Таинственные мудрости Древней скрижали, Сколь счастливы те, что её избежали.
Бессмертна от века душа человека – Но гибнет от старости тело-калека,
Страдая от хворей, напастями мучась. Увы, такова неизбежная участь
Души, что, меняя тела, как одежды, Идёт по Пути от надежды к надежде,
От смерти к рожденью, от смеха к рыданью, От неба к геенне, от счастья к страданью.
Дорога, дорога, дорога, дорога, Извечный удел человека – не бога.
Ведь те, кто вкусили амриту благую, Телами со смертью уже не торгуют,
Для плоти их тлена не сыщешь вовеки – Завидуйте им, муравьи-человеки!
У тела бессмертного участь другая: Оно не потеет, не спит, не моргает,
Не ведает боли, не знает старенья, Достойно назваться вершиной творенья,
Вовек незнакомо с чумой и паршою – Но суры за то заплатили душою,
И души богов, оказавшись за гранью, Подвержены старости и умиранью...
O. Ладыженский.
Медленный восход звезды над горизонтом вещает о начале нового цикла – очередных двадцати четырех часов в омуте мрачной бесконечности моего существования. Если задуматься, скольким рассветам я уже стала свидетельницей? Тысячам? Сотням? Миллионам? На моих глазах восходили и заходили, спустя незначительный промежуток времени, все возможные типы звезд, когда-либо рожденные Вселенной. И наблюдала я за этим с поверхности всех известных типов планет, включая смотровые палубы космолетов и открытый вакуум. Вполне естественно, что это зрелище успело мне наскучить. Даже в самых неожиданных своих проявлениях и метаморфозах оно не задевало меня ничем иным, кроме едкого чувства зависти перед простым фактом: оно может изменяться, при этом чудесным образом изменяя все вокруг, в то время как я могу лишь безучастно за этим наблюдать. Я не меняюсь! Изо дня в день, из года в год, из века в век для меня всё едино и неподвижно в вечном анабиозе бессмертия, принудившем меня скитаться по вечно-повторяющейся спирали, где давно перестали происходить не только физические, но и любые другие перемены. И их не предвидится. Все, к чему некогда свелось волей отца мое существование, – это жажда человеческой крови, бесконечность смертей и инстинкты зверя, давно ставшие причиной борьбы между представителями нашего вида за добычу, территорию и… власть. Ничто иное мне не доступно, несмотря на всю выносливость и неуязвимость моей плоти. Если в самом начале мысль о вечной жизни и возможности поставить на колени всех тех, перед кем прежде вынужденно склонялись я и мой народ, казалась мне стоящей горы трупов, после она превратилась в холодное уравнение количества жертв невозможности изменить собственную природу. И только сейчас, больше трех столетий спустя, будучи способной трезво оценить свое положение, я осознаю, насколько низко все мы пали в погоне за превосходством нашего вида над другими. На самом деле, всё это время мы не эволюционировали, а наоборот, деградировали, превращая самих себя в стаю диких зверей, созданную с одной единственной целью. И эта цель – все, что мне ведомо. Когда я преследую очередную жертву, нет желания познать иного. До тех самых пор, пока чужая жизнь не попадает в мое тело, не приглушает голод, а сам процесс охоты не усмиряет дикие инстинкты. Тогда я вновь начинаю что-то чувствовать. Пока не совсем понимаю, что именно, но в конечном итоге оно неизменно оказывается в списке того, чего в этой… жизни я оказалась лишена. Я не знаю, одинока ли я в своем мнении, считает ли кто-нибудь из нас так же. Хоть изредка, хоть на секунду задумывается ли кто-нибудь, в кого мы превратились и что нас ждет, если все останется так, как есть сейчас. Станет ли хуже? Или грядут события, которые все изменят? Возможно, поэтому в будущем, что мне доступно, сейчас все так разрозненно и трудно поддаваемо логическому объяснению? Размыто и неконкретно, балансирует на грани, словно в ожидании, пока кто-нибудь примет решение, которое стабилизирует события грядущего, направив их по пути дальнейших изменений. Как бы там ни было, от меня ничего не зависит. Мое мнение не примут во внимание, спросят лишь тогда, когда понадобится узнать будущее, дабы избежать пугающей даже нас неизвестности. К моим предсказаниям они привыкли не меньше, чем к питанию кровью. Вертят мной, как каким-то неодушевленным прибором! При этом никто ни разу не поинтересовался, нравится ли мне детализировано описывать свои видения, а после наблюдать, как все до единого они неизбежно сбываются с точностью до невзрачной мелочи. Хоть раз кто-то спросил меня, чего хочу я? В таком ли я восторге от того, что все так, а не иначе, что все сбывается, не меняется и не дает вариантов, из которых можно было бы выбрать наиболее правильный. Отец не позволяет существовать вариантам, он не терпит, когда я говорю ему о наличии альтернативы. Он на корню уничтожает всё, что предшествует двойственности. Это, в сущности, и есть первопричина того, что однажды настал день, когда я захотела не только крови и страха умирающей жертвы. Именно тогда все изменилась, именно тогда я ощутила не только эйфорию, но и боль,.. и зависть. У людей есть то, чего никогда не было и нет у меня, чего я никогда не смогу обрести вопреки могуществу бессмертия! Вероятно, я бы и без этого обошлась, смогла бы загнать в ловушку памяти и похоронить в зачатке саму мысль о подобном, если бы однажды Аполлон не привел к нам эту терранку. Не просто привел с целью покормиться в нужный момент! За несколько часов он сумел превратить примитивную человеческую женщину, не знавшую в своей короткой жизни ничего, кроме земледелия, в могущественную бессмертную, владеющую всей нашей памятью, всем опытом нашей расы, накопленным нашими человеческими предками за тысячи и тысячи лет. Он в одночасье возвысил ее до нашего уровня, обратив эволюционную рознь между нами в ничто. И теперь эти двое вместе! Всегда! Будто специально маячат у всех перед глазами!.. Потом еще Кадис с Элеадой… События той ночи, когда отец убил Селину, в первую очередь не оставили безучастными их двоих. Но кто бы мог подумать, что самовлюбленный головорез Зевс вдруг проявит симпатию к кому-то кроме себя. Конечно, его отношения с Элеадой пока настолько своеобразны, что язык не повернется назвать это… любовью. Нет, это пока лишь извращенное до омерзения подобие присущего нам в смертной ипостаси чувства. Чувства, которого такие, как я, казалось бы, априори лишены. Мы не должны быть преданы ничему, кроме инстинктов, не зависеть ни от чего и ни от кого, кроме жажды, не наслаждаться ничем и никем, кроме крови. На деле же все проявилось иначе, чем мы полагали. Чувства и эмоции – слабости смертных – оказались присущи и нам тоже. Только в нашем случае они трансформированы, как, впрочем, и все остальное в нас. А это значит, что любить мы все-таки способны. Не так, как люди, ведь единственный инстинкт, который у нас не то что не обострился с обращением, но вовсе исчез, – это инстинкт размножения. Для нашего вида он стал атавизмом, во всяком случае, в обычном его понимании, ибо мы иначе воспроизводим себе подобных. Однако, возвращаясь к исходному, исключает ли это любовь как таковую? Как понятие привязанности и преданности партнеру? Почему-то, вынужденная изо дня в день сталкиваться со своими сородичами, я все больше сомневаюсь в ответе на этот, казалось бы, ничего не стоящий вопрос. И чем сильнее я сомневаюсь, тем хуже, тем страннее и новее становятся одолевающие меня чувства. Вот сейчас. Я снова чувствую голод, и именно эта причина вновь привела меня в обитель людей: туда, где, будучи в здравом уме, я бы находиться не хотела. Пока я способна мыслить трезво, я понимаю, что из-за меня кому-то будет суждено погибнуть в незаслуженных мучениях. Я это понимаю и уже люто ненавижу себя за это, но и изменить ничего не могу. Я знаю, что если не заберу одну жизнь прямо сейчас, позже погибнет намного больше. Поскольку это мне не нужно, я вынуждена оставить размышление до более подходящих времен и сконцентрироваться на прямой цели своего визита – охоте в лучах восходящего солнца, должных своей раздражающей яркостью ограничить мои потребности. Чтобы сосредоточится, я застываю в одной позе и закрываю ненадолго глаза. Затем снова открываю, чтобы видеть, как вокруг меня пестрит всевозможными оттенками зеленого мясистая листва густых деревьев. Воздух полнится ароматами, среди которых едва приметен далекий человеческий. Почуяв его, я мгновенно срываюсь с места, устремившись в погоню за добычей сквозь цепкие заросли переплетенных крон. По мере того, как человеческий запах становится резче, я могу читать их мысли, из них узнаю, сколько их, кто они, чем заняты в этот ранний для них, спящих по ночам, час. Они охотники. Добытчики еды для своего поселения, расположенного в нескольких милях к востоку от реки, которой заканчивается этот богатый фауной лес. Интересная ситуация наметилась: те, на кого собралась охотиться я, сами охотники, которые, в числе всего прочего, даже не подозревают, что, пока они будут выслеживать и загонять свою жертву, я точно также буду выслеживать и загонять их, неравнодушно присматриваясь к пульсирующей вене на шее у каждого. Их мысли, также, как и мои, полны азарта, жажды игры и победы, которую они намерены одержать, достигнув своей цели – убив это покрытое щетиной парнокопытное с бивнями вместо клыков и нелепо вытянутой в рыло мордой.
Вепрь. Кажется, в мыслях людей имя этой твари прозвучало так. Как в действительности маркировал ее Кадис, выпустив из лаборатории на потеху смертным, меня интересовало мало. Не в этот конкретный момент, когда моя добыча так легка и так доступна. В целом, для людей неплохой выбор, коль они не прочь отправиться к предкам, будучи растоптанными под копытами зверя или насаженными на его бивни. Особь слишком крупная для того, чтобы группе вооруженных примитивными луками людишек пытаться в ущерб себе и, как следствие, мне раздразнить у нее инстинкт самосохранения. Ведь это детище забав Кадиса с генной инженерией вряд ли также легко станет их обедом, как они – моим. Глубже погружаясь в разум их лидера, я мысленно пытаюсь отвести его интерес от кабана и направить по более доступному пути. Но он заприметил его, он упрям в желании добиться своего, а потому мои попытки напрасны. Он уже принял решение и дает команду остальным. Веселье начинается. Бесшумно и невидимо перемещаясь в кронах деревьев, я все время слежу за ними, ни на мгновение не выпуская из вида. Их сердца учащенно бьются наперебой друг друга, их медленные для меня движения заставляют мускулатуру смертных тел сжиматься и расслабляться при беге с преодолением препятствий, коих для них немало в чаще леса. Чем дольше я за ними наблюдаю, тем сильнее утверждаюсь в своем первоначальном мнении. Да, вне всяких сомнений, я знаю, кто их лидер. Он выдает себя своим поведением, непоколебимой уверенностью, умением заставить остальных забыть об опасности и повести за собой. На вид ему не больше, а скорее даже меньше двадцати пяти земных лет, он рослый и сильный, судя по бицепсам, от долгого бега, высокой влажности и растущей температуры воздуха покрытым сверкающими в редких солнечных лучах каплями пота. Исключительно в понятии смертной плоти, конечно, но это непринципиально важно. Другие люди называют его Рэем. Очевидно, что это не настоящее его имя, ибо в этой местности так называть не принято. Скорее, это лишь сокращение от более заковыристого и звучного варианта для удобства обращения в ситуациях, подобных этой.
Значит, Рэй…
По какой-то, пока неясной причине мне вдруг становится интересно наблюдать именно за ним, и этот интерес во мне почти так же силен, как и жажда его разгоряченной крови. Вот, он замирает, из густых зарослей кустарника выслеживая свою цель. Он медленно приседает, отводит правую руку за спину, к колчану со стрелами, затем также медленно прикладывает одну из стрел перпендикулярно натянутой тетиве… На секунду я отвлекаюсь, переключая свое внимание с охотника на зверя. Кажется, его инстинкты, в отличие от человеческих, уже давно заподозрили неладное: зверь либо учуял меня, что вероятнее всего, либо услышал осторожные движения своего потенциального убийцы так же, как я слышу каждый его вздох. Обвившись ногами вокруг одной из нижних ветвей, я освободила руки, без труда зависнув прямо над головой сосредоточенно-напряженного мужчины. Мои губы находились точно на уровне его затылка, поэтому, пользуясь возможностью, я прошептала ему почти в самое ухо: - Не попадешь.
…и это произошло уже после того, как пущенная стрела улетела в цель.
Сообщение отредактировал Lady_Di - Среда, 22 Января 2014, 18:07
Ну, для начала или нет, но это не все ее шалости, далеко не все, ведь на данном этапе Рэй - лишь ее добыча, не имеющая в ее глазах никаких привилегий.
Добавлено (23 Января 2014, 23:46) --------------------------------------------- Инстинктивно реагируя на ставшее пророческим предупреждение, охотник резко вскинул голову, но не застал над собой даже моей тени, поскольку я давно переместилась на другое дерево. Решив, что ему послышалось, мужчина поспешил вернуть свое внимание жертве. - Подстрелил? Я его подстрелил?! – воодушевленно спросил он своих друзей, но они не могли дать ему точный ответ. Они не могли, зато могла я. - Нет! – со смехом прокричала я, легко прыгая с одного ствола на другой и тем самым успешно оставаясь незаметной для слабого человеческого внимания и зрения. – Этой щепкой ты его даже не поцарапал! Продолжая смеяться, я спрыгнула на землю рядом с деревом, в толстый ствол которого угодил пущенный снаряд. Легко дернув за древко, я освободила примитивное оружие из плена плотной коры. Возникло мимолетное желание тут же развернуться и пустить стрелу на звук движения убегающего от опасности животного, но мое внимание неожиданно привлек раздосадованный рев охотника. Крайне необычно для смертного. Прежде я считала, что рычать в порыве гнева способны только мне подобные. На деле же, он, человек, и разозлился настолько, что все внутри его смертного тела буквально закипело от ярости и разочарования. Услышал он мой отрицательный ответ на свой вопрос или же сам догадался, но, даже не отыскав стрелу, он понял, что цель та не поразила. Сперва он медленно, крадучись, приближался ко мне, то есть к тому месту, где еще полминуты назад его намеченная добыча, открытая и уязвимая, ни о чём не подозревая, мирно рыла землю в поисках кореньев. Однако, почуяв мое присутствие, зверь даже не обратил внимания на людей, сразу бросился бежать прочь. И теперь на его месте, со стрелой охотника в руке, стояла я, чутко вслушиваясь в звук приближающихся шагов, сбивчивого от напряжения дыхания и соблазнительного ритма сердца. По-человечески неуклюже, а потому смешно, строптивый охотник продирался сквозь колючий кустарник, нашептывая себе под нос что-то весьма странное, возможно, на его языке ругательное, и абсолютно не беспокоясь о том, что острые колючки оставляют саднящие следы на его коже… - Храбрый мальчишка, - насмешливо фыркнула я, плотнее сжав губы, чтобы остановить движение через легкие раскаленного запахом его крови воздуха. Первым из плотного сплетения листвы показалось его оголенное плечо. Затем появилась голова со смоляного цвета волосами, изначально собранными у основания шеи во что-то наподобие конского хвоста, сейчас безнадежно растрепанными ветром при беге и цепкими ветвями при неоднократной попытке доказать своим друзьям, что непроходимых зарослей для их лидера не существует…
Внезапно мир вокруг меня привычно дрогнул, реальность превратилась в воображаемые клочья дыма, сквозь которые проступило очередное видение будущих событий. Оно отличалось от десятка прежних: впервые за долгое время я смогла увидеть конкретику. Не настолько детализированную, как мне бы хотелось, все еще зависящую от чьего-то решения, но уже близкую во времени, должную сбыться со дня на день…
«Ну, нет!» - раздраженно мотнув головой, я даже не досмотрела эпизод до его логического завершения. Этот смертный, как и все прочие представители рода homo, к будущему непричастен – он не сможет на него повлиять! Я моргнула, рефлекторно напустила на лицо привычные гордыню и надменность, после чего свысока встретила направленный на меня оторопелый взгляд смертного. Сердце дрогнуло в человеческой груди совсем не так, как до этого, будто вознамерилось остановиться, лишив меня удовольствия выпить его кровь. Несколько долгих секунд спустя от неожиданной встречи с воплощенным божеством он попятился назад, наивно полагая, что колючки кустарника его спасут. Однако достаточно быстро осознав, насколько недостойно его поведение, он нерешительно сделал шаг мне навстречу, после чего упал на колени, прижав голову к груди и вперив взгляд в землю. - Моя богиня, простите своему рабу его непозволительную дерзость, - глухо, но сильно произнес он, все также пряча взгляд. - Прощу, - ровно произнесла я, церемонно выждав несколько мгновений, - если мой раб окажется достаточно смелым, чтобы поднять на меня взгляд и объяснить, почему тот вепрь все еще жив, - закончив фразу, я улыбнулась в предвкушении реакции. Хорошо, что он не мог видеть мое лицо, иначе у него бы пропала возможность не только говорить, но даже думать. Так всегда с людьми случается, когда они встречают нас, поэтому, ставя ему условие, я заранее знала, как отреагирует на него его смертный организм, как часто забьется его сердце. Творцы, как же невероятно он теперь пахнет! Как же близка и доступна его кровь в часто пульсирующих венах под горячей кожей! Пусть я стараюсь не дышать, с ощущением сладкого жара на корне языка ничего поделать не могу. Рот уже наполнила густая слюна… - Моя богиня… - он вдруг снова заговорил, и на этот раз я увидела, как шевелятся его влажные, немного растрескавшиеся от жары губы. Стоило мне заглянуть в его глаза, темно-карие, со странными вкраплениями фиолетовых оттенков в ореоле, окружающем зрачок, как в моем сознании снова всплыл непрошенный образ ближайшего будущего. В этом будущем уже через несколько секунд из этих глаз по моей вине исчезнет жизнь, погаснет тот азартный блеск, что доступен мне сейчас… - Если это был единственный твой промах, смертный, и ты действительно опытный охотник, ты быстро найдешь его, - ловко развернув в руке стрелу наконечником в сторону деревьев, я шагнула в направлении чащи, - в миле к югу отсюда. Это мой подарок тебе за дерзкую смелость и упорство, - стремглав метнувшись по свежему следу, я впервые попыталась обмануть судьбу и убежать от самой себя, как можно дальше от невероятно притягательного запаха этого человеческого мужчины, столь странно обозначившего себя в моем будущем. Я бежала, не оглядываясь, так быстро, как только могла, но жажда и навязчивое желание вернуться не отступали. Я почти сдалась и уже притормозила, чтобы сменить направление на обратное, как вдруг вспомнила о недавно обещанном даре, том самом проклятом кабане, который тоже самым невероятным образом влез в мое видение, на данный момент обосновавшись в моей голове четкой картиной.
До этого я уже однажды видела нечто подобное – альтернативу, о которой тогда я быстро забыла, не дав ей ни малейшего шанса стать реальностью. Ибо я даже представлять не собиралась, насколько отвратительной может быть животная кровь на вкус, раз она столь омерзительно пахнет. Когда передо мной встал выбор, я его проигнорировала. Слишком сильно я ценила и превозносила свое существование в облике бессмертной, кроме того, тогда у меня не было мотивации. Собственно, ее и сейчас нет. И если нет, то что мешает мне вернуться, закончив охоту на горе-охотников, вместо того чтобы вынюхивать вонючего кабана – безмозглое животное, так сильно разозлившее человеческого мужчину своим умением уворачиваться от стрел, невзирая на внушительные габариты. Близкий звук взрываемой земли привлек меня, заставив неподвижно замереть. Резко обернувшись, я инстинктивно зарычала. Но не успел зверь среагировать и снова пустится в безрезультатные бега, как я метнула в его направлении деревянный снаряд. Со свистом предмет рассек воздух, ближайшие кусты – и уже в следующую секунду истошный визг распространился в пространстве, а мой нос поразил терпкий и непривлекательный запах. Устремившись за ним, я и заметить не успела, как уже стояла рядом с поваленной на бок тушей, из которой торчал обмотанный перьями кончик стрелы. Сам наконечник и почти все древко прошли насквозь через мягкую плоть, по краям от входного отверстия темным кольцом проступила сквозь щетину кровь. Над тем, насколько она отвратительна, я подумаю в процессе или после, но точно не прямо сейчас. Еще несколько секунд понаблюдав, как извивается в судорогах зверь, я склонилась над ним и вонзила клыки туда, где из последних сил билась упрямая жизнь. Я сделала единственный небольшой глоток, но последствия не заставили себя долго ждать: я резко отстранилась, с рычанием и хрипом выплевывая назад отвратительную жидкость, с первого глотка заставившую мой желудок сжаться в борьбе с рвотным рефлексом. Пока пыталась отдышаться, успела в очередной раз проклясть всех, по чьей вине я до сих пор существую вопреки всем мыслимым законам природы, но после, едва раздраженный желудок успокоился и я смогла без последствий вздохнуть, поняла, что, пусть меня и вырвало кровью, мне удалось избавиться от навязчивой мысли убить людей. А это значит… Не важно! Подумать можно и после, а сейчас лучше выпить эту дрянь, не дожидаясь, пока она остынет и начнет густеть. Если же мне станет хуже, так и быть, убью людей, а пока мне терять нечего. Конечно же, выпить всё я не смогла, как ни пыталась. Мой организм, быстро осознав разницу между животной и человеческой кровью, стал слишком очевидно сопротивляться, и я быстро сдалась, сломала едва живому зверю шею и поспешила уйти с места событий раньше, чем туда бы явились люди. После произошедшего, в ходе чего я открыла для себя, что животная кровь в целом не так плоха и для моего организма вовсе не яд, меньше всего хотелось встречаться с отцом или с кем-то из его приближенных. Учуяв от меня странный, неестественный запах, они станут задавать вопросы и, больше, чем уверена, не останутся в восторге, если я расскажу правду. Особенно отец, который, вероятнее всего, изначально прекрасно знал о том, что мы можем жить совсем иначе, чем сейчас. Я прекрасно понимала, что вечно абстрагироваться от них у меня нет возможности, но, по крайней мере, до конца этого дня и ночью я вполне смогу ни с кем не пересекаться. Размеры планеты и технология телепорта этому поспособствуют. Отыскав безлюдное враждебное место где-нибудь на полюсе планеты, я смогу, наконец, попытаться понять те видения, что терзают мое сознание последние несколько лет. Быть может, теперь, когда я выбрала для себя другой путь, что-нибудь прояснится?
Стоя на отвесном обрыве скалы, я безучастно наблюдала, как снег в медленном танце ложится на промерзшую до основания землю. Здесь, в Антарктике, было очень тихо. Сюда никто не приходил с тех самых пор, как убили последних прямых и смертных потомков нашей расы, вместе с которыми мы и пришли на Терру, незаслуженно обрушив на нее века и века бесконечной деспотии. Здесь, в снегах и мерзлоте, уже давно не пахло человеком, здесь воздух чист и нет соблазна. Только неистовый ветер упрямо искал и не находил уязвимое место в моем теле, раз за разом безуспешно разбивая об него снежные вихри. Очередная снежинка пролетела близко от моего лица на уровне глаз, и я машинально отметила, как причудливо сплетаются между собой грани водяного кристалла. В то же время мои мысли витали где-то очень далеко, где-то во влажной и жаркой Европе, где охотник сорви-голова, наверняка, продолжает рассказывать людям своего поселения о встрече с одной из богинь Олимпа, щедро подарившей им ужин. «Что ж, надеюсь, мясо этой твари для тебя, смертный, окажется таким же вкусным и аппетитным, каким был для меня твой запах». Как бы странно это ни было, вместо того чтобы сделать его своей едой, я вдруг решила добыть еду для него самого. Я позволила этому сбыться, и почему-то ничуть об этом не жалею. Если все же пожалею, у меня еще есть в запасе с десяток-другой смертных лет, чтобы наверстать упущенное, ведь он еще достаточно молод.
***
«Молод, своенравен и… красив, несмотря на все несовершенства его смертного тела». Со дня нашей встречи прошло время, совершенно незначительный промежуток, но я по-прежнему помнила его лицо так, как прежде не запоминала ни одно лицо своей жертвы. Эти необычные глаза с фиолетовой короной вокруг зрачка, и отраженный в них страх, когда он понял, кто перед ним, и бледный шрам на его левой скуле, и разомкнутые, в мелких трещинках губы… Если бы он был бессмертным, как я, этих трещинок не было бы и в помине, но тогда не было бы и бронзового загара, и магических глаз, и… страха. Он не был бы собой, и это быстро исключает промелькнувшую в моих мыслях идею обратить его в бессмертного. Ее место стремительно занимают другие образы – сверхбыстрая неразборчивая вереница грядущих событий, которые очень быстро вгоняют меня в ступор от внезапно нахлынувших чувств. В моем ведении охотник только что… умер. Не своей смертью, не быстро и безболезненно, а медленно и мучительно, именно так, как обычно убивает своих жертв… мой отец. - Нет! – закричала я, отказываясь дольше смотреть на жуткую картину, которую рисовал мне мой собственный разум. Этого быть не может! На Терре столько людей, на которых мой отец способен поохотиться, ни разу не пересекшись ни с Рэем, ни с его родственниками, ни даже с родственниками его родственников, когда сам Рэй успеет умереть от старости! Или это мое проклятье, и всем, кого я встретила хотя бы один раз, неизбежно суждено умереть так или иначе, не от моих клыков, так от клыков кого-нибудь другого, моего отца, например. В попытках избавится от этой навязчивой мысли, я решила убедиться в обратном – пойти к людям, найти Рэя, увидеть его живым и здоровым и спокойно уйти. Однако, на деле, с самого начала все оказалось намного сложнее, чем я себе распланировала. Из мыслей других смертных мне очень быстро удалось выяснить, что в поселении несколько дней назад пропал ребенок, девочка, и, конечно же, охотник Рэй вместе с другими мужчинами вызвались отправиться в лес на ее поиски. После этого известия видение смерти в моих мыслях стало ярче, дымка неопределенности развеялась. Начать следовало с того, почему вообще пропал ребенок? Конечно, потому что кто-то из «богов» им покормился. В таком случае, любые поиски бесполезны и ничем хорошим не закончатся. Просто кому-то из наших захотелось игры, и он нашел хороший предлог выманить из деревни самых сильных и способных к сопротивлению смертных. «Отец, умоляю тебя, найди себе другую жертву!» - просила я мысленно, пока бежала по лесу, принюхиваясь к растворенным в воздухе запахам. И пусть спустя несколько миль я вдруг стала отовсюду чуять кровь, до последнего надеялась, что это не кровь Рэя. Напрасно. Достигнув кромки леса, где совсем рядом слышался плеск воды, я застыла, не в состоянии двигаться дальше. Кровавый аромат здесь из-за близкой испаряющейся воды стал слишком сильным, чтобы я могла его выдержать, не кинувшись, забыв себя, доедать остатки чужого жестокого пиршества. Всем надеждам вопреки это была его кровь. Никакая другая так не пахла, что значило одно… Задержав дыхание и убедив взыгравшие инстинкты в том, что после отца здесь поживиться нечем, я медленно двинулась вперед. На сухой земле с редкими островками пожухлой травы мои зоркие глаза примечали темные капли крови, которые становились все более частыми по мере моего приближения к неподвижному телу. Раньше я никогда не обращала внимания на то, как неоправданно жесток отец к своим жертвам. Наверное, потому что прежде его жертвами никогда не становились те, кто был мне небезразличен, кто был не только едой в моих глазах. «Зачем?» - опускаясь на колени рядом с разодранным телом, я могла задать только этот вопрос. Я искренне не понимала, к чему такое зверство и столько попусту растраченной крови. Если бы он просто убил его, выпив до капли, так, право, было бы намного лучше, и я даже не стала бы ни о чем сожалеть, но ВОТ ТАК зачем? Мужчина неподвижно лежал в луже нетронутой крови, вытекшей из грубо нанесенных когтями отца продольных разрезов на спине. Судя по позе и неестественному положению ног, в области поясницы был сломан позвоночник. «Он вовсе из него не пил! Просто убил!» - мысленно подытожила я, осторожно перевернув тело с живота на спину. Недавно красивое молодое лицо, что не покидало мои мысли все время с момента нашей единственно и непродолжительной встречи, сейчас было до неузнаваемости исполосовано следами когтей и измазано грязью. Его густые волосы… Готова поклясться, они напомнили отцу его собственные, и именно поэтому он вырвал их вместе с половиной скальпа, бросив искалеченное тело здесь, в грязи и духоте, гнить под открытым небом. «Это выше моих сил, отец! Этого я не пойму никогда! Не пойму и не прощу!» Бросив скорбный взгляд на убитого и напоследок прикоснувшись к окровавленному лицу в невысказанной просьбе о прощении, я уже собралась уйти, как вдруг… сердце, должное быть мертвым после таких издевательств, вдруг сжалось. Тихо и неровно, будто случайно, а потом еще раз, не попадая в ритм, и еще через невероятно долгие двенадцать секунд… Нетерпеливо прижав пальцы к его шее, я не почувствовала пульса. Он был настолько слаб, что уже не прощупывался и мог восприниматься только моим сверхострым слухом. Не медля и не думая, я вскинула руку, поднесла ее к губам и уже укусила себя, пуская кровь из порванной запястной вены, как внезапно пришло осознании всей призрачности этого, кажется, легчайшего решения из всех возможных. Даже если предположить на мгновение , что для него я смогу сделать то, чего никто не сделал для меня, – смогу удержать его от убийства людей и заставлю поверить в возможность питаться иначе, все это никак не оправдает того факта, что я на веки веков кровью свяжу его с тем, кто безжалостно отнял его человеческую жизнь. Этого он мне никогда не простит, а мой отец ни за что не оставит его в покое.
Однако я и мой отец не единственные носители бессмертной крови! Есть и другие – те, кого создал Кадис… Без лишних промедлений я телепортировалась на аванпост, где по моим весьма неточным предположениям должна была находиться светловолосая копия моего отца, и буквально ворвалась в лабораторию. - Зевс, ты мне нужен! – сходу, тщательно скрывая облегчение от того, что нашла его так быстро, заявила я, подлетев к нему и бесцеремонно ухватив за руку. В момент прикосновения сработал телепорт, поэтому вампир не успел оказать сопротивления. Мгновение спустя мы оказались на месте трапезы моего отца и, во избежание удара наотмашь, я поспешила отступить в сторону. Рука вампира схватила пустоту. - И?.. – наконец, безразлично протянул Кадис и, осмотревшись кругом, заметно напрягся, когда запах крови достиг его носа. – Я ничуть не удивлен и не шокирован, поскольку это не первая кара, обрушенная нашим родом на род homo sapiens. По степени жестокости она несильно отличается от множества предшествующих, и поскольку доедать за моим братом здесь решительно нечего, то я не вижу смысла в своем здесь пребывании. Ты перепутала меня со своим отцом, Валери. - Стой! – я возникла перед ним, не позволяя уйти. – Не обобщай, Кадис! – злобно бросила я ему в лицо. – Никто, кроме него так не убивает, - я показательно развела руки в стороны. – Ты же видишь, что он ни глотка из него не сделал, только выпотрошил, словно куклу! - Опять же, он так поступил не впервые. Но мне искренне жаль, что ты впервые взглянула на содеянное им с предвзятой точки зрения. - Но ведь он еще жив, - растерявшись от сокрушительной волны не наигранного безразличия, я кивнула в сторону Рэя. - Значит, ты еще можешь его допить. Рад за тебя. - Кадис, прекрати! – не выдержав, я взбешенно зарычала. – Я позвала тебя не за этим! - Зачем тогда? – вампир неожиданно изменился в лице, перестав изображать холодное равнодушие. - У меня мало времени на объяснения, он умирает, - обретя возможность быть выслушанной, тут же быстро заговорила. – Я знаю, что прошу о том, о чем просить не смею, и что, в теории, могу сделать сама. Могу и не могу одновременно, ибо я не хочу связывать его разум с разумом его убийцы, предоставляя Аресу возможность сделать его своей очередной марионеткой. Только тебя я могу просить, только ты способен выслушать без нападок и хищных взглядов в его сторону, только ты сможешь его спасти… - Не спасти, а сделать одним из нас. Это разные вещи, и, прежде чем просить меня о подобном, ты должна уметь их различать. Ты должна понимать, что, обратившись, он станет таким же убийцей, как я, ты, Арес и все остальные. Прошло то время, Валери, когда я воспринимал обращение терран как потешное развлечение. К сожалению для себя, я больше не наслаждаюсь своим образом жизни и не горжусь теми, кого успел создать. - Кадис, прошу тебя! Я возьму на себя ответственность за него! Я сильнее его и смогу сдержать, когда это понадобится… - Это не понадобится, потому что без крови его существование станет пыткой, которую рано или поздно он прекратит, убив намного больше, чем убил сегодня твой отец. - Но по-другому тоже можно! И теперь я знаю как. Я ему расскажу… - Зачем? – он властно перебил меня. - Он тебе никто! Не более, чем несостоявшийся обед, которых до него у тебя были миллионы. - Я… - под настойчиво требующим ответа взглядом я растерялась, - я просто вижу его в будущем… Пока не принято решение, все очень зыбко, я не понимаю, что к чему, но я просто не хочу, чтобы он умер. Кадис, прошу, поверь, это не детская прихоть и не интрига моего отца! Я… не могу назвать тебе прямую причину, которой не знаю сама, но умоляю, не дай ему умереть. Я сделаю всё, что ты попросишь взамен. Если поставишь условие не убивать, мы не станем, если… - У меня есть одно условие, - голос стоящего передо мной прозвучал сильно, а в его глазах отразилось то, чего мне еще ни разу за все триста с лишним лет видеть не доводилось. – В отличие от названных тобой, оно исполнимо и справедливо касается только тебя одной, ведь он, - вампир скосил глаза на человека, а в следующую секунду уже возник рядом с ним, - ничего пообещать мне не сможет, - вонзив клыки себе в запястье, Кадис занес раненую руку над изувеченной головой. - Тогда не тяни, - сказала я уверенно, безмолвно молясь, чтобы за решением чужой судьбы мы не растратили те жалкие крохи жизни, что еще теплились в искалеченном теле, отказываясь сдаваться смерти. – Говори. - Я обращу его и возьму на себя грех очередной проклятой души, - он прижал запястье к пухлым, в кровавых трещинах губам, - потому что, в отличие от тебя и всех, кого я создал, я сам выбрал себе эту дорогу. Я сам подписал сделку с дьяволом и пустил кристаллы по своим венам, я сам себя создал. И взамен тому, что я сейчас без спроса и согласия создам его, ты должна пообещать мне, что, начиная с этого момента и до конца времен, ты никому не передашь свою кровь, никого не обратишь и не свяжешь узами кровного родства с Аресом. Обещай! - отняв руку ото рта Рэя, он посмотрел на меня в ожидании ответа.
- Iuro*, - не тихо, не громко, без колебаний произнесла я, понимая, сколь призрачен наш договор при условии, что он уже спас его, предоставив мне негласную свободу действий в отношении исполнения обещания. Намерено или по ошибке, но Кадис не предусмотрел для себя никаких гарантий. - Не предусмотрел потому, что научился верить тебе и тому, что ты видишь, чем бы оно ни было на самом деле. Я легко могу уйти сейчас, предоставив тебе возможность доделать все самой, но я не уйду. Потому что не хочу, чтобы ты это делала, - плотно обхватив рукой человеческую шею, Кадис резким движением развернул ее вбок – единожды хрустнула кость. - Чтобы это осталось на твоей совести сверх всего, уже накопившегося, - он встал, сверху оценивающе взглянув на дело своих рук. - Полагаю, теперь, когда долгожданное решение принято и свершено определяющее событие, ты сможешь более подробно увидеть картину будущего. Пока он будет обращаться, у тебя есть время обдумать все неожиданно открывшиеся подробности, включая ту, где я, не задумываясь, уничтожу его также легко, как только что создал, если начну замечать, что он уподобляется Аресу или мне.
- Я тебя поняла, Кадис, - приблизившись к бездыханному телу, я легко подняла его с окровавленной земли и переместила нас обоих в Антартиду, где была самая что ни на есть подходящая обстановка для продолжения процесса обращения. Здесь было спокойно и безопасно, был оборудованный аванпост, способный защитить пока еще уязвимое человеческое тело от враждебного арктического климата. В конце концов, это было единственным местом на всей планете, к которому мой отец с некоторых пор не проявлял никакого интереса, как будто вовсе позабыл о его существовании. ____________________________________________ * - Клянусь.
Сообщение отредактировал Lady_Di - Пятница, 24 Января 2014, 11:15
- Если это был единственный твой промах, смертный, и ты действительно опытный охотник, ты быстрой найдешь его
в предложение закралась "блошка"; глянь слово "быстрой" ... может быть -"быстро".
Добавлено (24 Января 2014, 09:17) ---------------------------------------------
ЦитатаLady_Di ()
Но не успел зверь среагировать и снова пустится в безрезультатные бега, как я метнула в его направлении деревянный снаряд.
стрела вряд ли может считаться снарядом, к тому же её не метают (это не молот и не бумеранг) а выпускают + у стрелы наличествует металлический на худой конец - каменный наконечник ( а так выходит, что снаряд полностью был деревянны; вряд ли таким возможно уложить зверя, пусть и богине). Но я полагала, что у Древней может оказаться оружие посерьезнее лука и стрел. Лакой-нибудь навороченный лук с самонаводящимися стрелами.
ЦитатаLady_Di ()
и уже в следующую секунду истошный визг распространился в пространстве,
может лучше было бы сказать - огласил пространство, или просто - "и уже в следующую секунду раздался истошный визг". Как-то так.
Мерси! Что касаемо игры слов со стелой. Валери ее именно метнула, рукой, в свете чего "снаряд" - самое то определение.
ЦитатаKitten ()
вряд ли таким возможно уложить зверя, пусть и богине
Забываешь, кем была богиня и с какой силой она метнула эту стрелу. Будь она хоть пластиковой, в сочетании с удачным попаданием в нужное место она бы запросто Ти-рекса уложила, не то что кабана.
ЦитатаKitten ()
Но я полагала, что у Древней может оказаться оружие посерьезнее лука и стрел. Какой-нибудь навороченный лук с самонаводящимися стрелами.
За-чем ей оно!? Сколько жигули ни тюнингуй, в геленваген он все равно не превратиться. Та же самая ассоциация с навороченным луком. Не стали бы вампиры совершенствовать отжившую свое технологию, предоставив сие отсталым людишкам.
Что касаемо игры слов со стелой. Валери ее именно метнула, рукой, в свете чего "снаряд" - самое то определение.
Тогда стоило указать на это в тексте (что она именно рукой метнула стрелу...скажем. наподобии импровизированного копья). А то ассоциация у читателя складывается именно, что она метнула какой-то деревянный снаряд (типа молота либо диска, который затем чудесным образом превратился в стрелу - уже на месте).
ЦитатаLady_Di ()
Забываешь, кем была богиня и с какой силой она метнула эту стрелу. Будь она хоть пластиковой, в сочетании с удачным попаданием в нужное место она бы запросто Ти-рекса уложила, не то что кабана.
Нет, просто учитываю, что стрела летела через лес (густые заросли и деревья, являющиеся естественными препятствиями. И уже не зависит, кто её метал - богиня или обычный смертный). Это ж не самонаводящаяся ракета "Стинглер", запрограммированная на четко определенную цель, в данном случае - кабана). Поэтому и речь далее зашла на счет оружия Древних (им может быть даже арбалет либо лук с самонаводящимися - "волшебными" для простых смертных - стрелами.
Эх, вот почему люди, прочитав текст и не проследив логитичкую чепочку событий, будут уверять всех что вампир, примерно 10000 лет назад, должен обязательно охотится со стрелой в руках? Она у неё осталась после того, как вытащила из дерева (а сама стрела горе лучника) и просто кинула то, от чего забыла избавится, так что хватит уверять всех что наше солнче зелёное, а трава красная, а прочитайте текст ещё раз, неторопясь и отслеживая все перемещения предметов в пространстве.
Пишу комментарии с планшета, за отсутствие цитат не бить, так как выделить текст не могу, а ВВ коды со мной не дружат.
профи, читайте внимательно комментарии, прежде чем делать скороспелые выводы.
Добавлено (24 Января 2014, 15:28) ---------------------------------------------
ЦитатаLady_Di ()
На Терре столько людей, на которых мой отец способен поохотиться, ни разу не пересекшись ни с Рэем
У меня сложилось такое впечатление, что Арес нас лаждается подобными забавами (ведь, полгаю, он не случайно напал на смертного еще Рэя, а именно потому, что тот ранее пересекся с Валери и оказался ей небезразиличен. Последнее, наверное, можно считать наиболее решаемым фактором, почему Арес устроил кровавую расправу).
Фух, вот честно, даже не предполагала, что из всего массива текста с моими мега-конструкциями предложений столь спорный вопрос вызовет именно стрела. Впрочем, профи довольно полно представил себе ту самую картину, которую представляла себе я, когда писала эпизод. В последовательность его мыслей остается добавить только то, что между животным и Валери было не настолько большое расстояние и не настолько дремучие кусты, чтобы стрела успела потерять сообщенную ей при броске скорость. А учитывая слух Валери и всевозможные поправки на ветер-расстояние-препятствия, которые очень быстро рассчитал ее мозг, ничего удивительного в том, что она завалила кабана деревянной (наконечник мог быть и металлическим, но это уже малозначимая деталь, чтобы непременно впихивать ее в текст) стрелой нет (ИМХО). "Волшебные" стрелы они, конечно могли использовать как божественный реквизит, но в случае с Валери ситуация не та. Она охотилась - не красовалась, привлекая к себе паству. А охотятся вампиры исключительно голыми руками, предпочитая свободу движений какому бы то ни было маскараду. Ладно, Кэт, со злощастной стрелой вопрос либо закроем, либо перенесем его в скайп или ЛС.
ЦитатаKitten ()
Последнее, наверное, можно считать наиболее решаемым фактором, почему Арес устроил кровавую расправу).
Возможно, да, а возможно все иначе. Быть может, таким образом он хотел ее... гм... подтолкнуть к его превращению, и он, видимо, не предполагал, что обратит его не Валери, решив Ареса потенциального нового адепта. Вряд ли тогда, учитывая образ жизни всех бессмертных, включая в будущем святого Кадиса, Арес предполагал, что его дочь способно жалеть людей. На тот момент все они сильно далеки от гуманности. И, несмотря на внутренние размышления и скромные попытки испробовать кровь животных, Валери все еще убивает людей. Как она сама заметила, если бы Рэй стал чьей-то, в частности, ее отца, едой, - она бы не жалела. Ее взбесило то, что Арес просто убил, не ради крови, не ради того, чтобы выпить, а просто так, от нечего делать.
Ее взбесило то, что Арес просто убил, не ради крови, не ради того, чтобы выпить, а просто так, от нечего делать.
Думаю, что не просто так. Возможно, основной причиной расправы стало именно то, что он глянулся Валери, и папик решил её таким образом малость уязвить, ну и как ты говоришь - стимулировать на обращение и пополнение адептов Ареса через кровную привязку. Он не рассчитывал, что дочь для обращения позовет его брата.
ЦитатаLady_Di ()
Вряд ли тогда, учитывая образ жизни всех бессмертных, включая в будущем святого Кадиса, Арес предполагал, что его дочь способно жалеть людей.
Полагаю, тут мог сыграть чисто меркантильный интерес (объект заинтересовал Валери больше чем просто еда). Такое порой встречается у детей, когда из кучи сладостей они выбирают вдруг что-то одно, что долго не решаются употребить по назначению (чем опять же порой пользуются либо старшие братья-сестры, либо родители, как бы случайно посягая на "святыню").
Девочки, привет! )) Позволю себе дерзость примкнуть к вашей дискуссии. Мне думалось, что причина расправы на Рэем проста и эгоистична. Арес, он ведь не просто какой-то там вампир. Он ведь АРЕС!!! Первый, Царь, Бог, Владыка и т.п. А тут дочка с дурными мыслями и побуждениями. И раз он Пуп вселенной, то нужно показать что он властен над всем и вся. Показать, что неразумное дитя ошиблось и таким образом дать понять ей не допускать такое даже в мыслях. И своего рода как наказание за её поступок.
Lady_Di, как всегда, твоё творение на высоте! Это что-то как хроники Олимпа, да? Здесь будет история только Валери или всей этой шайки-лейки зубастой?
Родной, привет! Рада видеть в гостях. *Скажу по секрету, сверху был мальчик*
ЦитатаРодной ()
Это что-то как хроники Олимпа, да?
Что-то вроде того.
ЦитатаРодной ()
Здесь будет история только Валери или всей этой шайки-лейки зубастой?
В основном только Валери, поскольку повествование планирую вести от ее лица. (личные истории других я уже писала в основных главах АиД). Однако косвенно их общая история будет оговорена в контексте историй Рэя и Валери. Если получится, то я даже приоткрою великую тайну того, куда Кадис и Ко канули на 10 с лишком тысяч лет))
Добавлено (28 Января 2014, 18:52) --------------------------------------------- Кстати, сегодня будет новая часть. Довольно объемная, что вам нравится, Родной, можете кипятить чайник и запасаться чайком)))
Добавлено (28 Января 2014, 19:06) --------------------------------------------- - Ты будешь здесь в безопасности, - убеждала я скорее саму себя, чем его, решительно не способного слышать меня в таком состоянии. Он был по-прежнему в крови, одет в примитивную, ко всему прочему, порванную и грязную одежду тех, к кому отныне не принадлежал, обездвижен и так уязвим своей человечностью, которой совсем скоро суждено исчезнуть навсегда. Все памятные черты его лица сейчас передо мной, только на скуле теперь и в помине нет шрама и покрытые кровью губы гладкие. А еще его волосы изменились. Теперь они совсем не такие, какими были при нашей первой встрече: не привычные терранам всех полов длинные, а короткие, отходящие от кожи головы лишь на дюйм. Словом, такие, какие успели отрасти заново в тот небольшой промежуток времени между исцеляющим действием крови Кадиса и непосредственно процессом обращения, запущенным одновременно со сломанной шеей. Я жестока, неоправданно жестока и запредельно цинична по отношению к тому, кто этого не заслужил. Я ведь понятия не имею, зачем его обратила, зато прекрасно знаю, что ждет его теперь. Это не только хищная ярость, боль от неутолимой жажды и необходимость убивать, это еще и вся наша память, которая бесконечной волной вольется в его неподготовленный разум. Он ведь не знает и сотой доли того, что мы принемает как должное, не нуждаясь при этом в осмыслении и понимании. Все, что для нас – аксиомы бытия, для него будет ново, неизведанно, пугающе странно. И дело даже не в научных знаниях и принципиально иной форме существования нашего общества. Дело в элементарных понятиях и явлениях, непознанных даже его слабыми человеческими чувствами, не говоря уже про сверхчувства бессмертного. У нас уже есть подобный горький опыт, моя память хранит множество наглядных примеров тому, как обращенные нами терране сходили с ума, не выдерживая совместного напора генетической памяти и качественно новой для них действительности, в которой не существуют всемогущие боги, есть только непонимание, страх и не проходящая боль голода. Таких Кадис с моим отцом без сожаления уничтожали, не позволяя им существовать в новой ипостаси дольше одного лунного цикла. И Рэя ждет то же самое, если в скором будущем появится малейший намек на то, что его личность не выдержала испытания перерождением в бессмертного. А это не исключено, потому что случаи иного исхода крайне редки. Александр, Розмэри, Эреб – те немногие, кому повезло задержаться среди нас и со временем даже адаптироваться в нашем обществе настолько, чтобы очевидно из него не выделяться. Тем не менее, число тех, кому улыбнулась фортуна, непомерно меньше тех, кого пришлось уничтожить. Осознание статистики пугает. Как и то, что исход совершенно не зависит от меня! Не имеет значения, как сильно я буду стремиться помочь ему освоиться или объяснить то, что ему будет тяжело понять. Все зависит только от него, от силы его разума, от границ его мировоззрения, установленных уровнем развития его цивилизации… - Прости меня. Я искренне надеюсь, что ты не повторишь судьбу большинства и сумеешь разобраться во всем прежде, чем оно сведет тебя с ума.
Время ожидания растягивалось. В одиночестве, непривычной тишине и пустоши Антарктиды часы невероятным образом превратились в дни, под конец – в годы, едва ли не века. Сразу после смерти его сердце молчало, потом началось изменение – оно забилось, а после, когда под действием размножающихся за счет его жизненной энергии кристаллов стала сворачиваться кровь, вновь остановилось. С тех пор тишина. Он по-прежнему без сознания, не дышит, не двигается… «Уже пора, - прошептала я, в очередной раз неуверенно коснувшись его руки. - Просыпайся». Его мышцы сковало напряжение. Через прикосновение я это чувствовала и, если бы сама не была вампиром, могла бы утверждать, что передо мной всего лишь каменное изваяние, а не живое существо. Тем не менее, пусть даже условно, он был живым. Да, его сердце не билось, но он не был камнем и, уж тем более, трупом. «Для того, чтобы перестать быть трупом, ему нужна кровь», - четко прозвучали в моей голове слова Кадиса. Пока они были не более, чем очередным видением, однако настолько реальным и близким во времени, что у меня не осталось ни малейших сомнений в его намерениях, должных осуществиться в реальности очень скоро. «Кадис, не нужно так сразу. Добром это не закончится…» Я попыталась воспрепятствовать, но было поздно. Свет телепорта уже заполнил пространство позади меня, а едва он погас, горло резко полоснул раскаленным ножом сладкий аромат. Я приросла к месту, не в силах обернуться и посмотреть на источник дурманящего и желанного запаха. - Для завершения процесса ему нужна человеческая. Ни животная, ни какая-либо другая не подойдет, - будничным тоном заявил вампир, размеренным шагом подходя ближе. Он встал напротив меня, слегка передернув рукой, на которой тряпичной куклой висел бессознательный смертный. Другой рукой Кадис предусмотрительно, во избежание преждевременной смерти и несвоевременной кровопотери, зажимал рваную рану на человеческой шее. Влажную, мерно пульсирующую рану… - Ты его пил?! – пытаясь совладать с собственным невыносимым желанием попробовать человека на вкус, я дала волю удивлению. Не могло такого быть, чтобы Кадис вот так запросто делился своей законной добычей. Кадис – безнадежный мясник и собственник, которому целого острова для охоты мало и которому помешать в процессе охоты может только тот, кто вознамерился расстаться с жизнью, пройдя перед смертью все круги ада. А если каким-то невероятным образом это все-таки произошло, я даже представить себе не могла, каких исполинских усилий вампиру стоило остановиться в процессе, а после еще и отдать свою жертву другому… - Да, и именно поэтому он не жилец, - исчерпывающий ответ прервал мои размышления. - Так что, допив его ради завершения превращения, своего счета, - Кадис едва заметно кивнул на обездвиженное тело Рэя, - он не откроет. Дальнейшее развитие событий уже не будет от меня зависеть, но на данном этапе… Дальше он не счел нужным продолжать словесные изречения. Застыв на месте, словно закоченевшая ледяная глыба, я будто в замедленной съемке наблюдала, как тонкие, но сильные пальцы разжимают кровоточащую рану, отчего та начинает пульсировать чаще, еще более маняще. Запах… Он заполняет собой все помещение, заключая меня в невидимый кокон. Внезапно мне стало все равно, чья это жертва и с кем мне придется за нее бороться, я делаю шаг ближе, но… звук, неожиданный, резкий, свистящий громче, чем снежная буря за пределами стен аванпоста. В следующее мгновение Кадис заносит окровавленную ладонь над скованным от напряжения лицом и бьет, оставляя на бледной, с оттенком серебра коже ярко-красный след. Удар не был сильным: зная Кадиса с его обманчиво легкой рукой, даже ударом это назвать сложно, скорее так – ласковое касание. Однако ничего не подозревающему Рэю оно таковым точно не показалось. Что шокировало терранина сильнее: внезапность пробуждения, способ, избранный Кадисом, резкий запах крови или все вместе – сказать было трудно. Еще труднее было предугадать дальнейшее развитие событий… - Нет! – я кричу, но то, что я пытаюсь предотвратить, уже происходит.
Автоматически организм молодого вампира приводит в действие инстинкт самосохранения, заставляющий его ударить обидчика в ответ. Конечно, он даже не представляет, на кого поднимает руку и каковы его шансы против четырехсотлетнего первородного… Его кулак врезается в грудь Кадиса примерно так же, как деревянная стрела врезалась бы в энергетическое поле. Меня охватил ужас перед возможной реакцией близнеца моего отца на такое… святотатство. Он же его сейчас в клочья порвет!.. - Кадис, - прошептала я, готовая к извержению вулкана ярости, кипящая лава которого в случае неосторожного слова поглотит и меня тоже. - Выйди, - тихий голос вампира, словно брошенный в мою сторону кусок льда. - Прошу, оставь нас. Он поступил необдуманно, на инстинкте. Я все ему объясню, а после… - Прочь отсюда! – он оборачивается ко мне с оскалом, узкими зрачками и венами, сейчас отчетливо проступившими на его бледном лице. - ЖИВО! За его диким рычанием следует сокрушительная волна энергии, переданная через взгляд. Сопротивляться ей у меня нет сил, поэтому ее натиск без труда впечатывает меня в стену. Мгновение после самопроизвольно срабатывает телепорт, который буквально вышвыривает меня далеко за пределы аванпоста, в глухую пустошь полярной ночи. Быстро сориентировавшись, я сгруппировала тело и мягко приземлилась в рыхлый слой снега – точно нырнула в бассейн из птичьего пуха. - Кадис, умоляю! – кричала я на бегу. – Он же ничего не знает! Кроме того, ты очень похож на Ареса!..
Все бесполезно. Если Кадис зол, то он глух абсолютно ко всему, кроме непосредственной причины своей ярости. Едва аванпост снова оказался в пределах моей видимости, я попыталась воспользоваться телепортом. Безрезультатно. Стараниями все того же Кадиса зона экранирована. Попасть внутрь можно только одним способом, проще которого и придумать нельзя, учитывая мою силу, но… Мой удар конструкция выдержала так, что ни единой трещины не появилось. Логически это не должно меня удивлять, ведь со временем у каждого из нас ментальные способности развиваются, выходя на иную ступень как по силе, так и по сфере применения, однако сейчас я была в ярости. От потехи со свободно летающими в пространстве предметами дело перешло к физической преграде в виде энергетического щита. - Зевс, впусти меня! – в отчаянии закричала я, ударив переборку ногой. Меня переполняли гнев и обида за очередное предательство, к которому меня вновь подтолкнула проклятая детская наивность и подсознательное желание доверяться кому-то кроме самой себя. Зачем я только попросила его? Зачем поверила в то, что Рэй для него – не очередная потешная игрушка? Уже без разбора царапая когтями невидимый щит, покрывающий стену, утопая в ярости от собственного бессилия, я заметила исчезновение ментальной преграды только тогда, когда металл переборки был разодран моими стараниями в отдельные куски и свисающие с общей неприглядной композиции угловатые листы. Оказавшись внутри, я сразу прыгнула в шахту, ведущую вниз, к основным постройкам. Клокочущая ярость блокировала мои чувства, я не воспринимала происходящее внизу ни на слух, ни на запах. Без участия сознания мое тело реагировало на близкую кровь, однако ни на что другое меня не хватало. Все мои силы исчерпало звериное бешенство. - Эта ошибка, не стань она по счастливой случайности ошибкой, стоила бы тебе жизни! – голос Кадиса холодным и резким тоном обрушился на мой слух, пробив кокон ярости, отделяющий мое сознание от окружающего мира. - Ему ты отомстить не сможешь, а потому забудь его как можно быстрее и выкинь из головы саму мысль о встрече с ним! – вампир встретился со мной взглядом, после чего шепотом договорил. - И без нее на твою душу размышлений хватит,.. юнец.
Сказав это, он исчез во вспышке света. Рэй, до этого сидевший на коленях с мертвым телом в руках, моментально забыл о крови и трупе, отскочив от неведомого явления так стремительно, что попавшаяся на пути его спины мраморная перегородка содрогнулась, мгновенно покрылась трещинами и осыпалась на пол. Рефлекторно вцепившись руками в жалкие остатки преграды, вампир повис на ней, смотря на меня сверху вниз ярко-алыми глазами.
Неверие, непонимание, недоверие, ярость, растерянность – всего, что отразилось в его новом взгляде, не перечесть. Однако очень быстро водоворот одолевающих его чувств поглощается огнем панического страха, граничащего с ужасом. Его мышцы дрожат от напряжения и физиологической потребности утолить жажду, но даже она, будучи первичным инстинктом, причиняющим нестерпимую боль, не способна побороть его страх перед качественно иной для него реальностью, в которой он оказался не по собственной воле. Хрупкий мрамор продолжает крошиться и сыплется вниз, не выдерживая веса его тела. Каждый удар камня об пол и даже малейший шорох пыли для его обострившегося слуха слишком резок. Он всякий раз инстинктивно вздрагивает и поворачивает голову на звук, отчего конструкция истощается все сильнее…
- Все хорошо, - я произношу слова осторожным полушепотом, чтобы лишний раз не раздражать его чувствительные слуховые рецепторы. – Здесь ты в безопасности. Ответом мне послужил раскатистый рык, вырвавшийся из горла вампира и в результате намного сильнее напугавший его самого, нежели меня. С последним его движением полуразвалившаяся перегородка сдала позиции, с грохотом рухнув вниз вместе с Рэем. Его тело успело среагировать – для внезапно упавшего на груду каменных глыб он приземлился очень ловко и даже грациозно. Облако белой пыли взвилось в деформированном пространстве, отчего я рефлекторно перестала дышать. Его же телу многое незнакомо, а потому оно не так преуспело в реакции на инородные частицы в воздухе. Он продолжил дышать, отчего белая пыль воронкой кружилась против его носа, смешиваясь с кровью на его лице и подбородке. Густые, крупные капли бурой жидкости дрожали на его бледных губах. Клыки были полуобнажены. Не думаю, что он пытался их скрыть или для начала хотя бы осознавал их наличие, но они явно мешали ему сомкнуть губы, отчего его рот все время был немного приоткрыт. Приоткрыт и, между тем, совершенно неподвижен, как и он сам, застывший в одном положении. Сколько он вот так простоял, а я за ним пронаблюдала, я не засекала, однако внезапно настал момент, когда его губы едва заметно дрогнули. По-видимому, он пытался что-то сказать, но либо боялся, либо банально вспоминал, как это сделать, учитывая все произошедшее. - Мea deus?..* – наконец, после энного количества попыток, он произнес свою первую связную фразу.
Голос не такой, как запомнился мне при нашей первой встрече: сейчас более хриплый и низкий, неумело, с заметным акцентом произносящий до этого неведомые ему сочетания звуков языка, который он прежде никогда даже не слышал, не то что знал. В ответ я осторожно, боясь напугать сильнее, отрицательно покачала головой. Мы не боги. И теперь он об этом прекрасно знает. Именно поэтому он спросил, с сомнением и неуверенностью. Не знал бы, утверждал, а не спрашивал, давно стоя передо мной на коленях и не смея поднять на меня глаза даже украдкой, не говоря уже о прямом, стойком взгляде. Снова пауза, гораздо длительнее предыдущей. Он больше ничего не спрашивал, просто стоял неподвижно и смотрел в одну точку. Сначала на меня, потом сквозь меня, потом… Я пожалела, что он больше не человек и я даже не его создательница, чтобы иметь возможность слышать его мысли и знать, что тревожит его сейчас сильнее всего. Очень долго он был мыслями где-то далеко, в недосягаемых мне пространствах. Еще немного – и я сгорела бы на месте от досады, но его взгляд вдруг сильно изменился. Сначала он резко обрел осмысленность, перестав быть подернутым дымкой прострации, а потом не менее резко изменился фокус его взгляда. Он посмотрел на присыпанное белой пылью человеческое тело. - Hic… mortuus?** – новый вопрос все тем же хриплым голосом, сильно искажающим речь.
Было заметно, что ему трудно как произносить слова, так и захватывать ради этого пропитанный запахом крови воздух. – Я хочу еще! – бегло произнес он теперь уже на своем родном языке, который давался ему значительно проще Древнего и требовал меньше воздуха и раздумий над правильностью значения новых слов. – Воздух – огонь! Я сгорю, если не выпью еще! - он оскалился в мою сторону и зарычал. Мгновенно выделились вены под его глазами, снова превратив прекрасное юное лицо в звериное, которое ровно через секунду застыло каменной маской. Зрачки глаз замерли на чем-то, что находилось позади меня. Не совсем представляя, что это могло быть, я медленно обернулась. Позади меня, чуть поодаль находилась стена. Обычная стена, если не считать того, что она состояла из монолитного льда, отполированного в процессе создания подземной полости и не прикрытого ни мрамором, ни металлом. Именно поэтому она обладала практически идеальными для глаз вампира отражающими свойствами. В данный момент, учитывая угол падения искусственного света, она прекрасно отражала Рэя. В полный рост, по пояс обнаженного, что не скрывало ровным счетом ничего из того, что, вероятно, ему видеть сейчас не следовало. Его реакция была непредсказуемой вне зависимости от того, за что первым зацепится его взгляд…
- Не бойся, - предельно осторожно попыталась я, говоря с ним исключительно на его языке, чтобы не будить лишние воспоминания раньше времени. Он посмотрел на меня так, будто я вдруг превратилась в совершенно неведомое ему существо из иного измерения, – потеряно, с ужасом. После его рука резко пришла в движение. Быстро и от этого грубо он ощупал основание своей шеи, очевидно, рассчитывая найти там прежний хвост из длинных волос. Отраженная в плоскости стены короткая стрижка, открывающая все черты его лица, вероятно, являлась для ее хозяина недостаточно убедительным доказательством того, что прежней длины уже нет. Ногти его до кровавых отметин впились в бледную кожу, как раз там, где короткая поросль только начиналась, образуя резкую линию контрастного перехода цвета от молочного белого до жгучего черного. Готова клясться на крови перед Творцами, что по представлениям, укоренившимся в его человеческом обществе, остриженный настолько коротко мужчина имеет право быть либо ребенком, не успевшим отрастить себе волосы, либо тем, кого просто закидают камнями соплеменники, посчитав его изменником богам. Оное естественно, если учесть, что и Зевс, и Арес в свое время продемонстрировали смертным образец для подражания в виде именно длинных локонов. Для меня, впрочем, как и для Кадиса, абсолютно не имеет значения, какой длины у него будут волосы. У моего народа никогда не было каких-то стандартов или образцов на этот счет. Мужчины и женщины одинаково могли иметь длинные волосы, могли стричься как угодно коротко, вплоть до бритья наголо, но… каким образом мне это объяснить теперь ему? - Ничего. Все в порядке, - в очередной раз попыталась я не дать ему надолго погрузится в дебри разума, но самые страшные из воспоминаний уже успели всплыть в его памяти, подстегнутые изменившимся обликом. В его глазах внезапно отразилась странная, пугающая смесь первобытного страха и ярости. Не оставалось сомнений, какой именно эпизод человеческой жизни воскрес параллельной реальностью в его разуме. - Его здесь нет. Он далеко, он тебя не тронет. Полукрик-полурык мнимой боли и реальной ярости распространился в пространстве. Одновременно с этим изменилась его поза, в секунду став инстинктивной защитной стойкой. Будто пытаясь отбиться от уже не существующего врага, он резко развернулся, нанеся разящий удар рукой по воздуху. Несколько секунд прошло, прежде чем до него дошло, что он борется с фантомом. Он вновь застыл, потеряно обернулся вокруг, задержал секундный взгляд на мне, а после в один прыжок оказался у ледяной стены и с силой ударил ногой в собственное отражение. Затем еще и еще удар, а после крик – дикий, гортанный, сочетающий в себе одновременно и боль, и злобу. Стена уже давно перестала быть стеной, осыпавшись острыми осколками льда внутрь помещения, а он все продолжал бессмысленные попытки уничтожить собственное отражение. Глупые и неразумные попытки. В любой другой ситуации я бы уже смеялась над его человеческой недалекостью, но сейчас его поведение почему-то вовсе не вызвало у меня даже тени улыбки. Захотелось взвыть вместе с ним… Очередная глыба, упавшая откуда-то с верхних уровней, пролетев сквозь шахту, врезалась прямо в Рэя и разлетелась от его удара в разные стороны мелкими ледяными осколками. Один из них случайным образом остался у вампира в руке. Он был достаточно мелкий, чтобы быстро растаять при соприкосновении с теплой ладонью мужчины и превратиться в единую большую каплю… Вроде бы элементарная физика, вот только внезапно округлившиеся глаза Рэя очень быстро напомнили мне об очевидных различиях между нами. О каком явлении фазирования веществ может заходить речь, когда он и снега то в глаза не видел, всю человеческую жизнь прожив в субтропиках, где температура атмосферы исключительно положительная. Ладно, это потом. Сейчас главное – он отвлекся. Уже не крушит – это хорошо. - Идем, - подойдя ближе, я мягко пригласила его следовать за мной. – Ничего не бойся. Клянусь, здесь нет никого, кроме нас с тобой. - Мне нужно… - начал он, но внезапно осекся. - Поверь, я знаю. Там тебе станет легче, чем здесь. И там мы найдем то, что тебе нужно. Обещая ему, что выход на поверхность облегчит его положение, я сделала непозволительно сильное допущение. Да, холодный воздух, не насыщенный запахом крови, приглушит его боль от жажды, ветер отрезвит рассудок, но все остальное окружающее пространство никуда не денется и обязательно попадет в сверхчуткие радары его чувств. С высоты моего уровня развития, подкрепленного четырьмя веками существования, этот вопрос абсурден, но если все-таки он спросит, то… КАК мне объяснить ему, откуда взялись вечные льды и почему небо светится всеми цветами радуги? Отсылать его к архивам генетической памяти чревато тем, что всеобъемлющий массив знаний просто сведет его с ума. В противном случае, если я не хочу подобного исхода, придется объяснять. Объяснять – значит неизбежно цеплять одно за другое… - Glacius…*** - едва различимый шепот вырвался у него вместе с облачком пара.
Аналога этому слову в его языке не существует, и объяснение тому элементарно: в его человеческом мире не существовало того явления, для обозначения которого потребовалось бы новое слово. - Верно, - зацепившись пальцами за очередной выступ, я повернулась, чтобы взглянуть на него. – Вода, - медленно проговорила я на его языке, желая провести для него аналоги со знакомыми явлениями, - и холод. Очень сильный холод. Получается лед. Дальше я отвернулась, чтобы сосредоточиться на финальном прыжке к поверхности, а потому не проследила за его реакцией. Ветер раздул мои волосы, взявшись выветривать кровавый аромат сразу, едва мои ноги твердо встали на покрытую вековыми снегами землю. - Прыгай, - подбодрила я, сверху наблюдая за нерешительностью молодого вампира. – Это просто. Твое тело сделает все за тебя. Помедлив долгих две секунды, он все же доверился совету, однако, давая его, я снова не учла разницу между нами. На этот раз в возрасте и, как следствие, в физической силе. Сорваться он, конечно же, не сорвался, но допрыгнуть до поверхности с одного захода сноровки не хватило. Несколько кусков льда полетели вниз, когда он судорожно впил когти в ледяную плоскость. Я безошибочно ощутила от него волну страха, а одновременно с ней – злость и досаду. - Первый раз всегда страшно, - ободряюще улыбнулась я, протянув ему руку. Конечно, он прекрасно выбрался бы и без моей помощи, однако… Его страх возрос до нового предела, когда он ухватился за мою руку. Человеческие убеждения в нем были все еще слишком сильны и успешно противостояли новым идиомам о том, что я не являюсь богиней. Его рука в моей руке, очень напряженная, но все равно мягкая из-за гладкости и теплоты кожи, покрывающей каменные мышцы. Едва он встает рядом со мной – стремительно отдергивает руку. И теперь настойчиво избегает пересечения взглядов. Долю секунды напряженность трещит в воздухе невидимыми разрядами, но потом его захлестывает цунами очередных незнакомых раздражителей, он оборачивается лицом к необозримому простору ледяной пустоши и… Никогда за все свои четыреста лет я не видела существа более удивленного. Даже не удивленного, нет, – шокированного до такой степени, что если бы я не была уверена, что глаза физиологически не имеют способности вылезать из глазных впадин черепа, то поверила бы, что это вот-вот произойдет. Он застыл без малейшего движения, начисто игнорируя порывы снежного ветра, и просто смотрел перед собой. Не переводя взгляд, не моргая. Спустя несколько секунд его рот медленно приоткрылся, выпустив в пространство теплый воздух, после чего бледный профиль его лица, казалось, застыл на веки веков. - Это снег, - не выдержав десятиминутного оцепенения, осторожно пояснила я, надеясь тем самым вывести его из затянувшегося ступора. Да, это ново для него, но, в конце концов, это не единственное новшество, которое ему предстоит познать в новой ипостаси. И оно далеко не самое умопомрачительное. Вспомнив о моем присутствии, он вздрогнул. Потом моргнул, потом машинально и очень резко, словно андроид, присел на одно колено, также резко приложил к земле раскрытую ладонь. Сидел так с минуту, молча склонял голову то на один, то на другой бок, наблюдая за тем, как отдельные снежинки, неустанно кружась, опускаются на тыльную сторону его ладони. - Красиво… - шепотом изрек он и попытался приблизить руку к лицу медленнее, чем все предыдущие разы, когда он совершал движения. Пусть и с хрипотцой, но его голос прозвучал мягко и даже восторженно, отчего моя ассоциация с андроидом вмиг потеряла актуальность. Сам факт, что он попытался ограничить себя в скорости, немало меня удивил. Намного сильнее, чем снег, который так восхищал его. Всего лишь замерзшая вода, но… ладно, с точки зрения геометрии, он действительно красив. Конечно, не настолько, чтобы любоваться им, как истукан, целую минуту, но как есть, так есть. Если он поражен окружающей обстановкой настолько, что даже про жажду забыл, мне придется подстроиться. - Allie… as… asta?**** – проглотив целый звук в слове «astra», вдруг поинтересовался вампир, запрокинув голову кверху. Прежде, чем ответить, мне пришлось подумать над тем, что имелось в виду. - Не «asta», а «ast-ra», - исправила я, поделив правильный вариант на слоги и намеренно медленно их проговорив. – Нет, - я улыбнулась. – Звезда не другая – та же, и планета тоже… твоя, родная. Только мы сейчас на другом континенте, очень далеко от твоего дома. - Дом?..– лицо вампира вмиг окаменело; слабо шевелились, произнося слова, лишь его бледные, почти бесцветные губы. - Мой дом, - на лице мелькает понимание, – мой народ… - мышцы во всем его теле превращаются в камень, он резко срывается с места, и не менее резко я преграждаю ему путь. - Стой! – уперлась рукой в его обнаженную, пылающую жаром человеческой крови грудь. – Домой нельзя. И к людям тоже. Отныне среди смертных тебе нет места. - Отпусти! – он зарычал, мгновенно изменившись в лице, и отвел в сторону руку, замахиваясь для удара. - Слушай меня! – рыкнула я, перехватив его руку. – Слушай внимательно и запоминай! Для тебя существует единственный путь отсюда. Вместе со мной. Никак иначе, или не миновать очередной беды. Да… - участливо отозвалась я на отраженное в его взгляде глубочайшее непонимание и бешенство от невозможности бороться с моим захватом. – Я сильнее тебя, потому что намного старше. Как и все остальные, а посему им ничего не стоит порвать тебя на куски и предать огню за то лишь, что ты станешь крутиться у них под ногами, нарушая при этом все мыслимые правила. Да послушай же ты! – резким и сильным толчком в грудь я повалила его на землю. – На Зевса такому, как ты, смотреть запрещено, не говоря уже о том, чтобы на него рычать и сметь поднять на него руку! Он твой создатель! Более того – наравне с Аресом он создатель всего нашего рода! Бессмертные его уважают, боятся, смертные… ему поклоняются. Содеянное тобой – немыслимая дерзость в его адрес, за которую жестоко убивают! Где-то во Вселенной сегодня погасла звезда, раз ты все еще жив! Хочешь это изменить!? Хочешь умереть!? Отвечай! Приподнявшись от земли на локтях, он смотрел на меня снизу вверх, скалился и утробно рычал, но не нападал. Его инстинкты уже признали превосходство противника, а потому приказали телу сдаться. - Умереть… должен он! - новый запал ярости рождает новый глубокий рык, от которого дрожит его грудь. – Тот, из-за кого я здесь! Тот,.. кто меня… убил! - Это невозможно. Зевс верно тебе советовал оставить Ареса в смертной жизни. Он не тот, кому можно отомстить. А что сделано, то сделано, и обратной дороги нет. Если только ты не хочешь умереть. На этот раз по-настоящему. - Что, если хочу? Что, если… - Готов? – быстрее, чем он договорил, я рывком подняла его на ноги и рукой плотно обхватила шею, прижав его голову к своей груди. – Прямо сейчас! Такой стремительности он не ожидал. Хрип животного страха вырвался из его горла, обе его ладони сжались на моей руке, острые ногти судорожно впились в мою кожу, пытаясь сохранить спасительное расстояние. - Ни одна жизнь, кроме собственной, нам не дорога. Наше общество – звериная стая, где все поодиночке, и каждый сам за себя. Никто не станет прощать тебе неопытность, незнание или необдуманное слово. Захочешь отправиться к предкам – отправят, и никто не озадачит себя вопросом, зачем тебе это было нужно! - Отпусти! - хрипел он, не оставляя тщетных попыток совладать с моей рукой. Конечно, сопротивлялся он сильнее, чем смертный, и вред от моих действий был для него минимален, однако разница в силе между нами была очевидной. Несмотря на то, что он был выше меня на целую голову и… габаритнее в плане истинно мужской мускулатуры, справиться со мной не мог. – Пусти! Я все запомнил!.. Как раз в этот момент очередной порыв ледяного ветра с юго-востока ударил по обонянию резким запахом. Резким, но малопривлекательным. По крайней мере, для меня, знающей его природу. - Зевс прислал тебе подарок, - кратко объяснила я моментально оцепеневшему вампиру. – Очередной. «Интересно, к чему это он так расщедрился?» - спросила я уже саму себя, а после просто убрала руку, пуская узника на поводу инстинктов. Мой голод тоже был силен, настолько силен, что от одного только представления, как в моем желудке оказывается малопитательная животная кровь, ком вставал в горле, надежно блокируя способность моего организма глотать. Рэй же, в силу неопытности, был мало разборчив, а потому… Первая его жертва, доставленная Кадисом в это Творцами забытое место Терры, гибнет медленно. Нападение неумелое, совершенно отсутствует сноровка: долгая борьба и много грязи. Чутье помогает ему только в безошибочном выборе места укуса. Дальше несколько секунд слышится звук жадных глотков, который резко сменяется хрипом и клекотом. Жертва забыта. Вампир отлетает от нее на тридцать футов за раз, взрывая спиной снег. Рефлекторно впивает окровавленные когти в промерзлую землю, сводя на нет инерцию, после чего сжимается, как человеческий эмбрион в утробе смертной. Все его тело дрожит, а выпитая кровь фонтаном хлещет из его горла. Жуткое и… жалкое зрелище, учитывая, что это не простой инстинкт и не каприз: от животной крови ему действительно плохо. Намного хуже, чем было мне, когда я пыталась осушить кабана. - NON ITA! – яростный крик пронзает ночь, едва он приходит в себя. Его горящие глаза с вертикалями зрачков лихорадочно ищут меня. Когда находят, вначале смотрят с яростью и разочарованием, потом – с растерянностью, потом – со страхом от безысходности. - Кадис больше не станет делиться с тобой человеческой добычей. А чтобы достать ее самому, тебе придется выдержать конкуренцию, ибо все населенные области планеты задолго до твоего рождения были негласно закреплены за тем или иным из нас. Свое право свободной охоты ты должен отвоевать, однако противостояние любому из старших закончится для тебя плачевно. Пока это, - я кивнула в сторону содрогающейся в конвульсиях туши, - твой единственный вариант. - Пить… это?! – выплюнул он вместе с оставшимися кровяными сгустками, после чего страх, на секунду успевший смениться злостью, превратился в панический ужас. Его рука непроизвольно дернулась к горлу. Учитывая собственную боль от жажды, я могла лишь отдаленно представить, что сейчас испытывает он и что его ждет в ближайшем будущем. «Убейте меня прямо сейчас!» - кричали наблюдающие за мной глаза. Вторая его рука, вернее кулак, буквально впечатался в рельеф мышц на его животе. У меня сложилось мимолетное впечатление, что не удерживай его от этого инстинкт самосохранения, он бы уже вырвал себе желудок. - У тебя нет выбора. Мне жаль,.. но охотиться на людей просто так тебе никто не позволит. Иерархия нашего общества сложилась за много веков до твоего рождения. Посмеешь вмешаться – тебя уничтожат. В его глазах, когда-то фиолетово-карих и смотрящих на меня с пределом восхищения, теперь не было и следа прежнего живого огонька. Новый огонь в его взгляде был совершенно иным, необузданным, бесконечным, как сама энергия Мироздания. Что характерно, он был беспощаден к своему хозяину, будучи способным испепелить его тело изнутри. Голод – вечный, безжалостный, неутолимый – вот, что отражали теперь светящиеся в ночи глаза. Кроме этого ничего, ни намека на разум и чувства.
Обращение убило его душу точно так же, как и мою, и Кадиса, и всех нас. ______________________________________ * - Моя богиня?.. ** - Это... смертный? *** - Лед... **** - Другая... звезда?
Сообщение отредактировал Lady_Di - Среда, 05 Марта 2014, 21:52
Пожалуй, всё до меня уже сказали)) Бедняжка Рэй, тяжко ему придется. Я представляю, сколько еще потрясений его ждет, если даже такая элементарная вещь, как снег, вызвала столько эмоций. Хотя, логично предположить, что со временем он просто научится не удивляться новым явлениям этого мира. Вот только попробуй после проверки этого куска текста не написать проду!
Сообщение отредактировал Lady_Sparda - Вторник, 28 Января 2014, 19:31
