле?
- На него – нет. Да и за что мне на него злиться, Валери? За то, что все вдруг завертелось в бешеном темпе? Джон говорил, что прошел лишь месяц, однако из этого месяца я помню только последние недели две, а до этого... туман... прострация, бездна все того же кошмара. Я... не знаю, как лучше дать этому определение, но я точно уверена в одном: невозможно вернуться к нормальной жизни из ада за один месяц. Такое восстановление невозможно ни при каких условиях, ни по каким критериям и исключения не предусмотрены. Это просто... невозможно. И... даже если забыть про невозможное, то на реабилитацию после такого должны были уйти месяцы, многие годы,.. неважно, какими возможностями и технологиями вы располагаете.
- Элизабет, дело не в том, кто мы, но... кто ты, - девушка слегка акцентировала последнее слово, но ее голос остался все таким же мягким, доверительным.
- За несколько дней, Валери. Двое суток с тех пор, как я узнала, а точнее, захотела узнать подробности окружающей меня действительности, по-прежнему балансирующей на грани реальности и сна. В моем словаре появилось много новых определении, рухнули барьеры тайн и неизвестности, вот только... все слишком быстро. Настолько форсировано, что некоторые моменты, вроде моей задокументированной смерти, просто ускользнули из внимания, - я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться и найти подходящие слова для описания своих чувств, но... тщетно. Таких слов просто не существует. – Знаешь, - вновь попыталась, - я начинаю ощущать себя наполовину вампиром. Конечно, не в прямом смысле, потому что мое тело по-прежнему человеческое, смертное, я чувствую боль, усталость, у меня нет той сверхъестественной силы, которая есть у тебя или Джона. Но мои память, чувства, ментальное восприятие – словом все, что не касается физической оболочки, похоже на то, что происходит в сознании бессмертного. Быть может, мне так всего лишь кажется, ведь я и представить не могу себя на вашем месте, однако... все так стремительно, так быстро изменяется. Еще два дня назад ни мне, ни Джону в голову не могло прийти, что я смогу вести переговоры, одна, без него, при этом окружающее пространство останется целым и невредимым. А сегодня все было именно так. Мои мысли, способ общения и усвоения новой информации меняются со скоростью, свойственной вампирам, в то же время мое тело продолжает терзать Джона своей человечностью и удивлять все новыми и новыми способностями. После всего этого, - я подняла на Древнюю вопросительный взгляд, - кто я такая, Валери? К кому я ближе? Где точка соприкосновения и грань перехода одного вида в другой?
- Ты не вампир, Элизабет, - она ответила спокойно, по предыдущим, коротким репликам прослеживалась ее немногословность, искреннее желание выслушать, чем она и занималась последние пять минут. Но вот, мое высказывание призрачных, интуитивных догадок себя исчерпало. Настал ее черед говорить. – Ты не можешь быть одной из нас, но ты и не простая смертная. Ты столь многого достигла, так изменилась со дня нашей первой встречи. Сейчас твои таланты уже ни от кого не зависят, помощь со стороны тебе не требуется, а совершенства ты добьешься сама. Джон лишь даст тебе силы и волю для этого. Время же,.. чтобы найти баланс между своим телом и разумом у тебя будет. Поверь, как бы стремительно не близился финал, мы дадим тебе это время, обещаю.
- Его дашь мне ты.
- Разница несущественна, - девушка слабо улыбнулась. – Кроме того,.. я единственная из всех, кому он будет доверять.
- И кем же ты станешь, вернувшись к нему?
- Тебе лучше этого не знать, - она отвела взгляд. – Ни тебе, никому другому.
- Значит,.. сегодня мы видимся в последний раз? – я внутренне содрогнулась от страха перед ответом на заданный вопрос.
- Нет, – в алых глазах внезапно загорелся тот самый огонек детского задора, к которому я успела привыкнуть за непродолжительное время нашего общения. – Конечно, нет. Меня на Терре еще ждут дела. Например: строительство спутников, а также интересные события, связанные с человеческой культурой и религией. Мы обязательно увидимся еще, - пообещала она, а бледная, словно выточенная из белого мрамора рука покрыла мою, заиграла контрастность цветов. – Я ни за что не пропущу Рождество. Да и потом... на этот раз я просто обязана вручить тебя Джону, целой и невредимой. Дважды проявлять снисхождение ему не свойственно, как бы положительно ты на него не влияла.
От ее ответа стало чуть легче. Необъяснимое волнение и напряжение отступили. То, чего избежать не возможно, когда-нибудь все равно произойдет, главное... что случится это не сегодня. Я облегченно вздохнула, наблюдая за мерцанием защитной пленки на своих руках. Щит от кольца Джона был другим, отличался от того, которым я пользовалась прежде. Такой же прозрачный и незримый, он реагировал на частоту моего пульса, на мои вздохи и, кажется, дышал вместе со мной. Мерцал при чужих, малейших прикосновениях, но вовсе не реагировал на мои собственные. Словно кольцо уже стало частью меня, черпало из меня силы, желая отыскать второго носителя. Оно хотело, чтобы Джон был рядом не меньше чем я сама, но...
- Мы быстрее справились, - объяснила Валери. - Тем более, что перед ними поставлена задача намного сложнее нашей.
- Джон сказал, что стереть человеческую память для вас просто.
- Я бы сказала – слишком просто. Однако, если процесс требует избирательной корректировки с подменой воспоминаний, здесь торопится нельзя, важна постепенность.
- Джон не из тех, кто способен долго выдержать словесные пререкания. Он всегда отдавал предпочтения действию, продумывал тактику и стратегию только по мере движения вперед. Он – не политик, толкать нудные речи у трибуны – не его конек, тем более, если на момент этой самой речи в горле суше, чем на Марсе.
- Ну,.. если Джон в очередной раз не устроил мне ментальный розыгрыш, то он строит большие планы на оставшуюся часть дня и, особенно, на вечер. Портить оные убийством кого-то из президентов он вряд ли захочет.
- Что за планы? – с подозрением и интересом одновременно я поднимаю на девушку взгляд.
- Не знаю, - уголки ее губ дрожат, сдерживая улыбку и смех. – Вернее, не скажу. И даже не проси!
- Я и не собиралась, - пожав плечами, заправила за ухо прядь волос и снова принялась рассматривать кольцо на пальце. Оно принадлежало ему, было его частичкой, связующей нас, а я так хотела оказаться сейчас в его объятиях, услышать его голос, почувствовать его рядом. Он мне нужен... просто потому, что моя вера в реальность сходит на нет в отсутствии Джона.
- Возвращайся скорее, - прошептала я, машинально поднеся кольцо к губам.
***
Стены комнаты казались декорацией, реквизитом, муляжом, словно еще секунда – и они рухнут, а вместе с ними развеется дымкой все, что меня окружает. Здесь было пусто, тихо, общая гнетущая обстановка дополнялась тусклым искусственным освещением и возникающими в сознании мрачными картинами, точнее – лишь одной... все той же сценой на кладбище.
Я не удивлена их решению похоронить меня, вычеркнув из списка пропавших без вести. Юридически все соответствующие ситуации правила были соблюдены: имела место смерть, все мыслимые и немыслимые сроки прошли, не было исключающих факторов, которые хотя бы косвенно подтверждали, что я могу быть жива, а воскрешение нанитами никто даже не рассматривал. Им проще было считать, что я погибла, чем теряться в неизвестности. А мама...
Сердце сжалось в груди. Расстегнув пуговицу пиджака, я сняла его и кинула куда-то на кровать, затем избавилась от туфель.
Даже представить страшно, как это могло выглядеть. Один или два человека, скорее всего – в форме, с безучастными лицами, излучающими лишь холодный профессионализм, однажды позвонили в дверь моего дома в Джорджтауне. Им открыла ни о чем не подозревающая мама, затем...
«Но ведь я здесь! Я жива, я вернулась... домой, а она верит, что я умерла! - в первую секунду инстинктивно я рванулась к мобильному телефону, но вся моя решимость исчезла, как только я положила руку на заветный предмет. – Пусть. Пусть она верит в мою смерть... и запомнит меня прежней Элизабет. Так лучше, ведь я... Она не узнает родную дочь, а я просто не смогу видеть боль и вопросы в ее неверящих глазах, заранее зная, что дать ответы, рассказать правду все равно не смогу. Все слишком сложно, опасно и поразительно схоже с ночным кошмаром, тем более... будущее обещает одну лишь неизвестность и холодный мрак. - Нет, - моя рука отпускает сотовый, медленно проскальзывая по поверхности стола, - я не причиню ей боль и не дам бессмысленную надежду».
Взгляд прикован к телефону, снова медленно тянусь за ним, дотрагиваюсь до корпуса. В мыслях хаос, мучительная необходимость выбора, растерянность. В груди – ноющая боль. Я могу позвонить, я хочу это сделать...
Судорожно зажав кусок пластика в руке, я стараюсь воскресить в памяти номер. Кисть дрожит, пальцы нажимают не на те цифры, соскальзывают с маленьких кнопок QWERTY-клавиатуры. Наконец, когда мне удается открыть телефонную книгу, я выбираю имя и нажимаю «вызов». В этот момент мое сердце будто остановилось, мысли исчезли, разбежались в беспорядке, закружилась голова...
«Что ей сказать?..» - в ужасе опомнилась я, но не успела прервать соединение, как приглушенный женский голос автоответчика оповестил:
- За отсутствие активности с 08. 12.2007* SIM-карта блокирована. С уважением, мобильный оператор «AT&T».
«Да, оператор определенно умнее и прагматичнее меня. А ведь я забыла совсем, что в этом мире все упирается в деньги. Никто не оказывает услуги без должной их оплаты, и связь – не исключение из общих правил. Это не Атлантида, не другая планета. Это Земля, где коммуникации, будь то сотовая связь или Интернет-услуги, требуют денег», - оставив бесполезные попытки, я отвернулась в сторону. Мои глаза лихорадочно искали Моторолу Джона, а в сознании ожесточенно боролись между собой два желания. Я очень хотела услышать ее, пусть это будет всего лишь дежурное «Hello» в микрофон, бессмысленный разговор, мне все равно,.. а с другой стороны... Я абсолютно не знаю, что сказать,.. если в данной ситуации вообще имеют смысл слова. Раз за разом я проигрываю в мыслях возможные варианты диалога, содрогаясь при этом от каждого...
- Мам, привет, это твоя дочь, вернувшаяся с того света...
- ...извини, произошла ошибка.
- Нет,.. это Элизабет.
- Приехать не смогу, прости.
Только с третьего раза мне удается ввести правильный номер в телефон Джона. Рука сильно дрожит, изображение расплывается перед глазами, я сбрасываю после первого же гудка. Затем еще раз пять чередую «вызов-сброс», пытаюсь дождаться ответа, но... не могу, прекрасно сознавая, что нельзя, да и незачем, ведь этим я только хуже сделаю.
На глаза наворачиваются слезы, когда я в очередной раз отменяю набор.
- Мама,.. прости, - отбросив мобильный куда-то в сторону, я уронила голову на руки.
«Почему все это случилось именно со мной? В чем моя вина? За что?!»
_______________________________________________________________________
*В Америке дату принято писать в формате ММ. ДД. ГГГГ.
Добавлено (23 Апрель 2012, 19:30)
---------------------------------------------
Есть еще продолжение. Могу выложить после комментов. Так оно в пост не помещается  Сообщение отредактировал Lady_Di - Среда, 22 Августа 2012, 16:56
|
|
|
|
|
). 
). 
