«Пятьдесят баксов, и я не скажу Элизабет», сказал Родни, запихивая очередную порцию еды в рот.

Джон бросил на него вопросительный взгляд через стол. «О чем, черт побери, ты говоришь, МакКей?»

Родни закатил глаза. «Вынужден напомнить, Шеппард, что я только что вошел в стадию способности читать чужые мысли. И я подглядел твою маленькую фантазию». Он содрогнулся, вспоминая ее. «Только в общих чертах».

«МакКей… » угрожающе начал Джон.

«Да?» беззаботно спросил в ответ Родни.

«Ты не сделаешь этого»

Родни усмехнулся. «О, сделаю ли я это, Шеппард? Это не моя вина, что ты, очевидно, совершенно не можешь следить за своими мыслями. Кроме того, я представляю – ради блага Атлантиса, конечно – как Элизабет заинтересуется, узнав, что ее главный военный офицер имеет отвратительную маленькую привычку рисовать, как она привязывает его к постели, абсолютно голая, кроме -»

«МАККЕЙ!» взревел Джон, достаточно громко, чтобы привлечь взгляды обедающих вокруг людей. Не замечая их, он в упор смотрел на МакКея, и его глаза обещали тысячу жестоких смертей, каждая из которых была более медленной и мучительной, чем предыдущая. Однако видимого эффекта это не возымело.

Родни ничего ему не ответил, но его глаза победоносно сверкали, и, наконец, Джон со стоном уступил. «Пятьдесят баксов? И ты будешь молчать?»

Родни напоказ повернул голову в верх и в сторону, как бы размышляя. «Вообще-то, Шеппард, думаю, стоит поднять цифру до сотни».

КОНЕЦ