|
Звёздные Врата:Анагас
|
|
|
Извилина
|
Дата: Суббота, 12 Октября 2013, 16:08 | Сообщение # 226
|
Кровавый молоток
Группа:
Игроки
Сообщений: 1623
Майор Альберт Мария Джонсон в ролевой
Статус: где-то там
|
Уважаемые пользователи! На нашем форуме запрещены сообщения типа "+++", "+1" и т.д. Еще одно подобное сообщение и нарушившие будут караться однодневным отдыхом.
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 12 Октября 2013, 17:06 | Сообщение # 227
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
С переселения Шеппарда из лазарета минуло несколько дней, и его жизнь постепенно начала входить в определённую колею. Он поднимался до рассвета и на пару часов отправлялся вместе с Селдором в лес, где тот учил его «слушать» и управлять эмпатией. После этого он обязательно шёл в лазарет, навестить Джейка, а потом присоединялся к Маку, Рейле и Дану, с которыми уходил на долгие прогулки по лесам Наклавара. Вчетвером они забирались в самые глухие, но в то же время самые красивые и удивительные места Наклавара, в роде подводных пещер, расположенных на побережье в нескольких милях от лазарета, или «рассветной горы», которую Шеппарду советовал посетить Селдор, или долины «узорных водопадов», где подземные источники, вырываясь наружу, сталкивались между собой и образовывали причудливые узоры, низвергаясь с огромной высоты. В другие же дни, когда он не шатался по лесам с молодыми стражами, Джон либо оставался дома с Селдором, либо подольше задерживался у Джейка, либо отправлялся в посёлок, где общался, знакомился или просто наблюдал за жизнью стражей.
Так спокойно и мирно пробежали две недели. За это время Джон окончательно оправился от последствий своего путешествия через Мост и окреп благодаря долгим путешествиям с новыми друзьями, а так же вполне обвыкся с жизнью среди стражей. И хотя потомки алькатеранцев до сих пор во многом казались землянину странными, они ему нравились. Стражи были добрым, отзывчивым и скромным народом, не гордившимся ни знаниями, ни способностями, относящимся без какой либо надменности или снобизма, к другим обитателям Анагаса. Ещё поражало Шеппарда в стражах то, что они, проведя тысячелетия в войне с «хамелеонами» и на постоянные притеснения со стороны других народов, - которым они, кстати, старались всячески помогать, - каким-то образом умудрились не озлобиться, не очерстветь, сохранив чувство жалости, умение прощать и сострадать, и не отступив от высоких моральных принципов, коих придерживались их далёкие предки.
За эти же две недели Джон сильно сдружился с приятелями Рейлы, когда познакомился с ними поближе. Поначалу ему было очень неловко в их обществе, поскольку не совсем понимал как ему вести себя с прямым, непосредственным Маком и через чур замкнутым Даном, но проведя с ними достаточно долгое время, он с обоими нашёл общий язык. С другими стражами в посёлке и в лазарете отношения тоже наладились: они наконец-то перестали на него коситься, а он в свою очередь научился не шарахаться от рейфов, более или менее привыкнув к тому, что теперь их не надо воспринимать как смертельных врагов. Таким образом, жизнь Шеппарда наладилась, и некоторое время всё шло просто замечательно, пока однажды он вновь не увидел во сне Пегас и друзей, бессознательно установив с ними эмпатическую связь. Этот сон, как и предыдущий, был необычайно ярким и реальным, и, к слову сказать, последним, в котором Шеппард видел Пегас, после этого друзья по Атлантиде ему больше не снились ни разу за всё время, проведённое в Анагасе.
В этот раз Джон увидел Ронона, Тейлу и Родни, отступавших к Вратам под огнём ирйен. До портала оставалось менее мили пути, но силы друзей быстро таяли. Они всё реже оборачивались, чтобы дать ответный залп по врагу, всё чаще спотыкались, всё больше и больше замедляли бег. Только несколько секунд спустя Джон понял, что все они ранены: Ронон хромал на простреленную ниже колена ногу, у Тейлы виднелся серьёзный ожёг на плече под опаленной курткой, а Родни постоянно утирал с лица кровь, которая текла из глубоко и длинного пореза на лбу. Пару раз Шеппард видел как Ронона, бежавшего чуть впереди, из засады атаковали «хамелеоны», и как сатедианец боролся с ними в рукопашную, пока остальные отстреливались от наседавших сзади противников. Минут через двадцать атлантийцы всё же добрались до Врат. Казалось, что спасение близко: у портала друзья заняли удобную позицию, с которой было легко обороняться, и преследователи не рисковали соваться под их пули, а Тейла уже набирала адрес Атлантиды. Но когда атозианке оставалось нажать всего три символа, один из ирйен выскочил из-под прикрытия деревьев и открыл по людям яростный огонь. Заряды его бластера пронеслись мимо Ронона с Тейлой, не причинив им вреда, и ударил Маккея в грудь. Родни выпустил П-90 из рук, откинулся назад и бездыханным упал на землю. Ронон с криком ужаса и гнева выстрелил несколько раз в «хамелеона» и вторым выстрелом снёс ему голову. В тот же миг Тейла нагнулась к учёному, пытаясь прощупать пульс на шее, потом она подняла полные горечи глаза на Ронона и отрицательно мотнула головой. Тот, ничего не ответив, продолжил отстреливаться, пока атозианка завершала набор адреса. Через несколько секунд они уже проходили через Врата, таща за собой Маккея.
На этом сон оборвался…
Шеппард вскочил на кровати, тяжело дыша и обливаясь холодным потом. «Родни»,- вымолвил Джон, проведя рукой по глазам. Он спустил ноги с кровати и сжал голову руками, стараясь успокоиться. Так он просидел минут пять, пока сердце не перестало рваться из груди. Землянин глубоко вздохнул и попытался восстановить эмпатическую связь, как его учил Селдор, но ничего не получилось: ни Атлантиды, ни друзей он больше не увидел. Поняв, что теперь всё равно не уснёт, Шеппард быстро оделся и, потихоньку выбравшись из дома, отправился в лес. Весь остаток ночи Джон, словно лесной призрак, бродил среди деревьев, стараясь успокоиться и придти в себя. Он был практически уверен, что Маккей погиб: раны, полученные учёным были смертельны, - и Джон не мог этого принять. Не мог до конца осознать, что Родни, вечно хваставшегося своей гениальностью, самодовольного и порой несносного Родни, который, несмотря на все свои недостатки, в трудную минуту был хорошим другом, больше нет. Скорбь от этой потери и злость на самого себя от собственного бессилия захлестнули душу Джона волной такой щемящей боли, что из глаз у него покатились слёзы, а подобное случалось с ним очень нечасто. Когда начало светать, Джон отправился к океану встречать рассвет, как часто это делал теперь.
Первые лучи восходящего солнца застали Шеппарда, сидящим в мрачной задумчивости на огромном булыжнике неподалёку от лазарета, подножье которого неслышно лизали редкие волны.
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
профи
|
Дата: Суббота, 12 Октября 2013, 17:43 | Сообщение # 228
|
Участник экспедиции
Группа:
Свои
Сообщений: 237
Статус: где-то там
|
1й коммент ( и сразу в лоб), за что Маккея!?
Пишу комментарии с планшета, за отсутствие цитат не бить, так как выделить текст не могу, а ВВ коды со мной не дружат.
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 04 Марта 2017, 14:09 | Сообщение # 229
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
За Маккея прошу никого не беспокоиться: в третьей части фика, - которая хоть и будет нескоро, - выяснится, что он остался жив...
Добавлено (26 Октября 2013, 17:39)
---------------------------------------------
Джон сидел, обхватив руками колени, и безжизненными глазами наблюдал за лазурной рябью на воде. Когда солнце поднялось совсем высоко, он поднялся и зашагал вдоль линии прибоя с каждым шагом всё больше и больше удаляясь от лазарета. Меньше всего ему сейчас хотелось попадаться кому-нибудь на глаза и тем более общаться, а потому он решил забраться подальше и устроиться в одной из маленьких приветливых бухточек, в которой, однажды, побывал с Джейком. Добравшись до цели, землянин вновь вскарабкался на пригретый солнцем камень. Он стянул с уставших от долгой ходьбы ног сапоги, уселся поудобнее, закрыл глаза и приготовился «слушать». Если честно, это и было целью его похода сюда: Джон хотел попробовать восстановить эмпатическую связь с друзьями и постараться узнать, что же всё-таки случилось с Маккеем, - хотя и понимал, что шансов у него практически нет, поскольку вся эта «ментальная наука» давалась ему очень нелегко.
Шеппард сконцентрировался и попробовал, как на занятиях с Селдором открыть свой разум и установить эмпатический контакт, но все его попытки оказались бесплодны. Сколько он ни пытался, не мог установить связи не то что с друзьями в другой галактике, но даже с окружавшими его существами на этой планете. Иногда контакт появлялся, Джон начинал ощущать чужие эмоции, но потом он тут же исчезал. Однако, Шеппард не сдавался и пробовал снова и снова, пока от этих усилий у него не начала раскалываться голова, и не пошла носом кровь. Только тогда, поняв, что так и угробиться недолго, Джон оставил своё занятие. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что снова наступил вечер, а побережье окуталось закатным сумраком, и только несколько минут спустя сообразил, что провёл в бухте весь день.
Землянин выбрался с побережья только поздним вечером. Когда он миновал лазарет и углубился в лес, на небе погасли последние сполохи заката, и высыпали первые звёзды. Стояла чудесная летняя ночь. Над головой землянина негромко шептались наклаварские деревья, потревоженные порывом ветра, стволы которых в свете восходящей луны приобретали красивый серебристый оттенок; вокруг благоухали цветы и травы, перекликались ночные птицы, а позади могучей грудью дышал океан. Но Джон шёл, устремив взгляд под ноги, и не обращал внимания на окружавшую его красоту. Ему было плохо и больно. Пока он был занят тем, что пытался установить контакт с атлантийцами, боль от потери немного отступила, заглохла, но теперь, когда его мысли были ни на чём не сосредоточены, боль вернулась, сдавив ему сердце с новой силой.
Шеппард толкнул дверь и ввалился в дом, до которого добрался где-то через час после того, как миновал лазарет. Он не особо задумывался над тем, куда и зачем идёт, и ноги словно сами собой привели его в комнату Селдора. Джон застал рейфа, как всегда за работой: тот нередко засиживался допоздна.
- Где ты был? – встретил его старый наклаварец, когда Шепард вошёл в комнату.
- Нигде, - коротко бросил землянин и тяжело опустился на стул. Он нередко приходил к Селдору со своими проблемами, и тот ни разу не отказал ему в помощи. Старый рейф умел слушать собеседника с чем бы тот к нему не обратился. Он никогда никого не осуждал, но всегда искренне старался помочь, чаще советом, но когда это было возможно, то и делом. Вот и сейчас, Джон пришёл к Селдору, в надежде на поддержку и помощь.
- Что с тобой, Джон? – с тревогой в голосе спросил целитель, внимательно вглядываясь в лицо Шеппарда. – Ты сам на себя не похож.
- Я снова видел Пегас, - глухо ответил землянин, а затем рассказал Селдору о своём сне и своих бесплодных попытках восстановить эмпатический контакт с друзьями.
Наклаварец внимательно выслушал его, отложив работу и скрестив на груди когтистые руки, а когда Джон замолчал, медленно проговорил:
- Но ты не можешь знать наверняка, что твой друг мёртв. Возможно, он очень тяжело ранен, но ещё жив, и возможно ещё будет жить. Ведь после этого сна у тебя больше не было подобных видений? – уточнил он.
- Нет, - Шепард отрицательно покачал головой. – Я целый день пытался восстановить с ними связь, но у меня ничего не получилось, совсем ничего. И я не понимаю, почему. Я делал всё, как ты говорил, но не смог даже почувствовать эмоции живых существ на этой планете, не то, что достучаться до Пегаса, - сказал Шеппард, подняв на Селдора вопросительный взгляд.
- Не смог, - подтвердил рейф. – Не смог, потому что, во-первых, ты в смятении, а в таком состоянии практически невозможно установить ментальный контакт с кем бы то ни было, - для этого нужен душевный покой. Ты же расстроен, зол и подавлен, я даже сейчас это чувствую. А, во-вторых, Джон, когда телепат или эмпат, соприкасаясь с чьим-то сознанием, испытывает сильнейшие душевные страдания, способные со временем довести его до умопомрачения, его мозг автоматически начинает защищаться, чтобы не допустить повреждения психики.
- Как защищаться? – не понял Джон.
- Он создаёт психосоматический барьер, не позволяющий тебе входить в контакт с тем, что повергает тебя в такой стресс, - пояснил Селдор.
- А нельзя как-то убрать этот барьер и вернуть всё, как было? – тут же спросил Шеппард.
- Нет, - рейф отрицательно покачал головой, - это может лишить тебя рассудка, а скорее всего - и жизни.
- Значит, я больше их никогда не увижу? – с горечью проговорил Джон.
- Боюсь, что да, - тихо ответил рейф.
Шеппард кивнул и надолго замолчал, устремив отсутствующий взгляд в пол.
- Ты сегодня хоть что-нибудь ел? – через некоторое время спросил Селдор, нарушая затянувшуюся паузу.
- Нет, - Джон отрицательно мотнул головой, только сейчас сообразив, что за целый день у него во рту и маковой росинки не было, а он об этом даже не вспомнил.
- Нельзя так, Джон, - с лёгкой укоризной в голосе произнёс наклаварец. – Ты совсем недавно вышел из лазарета, а такими темпами, скоро себя опять туда загонишь, и мне снова придётся тебя лечить.
Он протянул руку к своей трости, стоявшей в противоположном углу у кровати, и тяжёлая палка с увесистым набалдашником затейливой формы, словно пёрышко, проплыла по воздуху и удобно легла в раскрытую ладонь рейфа. Наклаварец тяжело поднялся и, опираясь на трость, захромал к столику у кровати. Там он налил в две кружки терпкого, лекарственного чая, который стражи заваривали особым образом из здешних трав, кореньев и листьев деревьев, взял тарелку с ужином, к которому не притронулся, и отнёс Шеппарду.
- Не хочу, я не голоден, - поморщился тот, отворачиваясь от тарелки.
- Поешь, - настойчиво произнёс рейф. – Или, что, прикажешь мне, потом выводить тебя из голодного обморока, или из чего-нибудь похуже.
Джон обречённо вздохнул и, взяв тарелку с чашкой из рук рейфа, принялся за еду; а Селдор, удовлетворённо фыркнув, уселся в своё любимое кресло у окна, неспешно потягивая чай. Покончив с ужином, Шеппард тоже принялся прихлёбывать чай, время от времени морщась от его резкого запаха, к которому никак не мог привыкнуть.
- Этого не должно было случиться, Селдор, - сказал Джон, наполовину осушив свою кружку. – Маккей не должен был быть там. Если бы он не вернул меня тогда, когда я из-за вспышки на солнце перенёсся на сорок восемь тысяч лет в будущее, он бы умер глубоким стариком.
- Глубоким и несчастным стариком, насколько я помню из твоих воспоминаний, - возразил ему рейф, - плюс к тому, погибли бы многие твои друзья, а весь Пегас оказался бы разорён или захвачен.
- Но это происходит и сейчас, - хмыкнул Джон, - причём в не менее ужасной форме. Я должен что-то с этим делать, Селдор, - сказал он, после короткой паузы.
- Что, например? – рейф вопросительно поднял бровь.
- Я должен, хоть как-то помочь им там, находясь здесь, но я не знаю как, - в сердцах вымолвил Джон. – Мне невыносимо сидеть на одном месте, в уюте и безопасности, когда мои друзья погибают в безнадёжной войне.
- Ты прав, Джон, - немного помолчав, проговорил Селдор. – Ты мало, чем можешь помочь им, находясь здесь в Анагасе. И лично я могу предложить тебе единственный способ как это сделать: если тебе действительно невыносимо сидеть без дела и хочется бороться, присоединяйся к нашим партизанским отрядам и сражайся вместе с ними против ирйен. Возможно, именно этим ты и поможешь своим друзьям в Пегасе, - тихо добавил рейф, немного помолчав.
Добавлено (17 Ноября 2013, 16:57)
---------------------------------------------
- К вашим партизанским отрядам? – опешив, переспросил Джон, не ожидавший подобного предложения.- Ты имеешь в виду, к такому же, каким командует Мак? – совсем недавно Шепард узнал, что Мак оказывается командир отряда, в котором сражаются Рейла, Дан и остальные их друзья, с которыми Джону пока не довелось встретиться.
- Да, к одному из таких, - подтвердил Селдор.
- А чем именно, занимаются такие отряды? - поинтересовался Джон. – За то время, что я знаю Рейлу, Мака и Дана, они много рассказывали о своих путешествиях, о местах, где побывали и о народах, которые встречали, но о том, что они конкретно делают, пока скитаются по планетам, они как-то не помянули.
- Ну, эти отряды выполняют операции, там, где не может справиться регулярная армия, а точнее, где нужна быстрота и скрытность, - потерев шрам на лбу, принялся объяснять Селдор. – Это, конечно, в первую очередь, - разведка, уничтожение каких-то наиболее важных для противника стратегических объектов, нанесение точечных ударов и тому подобное. В принципе, это тоже самое, чем ты занимался в Пегасе, с той разницей, что там ты всё время возвращался на базу, а здесь, тебе фактически придётся стать бродягой.
- И что вы готовы, вот так запросто позволить мне сражаться в одном из партизанских отрядов и принять меня в свои ряды? – выслушав рейфа и выдержав небольшую паузу, спросил Шеппард. – Чужака, о котором ничего не знаете, пришельца из далёкой галактики, выходца из расы, которая притесняла вас веками.
- Джон, для нас ты уже не чужой, - вздохнув, сказал Селдор. - Благодаря нашим ментальным способностям за эти месяцы мы узнали о тебе столько, сколько люди друг о друге не узнают за годы. И у нас не возникло поводов тебе не доверять.
Думаю, если ты поговоришь с Маком, он не будет против того, чтобы ты присоединился к его отряду.
Так что, да, Джон. Мы готовы позволить тебе сражаться в наших рядах и принять как одного из своих, - подытожил рейф, глядя ему в глаза.
- Спасибо, Селдор, - тихо проговорил Шеппард, чувствуя, как от этих слов потеплело у него на душе, и погрузился в задумчивое молчание.
Он долго стоял у открытого окна, сложив на груди руки, и молча глядел в в ночной лес; а потом, вдруг, резко повернулся и не спеша направился к двери.
- Куда ты теперь, Джон? – спросил наклаварец, который за это время успел задремать в совё уютном кресле.
- Я должен немного побыть один, Селдор, - обернувшись, ответил тот. – В смысле, - совсем один.
- Ты хочешь уйти из посёлка, - поднявшись на ноги и прохромав к столу, чтобы поставить пустую кружку, полувопросительно произнёс старый целитель.
- Всего на несколько дней, - ответил Джон. – Твои слова здорово приободрили меня и подарили надежду, но…мне всё равно нужно ещё кое с чем для себя разобраться, - сказал Шеппард, имея в виду своё видение о Маккее. – Да к тому же я не хочу, чтобы остальные видели меня в таком состоянии и «слышали», что я чувствую, - добавил он, намекая на Рейлу, Мака и Дана.
- Что ж, если ты считаешь, что это тебе действительно поможет, - иди, Джон, - согласился рейф, подойдя к нему.
- И ты даже не будешь ворчать, говорить, что, если там со мной что-то случится, то тебе снова придётся меня лечить, - несколько иронично поинтересовался землянин, зная, как Селдор любит ворчать и бухтеть по любому поводу, хотя, - надо отдать ему должное, - совсем беззлобно.
- Нет. Не сегодня, - негромко рассмеялся Селдор. – К тому же я всё-таки твой друг, а не твой отец.
- Это верно, - согласился Джон, - с отцом у меня никогда не было такого взаимопонимания и добрых отношений.
Ну, я, пожалуй, пойду, - сказал он, после недолгой паузы, не зная, как ещё закончить этот разговор.
- Ступай, Джон. Встретимся, когда ты вернёшься, - тепло взглянув на него и напоследок хлопнув по плечу, сказал старый целитель.
Шеппард ничего не сказал и, лишь благодарно улыбнувшись в ответ, направился к двери.
Он быстро спустился по лестнице, вышел из дома и углубился в лес. Джон шёл быстро, желая до рассвета, до которого, кстати, осталось не так много времени, оказаться, как можно дальше от населённых мест. Поднявшись на невысокий холм и бросив последний взгляд на дом, где остался Селдор, землянин повернулся и побежал вниз по холму, оставляя позади селение стражей. Его путь пролегал между могучими наклаварскими деревьями, чьи длинные, гибкие ветви, спускавшиеся почти до самой земли, словно приятельские ладони, хлопали его по плечам широкими листьями. Ему казалось чудесным мчаться сквозь лесной мрак навстречу прохладной звёздной ночи. Шеппард бежал так быстро, как не бегал ещё ни разу в жизни, но совсем не чувствовал усталости. Он мчался, взбираясь на холмы, спускаясь в лощины, перепрыгивая через глубокие овраги, всё прибавляя и прибавляя ходу, и радовался этому. Радовался бездумному бегу, в котором словно изливал бурлившие у него в душе смешанные чувства боли, скорби, гнева, - из-за Родни, - и радости, от осознания того, что стражи, - прежде совершенно непонятный и странный для него народ, - приняли его, как своего, и в этой чужой галактике он более не одинок. Вокруг него не было ничего: только эта ночь, лес и звёзды. Милосердная темнота укрывала его от посторонних глаз, если кто-то был поблизости, а ледяной ветер приятно холодил разгорячённое бегом тело.
Миля проносилась за милей, и лес вокруг начал меняться: деревья здесь росли реже и были не похожи на те, что окружали лазарет и посёлок (на смену широколистным, тропическим гигантам, пришли стройные высокие сосны и ели с пушистой, тёмно-зелёной хвоей), - но Шеппард ничего этого не замечал, полностью отдавшись бегу.
Так прошло несколько часов. Вскоре начал розоветь восток и блекнуть звёзды, а Джон всё бежал, бежал и бежал.
Добавлено (04 Марта 2017, 14:09)
---------------------------------------------
ГЛАВАII
СОН И ЯВЬ
Над океаном вставало солнце. Его тонкие, рыжевато-золотистые лучи скользили по
морской глади, прогоняя с неё ночные краски, и тянулись к лесистому берегу
материка, видневшемуся далеко впереди. Достигнув суши, они сначала робко, но,
по мере того как всходило солнце, всё увереннее, пробирались в глубь
наклаварского леса, лаская тёплыми ладонями гладкие, изящные стволы его
причудливых деревьев; загоняя в норы, гнёзда и логова его ночных обитателей и
пробуждая дневных.Когдасветило поднялось достаточно высоко, его живительные стрелы, проникшие уже под
каждую крону, осторожно, словно боясь потревожить, скользнули по лицу человека,
который спал, удобно устроившись в широкой развилке обла, – огромного дерева с
толстым, раздвоенным вверху стволом и широкими, длинными ветвями, росшими почти
от самой земли. От этого невесомого прикосновения веки человека дрогнули: он
открыл глаза и улыбнулся наступившему утру. Джон Шеппард, бывший подполковник
ВВС США, пришелец с Земли встречал новый день в наклаварском лесу.С тех пор, как Джон покинул посёлок, минуло четыре дня. После расставания с
Селдором он продолжал бежать почти до самого рассвета, пока, наконец, не
свалился от усталости. Проснулся землянин вечером уже следующего дня, лёжа на
мягком мху, посреди леса, в полном одиночестве. Он не знал, сколько пробежал в
ту ночь и где именно оказался, но назад не повернул, а просто пошёл вперёд.Тяжёлыми и горькими были первые дни скитаний Шеппарда. Неизвестность, в которой он
пребывал, утратив ментальную связь с атлантийцами, просто сводила его с ума.
Порой ему даже казалось, что гораздо легче было бы принять известие о смерти
друга, чем вот так гадать: умер Родни или же каким-то чудом выжил, но теперь
валяется изувеченный в лазарете. Джон практически не сомневался в том, что после этой переделки, Родни мог остаться
калекой на всю жизнь. За свою военную карьеру Джон повидал достаточно ранений,
чтобы знать: при таком попадании в грудькак у Мак-Кея, – даже если сердце и лёгкие не получали серьёзных травм, или
врачам удавалось их устранить, – как правило, оказывался повреждён позвоночник,
что практически всегда гарантировало паралич.Вконце концов, измученный этим состоянием неизвестности Шеппард пренебрег предостережениями Селдора и предпринял ещё несколько попыток восстановить ментальную связь с друзьями, за что довольно
быстро и серьёзно поплатился, так и не добившись сколь-нибудь результата.Очнувшись после продолжительного обморока, коим завершились все его усилия, с лицом в
алых потёках, после очередного кровотечения из носа, и дикой головной болью
Джон понял, что дальше так продолжаться не может. Если он не прекратит то, чем занимается и не возьмёт себя в руки, –
рано или поздно он допрыгается до чего-нибудь похуже потери сознания и мигрени.
Но как это было сделать?
Возможно,это было не разумно, и даже глупо, но он испытывал чувство вины за то, что не
был с Родни в тот день, чтобы предотвратить роковой для него выстрел, и за то
что не мог быть с ним сейчас, чтобы поддержать или хотя бы проститься, если
произошло самое худшее. Поэтому при всякой попытке отвлечься от мыслей о Родни и остальных друзьях, он начинал чувствовать себя самым настоящим предателем.В таком кошмарном состоянии Шеппард бесприютно скитался по лесу, пока однажды, на
исходе второго дня после своего побега из посёлка, не решил остановиться на
ночёвку. Прежде он был слишком расстроен и взбудоражен, чтобы думать об отдыхе,
но теперь усталость взяла своё. Поднявшись на высокий холм, Джон, измученный и разбитый, рухнул на мягкий мох у подножия раскидистого дерева, росшего на его вершине, и долго лежал
неподвижно, ничего не замечая вокруг себя. Перед его мысленным взором, – как это нередко происходило в последние дни, – начали вставать лица друзей. Однако, вместо того, чтобы вновь предаться воспоминаниям или по сотому разу начать строить догадки о судьбе Мак-Кея, что с
ещё большей силой увлекло бы его в бездну отчаяния и тоски, Джон сделал то, на что, до сих пор не решался… Не решался в своём нежелании, в котором так долго не хотел себе признаваться,
окончательно смириться с выпавшей ему участью и принять тот факт, что он умер
для тех, кто остался на Атлантиде, как… и они для него. Поэтому он стал
прощаться с ними. Прощаться, словно перед смертью. Прощаться навсегда,
постепенно, одну за другой вырывая из своей души незримые нити, связывавшие его
с теми, кого он отпускал и с жизнью частью которой они были. Джон понимал, что поступает правильно, – по крайней мере, он пытался убедить себя в этом весь минувший день. Однако,
несмотря на это, сейчас внутри у него всё выло и рвалось на куски.Когда дошла очередь до Мак-Кея, с которым он прощался последним, Джону, вдруг вспомнилась обратная ситуация: как Родни прощался с
ним. Это произошло два года назад, когда Мак-Кей начал терять память из-за
паразита, обосновавшегося у него в мозгу после одной из миссий. Однажды, ночью, Родни прибежал к нему испуганный и растерянный, – амнезия к тому времени зашла уже достаточно далеко, – и Джон, чтобы немного отвлечь и
успокоить друга, повёл его на пирс. Они сидели, любуясь ночным океаном,
разговаривали, пили пиво, а потом… потом Родни стал прощаться. Никакие средства земной медицины ему не помогали, учёный знал, что умирает, и хотел проститься со всеми заранее, боясь,
что когда действительно придёт время, он будет не в состоянии этого сделать. «Что ж, а теперь я прощаюсь с тобой, старик, – с горечью подумал Джон. – Вряд ли мы
встретимся снова, даже если тебе суждено будет выжить… Прости меня, Родни,… что
я сейчас не рядом с тобой, и не могу тебе ни помочь, ни поддержать хотя бы
словами… Теперь я могу только помнить тебя… Прощай». Из глаз Шеппарда скатились две скупые слезы, хотя душа его плакала намного больше
и дольше.К тому моменту, как канув в небытие, лицо друга растаяло перед его мысленным
взором, время было далеко за полночь, однако уснуть Джон даже не наделся. После
этого прощания на душе у него сделалось пусто и тошно; голова по-прежнему немилосердно болела, а слева в груди залегла противная,
давящая тяжесть. Поэтому он просто лежал, стараясь не шевелиться, чтобы ещё больше не усугублять головную боль, и бездумно
смотрел на звёзды. Они проглядывали сквозь, толстые длинные, но редкие ветви дерева, искрясь серебристыми и
голубоватыми алмазами в бархатной черноте космоса. Поначалу Джон не обращал на
них никакого внимания, но потом,незаметно для себя, стал вспоминать их названия, выискивая очертания созвездий,
которые уже успел выучить. От этого занятия его мысли постепенно снова стали обращаться к воспоминаниям, однако уже
не об Атлантиде, а о тех двух месяцах, которые он провёл на Наклаваре. Эти мысли не причиняли ему такой душевной боли, поэтому он позволил им увлечь себя в свой поток. Как ни странно, но ярче и отчётливей всего ему вспоминался Джейк. Их знакомство, его бормотание, серенады по ночам, …приборы, которые рейф собирал трясущимися руками, из-за чего постоянно ронял или громко звякал инструментами, безмерно
раздражая землянина, пока он к этому не привык. Вспомнил Шеппард и день, когда Джейк впервые заговорил с ним, а также
слова, которыми молодой киборг, перевернув ему всю душу, вытащил Джона из неумолимо
поглощавшей его депрессии: «Смириться? Пожалуй, - да. А оставить надежду, - нет
ни в коем случае,…. Надейся и верь, а об остальном предоставь позаботиться
Богу: Он сам решит, что для тебя -лучше…». Снова и снова прокручивая в голове этот отрывок беседы с Джейком, Шеппард всё
отчётливей понимал, что, наконец, нашёл, то из-за чего его до сих пор терзало
чувство некоего не отданного долга или невыполненного дела перед друзьями,
оставшимися в Пегасе. То чего именно просила его душа. Подняв глаза к молчаливому, ночному небу,Джон произнёс про себя слова, в которые постарался вложить всю искренность и
веру, на какие был способен, и всю боль, скопившуюся в его сердце: «Если Ты
есть… И если Ты действительно Такой, как говорят стражи, – Всевидящий,
Справедливый и Милосердный, – то прошу: спаси Родни… Сохрани ему жизнь,… если
считаешь, что так для него будет лучше, а если нет…позаботься о нём там, …после
смерти… И прошу Тебя, сохрани всех, кто остался на Атлантиде. Помоги им
держаться и выстоять в борьбе против ирйен… Господи, не о себе прошу, но о них…
Господи, помоги им… Господи, помоги… ». Он повторял и повторял свою нехитрую, безыскусную молитву, чувствуя как его
измученную горем и неизвестностью душу постепенно покидают боль, отчаяние и
смятение, уступая место необыкновенному покою и умиротворению, пока не
провалился в сон, – глубокий и безмятежный, каким не спал, казалось, целую
вечность.
Проснувшись на следующее утро, а точнее день, – ибо проспал он не менее восемнадцати часов
– Шеппард почувствовал себя во всех отношениях совершенно другим
человеком. Головная боль почти прошла и теперь давала знать о себе лишь лёгкими спазмами при особо резких движениях. На
душе же у Джона было грустно. Впрочем, это была уже не всепоглощающая,
болезненная тоска, терзавшая его на протяжение последних двух дней. Совсем,
нет. Эта грусть больше напоминала ту, которую испытывает человек, переживший
смерть родственника или близкого друга, смирившийся с ней и уже не скорбящий, а просто скучающий по ушедшему. И Джон понимал, что это чувство никогда его не оставит: хотя он нашёл в себе силы
отпустить друзей, проститься с ними, он всегда будет их помнить… помнить и
скучать. В тоже время, наравне со светлой, лёгкой печалью, он, по-прежнему,
ощущал необыкновенный покой, подаренный ночной молитвой. Шеппард не мог
объяснить, почему ему стало так спокойно. Оттого ли что внутри у него, – в
голове ли, в душе, – что-то встало на место, или оттого, что теперь он сам
чувствовал себя на своём месте, землянин не знал.
Остаток того дня Шеппард просто бродил по лесу, любуясь его красотами, которые в своей
скорби так долго не замечал, и размышляя над тем, что ему делать дальше:
остаться ли жить на Наклаваре, или, последовав совету Селдора, поговорить с
Маком и попроситься к нему в отряд. Сначала, когда Селдор только предложил ему
присоединиться к стражам – партизанам, Джон не смог сразу дать целителю
толкового ответа, потому что, во-первых, из-за Мак-Кея никакие другие мысли
просто не лезли ему в голову, во-вторых, он не ожидал подобного и был порядком
ошарашен. Теперь же придя в себя и как следует всё обдумав, Джон понял, что тут
и решать-то особо нечего. Примкнув к отряду Мака, он сможет вести практически
ту же жизнь, какой жил в Пегасе: странствовать по разным планетам, сражаться с
ирйен, – и возможно, помогая стражам в их борьбе, хоть как-то облегчит участь
друзей, оставшихся на Атлантиде. Он, вдруг, с необыкновенной ясностью осознал,
что принял это решение ещё до ухода из посёлка, фактически сразу, как Селдор
рассказал ему о такой возможности, но решился ему последовать, пожалуй, только
в последние дни своих скитаний в лесу.Утро,заставшее Джона на развилке обла, было утром его пятого дня в лесу, и – первого
дня обратного пути в посёлок. Только теперь, после четырёх суток, проведённых в
полном одиночестве, он, наконец, почувствовал, что готов вернуться к
стражам и жить своей новой жизнью. Впрочем, отправляться в дорогу Шеппард не спешил: вставать ужасно не хотелось.
Ему было так удобно и уютно, а рассвет, всё увереннее заполнявший лес утренними
красками и звуками, был таким тихим, светлым и спокойным, что Джон позволил
себе ещё немного понежиться в древесной кровати. Когда солнце поднялось совсем высоко, Шеппард неохотно выбрался из своего ночного убежища и, спустившись с дерева, направился
к ручью, журчавшему почти у самых его корней. Умывшись и согнав с себя остатки
сна, Джон стал прикидывать, где бы добыть завтрак, как вдруг, заметил краем
глаза едва уловимое движение слева. «Наверное, какой-то зверь,» – напрягшись,
подумал Джон и медленно повернул голову. И действительно, метрах в десяти ниже
по течению, свесившись с толстой, невысокой коряги, жадно лакала воду,
небольшая лесная кошка. Очертаниями тела и цветом короткого, коричневато-золотистого
меха, она здорово напоминала земную пуму, но отличалась от той заметно меньшими
размерами, острой мордой, большими треугольными ушами и длинными, изящными
лапами. Подле кошки, пискляво мяукая и фыркая на воду, крутилось пятеро подросших
детёнышей. Джон напряг память и вспомнил, что этот вид кошачьих на Наклаваре
носит название «утуга». «Видимо, сие семейство, как раз возвращается с ночной
вылазки,» – решил про себя Шеппард, припомнив ещё тот факт, что утуги являются
ночными хищниками и очень не любят покидать свои норы в дневное время суток.
Понаблюдав ещё немного за этими красивыми, изящными животными, он стал
потихоньку отползать назад, всеми силами стараясь не привлекать их внимание к
собственной персоне, и…тут, как на зло, под сапогом у него громко хрустнула
сухая ветка. Джон замер, но было поздно. Взрослая утуга, тут же вскинула от
воды остроконечную морду, вздыбив шерсть на загривке и в упор, глядя на него своими большими золотисто-карими глазами.
Шеппард инстинктивно потянулся за ножом, висевшем на поясе, но на пол пути
остановился, одёрнув себя, и опустил руку обратно на землю. Лесная кошка
сверлила его взглядом ещё несколько секунд, напряжённо поводя ушами и втягивая
воздух чуткими, бархатными ноздрями, а потом встряхнулась, на миг миролюбиво
смежив веки, спрыгнула с коряги и направилась в лесную чащу, с ласковым
курлыканьем подгоняя перед собой малышей. Шеппард облегчённо выдохнул.
Вообще-то, на Наклаваре человеку нечего опасаться нападения хищников, пусть
даже в самой глухой части леса. Стражи,благодаря своим ментальным способностям, обеспечившим им необыкновенно глубокую
связь с природой, а так же – той любви и уважению, которые они испытывали ко
всему живому, обретались в таком согласии с окружающим миром, что звери,
обитающие здесь, фактически не считали двуногих за врагов и почти никогда не
нападали. Шеппард об этом, конечно знал, – Рейла с друзьями подробно просветили
его на сей счёт, – однако, справиться со старыми инстинктами и въевшимися
привычками было нелегко, хотя он и старался. Оставив ручей позади, Джон отправился искать себе завтрак. Благодаря продолжительным
экспедициям в компании троих молодых стражей, он уже знал не мало съедобных
растений, ягод и кореньев, вполне умел отличать их от ядовитых, а потому мог не
плохо прокормиться в здешних лесах, даже не прибегая к охоте. Несмотря на то состояние, в котором он пребывал первые дни своего путешествия, Джон всё
же не полностью отрешился от внешнего мира и машинально, – тоже по старой привычке,
– замечал направление, в котором двигался, ориентируясь по солнцу и звёздам. И, хотя он не придерживался никакого определённого маршрута, вышло так, что по большей части он шёл на юго-запад.
Следовательно, теперь чтобы вернуться к лазарету, ему нужно идти на
северо-восток. По счастью, Шеппард уже давно и точно знал, с какой здесь стороны встаёт солнце, так что определить нужный курс не составило для него труда. Сориентировавшись,Джон окончил завтрак, состоявший из корешков и орехов, глубоко вдохнул в себя
бодрящий лесной воздух и споро зашагал в выбранном направлении, постепенно
перейдя на бег.Он бежал весь день, остановившись за это время, только четыре раза и то не более,
чем на пять минут, чтобы утолить жажду из попадавшихся на пути ручьёв. Перекусывал он прямо на ходу.
Вечером Шеппард вышел на берег небольшого озерца, где и устроил привал. Когда же на
небе погасли последние отблески заката, и под деревьями снова сгустилась
темнота, он продолжил своё путешествие. На самом деле в ночном переходе не было такойуж крайней необходимости. Сегодня Шеппард оставил за спиной не менее двенадцати
миль и, наверняка завтра покрыл бы не меньшее расстояние, – но, теперь, когда он, наконец, всё решил для себя и
решился, он хотел добраться до посёлка, как можно скорее. Особенно его подгонял
тот факт, что Мак с отрядом остановился на Наклаваре лишь на временный отдых, а
потому Джон опасался, что стражи покинут эту планету раньше, чем он успеет
вернуться. Кроме того, несмотря на целый день практически безостановочного пути, усталости Шеппард не
чувствовал, и спать ему совсем не хотелось. Посему он рассудил, что сейчас вполне может обойтись без ночёвки. Ещё
один основательный привал он устроит за час-два до рассвета, а после восхода солнца отправится дальше. Всю ночь Шеппард провёл в дороге. Он, то неспешно брёл, прислушиваясь к загадочным
звукам, которыми полнилась лесная темнота, то переходил на лёгкий бег, и тогда с ним наперегонки по ветвям
начинали скакать маленькие юркие «чипиги». Когда Джон впервые столкнулся с этими причудливыми созданиями, – опять же во время одной из вылазок с Рейлой и её друзьями, – они
здорово напугали его своим, мягко говоря, специфическим видом и агрессивными повадками. Однако прожив в их
обществе несколько недель, – ибо в тех частях леса, куда он забирался с
молодыми стражами, «чипиги» водились в огромном множестве, – Шеппард понял, что облик и не гостеприимные манеры, –
единственная опасность, которая в них таится. Хищниками зверьки не были и питались только плодами да листьями, а наДжона при первой встрече напали, видимо потому, что он слишком близко подошёл к
одному из их гнёзд. Теперь «чипиги» даже радовали Шеппарда. Изящные, с гибкими тельцами, круглыми глазами, казавшимися слишком большими для ихмаленьких заостренных головок, с тонкими лапами, увенчанными тремя костистыми пальцами с загнутыми когтями, и длинными
хвостами, – они скрашивали ему дорогу игривыми гонками и звонкой перекличкой.Так,наблюдая за зверьками, призрачными тенями, перелетавшими от дерева к дереву, Джон бежал почти до самого рассвета. Когда же восток только-только начал светлеть, шустрые попутчики землянина покинули его,
видимо, вернувшись в свои гнёзда, поскольку предпочитали ночной образ жизни, а
Шеппард продолжил путь в одиночестве. Перед самым рассветом он остановился
вздремнуть на бережке у говорливого ручья, а когда солнце поднялось совсем
высоко, снова двинулся в путь. Утро выдалось солнечным, и день обещал бытьне менее приветливым, а потому Джон надеялся, что к вечеру ему удастся пройти
не меньшее расстояние, чем минувшей ночью. Однако, его планам не суждено было
сбыться.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 04 Марта 2017, 14:16
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Суббота, 04 Марта 2017, 21:11 | Сообщение # 230
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
Аэгнор, профи, какого, позвольте спросить Маккея? Мы знаем Родни МакКея.
( автор, Родни на вас сильно бы обиделся за неправильное написание его гениальной фамилии). 
полагаю вам не помешает время от времени заглядывать во в эту ползеную для пишущих темку.
http://atlantis-tv.ru/forum/35-2249-1
Сообщение отредактировал Kitten - Суббота, 04 Марта 2017, 21:12
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 11 Марта 2017, 09:54 | Сообщение # 231
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Ближе к полудню погода начала заметно меняться. В лесу стало невыносимо душно и
жарко, так что Шеппарду пришлось перейти с бега сначала на рысь, а потом на шаг. Ближе к вечеру подул сильный ветер, и небо на востоке стало быстро затягиваться тяжёлыми тучами. По
всем признакам надвигалась гроза. Впрочем, Джона, как и любого другого, кто ни
разу в жизни не видел наклаварскую грозу во всей красе и не имел ни малейшего
понятия о том, что она собой представляет, это обстоятельство не сильно обеспокоило, и он продолжал свой путь, как ни вчем, ни бывало. Когда солнце, тонувшее в свинцово-сером мареве грозовых облаков, почти скрылось за
горизонтом, землянин неожиданно для себя вышел из леса на открытое место. Он оказался у высокого откоса, имевшего на первых двадцати метрах достаточно пологий спуск, а затем круто обрывавшийся вниз отвесной стеной. Под ним, лежала огромная долина, поросшая, – как, наверное, и любой другой клочок земли на
Наклаваре, – высоченными деревьями, пышные кроны которых не позволяли
разглядеть, что делается под ними. Долина располагалась на сто пятьдесят –
двести метров ниже того, места где сейчас находился Джон, и со всех сторон, – насколько
хватало глаз, – была окружена такими же отвесными стенами, как та, на которой
очутился землянин, чем напоминала кратер от гигантского метеора. Совершенно не
узнав этих мест, Шеппард понял, что сбился с дороги. Пытаясь сообразить куда его занесло, и гдеименно он свернул не туда, Джон застыл на самом краю откоса. Он стоял,
сосредоточенно хмурясь и внимательно всматриваясь в раскинувшуюся перед ним
панораму, уже минут пять, когда у него за спиной раздался приглушённый гул.
Поначалу, звук был далёким и тихим, не громче шёпота вечернего ветерка в
листве, так что Шеппард не обратил на него ни малейшего внимания. Однако, уже
через несколько мгновений, «шёпот» перешёл в пронзительный свист, а затем в рокот, в котором странным, если не сказать страшным, образом смешались вой, гудение, оглушительное шуршание и жалобный,
надсадный скрип. Оторвавшись от своих размышлений, Джон обернулся на уже откровенно тревожный звук. То, что он
увидел, было трудно передать словами. Прямо на него, скользя по небу над самыми
верхушками деревьев, двигалась огромная, косматая иссиня-чёрная туча, в
глубинах которой уже ворчал гром и поблёскивали вспышки молний. А впереди сего,
сверкающего зеницами и утробно рычащего чудища, - коим в этот момент и
выглядела туча, - неслась волна некой невидимой, но без сомнения могучей силы,
поднимавшей с земли опавшие листья, вырванную траву, обломанные сучья и ветви,
заставлявшей могучие наклаварские деревья сгибаться макушками до самой почвы.
Далеко не сразу Джон сообразил, что незримая сила столь безжалостная трепавшая
и рвавшая на части лес, не что иное, как ветер…ураганный ветер. А когда,
сообразил, было уже поздно. Сделать Шеппард ничего не успел, да и не смог бы,
даже если бы попытался. Через считанные секунды после того, как он увидел тучу, тугая струя воздуха ударила его в грудь, оторвав от земли, и сбросила с откоса. Джон
кубарем покатился по склону, подгоняемый ветром, будто шар «перекати поле» в пустыне,
а потом, преодолев пологую часть спуска, сверзился с обрыва и полетел вниз. Против всех ожиданий Шеппарда, падение длилось недолго. Через несколько мгновений
после того, как его скинуло с пологой части откоса, Джон на всей скорости врезался
грудью в ствол тоненького деревца, росшего почти перпендикулярно к земляной
стене обрыва. Это деревце, – совсем маленькое и молоденькое, – не выдержало
удара такой силы и переломилось пополам, однако со следующим, – потолще и
покрепче, – Шеппарду повезло больше. Сгруппировавшись,он сумел зацепиться за него. Повиснув на руках, Джон посмотрел вверх и увидел,
что «спустился» метров на двадцать, а бросив взгляд вниз, обнаружил, что
расстояние до земли раза в два больше. Быстро оценив обстановку, землянин
решил, что для него будет разумнее и безопаснее спускаться вниз, чем ползти
обратно наверх. Отвесная стена обрыва была густо покрыта деревьями, росшими
почти параллельно земле и расположенными достаточно близко друг к другу, что
здорово облегчало задачу Джону. Качнувшись на руках, он разжал пальцы и
спрыгнул на дерево пониже, приземлившись на четвереньки, а затем очень
медленно, с опаской цепляясь за ветви, стал перебираться с одного ствола на
другой, спускаясь всё ниже и ниже. «Что ж это всё-таки не так стрёмно, как
карабкаться по стенам Атлантиды», – подумал про себя Джон. Ему невольно вспомнился
инцидент, произошедший пару лет назад, когда Атлантида из-за сбоя в
компьютерной системе вошла в режим карантина, заблокировав все двери. В тот раз ему пришлось лезть по главной башне на четыре уровня вверх, чтобы отключить сигнал бедствия, который начал
автоматически отсылаться городом. Минут через десять после начала необычного спуска, несмотря на боль, которой
взрывались помятые рёбра при каждом резком движении, на упрямые попытки ветра
снова сбросить его вниз, Шеппард более или менее приноровился к новому способу
передвижения и был вполне доволен своими успехами. «Я прямо как, Бэтмен,» – с
некоторым самодовольством подумал он, когда, оседлав порыв продолжавшего
усиливаться ветра, изящно спланировал с одного ствола на другой. Таким образом, Джон преодолел большую часть расстояния, отделявшего его от дна долины. Ему оставалось спуститься на
какие-то полтора – два десятка метров, он уже различал землю в просветах между
деревьями, когда очередной порыв в конец озверевшего ветра оторвал его от ствола, на котором он сидел и сбросил его
вниз. Джон летел кувырком в свободном падении, тщетно пытаясь зацепиться за
проносившиеся мимо ветви деревьев, но лишь до крови ободрал руки. Выполняя в
воздухе очередную мёртвую петлю, Шеппард успел подумать, что вот и пришёл его
конец, когда перед ним мелькнуло чьё-то лицо, а через секунду последовал удар
такой силы, что перед глазами у землянина всё потемнело, шея противно
хрустнула, а голова взорвалась невыносимой болью. Однако, это столкновение, – Шеппард пока не понял с кем или чем, – спасло ему жизнь. От удара траектория его падения изменилась, и, вместо того чтобы на
полной скорости врезаться в каменистую почву у подножия обрыва, он пролетел ещё
несколько метров и со смачным шлепком приземлился в вязкую, болотную жижу. Она
сработала как арматизатор, смягчив его падение. Несмотря на это, Джон,
оглушённый предыдущим столкновением, на полминуты потерял сознание. Этого
времени оказалось вполне достаточно, чтобы жадная трясина начала его
засасывать. Немного придя в себя, землянин попытался отыскать твёрдую опору и
выбраться из жижи, но это ему не удалось: руки и ноги не находили ни за что зацепиться, ни на что опереться, и Джон продолжал погружаться в пучину. Трясина втянула его почти целиком, когда
чья-то сильная рука крепко схватила его за шиворот, слегка оцарапав шею
длинными когтями, и резко выдернула наверх. Подняв глаза, перед которыми всё
ещё мелькали разноцветные вспышки, Джон увидел лицо….то самое, которое видел за
миг до столкновения,..лицо рейфа, перекошенное от боли. Страж получше ухватил
его одной рукой, – вторая болталась плетью, судя по всему выбитая из плеча, – и
поволок человека, осторожно ступая по невидимым под мутной жижей холмикам, и
обходя трясину стороной. Через минуту они оказались на твёрдой земле, и оба
рухнули на траву. Рейф брезгливо оттолкнул от себя Шеппарда и, неловко поднявшись на ноги, подошёл к поваленному дереву, лежавшему у самого края трясины. Просунув и зафиксировав
травмированную руку между двумя близко расположенными друг к другу сучьями, он
резко дернулся вверх, под определённым углом и с громким хрустом вернул выбитую
кость обратно в сустав. Осторожно приподнявшись на руках, Джон хотел было поблагодарить рейфа за своё спасение,
но тут же позабыл об этом, потому что страж, обернувшись к нему, плотно прижал
к голове острые уши и сердито зашипел, а в следующую секунду, Шеппард услышал у
себя в голове его голос:«Придурок! Болван!Идиот! – частил его рейф на все корки. – Куда тебя недоумка, понесло в такую погоду?!»–Сам дурак! – не остался в долгу Шеппард, которого сначала ошарашила, а потом
разозлила ругань рейфа. – Меня никуда не несло, я упал с обрыва и спускался по деревьям, пока снова не сорвался, – попытался объяснить стражу Джон.«А заодно и меня чуть не убил»,– рыкнул тот в ответ.«Так вот значит, во что я врезался», – сообразил про себя землянин, а вслух сказал:–Прости, я не специально.«Прости, – вздёрнув верхнюю губу в зверином оскале, ядовито передразнил его рейф. – Твоё «прости» не вылечит мне больное плечо, которое ты раздолбал ещёбольше своей тупой башкой», - на последних словах он выразительно и очень эффектно зашипел, выставив на обозрение Шеппарда четыре, - два сверху, два
снизу, - длинных, тонких и необычайно острых клыка. От вида этих белоснежных
кинжалов, казалось прямо таки созданных для того чтобы разрывать трахеи и
артерии противников, по спине у Джона пробежал предательский, знобкий холодок,
но ответил он спокойно, не показывая страха:–Да, и пошёл бы ты, куда подальше, –рыкнул землянин. – Я понял намёк: не буду больше извиняться, – пробормотал
Шеппард себе под нос и попробовал подняться, чтобы уйти, избежав дальнейшего
общения со столь неприятным субъектом, но не смог. Грудь, голову и шею пронзила
такая боль, что дыхание у него снова пресеклось, в ушах противно зашумело, а
перед глазами всё расплылось и потемнело. «И всё равно ты придурок, – вновь услышал Джон у себя в голове голос стража. Подняв глаза, землянин увидел, что рейф стоит над ним, прижимая больную руку к
груди. – Каждый ребёнок знает, что вовремя грозы нужно держаться, как можно дальше от возвышенностей, особенно на
Наклаваре».–А я вот прямо-таки не знал, – издеватальски-ядовитым тоном отозвался Шеппард,
резко дёрнувшись вверх, чтобы взглянуть рейфу в лицо, за что поплатился ещё
одной вспышкой боли. – Я просто оказался не в том месте, не в то время, –
добавил он, совершенно утратив желание ругаться.«Вставай, – сказал ему рейф резким неприязненным голосом. – Нам надо уйти отсюда до начала бури. Я знаю одно надёжное место, где мы сможем
укрыться», – весь вид и интонации стража выдавали с какой неохотой он делалШеппарду это предложение, а потому, желая избавить их обоих от общества друг
друга, Джон ответил:–Нет,спасибо. Я сам найду себе убежище.«Это как? – бросив на него выразительный взгляд, в котором смешались ирония и презрение, поинтересовался
рейф. – В таком состоянии ты далеко не уйдешь, а других хоть сколь-нибудь подходящих мест, чтобы пересидеть ТАКУЮ бурю,
поблизости всё равно нет. Так что выбирай, - сказал он, сделав небольшую паузу: – либо ты идёшь со мной и выживаешь, либо остаёшься один и подыхаешь. До того, как гроза наберёт силу ты,
в любом случае, укрыться не успеешь», – и словно в подтверждение его слов,у них над головами раздался мощный раскат грома, а на землю упали первые капли
дождя.– Ладно, я пойду с тобой, – чуть помедлив, согласился Джон, понимая, что его шансы выжить в
одиночку практически равны нулю, однако постаравшись вложить ответ все те
чувства, которые в нём вызывал этот рейф.«Чудно, – в тон ему отозвался тот. – А теперь поднимайся и пошли».–Не могу…. Поможешь? – неохотно попросил Шеппард своего нового знакомца. На что
тот закатил глаза и со вздохом, столь тяжелым, будто на его плечах лежало бремя
забот всего мира, наклонился к Джону и одним резким сильным движением поставил
его на ноги. Он перекинул руку Джона себе через шею, придерживая его и позволяя
на себя опереться, поскольку сам человек идти был явно не в состоянии, после
чего они вдвоём двинулись вглубь леса. Буря быстро набирала силу. Вечернее небо потемнело, совсем затянутое тучами, ветер ещё больше усилился, а дождь,спокойный поначалу, очень скоро перешёл в бешеный ливень, под струями которого
с трудом удавалось держаться на ногах. Меньше, чем через полчаса, после того
как Шеппард и рейф тронулись в путь, болотистая почва долины стала скользкой и
топкой, фактически превратившись в сплошную трясину, из-за чего их продвижение
ощутимо замедлилось. Рейф шёл по вязкой жиже, умело обходя опасные места, с
такой лёгкостью и уверенностью, как если бы его путь пролегал по асфальтовой
дорожке, в отличие от Шеппарда, который даже с помощью стража едва тащился
вперёд, постоянно спотыкаясь и оскальзываясь, чем безмерно раздражал своего спутника.Так они прибирались по лесу около часа. К тому времени Шеппарду стало настолько
плохо от полученных ран и внезапно навалившейся усталости, что он впал в
полубессознательное состояние, и рейфу пришлось буквально тащить его на себе.
Как они проделали остаток пути, Джон не помнил совсем.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 11 Марта 2017, 09:59
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
iris
|
Дата: Суббота, 11 Марта 2017, 14:58 | Сообщение # 232
|
Житель Атлантиды
Группа:
Свои
Сообщений: 745
Статус: где-то там
|
О! Здесь появилась прода! Это здорово... 
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 25 Марта 2017, 10:04 | Сообщение # 233
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Очнулся он от того, что что-то тыкалось и скребло ему голову с той стороны, с которой
она сильней всего болела. Открыв глаза, Джон обнаружил, что лежит в полутёмном
сухом месте, около уютно потрескивающего костерка, а рядом с ним на коленях стоит рейф, внимательно разглядывая что-то у
него на голове и, – судя по ощущениям, – пытаясь процарапать ему череп до
мозга.–Эй, ты что делаешь? Прекрати, – хрипло сказал Шеппард, пытаясь оттолкнуть от
себя руки стража.«Промываю рану на твоей дурьей башке, так что лежи и не дёргайся», – сердито отозвался тот.–А-а, тогда молчу, – извиняющимся тоном произнёс землянин, перестав
сопротивляться. – А что собственно с моей головой? Кроме тебя я, вроде, больше
ни во что не врезался? – озадаченно спросил он, пытаясь сообразить, где мог
получить рану, которую пришлось бы столь тщательно чистить.«Я уронил тебя,пока нёс»,– мрачно ответил рейф.–Что? Правда? – Джон возмущённо нахмурился.«Нет, но станет ей,если не заткнёшься!» – рявкнул страж.-Как скажешь, – примирительно проговорил землянин, не имея ни малейшего желания
переругиваться с рейфом. Оба замолчали. Страж продолжил трудиться над его раной, а Джон принялся с
любопытством оглядывать их убежище. По виду это была небольшая, но достаточно
просторная пещера, с потолком, терявшимся где-то далеко вверху, и аккуратным
отверстием выхода, располагавшемся в одной из её гладких стен.–Где мы? Что это за место? – поинтересовался землянин у рейфа, когда тот
принялся накладывать ему швы.«Дупло маррона», – лаконично ответил тот.–Дупло маррона? – переспросил Шеппард. – То есть мы внутри какого-то дерева? «Да, марроны, – это деревья,– отчеканил рейф, которого, похоже, здорово бесили расспросы человека. – Что тебя опять не устраивает?»–Что не устраивает?! – Шеппард изумлённо поднял брови. – Да ты вообще больной:
прятаться в дереве в грозу, да ещё в такую бурю!«Ну, если ты такойумный, можешь вылезти наружу и поискать себе другое убежище», – раздражённо предложил ему страж.–Ай, – вздрогнул Джон, когда рейф больно дёрнул рану, резким движением когтя
оборвав нитку, которой зашивал его.«Если тебе от этогостанет легче: в мароне мы в гораздо большей безопасности, чем где бы то ни было
снаружи, – принялся объяснять рейф, доставая бинты из походной сумки, лежавшей рядом. – Их недаром называют “каменными деревьями”. Они настолько мощны, что их практически невозможно ни сжечь, ни срубить, ни
сломать. А корни марронов так сильны и глубоки, что их не способен вырвать даже
самый сильный смерч, не то, что ветерок, вроде нынешнего. Молнии в эти деревья
никогда не бьют, поскольку они обладают собственным электромагнитным полем, которое способно отталкивать любые электрические разряды».–Ясно, буду знать, – отозвался землянин, ощупывая аккуратный шов у себя на
голове.«Теперь ты спокоен?» – поинтересовался рейф голосом, в котором слышались раздражение и усталость, смешанные с
язвительной насмешкой.–Да, – в тон ему буркнул Джон. «Тогда хватит донимать меня идиотскими вопросами, – зло рыкнул на Шеппарда страж, видя, что тот собирается сказать что-то ещё. – Сядь и заткнись. Я перевяжу тебе голову и осмотрю рёбра». Джон недобро зыркнул на рейфа, но всё же стал осторожно подниматься, принимая сидячее положение.–Мда-а, не думал, что среди стражей встречаются такие злыдни, хотя, наверное,
паршивая овца найдётся в любом стаде,– едва слышно проворчал землянин,
которого, несмотря на боль во всём теле и подкатывающую к горлу тошноту, начинал
по-настоящему заводить резкий тон соседа по убежищу.«А я не думал, что среди людей встречаются такие бестолочи, хотя, насколько мне известно, ваша
раса вообще не блещет интеллектом», – разобрав его шёпот, парировал рейф,скроив при этом невозмутимую мину.«Вот ведь жук остроухий!» – выругался про себя Шеппард, но вслух ничего не сказал,
дабы более не провоцировать своего раздражительного собеседника на новые
выпады.Быстро и умело перебинтовав Шеппарду голову, рейф помог ему избавиться от грязных
сапог и рубашки, - что самому землянину в его состоянии сделать оказалось весьма проблематично, – и смыть с себя болотную жижу. После этого страж всем своим видом излучая неприязнь, но, по-прежнему не произнося ни слова, осмотрел рёбра Джона и констатировал тоном знатока, что переломов у него
нет, хотя имеется несколько глубоких трещин с обширными гематомами. Он туго
перевязал Шеппарду рёбра, предварительно смазав ссадины и иссиня-чёрные синяки
на его груди и боках, пахучей, зеленоватой мазью из лечебных трав.«Это уймёт боль, снимет отёк и ускорит заживление», – сварливо пояснил он, поймав вопросительный взгляд человека.–Спасибо, – кивнул тот. – За всё, – выдавил он из себя.Закончив с Шеппардом, рейф подбросил хвороста в огонь и занялся собственными травмами. Когда он стянул с себя мокрую от дождя рубашку, Джон увидел на правом плече стража свежий, плохо заживший рубец,
который теперь вскрылся, – как раз в том месте, куда Шеппард ударил рейфа,
когда врезался в него, – превратившись в глубокую кровоточащую рану,
обрамлённую огромным фиолетово-чёрным синяком.–Выглядит скверно, – сочувственно заметил Шеппард.«Да, благодаря тебе»,– зло оскалился в ответ рейф. На эту реплику Шеппард ничего не сказал и даже не разозлился, сочтя её вполне справедливой.–Где тебя так угораздило? – спросил землянин, продолжая разглядывать шрам
стража, охватывавший его плечо кольцом, что наводило на мысль о том, что рука у
рейфа была не просто ранена, а полностью оторвана в недавнем бою.«Не твоё дело», - буркнул в ответ тот, морщась от боли.-Ну, не моё, так не моё, - примирительно подытожил Джон и перестал задавать
вопросы.Со своей травмой страж возился гораздо меньше. Как только он промыл рану каким-то
отваром и обработал мазью, её рваные края, начала подрагивать, а потом
медленно, словно нехотя сошлись, и она закрылась, а синяк на плече стал заметно
меньше и бледнее. Покончив с лечением, рейф убрал инструменты с лекарствами и принялся готовить нехитрый
ужин, состоявший из поджаренной на огне дичи и съедобных клубней, запеченных на
углях.«Есть будешь?» – холодно осведомился он, когда всё было готово.–Нет, спасибо, – вежливо отказался Джон, которого ещё ощутимо мутило. – Лучше
просто воды.Рейф молча кивнул и, выудив из своих вещей, сложенных в одном из укромных уголков
дупла, походную флягу, протянул её Шеппарду. Минут через двадцать, когда Джону, наконец, немного полегчало, – то ли начали
действовать лекарства стража, то ли на самом деле всё было не так плохо, как казалось, но тошнота с болью стали отступать, – а рейф уже вовсю занят ужином, землянин проговорил:–Ты не сказал, как тебя зовут.«Грег», – хмуро отозвался рейф, приканчивая второй кусок мяса.–А я Джон, – представился Шеппард. – Приятно познакомиться, – машинально добавил
он, только несколько секунд спустя сообразив, что совершенно не собирался этого
говорить.«А мне, - нет», – фыркнул Грег,разрывая мясо зубами и встряхивая при этом башкой как зверь.–Что ж довольно честно, – устало усмехнулся Джон и прикрыл глаза откинувшись на стену дупла, у которой сидел.Некоторое время оба молчали, пока Джон не сдержав любопытства, снова не спросил:–Грег, а почему ты разговариваешь со мной только ментально?«Потому что не могу общаться иначе с тем, кто не знает языка жестов», – буркнул страж,обгладывая косточку.–Так… ты, немой? – переспросил Шеппард, до которого смысл слов рейфа доходил
целых полминуты.«Да», – не оборачиваяськ нему, бесстрастно ответил тот.–Прос..., то есть я не знал,.. не понял сначала, – начал было извиняться Джон, искренне ошарашенный этим открытием.
Однако, по выражению лица, которым рейф его одарил, быстро понял, что ему лучше просто заткнуться, что он и сделал. Остаток вечера Джон больше не предпринимал попыток завести беседу со стражем. В тепле
дупла его разморило, а грохот и завывания бури снаружи, казавшиеся теперь
далёкими и неопасными, убаюкивали, навевали сон, и Шеппард начал время от
времени проваливаться в дремоту. В моменты бодрствования, становившиеся всё
реже и короче, он с интересом наблюдал за рейфом, который, закончив с ужином и
избавившись от объедков, принялся наводить порядок в их убежище, где, судя по
всему, жил далеко не первый день. Он педантично разложил по местам свои
немногочисленные вещи и проверил припасы, – после чего выстирал рубашки (свою и
Шеппарда), в огромном листе маррона с загнутыми краями, поначалу принятый
Джоном за продолговатый пластиковый таз, и почистил сапоги. После этого рейф
устроился у костра и стал приводить в порядок оружие, – несколько ножей
различной длины и небольшой арбалет со стрелами, Наблюдая сквозь полуприкрытые веки за сосредоточенной работой соседа, Шеппард с
некоторым удивлением отметил, что по сравнению с другими стражами, встреченными
им на Наклаваре, Грег очень нескладен. Он был заметно ниже ростом, уже в
плечах, чуть сутуловат, хотя, как и прочие представители четырёх рас Ордена,
судя по быстрым и ловким движениям, также отличался немалым проворством и
силой.Лицо рейфа, – узкое, вытянутое, заострённое, с длинным горбатым носом и тонкими
губами, – постоянно хранившее на себе угрюмо-неприязненое выражение, тоже не
располагало к нему с первой встречи. Но особенно отталкивающим Джону казался
взгляд стража: тяжёлый, жёсткий и холодный, отбивающий всякое желание сводить
знакомство с его обладателем. От неприятного впечатления, которое на него
произвела внешность Грега, Джона слегка передёрнуло, и он невесело подумал про
себя: «Да-а, трудно найти более подходящую внешность, для такой…неприятной
личности. Хотя… может, я просто ошибаюсь». Закончив с оружием, рейф подошёл к Шеппарду, который к тому моменту, уже лежал, а не
сидел, и, проверив его пульс с температурой, накрыл человека тонким одеялом.Уже совсем засыпая, Джон видел, как Грег устроился у входа в их древесное убежище.
Его неказистая фигура замерла в напряжённой позе в отсветах затухающего костра.
Добавлено (25 Марта 2017, 10:04)
---------------------------------------------
***
Джон проснулся не там, где лёг спать. Открыв глаза, он обнаружил, что лежит посреди каменистой чёрной, – словно выжженной
огнём, – равнины, под низким фиолетовым небом, в котором тусклым сгустком белёсого света поблёскивало солнце. Джону
было больно и холодно. По равнине, где не встречалось никаких преград, свободно
разгуливал знобкий осенний ветер, а на Шеппарде из одежды были только штаны да бинтовые повязки на груди и голове, - рубаха и сапоги остались в дупле. Не понимая, где и как очутился, Джон медленно поднялся,
стараясь поменьше тревожить повреждённые рёбра, боль от которых расползалась по всему телу, и принялся обалдело
оглядываться. То, что он находится не на Наклаваре, землянин понял сразу.
Расцветка неба, полное отсутствие растительности, холмов, рек, озёр, – всё
указывало на то, что это совершенно другая планета.«Вот только как я сюда попал?» – подумал Шеппард, окончательно стряхнув с себя остатки
сна. Ветер тем временем продолжал усиливаться, поднимая с поверхности равнины крошечные
чёрные частички, поначалу принятые Шеппардом за песок или кусочки почвы,
однако, на поверку оказавшиеся микроскопическими кристалликами, которые даже
при самом лёгком прикосновении резали кожу, словно лезвия бритвы. Джон быстро
понял, – оставаться дольше здесь нельзя, и вновь завертел головой по сторонам,
надеясь отыскать хоть какое-то укрытие. Однако, сколько он ни всматривался, его взгляд везде натыкался на одну и туже картину: безжизненный, фиолетовый небосвод, тяжело опирающийся на чёрную, мёртвую землю бесконечной равнины. Обескураженный этой новой напастью, совершенно
сбитый с толку, Джон продолжал обводить глазами горизонт, – уже не столько в
надежде, что-нибудь найти, сколько для того, чтобы просто собраться с мыслями и
решить, как быть дальше, – когда вдалеке, слева от него, что-то ярко блеснуло.
Обернувшись в ту сторону, Шеппард, поначалу, ничего не увидел. Он, было, решил,
что ему это только привиделось, однако непонятный блеск появился снова.
Задержав взгляд на той точке, где он промелькнул, землянин убедился, что сие
странное явление, чем бы оно ни было, повторяется через каждые одну-две минуты.
Крошечный белый огонёк на миг загорался в фиолетовом сумраке и тут же гас. Некоторое
время Джон насторожённо наблюдал за ним, словно ожидая, что он вот-вот исчезнет
на совсем, или же наоборот начнёт увеличиваться, приближаясь… Но судя по всему
огонёк не собирался делать ни того, ни другого. Он просто мерцал,… ровно и
призывно. Ещё с минуту Шеппард колебался, но потом, вновь окинув взглядом
равнину, такую же пустынную, как в первые минуты его пробуждения, он стряхнул с
себя оцепенение и решительно зашагал в сторону загадочного огонька. Наданный момент Джон не представлял ни как ему выжить на этой планете, – судя по
тому, что он видел до сих пор, на еду и воду здесь рассчитывать не приходилось,
– ни тем более как с неё выбраться. Однако, будучи человеком действия, он не
собирался просто сидеть и ждать смерти. Он не знал, чем на самом деле был огонёк или вспышка, привлекшая его внимание. Сигналом аварийного маяка? Отблеском солнца на куске металла, болтающегося
на ветру? Атмосферным электрическим явлением? А может, вообще фонариком – приманкой,
вроде тех, которые используют при охоте глубоководные морские рыбы на Земле?
Так или иначе, но Шеппард решил, что для него будет разумнее двигаться к нему,
чем бесцельно болтаться посреди бескрайней равнины под ударами ядовитого ветра. Во-первых, потому что, его шансы погибнуть на равнине при такой температуре были ничуть не меньше, чем в возможной западне. А во-вторых, если огонёк
был действительно искусственного происхождения, на что указывали почти идеально равные промежутки времени между его появлениями, то отыскав его источник, он мог надеяться, если не
получить помощь, то хотя бы обрести укрытие. Потому, стиснув зубы от боли, обжигавшей помятые рёбра при каждом шаге, обдирая босые ноги об острые выступы породы, судя
по всему имевшие то же происхождение, что и кристаллики, взметаемые ветром с
поверхности равнины, он направился к огоньку, который в равной степени мог
сулить ему как вероятное спасение, так и скорую смерть. Несмотря на то, что он заставил себя развить максимально возможную в его состоянии скорость,
бежать ему пришлось очень долго. Этого времени землянину вполне хватило, чтобы насладиться местными ландшафтами и придти к выводу, что это самый мрачный и зловещий из всех миров, которые ему довелось
посетить. Казалось, – здесь обитала сама смерть: настолько пустынным, тёмным и безжизненным выглядело всё вокруг.Эта мрачная обстановка давила на Шеппарда, навевая на него щемящую тоску и
порождая странные мысли. По пути к огоньку Джон пытался понять, каким образом он всё-таки мог очутиться на этой планете,
надеясь, что сможет разработать хоть какой-то план действий и выбраться отсюда.
Однако, ничего путного по этому поводу ему в голову не приходило, а то что
начинало казаться хоть сколько-то правдоподобным, приводило его в ещё большее
смятение и окончательно сбивало с толку. Потому, в конце концов, он оставил эту
затею и полностью сосредоточился на дороге. По мере того, как солнце опускалось к горизонту, ветер, словно высвобождаясь из-под довлеющей власти дневного светила, набирал силу. Он уже не посвистывал как раньше, а выл и ревел
звериными голосами, обрушивая на Шеппарда целые тучи смертоносных кристалликов. Холодно поблёскивая в свете заходящего
солнца, они обвивали его тело ядовитым роем, жаля кожу леденящими укусами. Эти
крохотные лезвия, в своём большинстве не превосходившие размером и былинки, забивались
в уши, в глаза, в нос и рот, даже несмотря на маску, прикрывавшую дыхательные пути, которую Джон сделал ещё в начале бури из бинтов, снятых с не зажившей головы. Будто огнём
обжигая слизистую, заставляя лёгкие судорожно сокращаться в попытках вытолкнуть
из себя отравленный воздух, они напрочь лишали его возможности видеть и дышать.
В какой-то момент Шеппард споткнулся,упав на четвереньки, и уже не поднялся. Порывы ветра впечатывали его в землю,
источавшую чёрный удушающий туман, с такой силой, что он не мог ни встать на
ноги, ни даже распрямиться. Шеппард задыхался. Глаза совершенно отказались ему повиноваться. Теперь он не видел мигающего огонька, служившего ему
путеводной звездой в фиолетовом сумраке этого мира, но продолжал упрямо
двигаться в направлении, в котором видел его последний раз. Уже находясь на грани агонии, Джон почувствовал как его руки, слепо обшаривавшие
дорогу впереди, уткнулись во что-то твердое и гладкое. Подняв голову и кое-как продрав
глаза, он увидел, что стоит у стены высоченного здания. В следующий миг зрение
снова погасло, но теперь Джон точно знал, что может спастись, и что для этого
нужно предпринять. Он плотно прижался к стене правым плечом, чтобы наверняка не потерять спасительный ориентир, и
пополз вдоль неё, быстро перебирая руками и ногами. Шеппард торопился потому,
что чувствовал, – его время истекает. В груди всё горело и хрипело; голова
кружилась, перед глазами, под опущенными веками, начали плясать разноцветные
вспышки, конечности наливались свинцовой тяжестью. Не требовалось быть врачом,
чтобы распознать столь очевидные признаки гипоксии и понять к чему, она может
привести. Драгоценные минуты закончились гораздо раньше, чем рассчитывал землянин. Он преодолел не
более пяти метров, когда его вконец измученные лёгкие, совсем отказались качать
отравленный воздух. На очередном шаге Джон просто не смог вдохнуть. Сердце в
груди затрепетало раненой птицей, сознание начало меркнуть. Сорвав с лица
ставшую совершенно бесполезной маску, в тщетной попытке вдохнуть, Шеппард по
инерции продвинулся ещё на несколько футов вперёд и в этот самый миг ощутил под
правым плечом, которым опирался на стену, – пустоту. Он добрался до края
здания. Последним отчаянным рывком, вылившимся в одно бесконечное усилие над
своим изнурённым телом, Джон завернул в открывшийся проход, прополз пару футов
и рухнул на землю, провалившись во тьму беспамятства.Шеппард не знал, сколько пролежал без сознания, но, придя в себя, обнаружил, что руки и
ноги у него немилосердно затекли от долгого пребывания в одном положении, а сам
он промёрз до костей. С трудом разлепив воспалённые веки, Джон начал осторожно подниматься на четвереньки, но тут же согнулся пополам в приступе сильнейшего кашля. Минут пять без перерыва он
чихал, кашлял и отплёвывался, извергая из лёгких чёрную мокроту. Когда приступ,
наконец, миновал, Джон снова повалился на землю. Кашель совершенно вымотал его,
казалось, выпив остаток сил; дышать, однако, стало гораздо легче. С минуту
Шеппард лежал на земле, переводя дух и наслаждаясь самой возможностью дышать,
пока не замёрз окончательно. Он поднялся на ноги, только когда его начала бить
крупная дрожь, а зубы стали выстукивать энергичную дробь. Перебарывая усталость, Джон заставил себя сделать по десятку наклонов и приседаний, а затем
выполнить ещё несколько элементарных упражнений, чтобы размять онемевшие мышцы
и хоть немного согреться. Закончив свою короткую разминку, Джон потянулся и, чувствуя, как кровь разносит по телу
живительное тепло, принялся осматриваться, пытаясь понять куда ему
посчастливилось, – или наоборот не посчастливилось, – добраться. Он успел
различить второй небоскрёб, метрах в пятидесяти от себя, и очертания не менее
высоких зданий вдали, когда его накрыл очередной шквал бури. Холодный, сухой
порыв ветра с тихим присвистом скользнул по коже, отозвавшейся на это
прикосновение такой сильной, жгучей болью, что Джон даже вскрикнул от
неожиданности. Ещё не до конца придя в себя после пережитого на равнине,
Шеппард не сразу сообразил, чем вызвана эта боль. И только опустив глаза, он с
ужасом увидел, что все руки, плечи, грудь и живот, в тех местах, где их не
защищала бинтовая повязка на рёбрах, сплошь покрыты тонкими едва заметными
царапинами. Впрочем, напугало Шеппарда не их количество, а то, что они, прямо у
него на глазах, превращались в крошеные, но очень болезненные язвочки.
«Кристаллы, – понял Джон, – всё дело в кристаллах с равнины. При таком ветре
они режут кожу, обдирают, как песок в песчаную бурю, а оседая на ней или
задерживаясь в ранах, действуют, как кислота. Любопытно было бы узнать, что могут наделать эти мелкие паразиты, попав в кровоток или в
лёгкие, если творят такое с кожей», – не без содрогания подумал Джон, стараясь
не думать о том, сколько кристаллов успел вдохнуть на равнине. «Кстати о мелких паразитах: куда они собственно подевались?» – насторожился землянин, только
сейчас осознав, что воздух вокруг него действительно очень чист… Слишком чист.
В нём не было и намёка на чёрную пыль, чуть не задушившую Шеппарда на равнине. «Может,пока я валялся без сознания, буря утихла, и воздух очистился?» – подумал Джон,
однако, сделав пару шагов в обратном направлении, он понял, что это не так.
Стихия неистовствовала с прежней силой. Мириады ядовитых кристаллов, взметаемые
с земли её неугомонной яростью, закручивались в воронки, сбивались в рои и
чудовищными волнами катились прямо на Джона. Однако, достигнув внешней границы
небоскрёба, у которого стоял землянин, они внезапно останавливались и
рассеивались в разные стороны, словно натыкаясь на невидимую стену, а Шеппарда
обдувало сильным, но чистым ветром.«Ба,да здесь щит», – догадался Джон.Действительно,кристаллы задерживало некое энергетическое поле, явно, предназначенное именно
для фильтрации воздуха. Будь оно похоже на одно из тех, с которыми Шеппарду
приходилось иметь дело в Пегасе, он вряд ли смог бы проникнуть за городскую
черту. Продолжая заворожено наблюдать, как тучи чёрных кристалликов
рассеиваются перед самым его носом, Джон, движимый не то любопытством, не то
инстинктом, присущим любому человеку, – потрогать всё непонятное, – осторожно
протянул вперёд руку, в попытке обнаружить невидимую преграду. Нащупать ему так
ничего и не удалось, а вот почувствовать, – получилось. Когда его рука, которой
он водил перед собой в воздухе,поравнялась со стеной небоскрёба, Джон почувствовал, как по пальцам, а потом и
по ладони, пульсирующими импульсами стали расходиться нарастающее тепло и
покалывание, будто от слабых-слабых электрических разрядов. «Раз, есть щит,
возможно, мне удастся найти тех, кто им управляет, и попросить их о помощи», – не убирая руки со щита, – по крайней
мере он решил его так называть, – подумал Шеппард, но в следующую секунду сам
же грустно улыбнулся своей мысли. В первые минуты после пробуждения, Джон
понял, что это мёртвый мир. А если бы здесь остался кто-нибудь из расы,
построившей такой большой и явно высокотехнологичный город, они уже давно
отреагировали бы на появления Шеппарда; если не для того, чтобы оказать ему
помощь, то – чтобы узнать, кто к ним припожаловал. Тот же факт, что
функционировали щит и маяк, замеченный Джоном с равнины, ровным счётом ничего
не значил: скорее всего они работали на автоматике. Постояв в раздумье ещё пару секунд, Джон благодарно провёл рукой по щиту, понимая, что остался в живых только из-за него,
а потом развернулся и зашагал вдоль стены строения, прочь от равнины, на
которой продолжала яриться буря. Миновав здание, он вышел в узкий проулок и огляделся. Ему хватило пары секунд, чтобы
понять, что он оказался в городе небоскрёбов: красивых, изящных зданий,
отличавшихся гладкими, текучими формами,высотой в 200-300, а то и больше этажей. Помимо высоты, в глаза сразу бросалось, то что они совершенно не умели острых углов: все грани плавно переходили одна в
другую, словно при стройке их не состыковали друг с другом, а выливали из
жидкого металла единым монолитом. Подняв голову, Джон обнаружил, что, начиная,
примерно, этажа с двадцатого, все здания переплетались сетью закрытых воздушных
переходов и аэролиний, позволявших добраться из одного небоскрёба до другого
или подняться на крышу одного из них, даже не показывая носа наружу. В сами же
переходы, насколько понял землянин, можно было попасть изнутри небоскрёбов. Однако самым удивительным в этих строениях Джону показалось то, что, находясь даже в непосредственной близости от них, он
плохо различал их контуры на фоне цветов здешнего ландшафта. Приглядевшись,
Джон понял почему. Небоскрёбы были сработаны из глянцевого и…., он мог бы
сказать, зеркального сплава. Этот материал был бесцветен сам по себе, но,
благодаря, своим отражающим свойствам, он словно впитывал окружавшие его цвета
и тем самым делал небоскрёбы почти невидимыми на их фоне. Пока Джон рассматривал диковинные строения, буря за стенами города взвыла с новой
силой. Мощный порыв ветра прокатился по узкой улице и обдал Шеппарда своим
ледяным дыханием, на что кожа землянина вновь полыхнула жгучей болью.
Оставаться дольше здесь нельзя, – понял Джон. Нужно было где-то укрыться и как
можно скорее. Самым разумным с его стороны, сейчас, было бы спрятаться в одном
из небоскрёбов, но памятуя о том, что произошло на Таоне, Джон не считал данную
возможность такой уж заманчивой. Он откровенно опасался соваться в здешние
высотки и решился рискнуть, только потому, что у него больше не оставалось, ни
времени, ни сил на поиски более подходящего убежища: поскромнее размерами и с
меньшим количеством мест, где мог бы притаиться неведомый враг. Отыскав в близлежащем небоскрёбе входную дверь, – чёрный матовый прямоугольник, выглядевший прямо таки неуместно на
глянцевой поверхности здания, – землянин попытался проникнуть внутрь. Не обнаружив неручек, ни щеколд, ни замков, он сначала попробовал толкнуть дверь от себя,
потом сдвинуть в сторону, – в одну, в другую, – затем поднять вверх, – но
ничего не произошло. В конце концов, он принялся осматривать, ощупывать и
охлопывать стены вокруг двери в поисках каких-нибудь кнопок, сенсоров или скрытых
панелей, отвечающих за управление ею, но ничего не обнаружил. Обследовав остальные двери в этом небоскрёбе,а затем в четырёх других, выбранных наугад, Шеппард столкнулся с той же проблемой.
Что бы он ни предпринимал, ни одна из дверей не поддавалась, не реагировала на
его действия, оставаясь такой же неподвижной и монолитной, как и здание, вход в
которое она закрывала. После шестой неудачной попытки, землянин,понял, что ничего не добьётся, ломясь в небоскрёбы. По воле ли своих
создателей, то ли погибших, то ли покинувших планету, в следствие ли неполадки
или просто из-за отсутствия достаточного питания, город был законсервирован. Все дома и здания были обесточены, закрыты, и, вероятнее всего, попасть в них теперь могли, разве
только прежние обитатели. «Что ж, приятель, ты не хотел ночевать в здешних тучерезах, вот и не будешь, –
невесело рассмеялся про себя Шеппард. – Да, глупо получилось. Выжить на
равнине, придти в город, защищённый от ядовитых кристаллов, – её главного
убийственного фактора, – полный высотных домов и умереть от холода, потому что не
получилось попасть ни в один из них. Идиотизм!» – подумав так, он захохотал в
голос. Со смехом, сотрясавшим его в течение двух минут, спало нервное напряжение, начавшее загонять его разум в ледяные тиски паники, и Джон снова смог мыслить ясно. Понимая, что ничего
другого ему не остаётся, он побрёл вперёд, надеясь отыскать что-нибудь вроде
туннеля или глубокой ниши, в которой он смог бы укрыться от ветра и дождаться
рассвета; должно же с восходом солнца, здесь хоть немного потеплеть. Дойдя до
конца переулка, Джон оказался на широкой дороге, которая, петляя между рядами
небоскрёбов, тянулась, чуть ли не до самого горизонта, и пошёл по ней.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 25 Марта 2017, 10:10
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 25 Марта 2017, 13:49 | Сообщение # 234
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
А вот и продолжение... И как ему удается искать неприятности??
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Суббота, 25 Марта 2017, 21:32 | Сообщение # 235
|
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
Цитата шаман (  ) И как ему удается искать неприятности??
У Шеппарда на это особый талант )))))
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 01 Апреля 2017, 11:53 | Сообщение # 236
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Чем дальше он продвигался, тем больше таяла его надежда отыскать себе подходящие убежище, как, впрочем, и укрытие вообще. Куда
бы Джон ни посмотрел, его взгляд всюду упирался в не преступно гладкие стены
небоскрёбов, безразлично взиравших на не прошенного гостя тёмными глазницами
непрозрачных окон. «Везёт мне на такие местечки», - невесело подумал Шеппард, пригибаясь под очередным порывом ветра.Так,петляя между домами, Джон бродил по городу около получаса. Он то едва тащился
вперёд с трудом передвигая ободранные, одеревеневшие от холода ноги,
оставлявшие за собой чёткую цепочку кровавых следов, то усилием воли принуждал
себя переходить на бег, чтобы согреться. За это время его ещё дважды накрывал
чёрный шквал бури, из чего землянин сделал вывод, что щит непроницаем для
кристаллов отнюдь не на всей своей протяжённости, а потому поспешил убраться
подальше от внешней границы города. Отыскать укромное местечко для ночлега ему так и не удалось, зато он обнаружил «маяк»,
привлекший его внимание на равнине. Разумеется, на самом деле это был никакой
не маяк и даже не прибор. Таинственный мерцающий огонёк, благодаря которому
Джон сумел отыскать город, оказался солнечным бликом, который отражался в
огромной, полу оторванной металлической панели, болтавшейся на ветру под самой
крышей одного из небоскрёбов, мимо которых пролегал его путь. Джон долго стоял, рассматривая панель,– гибкий квадрат размером приблизительно 20 на 20 метров, – мерно
поворачивавшийся из стороны в строну, по воле ветра, словно гигантский
флаг. И этот флаг… Джону очень не нравился. За время, проведённое в городе, ему до сих пор не попадалось на глаза
ни воронок, ни трещин на дорогах, ни подпалин на стенах, ни брешей в крышах, ни
обломков зданий, – ничего из того, что могло бы свидетельствовать о том, что
город пережил бомбёжку или природную катастрофу. Признаков временного износа он тоже нигде не обнаружил: в этом отношении все здания находились в превосходном состоянии. Кроме
того Шеппарду казалось, что в случае урагана или какой-либо другой напасти,
оказавшейся в силах отодрать кусок от одного из здешних туче резов, повреждений
должно было бы быть гораздо больше, либо не быть вообще. Насколько он успел
понять, жилища на этой планете изначально строились с расчётом на жёсткие
климатические условия, и разрушить их было, ой как не просто. Потому одинокая полу
оторванная панель, болтавшаяся под крышей целёхонького небоскрёба, выглядела более
чем подозрительно и здорово напоминала… «Приманку»,– подумал Шеппард, и от такой мысли ему сделалось совсем тошно. Впрочем,
поразмыслив пару минут, он решил, что для него это не имеет значения. Приманка
там или нет, деваться из города ему всё равно было некуда, а потому оставив
бесполезные домыслы, он продолжил мерить шагами гладкую поверхность дороги. По прошествии некоторого времени, – какого точно Шеппард уже совершенно не брался
определить, – Джон окончательно отчаялся в своих поисках, когда ему неожиданно
повезло. За вернув за очередной небоскреб, Джон внезапно казался на открытом пространстве. Он стоял на краю длинного, пологого склона, по которому дорога, ведшая его до сих пор, плавно спускалась в… другую часть
города. Правда, если бы не однородность архитектуры, землянин решил бы, что
попал не в соседний район, а в другой город, столь разительно отличалась
развернувшаяся перед ним картина о той, что он лицезрел всё предыдущее время.
Открывшаяся его взгляду местность, – она лежала, как бы в неглубокой воронке, –
больше походила на обычный город. Паутина аэрокоммуникаций, сплетавшая все
небоскрёбы в единую сеть, была здесь заметно реже. Сами высотки стояли уже не
так близко друг к другу, заметно потеснённые более низкими зданиями,
разнообразнейших форм и размеров. Присмотревшись внимательнее, Джон различил
вдалеке какие-то остроконечные пики, а за ними, – конструкции, напоминавшие
подвесные мосты и высокие аркообразные ворота без створок и дверей, ведущие не
то в туннели, не то в подземные переходы. «То, что нужно», – приободрившись,
подумал Шеппард. До туда, конечно предстояло топать ещё минут сорок, но это с
лихвой окупалось тем, что там землянин мог гарантированно обрести надёжное
убежище. Воодушевлённой своей находкой, Джон быстро спустился по склону,
отделявшему одну часть города от другой, попросту скатившись с него, словно с
детской горки, и заспешил в сторону ворот. Шеппард преодолел меньше половины пути, когда что-то его насторожило. Он даже сначала
не понял, что именно, и сообразил только минуту спустя: буря стихла. Она прекратилась так внезапно, что Джон даже не заметил в какой именно момент это произошло. «Что-то здесь не так,» - решил
про себя землянин, остановившись и напряжённо озираясь. Хотя, строго говоря, на
этой планете всё было не так. Потому, ничего подозрительного не заметив и решив
считать резкие перемены погоды очередной причудой этого мира, Джон пошёл
дальше, хотя в наступившей тишине ему сделалось очень не по себе, а чувство
неясной опасности вместо того, чтобы отступить только усилилось. Через
несколько минут оно постепенно оформилось и переросло в уверенность, что на
него кто-то смотрит, следя за каждым его шагом из наползающего сумрака ночи или
таясь в глубине молчаливых небоскрёбов. От сознания того, что в этом мёртвом
мире рядом с ним может оказаться нечто живое, Шеппарду стало совсем жутко. Что за существо могло пережить катастрофу,
обратившую эту планету в выжженную пустыню и погубившую, либо заставившую уйти
отсюда, обитателей этого города, которые, судя по его архитектуре, были
достаточно развитой расой? «Если только это существо само не стало причиной
гибели этого мира, – вдруг пришла Шеппарду в голову странная мысль.– И я здесь
один на один с этой тварью, без возможности обороняться или удрать от неё». От
понимания всего этого по спине у Джона пробежал холодок страха, однако, он, как
обычно в таких ситуациях, не позволил панике овладеть собой и просто продолжил
двигаться вперёд, намереваясь в случае чего, импровизировать на ходу. В
напряжённом ожидании, чего-то страшного и неизбежного, прошло десять
томительных минут. Всё это время Джон, шаг за шагом углублявшийся в город,
отчётливо чувствовал на себе взгляд неизвестного существа, но держал себя в
руках. Однако под конец, нервы у него сдали, и он начал понемногу ускорять шаг,
постепенно перейдя на рысь, а потом на быстрый бег. Он помчался по городу,
улицы которого всё больше заливала ночная чернота, старательно не обращая
внимания на протестующую боль, которой отзывались все его раны на такое
насилие, и постоянно озираясь по сторонам, в надежде, наконец, заметить
преследователя и хотя бы понять, с кем именно он имеет дело. И заметил…. Обернувшись в очередной раз, он увидел, как от сине-фиолетового сумрака, клубившегося у
подножия домов, которые он миновал всего пару минут назад, отделился неясный
человеческий силуэт и, направившись в противоположную от него сторону, скрылся
за углом. Силуэт появился так внезапно, что Джон сперва остолбенел от
неожиданности, а потом, стряхнув с себя оцепенение, очень медленно и осторожно
двинулся следом. Он понимал, что поступает не слишком умно, преследуя ночью, на
чужой планете неизвестное и возможно очень опасное создание, но не остановился
и не повернул назад. Ему казалось, что с тварью, живущей в таком мире и явно
обладающей некой властью над природными стихиями, - Шеппард не мог не обратить
внимания на то, что буря стихла буквально за пару минут до того, как он почувствовал присутствие незримого преследователя, - безразлично в какую сторону он пойдёт: к ней или от
неё. Существо, чем бы оно ни было, влюбом случае сможет выследить его, и сделать то, что собиралось с самого
начала, а Шеппарду не особо хотелось продолжать эти кошки-мышки: что бы ни ждало его впереди, он гораздо охотнее встретился бы с этим лицом к лицу. Впрочем, то
была лишь одна из причин, побудивших Джона к такому варианту действий. Вторая
заключалась в охватившем его странном чувстве узнавания: очертания фигуры неизвестного
и его движения показались Шеппарду до боли знакомыми, – и каком-то нездоровом,
но практически непреодолимом желании узнать с кем именно он столкнулся. Завернув за угол, который только что миновал незнакомец, Шеппард увидел, как он
скрывается в следующем переулке, и поспешил следом. Джон долго шёл за силуэтом,
стараясь подобраться к нему на такое расстояние, с которого мог бы его как
следует рассмотреть, в тоже время оставаясь незамеченным. Однако это ему долго
не удавалось: незнакомец часто менял направление и постоянно ускорял шаг,
словно куда-то торопясь или ища что-то или кого-то, так что Шеппарду порой
стоило большого труда не терять его из виду. Так они петляли по городу около
часа; и когда Джон уже начал отчаиваться в успехе своего предприятия, ему,
наконец, повезло. Незнакомец остановился, то ли решив перевести дух, то ли для
того чтобы сориентироваться, и Шеппард смог подойти к нему совсем близко.
Осторожно выглянув из своего укрытия и внимательно всмотревшись в силуэт, он
понял, что его загадочный спутник, – женщина, а через секунду и то почему она
показалась ему такой знакомой…. Перед ним была ОНА! Когда Джон это осознал, внутри у него всё болезненно сжалось и заныло, словно от
сильного удара по старому, но плохо зажившему шраму. Он смотрел на неё, пока
она не продолжила путь и не скрылась в темноте, а потом отпрянул назад,
прижавшись к холодной стене небоскрёба, за которым прятался, и на несколько секунд прикрыл глаза, стараясь справиться с охватившим его смятением. Рассудок твердил ему, что это невозможно, что Джон прекрасно знает, – ОНА МЕРТВА! А то, что он видит сейчас не более, чем
обман,… жестокий, изощрённый, но всё же просто обман. Однако, чем дольше он
старался уверить себя в этом, тем менее убедительно звучали доводы разума, тем
сильнее его охватывало чувство, что он совершает огромную ошибку, оставаясь
здесь, пока ОНА все дальше уходит в ночь. Тем больше им овладевал страх вновь
потерять её, не узнав доподлинно, ОНА это или нет… В конце концов, эти
переживания довели его до такого исступления, что Джон выпрыгнул из-под
прикрытия здания и понёсся по улице вдогонку за НЕЙ, уже совсем не хоронясь. Тех мгновений, что он стоял у стены, женщине хватило, чтобы затеряться в лабиринтах переулков города, так что
вновь отыскать её Шеппарду удалось далеко не сразу… Впоследствии он не помнил,
как долго длились его поиски, и сколько кварталов он оставил позади… Помнил
только, что несмотря на усталость, на ноющую боль в ранах, и на то, что он не
имел ни малейшего представления, в каком именно направлении ему следовало искать,
Джон не мог остановиться. Он мчался сквозь ночь так, словно его влекла вперёд чья-то чужая воля, не позволяя ему ни остановиться, ни сбавить темп. Зато, он
очень хорошо помнил, что было после. Помнил как, влетев на полной скорости в очередной переулок, оказался лицом к лицу… с НЕЙ. Когда она увидела Шеппарда, она улыбнулась и пошла ему навстречу.Она выглядела точно так же, как в тот день на Асурасе. Чёрная, кожаная форма
Атлантиса, заметно отросшие, – по сравнению с первым годом, – волосы, тёмными
волнами, рассыпавшиеся у неё по плечам, бледное лицо, слегка осунувшееся от
накопившейся усталости… И только глаза были теперь совсем другими. В тот день,
в них читался страх, отчаяние и решимость, теперь же, – только радость. Такая
искренняя, светлая радость, какой Джон, казалось, не видел в её взгляде ни разу
за все три года знакомства с ней.–Здравствуй, Джон. Как же приятно снова тебя видеть, - сказала ОНА,
остановившись в нескольких шагах от него.–Элизабет? – едва слышно произнёс Шеппард хриплым голосом, прерывающимся от
долгого бега.–Да, – подтвердила доктор Элизабет Вейр.–Невозможно, – всё ещё тяжело дыша, прошептал Шеппард, снова и снова обводя её
насторожённым и в то же время изумлённым взглядом с головы до ног. –
Невозможно…–Знаю, ты не думал, что мы когда-нибудь встретимся снова… Признаться я сама на
такое не рассчитывала. Но это действительно я, Джон. Элизабет, – проговорила
она, заметив огонёк недоверия в его взгляде, и подошла на шаг ближе, словно
давая ему возможность получше себя рассмотреть. Шеппард невольно отпрянул. Внутри у него бушевала настоящая буря.
Это её глаза, её лицо, её, улыбка, её осанка…
Это она, твердили ему глаза.
Её голос. Её манера говорить: негромко, но отчётливо и твёрдо.
Это она, – твердили ему уши.
За время поведённое в Пегасе, ты не раз и не два встречался с теми, кого считал
погибшими либо обречёнными смерти… А сколько, раз ты сам бывал в передрягах,
исходом которых была верная гибель? Так почему же ты не веришь, что и с ней
могло произойти нечто подобное? Да, неужели Элизабет не могла волей некоего
чуда, – а может просто счастливого случая, – вернуться к жизни из небытия?
Это может быть она, - говорил ему разум.
Ты знаешь, что тогда произошло. Она умерла и больше не вернётся.
Это обман, – шептало ему сердце.
Во власти сих противоречивых доводов, надежд и опасений, Шеппард буквально
разрывался на части. И трудно сказать, к чему привела бы эта внутренняя борьба,
если бы в тот самый момент, когда она достигла своего апогея, всё, вдруг, не закончилось.Просто закончилось. На место сомнений, которые как-то сами собой отодвинулись на задний план, став
неважными и необоснованными, пришли необыкновенный покой, умиротворение и
уверенность.Джон поверил. Почему, он и сам не мог бы толком сказать. Он просто верил, просто
знал, – перед ним доктор Элизабет Вейр.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 01 Апреля 2017, 12:00
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 01 Апреля 2017, 19:27 | Сообщение # 237
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Вот это поворот! И, "Ну, как всегда! на самом интересном месте!" (С)
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 08 Апреля 2017, 09:23 | Сообщение # 238
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
–Элизабет… Это ты, – снова проговорил Джон и поднял руку, словно намереваясь
коснуться её, убедиться, что она реальна, но вместо этого с усилием провёл
ободранной ладонью по забинтованной груди, в которой трепеща от радости, быстро
и сильно колотилось сердце. –Да, Джон, – повторила женщина, и её лицо озарилось счастливой улыбкой: узнал,
поверил. – Но, как? – вопросил Джон, не отрывая от Элизабет сияющего взгляда.–Ты помнишь нашу последнюю встречу? – вопросом на вопрос ответила Элизабет после
короткой паузы.–Ещё бы, – помрачнел Шеппард. – Не так просто забыть, когда один из самых
близких друзей, которого ты уже давно считал мёртвым, вдруг объявляется в виде
бестелесного голоса в компьютерной системе, а потом…. потом снова умирает, –
сказал он, невольно вспоминая, как Элизабет в теле репликатора ФРЕН уходила
через Врата, уводя за собой последних представителей асуранской расы в открытый
космос.– Прости, за то, что не помогли тебе тогда, - произнёс Джон внезапно
совсем севшим голосом, вложив в свои слова всё чувство вины, которым он
терзался последние два года за тот случай.–Ничего, Джон. Так, было надо, не кори себя, – тихо ответила Вейр. Немного помолчав, Джон снова спросил:–Что с тобой произошло после того, как ты…ушла через Врата? Как ты оказалась
здесь? – не отводя от неё пристального взгляда, медленно проговорил он.-Это очень длинная история, подполковник, но если вкратце…. Покинув Атлантиду,
мы долго дрейфовали в вакууме, - со вздохом начала Элизабет своё повествование,
– до тех пор, пока нас не подобрал неизвестный корабль, который, как мы узнали
гораздо позже, принадлежал ирйен.-Что?! – Шеппард не поверил собственным ушам. – Хочешь сказать, ирйен спасли вас
и отпустили?–Разумеется, это не было их целью, но, в конце концов, так и получилось, - криво
улыбнулась Элизабет. – Сами по себе мы нисколько их не волновали, но, думаю,
ирйен очень заинтересовало то, что из нас можно было сделать. Как нам впоследствии удалось узнать по тем приготовлениям, которые они проводили, ирйен хотели уничтожить нашу память,
наши сознания и личности, оставив себе только наши тела, чтобы свободно
манипулировать с нанитами, из которых мы состояли.–Ну, судя по тому, что ты здесь, у них ничего не вышло, - заметил Шеппард.–Да, не вышло, - чуть улыбнулась Элизабет. – Нам удалось восстановить функционирование
наших систем раньше, чем ирйен приступили к воплощению своих планов, а потом -
и избавиться от них.–То есть убить?–Нет, - Вейр отрицательно покачала головой. – Мы вынудили их уйти со своего же
корабля. Тогда мы не знали, кто они такие, а потому сохранили им жизнь, -
пояснила она.
«Очень зря», - подумал про себя Джон, но вслух ничего не сказал.
–Таким образом, мы остались в живых, обзавелись космолётом и смогли продолжить
свой путь, - подытожила Вейр.
–К Вознесению? – уточнил Джон.
–Да, - кивнула она. – На корабле ирйен, подобравшем нас на одной из самых
отдалённых границ Пегаса, у нас оказалось достаточно времени, чтобы создать
необходимые технологии…, так что меньше, чем через месяц мы уже перенесли свои
сознания в человеческие тела, а ещё примерно через год вознеслись.
–Вознеслись?! – поперхнувшись, Джон уставился на неё широко открытыми глазами.
–То есть теперь ты …
–Чистая энергия, – закончила за него Элизабет. – Бесплотное существо более не
нуждающееся в физической оболочке и способное перемещаться через
подпространство с невероятной скоростью на огромные расстояния, – добавила она.
–Так, ты попала сюда, – сообразил Шеппард. – Но, зачем? Что привело тебя в
Анагас, Элизабет?
–Ты,Джон, – взглянув ему в глаза, ответила она.–Я?! – Шеппард непонимающе вскинул брови.
–Да, я прилетела в эту галактику, чтобы вернуть тебя домой,… подполковник.
–Что? – Джон совсем опешил. – Но как….? Как ты вообще узнала, что со мной произошло и где меня искать? – справившись сочередным потрясением, вопросил её Джон.
–Увидела, – просто и одновременно непонятно ответила Элизабет. – После
Вознесения я стала видеть и слышать все, что происходит в Пегасе, а так же
обрела множество других способностей, позволивших мне делать…невероятные вещи, – сказала она, отвечая на его не понимающий взгляд. – Хотя, как показало время,даже их оказывается недостаточно, чтобы исправить всё, что я теперь вижу и слышу, - с сожалением добавила она, а лицо её помрачнело, словно от тяжёлого
воспоминания. Впрочем, через пару секунд Элизабет вновь овладела собой и
продолжала:
–Плюс к тому я постоянно наблюдала за вами, – всеми кто жил и работал на
Атлантиде… Поэтому, когда вы Беккетом и командой Лорна попали в переделку на
Таоне, я видела, что произошло. Видела, как погиб Кент, как вы бежали по
городу, как тебя ранил заражённый ирйен, и вы оба свалились в реку… Я видела,
как вы боролись, и как потом ты упал в провал,оказавшийся межгалактическим Мостом.–Ты знала про Мост? – уже без особого удивления поинтересовался Джон.–Не совсем так, - возразила Элизабет. – Просто, увидев его, я поняла, что он
такое и … что именно с тобой произошло. Я хотела сразу последовать за тобой, – помолчав,
сказала она, - но не смогла в силу сложившихся, тогда обстоятельств.
-Обстоятельств? – Джон вопросительно поднял бровь, уже догадываясь, каким будет
ответ.
–Из-за некоторых разногласий, возникших тогда между мной и другими Вознёсшимися,
– сказала Элизабет, подтверждая предположения Шеппарда. Видишь ли, после
Вознесения я пару раз вмешивалась в кое-какие события. Остальным это непонравилось, и с тех пор они пристально следили за мной, чтобы в случае чего
остановить. Мою затею с путешествием в другую галактику с целью спасения старого друга они тоже не одобрили, и всячески мешали мне в её
осуществлении. Поэтому я смогла отправиться в путь только через две недели
после твоего исчезновения, а к тому времени, межгалактический Мост уже закрылся. Без него дорога до Анагаса заняла у меня почти два месяца, всё остальное время я
искала тебя среди звёзд этой галактики, пока не нашла здесь.
–Посреди зловещего, тёмного и безжизненного мира, в котором я до сих пор не
знаю, как оказался, - подытожил Шеппард её рассказ.
–Не знаешь, - подтвердила Элизабет, и что-то в её взгляде и голосе дало понять
Джону, что ей известен ответ на этот вопрос, но ему не захочется его узнавать.
– Но теперь это не важно. Важно, что вопреки всему, мне удалось тебя отыскать,
и мы оба можем выбраться отсюда…Только, вот сделать это лучше как можно скорее, – быстро добавила она.
–В чём дело? – напрягся Шеппард, уловив тревожные нотки в её голосе.
–В том, что эта планета не так необитаема, как кажется с первого взгляда, Джон,
- ответила Вейр, с опаской оглядываясь по сторонам. – Как ты и сказал, это
мёртвый мир, но один насельник у него всё-таки есть. Ты уже сталкивался с этим существом: оно преследовало тебя с тех пор, как ты вошёл
в город, хотя почувствовать его тебе удалось гораздо позже.
При этих словах Шеппарда передёрнуло: он понял, о ком говорит Элизабет.
–Значит, мне не показалось, - полувопросительно произнёс Джон. – Когда я шёл к
…воротам, я действительно ощущал рядом с собой присутствие чего-то живого, разумного и … злого, но так и не понял чего именно. Ты знаешь, что это за штука? – спросил он у Элизабет.
Она кивнула:
–Знаю. Это энергетическое создание, - ответила она, продолжая с тревогой следить
за улицами города, которые окончательно затопила ночная темнота. – Очень
хитрое, злобное, жесткое и наделённое, к тому же, огромной разрушительной
силой.
–А какого рода силой? – поинтересовался Джон, чувствуя, что ответ ему не
понравится.
–На самом деле, я не до конца понимаю, как действуют его способности, - призналась Элизабет, - но думаю, что это существо вполне способно не только уничтожить вокруг себя всё живое, как оно
сделало в этом мире, но обратить в космическую пыль и саму планету.
Шеппард нервно сглотнул:–И оно сейчас, где-то поблизости?
–Да, - кивнула Элизабет. – Когда оно гналось за тобой, мне удалось его прогнать,
а тебя увести от него подальше, но, боюсь это ненадолго. Оно разозлилось, что я лишила его такой лёгкой добычи, так что когда ему удастся снова найти нас, оно больше не будет играть с нами в
кошки мышки, а нападёт сразу…. И боюсь, что в такой схватке мне не выстоять,
потому что во многом оно гораздо сильнее меня.
–Что ж, значит, нам действительно пора убираться, – решив не уточнять, что
случилось бы, стань он добычей,заключил Шеппард. – Только вот, я не понял, как именно ты собираешься это
сделать. Здесь нет ни Врат, ни кораблей, а я в отличие о тебя не умею превращаться в сгусток света.
–Тебе и не надо. Я сделаю всё сама, - спокойно ответила Вейр.
–Что? – Джон ошалело взглянул на неё. – Стой. Я же просто пошутил.
–Но именно так я и собиралась вернуть тебя в Пегас, – загадочно улыбнулась
Элизабет. – Я преобразую твоё тело в чистую энергию на время нашего путешествия, и мы проделаем весь путь до Пегаса так же, как я до этой галактики, – пояснила она.
–Вау, - восхитился Джон. – Не знал, что вознёсшиеся такое могут.
–Став одной из них, я поняла, что мы даже близко не представляли, на что они
способны в действительности, - грустно ответила Вейр.
–Ясно, - проговорил Джон. – Что я должен делать?
–Ничего. Просто расслабься и дай мне руку.
–Я что-нибудь почувствую? – с некоторой опаской полюбопытствовал Шеппард.
–Нет, - Вейр отрицательно качнула головой. – По ощущениям это будет похоже на
проход через Врата, только продлится немного дольше.
–Совсем немного, - проворчал Джон, памятуя о том, что путь до Пегаса займёт
больше месяца.
–Что с тобой? – спросила Элизабет, когда Джон, уже собиравшийся вложить свою
ободранную кисть в её открытую ладонь, вдруг остановился и замер со странным
выражением на лице.
–Ничего, - ответил он, растерянно улыбнувшись. – Просто я, вдруг, осознал, что
действительно улетаю из этой галактики. Понимаешь, ведь я уже почти совсем
смирился, что окончу в Анагасе свои дни, и, вдруг, появляешься ты и забираешь
меня домой. … Это ….это похоже на сон. На очень хороший сон, несмотря на все
неприятности, которые свалились на меня раньше.
–Это реальность, Джон, - Элизабет улыбнулась, видя его радостное смятение. – И, к сожалению, не такая радужная как сон, – добавила она, намекая на то, что им хорошо бы
поторопиться.
–Знаю, - кивнул Шеппард. – Но ещё я знаю, что не могу покинуть эту
галактику прямо сейчас. Понимаешь, за то время, что я прожил здесь, у меня появились друзья. Очень хорошие друзья, и я
не могу улететь не попрощавшись.
–А этих друзей, случаем, называют не стражами? – выслушав Джона, настороженно
поинтересовалась Элизабет.
–Точно, – улыбнулся он. – Про них ты, тоже знаешь?–Да… Знаю, – со вздохом произнесла Вейр.
-Что такое? с спросил Шеппард, заметив, как омрачилось её лицо.
–Просто, очень жаль, что ты считаешь этих…существ друзьями, – с горечью
произнесла она.
–Почему это? – Джон был крайне удивлён не только её словами, но и тем, каким
тоном она их произнесла, сколько отвращения в них прозвучало. – Элизабет, они
спасли мне жизнь, вылечили меня и …
–И бросили здесь умирать! – неожиданно резко перебила его Вейр.
–Что? – до Шеппарда не сразу дошёл смысл её слов. – Что ты имеешь в виду?
–Именно, то, что сказала, - глядя ему прямо в глаза, произнесла Элизабет. – Те, кого благодаришь за своё спасение и называешь друзьями, бросили тебя на этой планете умирать, – повторила
она, медленно и чётко выговаривая каждое слово.
–Нет, – выслушав её, проговорил Джон. – Нет, Элизабет, этого не может быть, -
повторил он, чувствуя, как внутри у него всё заполняется тошнотворно-тянущим
холодком.
–Джон…, - Вейр сделала шаг вперёд и притянула к нему руку, как бы желая
успокоить его, но Шеппард отстранился.
–Нет! – его голос сорвался на крик. –Нет, Элизабет, я в это не верю. Здесь какая-то ошибка. Я прожил с ними почти
три месяца. Они нашли меня в пустыне полумёртвым, взяли к себе и выходили, хотя
не знали обо мне ничего. Ни кто я, ни откуда, ни каким именно человеком я
окажусь, – а ведь многие люди, здесь, в Анагасе, насколько я понял, платят им
за подобную помощь презрением и жестокостью. Тем не менее, они помогли мне и не
только тем, что залечили физические раны и вернули с порога смерти, но и тем,
что вытащили меня из глубочайшей депрессии. Как существа, столь добрые, благородные и сострадательные, могли совершить такой
низкий и жестокий поступок? – выдержав секундную паузу, спросил Шеппард со страстной, отчаянной надеждой во взгляде.
– Не знаю, Джон, – с тяжёлым вздохом ответила Элизабет. Её голос был тих и печален, а в глазах не читалось упрёка.
Она не корила Шеппарда за то, что он не хотел верить её словам, но смотрела на
него с грустью и сочувствием, как на человека, ставшего жертвой жестокого
обмана или попавшего в смертельную ловушку. – Не знаю. … Возможно, те стражи, с
которыми ты имел дело до сих пор, действительно таковы, но, согласись, они не
могут быть идеальными, тем более поголовно. Среди них, как и среди любого
другого народа, наверняка есть как очень хорошие, честные… люди, так и настоящие мерзавцы, психопаты и злодеи.И думаю, что тот страж, который перенёс тебя сюда, явно, в число первых не
входил.
Шеппард промолчал. Только теперь, выслушав Вознёсшуюся до конца и немного отойдя от
первого потрясения, вызванного её словами, Джон осознал, что всеми доводами,
которые он приводил дабы доказать непричастность стражей к его злоключениям, он
пытался убедить больше себя, нежели Элизабет. Хуже всего было то, что ещё до
встречи с Элизабет, на пути к городу он сам предполагал такой вариант событий.
Ну, а как ещё, если рассуждать логически, он мог попасть сюда. Он был на
Наклаваре, на планете стражей и в обществе стража… Так кто же ещё кроме них
самих, мог перенести его в другой мир?Тогда на равнине Джон прогнал от себя эти подозрения, сочтя их необоснованными,
поскольку не видел причин, по которым стражи могли бы с ним так обойтись, и попросту
неблагодарными с его стороны, но теперь… Теперь, когда они подтвердились из уст
друга, который не мог бы ему на сей счёт он просто не знал, что думать
.– Ты видела его? – Джон поднял на неё опущенные до этого глаза.
–Так же ясно, как тебя сейчас, – ответила Элизабет.
–И ты на все сто уверена, что это был страж? – подступился к ней Джон, всё ещё
отчаянно надеясь найти другое объяснение произошедшему, хотя глубине души понимал, что с её способностями ошибиться Элизабет не могла, а врать ей было не зачем. – Может ты всё таки
ошиблась, и это был кто-то другой, к примеру, ирйен в облике стража?
– К сожалению, нет, Джон. Я не могла ошибиться. Способности, обретённые мной после
Вознесения, позволяют мне видеть вещи и людей таким, какими они являются в
действительности, а не такими, каким пытаются казаться, - словно отвечая не на
его слова, а на его мысли, сказала Вейр. – И страж, оставивший тебя на этой
планете, на самом деле был тем, кем казался.
– Говоришь, ты хорошо разглядела его? – спросил Шеппард после короткого раздумья.
Элизабет кивнула.
– Опиши мне подробнее его внешность, - глухо попросил он.
Вейр исполнила просьбу Шеппарда. Всего в двух словах, но очень чётко и обстоятельно
она набросала портрет стража, и Шеппард…узнал его.
– Грег, – выдохнул он, чувствуя, как внутри что-то словно ломается пополам. – Это был Грег, - повторил Джон и отвернулся от Элизабет. Отвернулся, не желая показывать ей волну чувств,
закипавшую у него в груди и выразительной гаммой отражавшейся на его лице, и в
свою очередь не увидел, как черты Элизабет на миг исказила злобная радость:
губы вытянулись в хищной улыбке, а глаза полыхнули алчным огнём.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 08 Апреля 2017, 09:36
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Воскресенье, 09 Апреля 2017, 10:20 | Сообщение # 239
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Похоже "Элизабет" и есть то существо... но подожду продолжение. Очень захватывает
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 15 Апреля 2017, 12:12 | Сообщение # 240
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
шаман, Приятно слышать, что захватывает, Шаман. На эту главу у меня ушло три года..., боялась, что получится слишком затянуто
Добавлено (15 Апреля 2017, 12:12)
---------------------------------------------
Джон не осмеливался себе в этом признаться,но осознание того, что стражи, так поступили с ним, потрясло его не меньше, а
может быть и больше, чем появление Элизабет. Несмотря на то, что он
только-только начал понимать стражей: странноватых, но добрых существ, – Шеппард
ко многим из них уже успел привязаться. Причём привязаться настолько сильно,
что не поверил бы сказанному Элизабет, если бы услышал это от кого-нибудь другого.– Он был одним из тех друзей, о которых ты говорил? – спросила Вейр, когда пауза
стала затягиваться.–Нет, – Шеппард только сейчас заметил, с какой силой стиснул кулаки и заставил
себя разжать пальцы. – Нет, мы едва знакомы. Он спас мне жизнь… Вытащил меня из
трясины, обработал раны и дал убежище на время бури, а потом… потом бросил
здесь, – сердце Джона переполняли смятение, обида, отчаяние и...злость, по
большей части на себя самого. Однако, самой сильной из клокотавших в нём эмоций
всё же было недоумение. Он не понимал, почему Грег так с ним поступил. Почему он,
не убил его сразу, или просто не бросил тонуть в трясине, если собирался
избавиться от Шеппарда изначально? Боялся, что об этом узнают другие? Хотел всё
сделать по-тихому? Но это глупо: ведь все стражи телепаты, рано или поздно они
всё равно узнали бы о поступке Грега и…. И что «и»? Чтобы они сделали?
Бросились бы спасать Джона, если было бы ещё не поздно? Призвали бы Грега к
ответу? Или же… Нет? Или напротив ничего не предприняли бы, и наоборот одобрили
бы то, что сделал Грег? Но тогда, зачем тому, вообще, было скрываться? И если
стражи с самого начала намеревались оставлять Джона у себя, зачем было спасать
его в пустыне и держать в своём лазарете?Почему было не бросить его умирать, или, если уж на то пошло не стереть ему
память и не отправить к людям?
«Господи,я ничего не понимаю!» всё же завопил про себя Шеппард, чувствуя, что его мысли
мечутся по замкнутому кругу.
«А может, потому и не понимаешь, что дело, вовсе, не в стражах, а в Элизабет?
Может. Это не они тебя предали, а ОНА тебе лжёт?» – внезапно, с настойчивой
уверенностью, прошептал ему внутренний голос.
«Что?!Чушь!» – заспорил сам с собой Шеппард. – Зачем Элизабет лгать мне, зачем ей клеветать на стражей, которых она толком и
не знает даже?»
«И,правда, ей это было бы ни к чему, -согласился голос. – Но уверен ли ты, что перед тобой, действительно, Элизабет?»
«Конечно,уверен», – без колебаний ответил Джон. Эта мысль показалась ему откровенно
дикой.«Почему?»– не отставал голос.«Потому что, она…,» – начал было Шеппард и запнулся.
«Сам подумай, какие у тебя есть доказательства, что перед тобой настоящая Элизабет
Вейр, кроме её облика и того, что она сама тебе рассказала?»
Никаких,– с пугающей ясностью осознал Шеппард. И ведь правда, ничего кроме
вышеперечисленного не подтверждало, что из небытия явилась настоящая Элизабет
Вейр.
«Как же я не подумал об этом раньше? – ужаснулся про себя Джон. – Почему я не
подумал об этом раньше? Почему вот так сразу решил, что встретил здесь именно
Элизабет и слепо поверил каждому её слову? Почему?»
Ответ напрашивался сам собой: из-за странного, исступлённого, граничащего с
сумасшествием чувства, заставившего его броситься в погоню за непонятной тенью,
а потом метаться по незнакомому ночному городу в поисках того, кого, возможно,
здесь никогда и не было... Чувства слепой и абсолютной уверенности, - интересно
бы знать, откуда взявшейся, – что перед ним старый друг и страха вновь его
потерять. Чувства настолько сильного, что оба раза, – во время поисков и при
встрече с Элизабет, – Джон совершенно не мог противиться порывам, которые
оно диктовало; сначала отыскать того,кого он принял за Элизабет, а потом поверить каждому её слову. Это чувство, словно затягивало его, приказывало поступать именно так, а не иначе,
довлея над ним, словно…
«Чужая воля», – наконец Шеппард смог подобрать нужные слова, чтобы точно описать свои
ощущения.
Однако,стоило ему так подумать, как его разум захлопнулся. Чуждая воля обволокла
сознание Джона плотной завесой беспамятства, заставив позабыть о последней
догадке так же легко, как до этого вынудила его пробежать не менее двенадцати
километров, в практически полной темноте по переулкам города. Как и в прошлый
раз, Шеппард не почувствовал воздействия. Ему показалось, что он просто потерял
мысль из-за внезапно навалившейся усталости и подавленности. Хотя на самом деле всё было гораздо хуже. Все выводы, домыслы и умозаключения, которые могли бы спасти ему жизнь, изгладились
из его памяти вплоть до того момента, как он впервые усомнился в реальности
Элизабет, в самом начале спора с собственной интуицией. А в следующую минуту голос Вейр вернул его к реальности.
–…Так что, как видишь, помимо прочего, у него были и личные причины расправиться с тобой, – вторгся в размышления Джона голос…Элизабет ли?
–Что? Прости, я отвлёкся, – извинился он, оборачиваясь к ней.
-Я говорю, - терпеливо начала повторять, как видно, сказанное раньше Вейр, - что тот рейф перенёс тебя сюда с помощью телепортации, и пока он был на планете, мне удалось заглянуть в его разум и
увидеть его воспоминания. Его родителей, а точнее, всю его семью, убили люди,
Джон, когда он был малым ребёнком. С тех пор он ненавидит людей…всех без
разбору, и постоянно мстит им. Поэтому я считаю, что у него были личные
причины расправиться с тобой, –подытожила Элизабет.
Пока она говорила, Джон внимательно всматривался в её лицо, прислушивался к голосу,
следил за движениями и жестами. Чем больше он, таким образом, наблюдал за ней,
тем сильнее в нём крепла ослабевшая было уверенность в том, что перед ним
действительно Элизабет; тем всё более нелепыми казались ему собственные
подозрения. Точнее сказать, те из них, которые не были изолированы от его
памяти.
Когда она замолчала, Шеппард ещё некоторое время, продолжал пристально вглядываться в
её лицо, будто силясь что-то прочесть по нему. Потом он тяжело вздохнул и,
наконец, решившись, проговорил:
–Ясно. Но, как ты и сказала, всё это теперь неважно. Важно, что мы оба можем выбраться
отсюда… Полетели домой, – в его голосе больше не слышалось радости, как в
первый раз, когда он узнал о возможности возвращения в Пегас.
–Домой, - ободряюще произнесла Элизабет и вновь протянула ему руку.
Джон ответил ей грустной улыбкой.
Пальцы Шеппарда находились уже в какой-нибудь паре миллиметров от её ладони, когда в
его сознание издалека, словно, продираясь через какую-то незримую, но очень
плотную завесу, ворвался голос Грега: «Не-е-е-т! Стой, дурак! Не касайся!
Стой!»
Рейф вторгся в его разум так грубо и внезапно, что голову Джона пронзила резкая
боль, его качнуло, а перед глазами всё поплыло. В тот же миг наваждение спало.
Вновь обретя способность видеть ясно, Шеппард с коротким вскриком страха и отвращения
отдёрнул всё ещё протянутую руку и отпрянул от того, что всего пару секунда назад принимал за Элизабет.Существо, которое возникло перед ним, не являлось не то что доктором Вейр, но
не было даже и человеком. Оно клубилось бесформенным, чёрным, – чернее
окутавшей город ночи, – облаком на уровне груди Шеппарда, меньше чем в полуметре
от его лица. Впрочем, через долю секунды Джон понял свою ошибку: существо было
отнюдь не бесформенным. Из-за его окраски, благодаря которой оно практически
полностью сливалось с ночью, – Шеппард не смог как следует его рассмотреть,
однако, вглядевшись в него пристальнее, он всё-таки сумел кое-что различить.
Джон увидел голову твари, - если её можно так назвать, - с бездонными провалами
глазниц, в которых крошечными угольками тлели два красных глаза-огонька. Он
увидел рот или скорее пасть, усеянную рядами острых клыков, и тонкие, костлявые
руки с когтистыми пальцами, жадно тянувшимися к нему, на которых поласкались не
то спутанные космы шерсти, не то клочья изодранной одежды.
После того как Джон очнулся от морока, не прошло и минуты, а голос Грега у него в голове
орал с новой силой: «Беги, болван! Не стой! Беги!». И Джон побежал, а тварь,
которую ментальное вторжение Грега, видимо, оглушило гораздо сильнее, чем
человека, ещё некоторое время продолжала парить в воздухе на прежнем месте.
Однако, уже через минуту придя в себя и скинув сковавшее её оцепенение, она
испустила жуткий, скрежещущий вопль, рвавший уши и заставлявший сердце ухать в
пятки, и понеслась следом.
«Во что я вляпался на этот раз? - подумал Джон, несясь сквозь холодную темноту ночи
и изо всех сил подавляя предательское желание обернуться назад. – Что это за штука и чего ей от меня надо? Что вообще
происходит на этой сумасшедшей планете? - мысли Джона кружились, сталкивались с
ещё большей скоростью, чем колотилось его сердце. – Так, – Шеппард попытался
остановить бешеную круговерть вопросов и образов у себя в голове. – Если
Элизабет, на самом деле не Элизабет, значит, всё что сказала она…оно, – или кто
там эта тварь вообще, - ложь. А следовательно ни Грег, ни прочие стражи, скорее
всего никоим образом непричастны к тому что с ним происходит, и он по-прежнему
может рассчитывать на их помощь».
«И я бы уже давно помог тебе, если бы ты хоть на секунду заткнулся», – прервал его
сумбурные размышления едкий голос Грега. Только тут Джон сообразил, что страж с
момента установления ментального контакта не прерывал с ним связи и слышал
каждое его слово.
«Грег,где ты? – тут же спросил его Джон, искренне надеясь, что рейф не почувствовал его смущения и стыда за то,что он позволил себе вот так усомниться в стражах и их добрых намерениях,
слишком отчётливо прозвучавших в его голосе. - Можешь объяснить, где мы и что тут творится?» «Объяснил бы если ты закончил изливать душу на пару секунд раньше, а теперь болтать
некогда, – рявкнул в ответ рейф. – Беги. Я задержу его сколько смогу».
«И как ты собираешься это сделать? Стой-ка. Ты сказал «его»…. Так ты знаешь, что
это за мерзость?!»
«Да,но…»
«Так расскажи, как с ней справиться, - быстро сказал Джон, не дав ему договорить. –
Потому что мне кажется, что просто убежать от неё у меня не получится».
«Никак».
«Что?»
«С этим созданием тебе не справиться. Оно – чистая энергия. Его невозможно
уничтожить обычными способами», – последние слова Грега потонули в очередном
душераздирающем вопле твари.
Шеппарда передёрнуло, он покрылся холодным потом, но всё же сумел подавить нарастающую
панику и спросил:
«Ладно,и что мне делать?»
«Бежать»,– спокойно и твёрдо ответил Грег.
«Куда?! Куда бежать,если я даже не представляю, где нахожусь?! – взбеленился Джон.
«А тебе и не нужно этого знать, - отрезал Грег. – Просто беги! Беги, не
оборачиваясь, и постарайся вновь не поддаться его мороку…».
«Здорово,Грег. Отличная помощь. Спасибо тебе огромное!», - зло проворчал Шеппард и
прибавил ходу.
«Всегда пожалуйста, - съязвил рейф. – А теперь заткнись и беги».
Шеппардв ответ только глухо зарычал, выказывая всю злость и раздражение, которые в нём
вызывали ядовитые подколки рейфа, его командный тон и нежелание точнее
объяснить ситуацию, однако в глубине души он радовался. Радовался тому, что Грег рядом, и тому, что всё услышанное им от ЛжеЭлизабет – неправда. Радовался почти так же сильно, как боялся
гнавшейся за ним твари.Впрочем,долго ликовать ему не пришлось. Минут через десять после начала погони, Джону начало казаться, что он слепнет. Окружавшие его предметы, стремительно
утрачивали чёткость очертаний, растворяясь в наползающем мраке. Только через
пол минуты Джон сообразил, что проблема не в его глазах, а в последних отблесках
здешнего светила, которые быстро угасали. Чернильная темнота глубокой ночи,
пришедшая на смену фиолетовому сумраку вечера, неумолимо поглощала улицы
города, становясь плотнее с каждой минутой. «Да-а,просто убежать не удастся, как и убежать вообще,» – с горечью подумал Шеппард, понимая, что даже если Грег сможет увести его от твари и помочь не заплутать в
лабиринте переулков, в таком непроглядном мраке ему всё равно далеко не
уйти.
«Мы уже расклеились? – неожиданно вторгся в мысли Шеппарда ядовитый голос Грега. –
Нет, я, конечно, понял, что ты редкостный кретин и дуболом, но вот, что ты ещё
и нытик… об этом я не знал», - с издёвкой протянул рейф.
«А не пошёл бы ты в з…,» – разозлившись, начал было Джон, но тут же замолк, потому
что в этот самый момент темнота у него перед глазами расступилась, и он ясно увидел перед собой дорогу, по которой бежал, правда не в фиолетовых тонах к которым уже успел привыкнуть, а в
блёкло-голубых.
«Что?Что происходит? Почему я вижу?» – опешил землянин.
«Не ты видишь, а я тебе показываю», – фыркнул рейф.
«Как?– от удивления Джон даже сбавил скорость. – Выходит, ты тоже здесь?» – он даже
завертел головой, словно надеясь обнаружить рейфа где-нибудь поблизости.
«Нет!– рявкнул страж. – Я, вообще, на другой планете, идиот!»
«Тогда,откуда ты знаешь дорогу?»
«Ниоткуда. Просто знаю и всё. Хватит, трепаться! Беги уже!»
Несмотря на тон рейфа, Шеппард хотел спросить что-то ещё, но в поток его мыслей снова
врезался пронзительный вопль твари. На сей раз он прозвучал гораздо ближе, чем
раньше, осознание чего заставило Джона более энергично работать ногами, отложив
выяснение всех вопросов на потом. Джон бежал, петляя между зданиями, в надежде сбить мерзкую тварь со следа, хотя и понимал: раз она энергетическая, то наверняка может проходить сквозь стены и ориентироваться не только на зрение и слух. Тем не менее, вскоре Шеппарду стало казаться, что существо поотстало, и он чуть сбавил шаг. Однако в тот же миг,голос Грега снова подстегнул его:
«Не останавливайся! Он не отстал!»
И словно в подтверждение слов рейфа за спиной Шеппарда раздался новый вопль, заставивший
его содрогнуться.
«Да, что же это за штука?!» – вопросил Джон, чувствуя, как у
него по лбу и загривку сползают капли холодного пота.
Шеппард мчался сквозь ночь, окончательно вступившую в свои права, со всей скоростью, на какую был способен, пока вдруг не понял,
что теперь тварь находится впереди, а не позади него. Сначала он не сообразил,
как смог это узнать, но потом догадался: ментальный контакт с Грегом (по воле
ли самого стража, или чисто случайно) активировал его эмпатию, как это было с
Селдором на самой первой тренировке. Сейчас Джон точно знал, местоположение
твари и отчётливо ощущал её намерения, как если бы они принадлежали ему самому.
Тварь устроила засаду в переулке, через несколько домов, впереди, поэтому он
резко затормозил и рванул в сторону, прямо противоположную тому направлению, в
котором он двигался до сих пор. Через несколько секунд до ушей Шеппарда вновь
донёсся вопль твари, в котором прозвучало такое откровенное разочарование, что он сразу понял: его нехитрый манёвр удался.
«Неплохо,– одобрил Грег. – Только особенно не расслабляйся. Не забывай, что бы ты ни
делал, он всегда будет хитрее, быстрее и сильнее тебя».
«Спасибо,подбодрил», – фыркнул в ответ Джон и. превозмогая жгучую боль в израненных
ногах, побежал быстрее. Однако,вскоре Шеппарду снова стало казаться, что расстояние между ним и его
преследователем, неизменно увеличивается. Благодаряэ мпатии, столь неожиданно покинувшей его на Наклаваре и так вовремя вернувшейся
сейчас, он загодя предугадывал каждый шаг энергетического создания, раз за
разом успешно избегая его западней. Тварь злилась, но сделать ничего не могла.Чувствуя,как её разочарование усиливается, а раздражение постепенно переходит в откровенное
беспокойство, Джон приободрился и даже начал подумывать, что, в конце концов, ему
удастся совсем отделаться от этого энергетического хищника. Однако, тот не замедлил снова показать незадачливой добыче, что его не стоит так легко сбрасывать со счетов. В тот самый момент, когда народившийся было энтузиазм
Шеппарда, начал превращаться в надежду выбраться из этой передряги живым, тварь
нанесла мощный ментальный удар. Вот, только направлен он был не на Шеппарда, а
на Грега.
Рейф показывал Шеппарду, что ждёт его за следующим поворотом, передавая ему образы
прямо в мозг, и объяснял, какое направление лучше выбрать, если тварь окажется
с той или с другой стороны, когда его напряжённый голос неожиданно перешёл в
мучительный вопль боли. В следующий миг Джон перестал чувствовать присутствие
стража.
«Грег!Грег!» – мысленно позвал Шеппард, но рейф не ответил.
Ослеплённый,вновь окутавшей его темнотой, землянин замедлил бег и остановился. Утратив
зрение и ориентацию, он тщетно пытался сообразить куда именно ему советовал
бежать Грег. Впрочем, времени на раздумья ему не дали. Через секунду его
сознание захлестнула ледяная волна слепого ужаса, и он кинулся вперёд, не
разбирая дороги.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 15 Апреля 2017, 12:29
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
