Январный холод обжигал губы. Ствол автомата покрылся тонкой прозрачной пеленой инея: холод шел за минус двадцать. Единственным спасением был плотный утеплительный набор, состоявший из мехового слоя, теплого толстого свитера.
Правда, прибавив слой кевлара, жировую подкожную прослойку, сталкер, более, напоминал колобка и с трудом мог опустить руки. Даже ноги еле держали напичканный броней и оружием боевой агрегат и вот-вот могли подвести, согнувшись в коленях.
Организм исступленно вырабатывал соленый пот: физические упражнения во время перестрелки всегда помогали. Остальные двое из группы были вне поля зрения Пилота. Явно сказывается боевая тактика: «охвати в кольцо, потеряй друзей».
Однако, несмотря на недостаток маневренности, Пилот без труда сдерживал троих бандитов, которые усердно шли в его сторону. Лишь поливая очередями свинца, можно было хоть как-то удержать рвущихся на север мародеров.
По какой-то причине, автомат брата Пилота не издавал признаков жизни и, что не могло не расстраивать, хозяин молчавшего оружия тоже не спешил выходить на контакт по зашифрованному сигналу рации.
Единственный, кто время от времени смягчал настроение Пилота, был Заза. Веселый и добродушный человек, кавказской национальности. Его голос время от времени разрывал шипение рации, чтобы рассказать пару смешных анекдотов. Однако, ничто не вечно.
В какой-то момент треск и его автомата заглушился. Раздался звук одиночных выстрелов из «беретты». Крик и ругань на армянском. Пилот схватил рацию, нажал на кнопку, прислонил микрофон к губам и громко спросил:
– Заза! Ты как?
– Брат, меня прижал зараза этот! Иду к тебе!
С шипением голос Зазы притих. Раздалась желтая вспышка, и две пули воткнулись сзади Пилота, в дерево. Реакция моментально потащила сталкера вниз. Из кустов послышался шорох. Появился более маневренный, худощавый Заза. Увидев, что Пилот вертикально машет рукой, он, хотел было, тоже рухнуть, но за спиной раздался грубый голос бандита:
– Бросай валыну и поворачивайся ко мне лицом!
Заза послушно расставил руки, отпустил пистолет. Беретта с шорохом упала в снег. Пилот уже направил автомат, уже положил палец на курок, но тут на ствол встала нога другого бандита.
Сталкер непроизвольно дернул палец. Выпустил пару пуль в снег. Мародер, что держал на прицеле Зазу, вздрогнул и машинально нажал на курок. Траектория скосилась, и пуля, вместо плеча, ушла в затылок сталкера.
Пилот получил больной удар прикладом и потерял сознание…

Мозг не мог выстроить четкое изображение из непонятного сигнала, поступающего от глаз. Все расплывалось. Пилот пытался нащупать взглядом знакомый вид, но не выходило. Через несколько секунд сознание приобрело уже четкую форму. Состояние улучшилось, прострация ушла.
Голова была закинута на скомканный, опустевший, но, все-таки свой рюкзак. «Что вчера было?» – спросил себя Пилот.
Из затылка поступала пульсирующая боль. Уши ловили смесь звуков. То были хриплые голоса бандитов, хлопки, шипение, взрывы аномалий.
Пилот постарался разложить этот хаотичный шум по полочкам, что, кстати, у него и вышло. Голоса стали более ясны, и теперь можно было понять, о чем они говорят.
Пилот с трудом повернул голову. Перед ним стал стол, четыре стула, один из которых был свободен и матрас на другой стороне помещения. Стены из дерева, уже старые. В здании, видимо, давно не производился капремонт.
Но несмотря на свою шаткость, потолок, все же, выдерживал толстый слой снега, а в помещении было довольно тепло. Даже, жарко. Немудрено! В углу уютно устроилась «жарка» и, реагируя на двадцатиградусный мороз, исступленно кидала вверх свой огненный столб.
Внизу, у самого начала пламенной дорожки, был накидан мусор. Чуть левее лежал человек. Его Пилот узнал не сразу. Однако все же узнал. Это был его брат. То последнее, что сталкер защищал всеми силами. То, за что стоило бороться.
С одной стороны, как вначале Пилоту показалось, лежащее тело не подавало признаков жизни. У сталкера были связаны руки. Он лишь начинал приходить в себя.
Пилот с отвращением посмотрел на бандитов, с жадностью перебиравших награбленное добро. Вдруг, один отодвинул стул и быстрым шагом направился к выходу. Открыв дверь, он обернулся. Холодный сквозняк обдал Пилота ярым потоком.
– Я скоро, – сказал тот, после чего быстро закрыл дверь.
Другой мародер нагло улыбнулся, встал и направился к только-только очнувшемуся сталкеру. От жарки веяло теплом, однако бандит не за ней шел. Подойдя к не вошедшему в сознание брату Пилота, он, все с такой же блатной улыбкой с размаха врезал по лицу носком зимнего сапога. Просто так! Для развлечения!
Последний же просто не обращал никакого внимания. Отодвинув в сторону пару артефактов, он, с грустным видом, уставился в тарелку с остатками еды. Брат Пилота, Карась, продолжал получать удары в лицо. Сам наблюдатель, в итоге, не выдержал и громко вскрикнул:
– Сашка!
Нога очередной раз въехала в лицо Карася. Бандит обернулся и посмотрел на Пилота своим единственным глазом. В этом взгляде не было чувств или эмоций. Лишь звериная ярость и необъяснимая жажда крови.
Схватив Сашу за воротник, бандит приподнял его и, раскачав тело, бросил беднягу в аномалию. Попавшее в «жарку» тело подхватили языки пламени. Раздался крик. Карась начал вопить от боли, но, вскоре, затих. Теперь бандит направился к Пилоту. Явно, хотел и над ним отыграться.
Однако все его планы спутал неожиданный возврат главаря банды в помещение. Мародер, влетев, сразу понял, откуда доносился крик. Убийца с испугом посмотрел на главаря.
– Пахан! – хриплым голосом разразился бандит.
– Что Пахан? Что? – нервно начал орать главарь. – Я тебе, паскуда, сколько говорил, чтобы ты безоружных не бил? Сколько раз тебе, урод, повторять, что мы не шакалы! Мы грабим, просто так не убиваем! Ладно Леха того таджика случайно завалил. Его еще понять можно! Но ты... Эх! Кабан, Кабан, – два раза повторил кличку убийцы главарь. – Так! Дай тому мужику ножик и пистолет. Сейчас уходим. Но когда доберемся до бара – я тебя по полной отчитаю!
– Я же говорил, из «ренегатов» не брать, – проворчал третий.
– А ты мне, Леха, не поддакивай! К тебе тоже претензии имеются! – главарь взял со стола небольшой перочинный ножик, сложил его и кинул в руки Пилоту, после чего вытащил из кобуры старенький, потрепанный «макаров» и тоже оставил сталкеру. Жаль, не заметил, что в пистолете остался лишь один патрон.

Четыре года спустя.

После выброса бар значительно опустел. В очередную выгодную ходку не пошли лишь дураки, ленивые, ленивые дураки, в стельку пьяные товарищи и отдельные кадры, которым идти не позволяла глубокая рана в брюшной полости.
Новичок, что удобно устроился в углу, явно относился к первым трем. К кому точно – установить сложно. Дураки в Зоне долго не живут, а ленивые голодают. Так что, как пелось в одной песни: «Трус не играет в хоккей...»
В бар вошел незнакомец в черном плаще. С легкостью и оптимизмом, он, не глядя в глаза бармену, кинул тому довольно ценный артефакт «селен». Довольно-таки крупный, размером с кулак шар мягко притормозил на стойке своим гравитационным полем и рухнул в руки бармену. На что тот, с неподдельным восторгом произнес:
– Дорогой ты мой постоялец!
Незнакомец довольно свободно достиг новичка, снял рюкзак, убрал его к стенке, присел напротив поедающего тушенку сталкера.
– Эй! – воскликнул незнакомец. – Бармен! Водку мне! Живо!
Бармен, убрав под стол новинку, кликнул официантку и спросил:
– Вам сколько?
– Три бутылки! Еще сверху накинь банку рассола с огурцами!
– Да, да! Конечно! – улыбнулся бармен и пустил официантку в склад.
Охранник поглядел своим единственным глазом на посетителя: уж очень ему не понравился этот человек. Подозрительный какой-то. Сел, понимаешь, к новичку, водки заказал! С зеленью пузатой в Зоне так не положено.
– Тебя как звать? – спросил сталкер у новичка.
– Кноп, – произнес тот и увидел протянутую руку незнакомца.
– Меня Джадж, – сталкер пожал ладонь.
Новичок продолжил протирать свой старенький пистолет. Джадж улыбнулся, посмотрел в сторону пустеющей стойки, закричал:
– Ну что? Водка вам омлет по-венециански? Готовить долго, да?
Из-за угла появилась растерянная официантка, неуклюже несущая две бутылки водки и банку рассола. А неуклюжая потому, что уронила! Цокнув языком, Джадж качнул головой. Девушка все-таки достигла стола и поставила обе бутылки целыми и невредимыми, за что получила твердый «щуп» за выпуклости от сталкера.
Одернув руку, она решила проигнорировать подобные действия. Мол, сама провинилась – сама и расплачивается. К тому же, подобные действия по отношению к девушкам в окраинах Зоны не редкость.
– И рюмки две принеси!
Новичок посмотрел на Джаджа и радостно улыбнулся: не каждый день тебя угощают водкой. А тот в ответ лишь потер свой шрам, линией рассекающий лицо, и кинул на охранника свой суровый взгляд. «Уно-глаз» ответил тем же.
Вскоре бармен, увидев, что девушка разбила банку огурцов, начал на нее кричать. И кричал он довольно громко, так что лежавший в углу пьяница, было, слегка приподнялся над опустошенной тарелкой борща, произнес короткий тост, состоявший из трех слов, одно из которых оказалось матерным и снова погрузился в мир снов.
Джадж закатил глаза. Ему не впервой видеть подобное состояние. Кноп поглядел на официантку, с усердием убирающую осколки и бармена, спешно несущего рюмки, да рассол.
Сталкер усмехнулся и тихо сказал новичку:
– Вот будет смех, если и он уронит огурцы!
Собственно, полета рассола никто не наблюдал. Состыковка со столом прошла успешно и без повреждений. Приземление рюмок производилось строго перпендикулярно столу, так что ошибку совершить было трудно.
Джадж схватил бутылку, сжал двумя пальцами крышку, резко крутанул ее. Открыв бутылку, Джадж наклонил ее над своей рюмкой и плеснул туда жидкость. Бармен покорно удалился.
Под холодную струю попал стакан Кнопа, и обладатель вечернего везения приятно улыбнулся.
– Каков тост? – спросил Джадж.
– Ты сегодня в фаворите. Тебе решать, – сказал Кноп.
– Ну, ладно! – Джадж приподнял над столом рюмку. – За сталкерскую дружбу и поддержку!
– Давай!
Рюмки со звоном ударились одна о другую, и синхронно опустели. Джадж поморщился, открыл банку с огурцами, извлек оттуда огурец и живо откусил. На Кнопа рюмка подействовала немного сильнее.
– Ну как? – многозначно спросил Джадж.
– Хорошо! – со слабым рычанием в голосе ответил новичок.
– Как говорится, между первой и второй перерывчик небольшой!
Кноп утвердительно кивнул и подставил свою рюмку. Джадж с тем же настроем плеснул в обе рюмки водку. Снова звон, снова огурцы, очередная доза алкоголя в организмах сталкеров.
– Эх! – рявкнул Кноп. – Хорошо как!
– Еще? – предложил Джадж.
– А то!
Третий заход, как третья ходка. Не приносит столько удовольствия, а хочется! Очередной звон ударяющихся рюмок. Очередной огурец.
– Ты как?
– Хорошо!
– Еще?
– А то!
Так по капельке и опустела первая бутылка. Наконец, обоих начало разносить. Не так сильно, конечно. Джадж был полный, поэтому для опьянения ему требовалось больше алкоголя. Кноп – наоборот. Тонкий как спица человечишка начал заплетать язык уже скоро.
– Ты в зоне давно? – поинтересовался Джадж.
– Не так, как ты, – улыбнулся Кноп. – Четыре дня.
Джадж поморщился.
– Мало. А ты... Это... Группировки здешние видел?
– Э... Ну... Как бы да...
Джадж раскинулся на лавочке, сцепил руки на животе.
– А что о «Свободе» думаешь?
– Крутые люди, – улыбнулся новичок.
Джадж принял искусственное недовольство, стиснул брови, встал, пошатнулся. Он уставился на Кнопа с таким яростным взглядом, что бармен уже дал охраннику знак. Мол, если разнесет по полной, то выводи живее буяна.
Джадж схватил пустую бутылку и с размахом треснул ее о стол. Половина разлетелась вдребезги, и в руках осталось лишь горлышко с острыми концами. Кноп, раскрыв рот, уставился на Джаджа.
Когда тот уже запустил руку назад, чтобы треснуть своим грозным оружием, его запястье схватила рука охранника. Сталкера довольно живо скрутили и повели наружу. Лишь Кноп увидел прощальный взгляд Джаджа и его подмигнувший глаз.
«Странный тип!» – подумал Кноп.

Охранник резко оттолкнул сталкера, и сурово посмотрел на него одним глазом. Джадж выпрямил спину, поставил упор ладонью на поясницу и выгнулся назад, после чего встал нормально.
– Мне лицо твое шибко знакомо, – прогудел охранник.
Джадж еще раз потрогал свой шрам, саблей рассекающий лицо. После чего улыбнулся и посмотрел на выгнавшего его из бара охранника.
– Не приходи, пока не протрезвеешь!
Джадж ловко извлек из кобуры пистолет, быстро, успев развернуть его на триста шестьдесят градусов, направил в голову охраннику.
– Сашке и Зазе от меня привет, – так же улыбаясь произнес Джадж и спустил курок.
Глухой хлопок разразил тишину. Недостаточно громко, чтобы его услышали в баре, недостаточно поздно, чтобы это увидели пришедшие с ходки сталкеры. А тело бывшего бандита пропало... Вместе с именным пистолетом.

Через четыре дня

Холодный, порывистый ветер со скоростью разгонял снег в лицо Алексея. Ноги утопали в сугробах, еле держали ценный груз за плечами сталкера, однако организм истошно сопротивлялся ненастьям.
В ушах стоял свист. Ветер заглушал скрип снега. Единственным спасением для Алексея была аномалия. А вы как думали? Сильный ветер, аномалия «жарка»... Эффект «вентилятора вентиляторовича»!
Будто Зона топит эти двадцать метров специально, чтобы спасти человека от обморожения. Благо, места эти летом труднопроходимые из-за аномалий. Зимой все иначе: «грави-зоны» видны сразу, такие аномалии, как «электра», дезактивируются, а аномалии с тепловым эффектом... На счет этого и говорить не стоит.
Сталкеру бы лишь достичь рубежа, согреться, подождать. Двигать дальше. Впереди места сложнее: замерзшее радиоактивное озеро, с фиг знает чем подо льдом, берлога зимующей химеры...
По телу пошли мурашки, несмотря на несколько слоев утеплительного набора: зима в Зоне не июнь. Тучи всегда держались под небосводом, лучи солнца не проходили, отчего и наступал в сих местах «климатический коллапс».
Люди просто запирались, сидели как можно дольше в утепленных схронах, ели запасенную тушенку, колбасу, вермишель, залитую кипятком. Развлекали себя общением с зеркалом, стенами, ящиками, автоматами и другими неразговорчивыми товарищами.
Для Алексея этот поход не был вынужденным отправлением за провизией или водкой. Это был долг. Долг исполнить задание торговца. Как любой «инкассатор», он не мог отказать, даже ссылаясь на метель.
Что радовало – выбросы в Зоне зимой происходят намного реже. Будто старушка замерзла и, боясь поднять свой дряблый палец, чтобы вызвать очередную катастрофу, хорошенько грела его. Выжидала. Потом, наконец, вонзила ноготь в небо и нанесла сокрушительный удар!
Алексей добрался до «жарки». Теплый, даже, горячий воздух обдал тело. Сталкер снял перчатки и выставил руки перед собой, как бы пытаясь захватить больше тепла. Пламя аномалии упорно сопротивлялось, но, все-таки, падало под тягой ветра.
Алексей упал на колени: ноги просили отдыха, а легкие – отдышки. Этакий «оазис» посреди пустынного, заваленного снегом леса. Какое счастье! Аномалии ложились плотно другу, по правому флангу образовывая надежный защитный рубеж.
Остальное пространство не было так укреплено, однако прихода мутантов с тех мест можно было не ожидать: химеры спали, как мишки, облизывая две лапы одновременно, кровососы просто не могли охотиться в силу того, что на их коже моментально образовывался тонкий слой инея, сразу сводящий на «нет» весь стелс-режим, а контролеры просто не выживали на тридцатиградусном морозе. Единственные, кого воистину стоило бояться – полтергейсты. В зиму они не просто активировались! Их сила утраивалась, а поведение становилось просто бешеным.
Даже пуля не с первой попытки возьмет мутанта: попробуй, попади в материальный объект размером с семечко, окруженный электричеством!
Алексей быстро скинул рюкзак, отстегнул молнию и извлек из бокового кармана флягу. Пить хотелось жутко, а вода замерзла; нужно как можно ближе к аномалии положить, чтобы оттаяла.
Из рюкзака он так же достал некоторую провизию. Как назло, холод добрался и до бутербродов с паштетом.
– Чтоб ее! – выругался вслух Алексей. – Лед! Сплошной лед!
Сталкер развернул полиэтилен и положил замерзший бутерброд на флягу. «Жарка», словно почуяв человека, тихо вспыхнула и исчезла. В лицо снова ударил обжигающий январный холод.
Вскрикнув, сталкер подпрыгнул на месте, живо нацепил перчатки, свернул еду, укомплектовал все в рюкзаке. Аномалия, видимо, разрядилась. Такое иногда бывает, когда мороз достигает минус двадцати градусов, а «жарка» оказывается слабая.
Алексей одел ношу и поднялся на ноги: времени нет. Нужно двигаться дальше.

***

– Эй! Кто-нибудь! Помогите!
Алексей среагировал на звук. Словно, из глубины прошлого к нему воззвал случайно убитый сталкер кавказской национальности. Нервы торкнуло, ноги остановились. Путник прислушался.
Единственное, что до него дошло – вялое завывание вьюги. Не больше. В какой-то момент Алексей подумал, что ему показалось, что никто не просил помощи, но... Он был бы этому лишь рад. Лес снова разорвал голос молящего о помощи сталкера:
– Эй! Тут есть кто-нибудь?! Люди! Помогите!
Первая мысль несла в себе примерно такое содержание: «Вот, черт!» Вторая была обращена к жизни с нецензурной лексикой. Третья призвала сталкера определить вектор.
Снова голос. Снова мольбы о помощи. Свист ветра заглушал все, что только мог.
Вектор! Нужен вектор!
Очередной вопль.
Мысль пробежала легким огоньком по мозгу Алексея.
Восток!
Взгляд окунулся в белую гладь, устилающую Зону. Глаза бегали, пытаясь найти обладателя сегодняшнего невезения.
Где он?
Восток!
Где именно?
– Эй! Мужик! Я здесь! – незнакомец, увидев Алексея, начал истошно вопить.
Сталкер продолжал искать молящего о помощи. Наконец, глаз коснулся черной точки, торчащей из-за дерева. Путник направился ближе. Незнакомец уже махал руками, кричал, орал, звал на помощь.
Алексей обрадовано побежал вперед. Человек, наконец, был найден.
– Эй, мужик!
Алексей довольно быстро достиг незнакомца. Лежа под тонким слоем снега, тот, дрожа, держался за рану в ноге и смотрел на Алексея.
– Тут недалеко «жарка» есть, – сказал раненый. – Сильная, топит исправно. Я тебе дорогу покажу, только мне трудно с пулей в ноге идти. Поможешь?
Снова воспоминание о случайном убийстве невиновного. «Быть может, это шанс искупить свою вину?» – подумалось Алексею.
Сталкер сплюнул и протянул руку незнакомцу. Тот довольно улыбнулся. Шрам на лице сдвинулся в сторону.

***

– Тебя как зовут, кстати? – поинтересовался Алексей, с удовольствием поедая бутерброд.
– Джадж, – ответил тот, с неподдельным счастьем лежа на теплой, согретой горячим воздухом аномалии, земле.
– Меня Квидичем звать.
– Квидич? – переспросил Джадж.
Алексей открыл флягу и посмотрел внутрь. Еще не растаяла.
– Ну, да.
Джадж присел, извлек из рюкзака термос и кинул под ноги Алексею. Тот сглотнул пищу, закрыл флягу, бросил ее в сторону и принялся за термос.
– Пользуйся на здоровье, – улыбнулся Джадж. – Я на морозе не так давно, да и сосуд у меня специальный.
Алексей запустил в глотку жидкость и сразу отбросил сосуд, сморщившись довольно жутко. То оказалась водка, которая, кстати, не очень понравилась сталкеру.
– «Огненная вода»! – рявкнул Алексей.
– Не понравилось? – сморщился Джадж и поднял с земли наполовину опустевший термос.
– Я не пью!
– Совсем?
– Сейчас не пью!
Джадж довольно усмехнулся. Конец шрама, рассекавшего лицо, сдвинулся в сторону. Сталкер крутанул крышку.
Алексей, сидя на корточках, наклонился в бок, потерял равновесие и рухнул на землю. В голове все перемешалось: звуки, запахи, свет. Все приобрело контраст и расплылось легкой дымкой в сознании человека.
– Тебе, наверное, интересно, почему я храню водку в термосе? Ты же знаешь, она не замерзает при двадцати градусах мороза, но, согласись, если бы я тебе дал ее в бутылке с этикеткой, ты навряд ли принял бы ее. Ведь мы же «инкассаторы»! Мы же такие крутые!
Тьма провалилась. Все исчезло в сознании Алексея. Навеки вечные.

Бар.
База «Свободы», уреп. Район №3

– Меня Пилотом зовут, – приветливо улыбнулся сталкер, коснувшись двумя пальцами своего шрама. – Вам, наверное, интересно, кто я такой и чел занимаюсь? Наплюйте!
Сталкер открыл рюкзак и извлек оттуда два безумно дорогих артефакта класса «Уно». Бармен застыл в изумлении и медленно протянул руку, на что Пилот, качну головой, потянул предмет на себя.
– Вот это я вам собираюсь продать, конечно! – сказал сталкер. – Вот только не нужно торопиться. Сколько дашь за такой предмет?
– Двести штук, – произнес бармен.
Пилот оскалил белые зубы, развел концами губ и громко расхохотался.
– Пятьсот! – сказал он.
– Двести – и точка! – сказал бармен.
– Четыреста, – оборвал того сталкер.
– Триста? – предложил бармен.
– Триста пятьдесят, – качнул головой Пилот.
– Эх, ладно! – рявкнул бармен. – Вымогатель хренов! У меня в наличие только триста. Сам понимаешь, наши чуваки последнее время как-то не особо по уголкам Зоны шарят.
– Мне сразу и не нужно, – сказал Пилот, опершись на стойку. – Потом отдашь. Считай это моим скромным одолжением. А пока… – сталкер сделал пару шагов от стойки, развернулся к публике, в основном состоявшей из «свободовцев», раскинул руки и громко произнес – Всем выпивка за мой счет! Сегодня в фаворите Пилот!

***

Узнав о смерти своих бывших товарищей, Константин не на шутку испугался. Вдруг, тот, кто убивал их, просто искал бывшего предводителя? Вдруг, этот «кто-то» действовал довольно грамотно? Может, даже, изменил свою внешность?
Константин долго был в раздумьях, пока не услышал в сообщении от одного из друзей, что некий Пилот принес два «Уно» артефакта. Эта кличка что-то все-таки напомнила бывшему бандиту.
«Пилот? – подумал он тогда про себя. – Я что-то помню... Это, случаем, не тот бедняга, которого мы оставили на произвол судьбы?» Это был он.
В такие моменты сразу освежается память. Вспоминаешь, «кто», «где», «когда» и «за что». Мотивы становятся ясны.
У ренегата оставался именной пистолет Константина. Этот пистолет был памятью о прошлой жизни за периметром Зоны. Такие вещи не отпускаются просто так, однако бандит тогда нашел свои ходы и отнял близкую сердцу вещь, уходя из команды.
Что теперь?
Найти пистолет, когда одноглазый мертв.
Трупы убитых пропали.
Куда они делись?
Лишь вспомни Пилота.

Спустя три дня.

Дверь тихонько отворилась. Вперед пролезло дуло автомата. Помещение по-прежнему теплое. Жарка продолжала топить. Видать, крепкая оказалась! Словно ждала Константина.
Сталкер переступил порог и тихим шагом прошел вперед. Глаз уловил два трупа. Словно свежие. Он хотел подойти к ним ближе, но сильный удар прикладом в затылок сбил его с ног. Константин рухнул на пол.

Когда он открыл глаза, перед ним стоял он. Некий Пилот. Он же Джадж. Тот мифический «судья», убивший двоих бывших напарников. Тот самый «охотник».
– Э... Ай!
Руки были связаны. В лицо смотрело дуло пистолета.
– В этом пистолете два патрона, – пояснил Пилот. – И ты не представляешь, на кого я собираюсь потратить один!
Константин вяло уставился на Пилота. Сквозь еще помутненное сознание, он задал один абсолютно глупый вопрос:
– Ты чего... Чего ты хочешь?
– А ты угадай! Сашка был для меня самым дорогим в жизни, Заза – лучшим другом! Всех их убили твои деспоты!
– Я тебе лично ничего не сделал, – сознание уже начало приходить в себя: видать, удар был не сильный.
– Мне нет, – сказал Пилот. – Зато ты вырастил таких уродов!
– Леха не хотел! Он испугался, и...
– А какова вероятность того, что мой палец сорвется по вине твоих друзей? – резко оборвала Константина Пилот. – А? Что скажешь?
Сталкер пустил свободную руку в карман, извлек перочинный ножик, обнажил лезвие и воткнул в пол.
– Твой автомат в аномалии, – проинформировал Пилот и прислонил пистолет в подбородку. Перед тем, как согнуть палец, чтобы сделать роковой выстрел, он улыбнулся, сказал – Каждый судья должен уметь покарать себя сам.
Раздался хлопок. Мертвое тело Пилота рухнуло на пол. Константин оказался примерно в том же положении, в каком был когда-то сам мертвец: с одним патроном в пистолете и ножиком. Остального не дано.