10:48
Модератор форума: Тень, Кэтрин_Беккет  
Форум » Творчество » Фан-фикшн » Ангелы или демоны? (Завершен!)
Ангелы или демоны?
ustinka Дата: Пятница, 09 Ноября 2012, 22:54 | Сообщение # 1171
Присвоен уровень допуска
Группа: Пользователи
Сообщений: 48
Репутация: 17
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Quote (Kitten)
учитывая, что он все-nmfrb отличается от прочих вампов с самого своего обращение + наличие поблизости Элизабет с её новыми феноменальными способностями по оживлению, думаю, дела Джона не так уж и трагично плохи

вообще я тоже на это расчитываю...
Quote (Lady_Di)
Феноменальные способности Лиз действенны только на людей

и вот такой поворот меня прямо пугает... Он просто не может умереть, да???
Награды: 6  
Lady_Di Дата: Пятница, 09 Ноября 2012, 23:04 | Сообщение # 1172
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Чем раньше Kitten проверит продолжение главы, тем раньше развеется интрига... Одна, но наступит другая, не менее, а скорее даже более интригующая.
Сообщение отредактировал Lady_Di - Пятница, 09 Ноября 2012, 23:05
Награды: 63  
Kitten Дата: Пятница, 09 Ноября 2012, 23:17 | Сообщение # 1173
Дух Атлантиса
Группа: Свои
Сообщений: 7841
Репутация: 2075
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Quote (Lady_Di)
Kitten, а ты оптимист!

тем и держимся ;)

Quote (Lady_Di)
Феноменальные способности Лиз действенны только на людей, во всяком случае, пока она сама человек.

Однако, её сила и возможности сравнимы с возможностями творцов, а это уже нехило...

Quote (ustinka)
Он просто не может умереть, да???

По логике не должен, но кто знает, чего автор для него уготовит.


Quote (Lady_Di)
Чем раньше Kitten проверит продолжение главы, тем раньше развеется интрига...

Дык я только сегодня вечером получила проду, нужно время, чтобы её проглядеть... ;)


Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
Награды: 99  
Lady_Di Дата: Суббота, 10 Ноября 2012, 23:59 | Сообщение # 1174
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
- Джон... – я продолжала шептать его имя, глядя в стекленеющие алые глаза.
То ли шок и ужас, то ли ступор, то ли... Я сама не понимала, что со мной происходит. Я не могла пошевелиться, не могла вымолвить ни слова, кроме его имени, которое за считанные мгновения превратилось в молитву.
- Элизабет, - кто-то окликнул и настойчиво потянул меня назад от него... от Джона.
- НЕТ! – выкрикнула я, будто на меня опрокинули таз со льдом, и подползла назад. – Не трогайте! Не смейте! Я сказала, НЕ ТРОНЬТЕ ЕГО! – истерически завопила я, когда бледной груди коснулись чьи-то руки. Я не разбирала чьи, мне было все равно, я просто отшвырнула взглядом их обладателя, приложив все усилия, которые только были во мне и не касались огня. Огонь сейчас нельзя, ведь у него кровь...
«Его кровь! О, Господи!» – я запустила одну руку в волосы, чтобы убрать их с лица, до боли впившись при этом ногтями в кожу головы. Нужно было успокоиться и срочно что-то решить трезвой головой. Счет шел на секунды. Я закрыла глаза, вдыхая воздух как можно глубже. – Не трогайте его, - членораздельно повторила я, оборонительно держа над ним раскрытую ладонь. – Пуля расколется, если вы вздумаете его перемещать. Отойдите! – раздраженно и нервно процедила сквозь стиснутые от напряжения зубы. Когда они повиновались, давая мне пространство и свободу действий, я встала перед ним на колени. «Творцы всемогущие, как же страшно... - снова закрыв глаза, я поместила ладонь в дюйме над раной, стремясь почувствовать пулю, ее положение и форму внутри его скованного болью тела. – Расслабься, любимый, пожалуйста, - взмолилась я без слов. – Расслабься, прошу тебя».
В одном я была уверена: единственное неосторожное движение, мое или его – неважно, неконтролируемая дрожь мышц на его груди – и случится то, что уже не исправить.
Мысленно ухватившись за инородное тело, я попыталась обезопасить его, пока оно еще внутри, но использовать несколько способностей одновременно было слишком рискованно, поэтому я отвергла эту идею, медленно, ювелирно осторожно продвигая пулю к поверхности раны. Казалось, я была уже не я, казалось, мир вокруг не существует, время замерло. Я перестала дышать, буравя сосредоточенным взглядом отверстие с кровавым ободком. Любая, малейшая оплошность...
Едва только чертова дрянь, насколько я могла судить своим несовершенным человеческим зрением, – целая и невредимая, оказалась вне его тела, я взглядом подбросила ее в воздух, испепелив в процессе полета дотла. Однако для него это мало что изменило. Джон оставался все так же неподвижен, все еще напоминал труп, а маленькое аккуратное отверстие не затягивалось, продолжая уродовать собой прекрасную грудь.
- Джон, - со слезами в голосе позвала я, осторожно прикасаясь к его разодранной в схватке щеке. – Пожалуйста, любимый, вернись ко мне... – умоляла я, а слезы мешали видеть. Потерянно, бесцельно озираясь кругом себя, я сама не знала, кого или что ищу. Неожиданно взгляд замер на валяющиеся повсюду вокруг нас обломках стекла и мрамора, затем на собственной, уже раненой кристаллическим колом ладони. Логическая цепочка выстроилась в мыслях за доли секунды. Моя кровь – смертельный яд в сочетании с кристаллами, при иных условиях я такой же человек, как и все. С той лишь разницей, что в моей крови куда больше энергии, чем у других людей.
Взглядом притянув к себе ближайший осколок, я, не раздумывая ни секунды, схватила его и что было силы шарахнула острым концом по запястью поперек вен – хлынула кровь. Не медля склонилась над неподвижным Джоном, приподняла его голову над полом и прижала кровоточащее запястье к белым, бескровным губам. – Ну давай же! Любимый, умоляю...
В первые несколько мгновений ничего не произошло, его глаза оставались закрытыми, веки неподвижными и только мертвенно белые губы окропила кровь. Затем... все случилось очень быстро. Настолько, что я даже не уловила тот миг, когда что-то... клыки, вонзились в мое запястье, а обе его руки, прежде неподвижные, молниеносно-незаметным движением обхватили мою руку с двух сторон, сильнее прижимая к теперь уже приоткрытым в оскале губам.
То, что я при этом чувствовала, не было болью. Нет. Только не теперь, когда я на себе ощущала его силу, знала, что она у него есть, что он все еще здесь, рядом со мной. И как бы он ни сжимал, как бы жадно ни вгрызался, сколько бы ни забрал, глоток за глотком высасывая из меня кровь, я не против, я с радостью отдам всю, лишь бы его сердце вновь забилось.
Я не издала ни звука, даже когда он неожиданно схватил меня за локоть и властно притянул к себе ближе, лишая возможности самой держать равновесие. Его грудь дрожала от рычания, а стальная хватка становилась все увереннее, глотки – чаще...
- Элизабет, достаточно, - окликнул кто-то за спиной. – Хватит, он вас убивает.
Будто реагируя на предназначенное мне предупреждение, Джон резко открыл глаза. Хищный взгляд – бездна расширенных от болевого эффекта зрачков с тонким алым кольцом радужки. Невидящие, разъяренные, голодные. Очень быстро зрачки сужаются до вертикальных щелей...
- Довольно, полковник! Недурно и меру знать, - с этими словами меня резко потянули назад. Неожиданно сильная боль пронзила руку, когда Джон в ответ на попытки остановить, только сильнее вгрызся в мое запястье. Как я прежде не старалась, кусая губы, но этот стон сдержать не смогла.
- Нет, оставьте! – крикнула я, вырываясь из чужого захвата. – Пусть... Ему нужно. Нет! – всю боль, которую ради него старалась стерпеть молча, я вложила в слова отрицания, но другие все равно распорядились по-своему. Меня по-прежнему держали за плечи сзади, а Джона прижали к полу, буквально отрывая от моей руки. – Пустите его, нет!..
- Он вас убьет! – рыкнул Аполлон, продолжая на пару с Рэем удерживать Джона. – Полковник, достаточно, вы её...
Он все понял сам, без них. Громогласное рычание вырвалось из его горла, в нем слышалось искаженное подобие моего имени. Мгновение спустя Джон резко сел, освобождаясь от чужого захвата, а затем отлетел назад, со всей силы вдавшись спиной в колонну и стену за ней – обе конструкции с треском и грохотом разрушились. Два вампира едва заметной тенью последовали за ним, заставив колебаться воздух против моего лица.
- Эмма, забери ее отсюда! Сейчас же! – приказала Гера, когда Форд и вся его стая устремили на меня хищные взгляды.
- Нет! – тщетно пытаясь отбиться от бессмертной, я лихорадочно следила глазами за Джоном. – Зачем вы вмешались?! Джон... – смотря на него через весь зал, я старательно фокусировала взгляд, но фигуры казались размытыми, движения незаметными, звуки отдаляющимися. – Джон...
На его лице, обращенном в мою сторону, дикий оскал, руки сжаты в кулаки, в хищных глазах неудержимая ярость, жажда и едва заметное за всем этим сожаление.
- Джон!.. – в очередной раз брыкнувшись в стальных объятиях, я рванулась к нему, но они его забрали. Накинулись вдвоем, он не сопротивлялся, а в следующую секунду все трое исчезли в свечении. – Отпусти!.. – я бессильно обмякла, в глазах потемнело.
- Лейтенант, нет! – крик, звук массивного удара и невыносимый скрежет заставили меня вновь распахнуть глаза. – Эмма, убери ее отсюда немедленно! Ее кровь сводит их с ума!
В глазах снова потемнело. По мере того, как притуплялись чувства, ослабевала пульсирующая боль в руке, успокаивалось неистово колотящееся сердце.
- Доктор Келлер!
- Что... О Господи, Элизабет! Что произошло?
- Она потеряла много крови.
Изо всех сил я цеплялась за их голоса, чтобы оставаться в сознании. Пусть зрение подводило, волны беспощадной слабости, одна за другой вынуждали меня закрывать глаза, но я их слышала.
- Джон... С ним все в порядке? – пересилив себя, я открыла глаза, чтобы посмотреть на Дженнифер и стоящую за ее спиной Эмму. – Где он?
- Доктор, - бессмертная поднесла свое прокусанное запястье к моему лицу, но я отвернулась, плотно сомкнув губы. – Элизабет, вам это нужно, - она настойчиво развернула меня к себе, подавляя сомнительное сопротивление.
- Нет, - выдавила я сквозь зубы, опасаясь лишний раз открыть рот. – Нет. Ничью, кроме его, - я посмотрела в горящие решительностью глаза, - я не стану пить. Я не буду! – подавшись вперед, попыталась оттолкнуть ее руку.
- Тише, спокойно, Элизабет, - Дженнифер придержала меня, когда Эмма отступила в сторону. – Успокойтесь. Мари! Оставь его, - она оглянулась на медсестру, опекающую кого-то из вновь прибывших пациентов, - бессмертная кровь быстро заживит раны. Мне нужна ампула морфина и пакет физраствора,..а лучше первой отрицательной. Быстрее! Да и... похоже, придется шить, разрез глубокий, края раны рваные. Элизабет, - врач посмотрела мне в глаза, - мы о тебе позаботимся, только держись и оставайся с нами, хорошо?
- Нет, - я покачала головой, пытаясь встать с кушетки. – Мне нужно к нему. Я...
- С ума сошла!? Никуда ты отсюда не уйдешь, - она толкнула меня назад, не сильно, но у меня не было сил сопротивляться, поэтому я упала назад на подушку. – Не в таком состоянии.
- Он ранен, - я снова попыталась встать. – Джон ранен...
- Ты тоже, - тренированным движением она воткнула шприц в мое предплечье. Я дернулась, сопротивляясь, но успокоительное подействовало мгновенно – глаза сами закрылись. – И пока ты истекаешь кровью, даже не мысли сбежать. Подполковник позже нам спасибо скажет. Мари, придержи... Вот так, нужно остановить кровотечение и обработать эту жуть.
- Доктор, это... полковник Шеппард сделал?
- Не знаю, Мари. Честно, мне все равно, кто это сделал. Главное сейчас не дать ей умереть от кровопотери. Доктор Чен, приготовьте все для переливания.
Они говорили, наивно полагая, что усыпили меня, вколов снотворное, но я по-прежнему все слышала, ощущала их прикосновения, могла предугадать действия. Руку в месте укуса обжигала боль, даже не шевеля ею, я смогла понять, что не чувствую ни пальцев, ни ладони, вообще ничего, что находится ниже кисти. Что это значило, мне было все равно. Я не заморачивалась с поиском ответа, сейчас больше всего меня беспокоило одно...
- Джон, - с трудом разлепив свинцовые веки, я повернула голову и посмотрела безразличным взглядом на свою руку. Бинты и тампоны в умелых руках медиков были красными от крови, само запястье напоминало кровавое месиво.
- Доктор... – медсестра в растерянности покосилась на меня. – Она не спит, хотя доза препарата была максимально-допустимой для ее состояния.
- Мне нельзя... спать, - прошептала я заплетающимся языком. – Я... должна знать. Он умирал... у меня на руках...
- Полковник умирал?
- Она бредит, Дженнифер.
- Нет, я не брежу! – я попыталась сесть, но тело упрямо отказывалось выполнять команду. – Позовите Геру,.. Эмму, Рэя, кого-нибудь! Я должна знать, что с ним.
Сил не осталось даже на слова. Если я смогла побороть действие снотворного, то с морфином справиться не в силах – наркотик действует, он обездвиживает, приковывая меня к кушетке, снимает боль и туманит сознание. Я уже не различаю ни лиц, ни голосов, ни мыслей – в голове сумбурная каша. Я не могу сконцентрироваться даже на мыслях близкой ко мне Дженнифер, не то, чтобы искать среди Древних сознаний мысленный голос Джона. Я не знаю, жив ли он, я его не слышу...
***

- Кости на удивление целы, но разорваны запястные вены и сухожилие, значительная кровопотеря, - негромкий, будто бы издалека, голос прорывается сквозь давящий мрак безвременья.
«Где я? Сколько прошло времени? Почему так жарко? Почему его нет рядом?» – вопросы возникали в голове один за другим, стремительно возвращая сознание из бездны небытия и бесчувствия. Не открывая глаз, я прислушалась к голосам.
- Пару минут назад мы закончили накладывать швы и поставили ей капельницу с донорской кровью. Когда она очнется – зависит от силы организма, но учитывая то, что при такой кровопотере она до тех пор не потеряла сознания, пока мы ее не усыпили, не думаю, что это займет много времени. У нее невероятно сильное сердце. Не каждый бы смог...
- Она долго пила его кровь. И... доктор, вы сняли кольцо?
«Пару минут, значит? - я открыла глаза, старательно отгоняя прочь назойливо мельтешащие в зоне видимости темные пятна и одновременно пытаясь сориентироваться. – Да,.. либо я себя недооценила, либо... мне вкололи недостаточную дозу морфина. Так или иначе, - сорвав фиксирующий пластырь, я выдернула непослушными пальцами иглу и отбросила ее в сторону, оставив истекать кровавым раствором в стороне от моей руки, - капельницу к черту!»
- Как он?.. Как полковник Шеппард?
Мысленно расцеловав Дженнифер за достойный врача вопрос, я замерла, прислушавшись. В ожидании ответа сердце болезненно сжалось.
- Зол до безумия, - односложно сообщил мужской голос, заставив меня невольно ощутить раздражение. «Ну почему нельзя сказать одно единственное слово. Всего одно слово...» Повернувшись на бок, я посмотрела на собеседников сквозь матовое стекло. Судя по размытым силуэтам, их было больше, чем двое, просто другие молчали, пока говорил Рэй.
Как оказалось, в палате я была не одна, вот только, кажется, очнулась первой. Со всех сторон наперебой противно пищали мониторы, вызывая у меня нестерпимое желание убраться отсюда прямо сейчас, вот только кольца на пальце не оказалось, а значит, и телепорта. Мысленно чертыхнувшись, я села, безучастно разглядывая забинтованное запястье. Трудно было охарактеризовать ощущения. Боли не было, вместо нее состояние, приближенное к алкогольному опьянению – действие морфина, к которому добавлялся странный жгучий зуд под белоснежной повязкой. Впрочем, все это неважно, главное – встать на ноги.
Что я и сделала две минуты спустя, воспользовавшись отсутствием медперсонала. Нетвердой походкой, по стенке, я благополучно добралась до двери, разделяющей два помещения. Вампиры знали, что я пришла в себя, я была в этом уверена, но они не сочли нужным посвятить в свое знание ни Дженнифер, ни Карсона вплоть до тех пор, пока я сама не вышла к ним, облокотившись спиной на дверь.
- Элизабет! – воскликнули в один голос ошеломленно оба врача. Карсон, стоявший ближе, тут же метнулся ко мне.
- Милая, я понятия не имею, каким образом вы ходите после всего пережитого и дозы морфина в пять кубиков, но вам следует немедленно вернуться в постель, - он взял меня под руку. – Это не обсуждается, на то вы и наша пациентка.
- Я вернусь, Карсон, но к себе, а не на больничную койку, - заплетающимся языком, как мне самой казалось, непозволительно растягивая слова, заверила я. После этой реплики сложилось ясное впечатление, будто у меня тяжелая черепно-мозговая, а не кровопотеря с парой швов на запястье. Чертов морфин! – Джон на Селине? – я посмотрела на остолбеневших вампиров; от моего внимания при этом не укрылись пакеты с кровью, лежащие на столе. – Я должна его видеть.
- Элизабет, может, объяснишь, как ты вообще на ногах держишься? – Дженнифер посмотрела на меня с изумлением и упреком одновременно. – Ты должна лежать сейчас, под капельницей. В тебе крови едва ли не вполовину меньше, чем нужно. О Селине и думать забудь, эту ночь ты проведешь в лазарете. Тебе уже подготовили отдельную палату.
- Спасибо, конечно, но... – я закрыла на некоторое время глаза, пытаясь совладать с головокружением. – Дома все же лучше, чем в больнице, - оторвавшись от двери, я сделала пару неуверенных шагов до стола и оперлась на него обеими руками. В глазах потемнело, но я проигнорировала это, крепче ухватившись за столешницу. Сознанием я была готова бежать к Джону, а потому ужасно злилась на свою физическую слабость.
- К нему сейчас нельзя, - в тон моих мыслей прямо заявила Гера.
- Мне можно, - возразила я, хотя в голове завертелись всевозможные варианты ответа на вопрос: «Почему?»
- Не в вашем нынешнем состоянии. Доктор Келлер права: лучше и безопаснее для вас будет остаться в медчасти этой ночью.
Чтобы не тратить силы на заторможенный разговор вслух, я медленно покачала головой. Мне нужно было его видеть, жизненно необходимо – этим все сказано. Видеть, слышать, осязать – ощущать всеми своими несовершенными человеческими чувствами, что он жив, что рядом. Он не пришел и не придет в лазарет, я прекрасно понимала причину, поэтому собиралась пойти к нему сама.
- Зачем здесь кровь? – я вопросительно посмотрела на пакеты, предвидя не очень утешительный ответ.
- Среди беженцев есть новички, - ответила Гера, буравя взглядом тугой пакет. – Они голодны, их нужно чем-то кормить. Трое в процессе изменения, но скоро очнутся.
- Сколько всего новичков?
- Восемь. Двое нашей крови. По опрометчивой неосторожности с нашей стороны. Остальные...
Притянув к себе один из пакетов, я непроизвольно сильно сжала его в здоровой руке.
- Ненавижу эту тварь! – едва ли не по слогам произнесла, смотря в алые глаза напротив.
От бессильной ненависти пора было переходить к действиям, я это понимала, оставалось реализовать на практике.
- Элизабет, вам действительно следует остаться, - снова попыталась Келлер, на что я лишь слабо улыбнулась.
- Он меня не тронет, вы все это прекрасно знаете, - взглядом притянув еще один пакет, я воспользовалась на правах хозяйки лежащим в кармане халата Дженнифер кольцом, определив его местонахождении на расстоянии благодаря существующей между им и мной своеобразной ментальной связи. Стены лазарета неуловимо сменились полумраком пустого коридора в жилом секторе Селины. Забинтованной рукой, обколотой убойной дозой местных анальгетиков, не очень удобно было держать пакеты, но выбора не оставалось – другой я зажимала не надетое на палец кольцо. Перед глазами плясали темные тени, сердце, несмотря на недостаток крови, работало в усиленном режиме, от чего в висках и поврежденном запястье весьма ощутимо пульсировало. Кроме того, жар слишком неожиданно сменился дрожью, ноги тряслись, меня шатало.
«Каким я увижу его? Все ли в порядке? Хватило ли моей крови, чтобы заживить его рану? Не ошиблась ли я, извлекая эту проклятую пулю? Что если...»
- Джон, - едва слышно позвав, я застыла в дверях. Сердце дрогнуло в ожидании ответа.
Он стоял далеко, у окна, до того, как я вошла, в абсолютной темноте. Сейчас же на обнаженной спине заиграли редкие блики рассеянного света, выдав мне его напряженность и абсолютную неподвижность. Он молчал, тем самым еще больше походя на мраморную статую.
Как ни хотела я услышать его голос, вторично звать не решилась. Медленно и молча подойдя к журнальному столу, стоящему сравнительно недалеко от входа, я оставила на нем пакеты. Новичкам, конечно, нужна кровь, но и Джону сейчас она нужна не меньше, а если выбирать...
Голова закружилась, не дав мне закончить мысль. Трясущейся рукой я подобрала волосы с лица и снова посмотрела на Джона. Он оставался все так же неподвижен, молчалив и... зол. Теперь я находилась достаточно близко, чтобы ясно ощущать его чувства, его злость, звериную, подавляющую, а еще – личную ненависть, такую же подавляющую и бесконечную.
- Джон... - я попыталась, хотя знала, что сейчас это бесполезно. Поборов отчаянное желание прижаться к нему, положить руку на грудь, вслушаться в стук сердца и поцеловать в горячие, живые губы, я лишь прикусила изнутри собственную губу, изо всех сил сдерживая запоздалые слезы страха. Не слова не сказав, я направилась в душ, оценивать масштабы катастрофы.
Меня шатало и трясло все сильнее. К тому моменту, как я стянула с себя одежду, встав под горячий душ, меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. Мысленно я держала воду подальше от запястья и бинтов, но на прочие ссадины и царапины она все же попадала, обжигая. Жгучий зуд под повязкой, не имеющий никакого отношения к воде, становился все невыносимее, дрожь неотвратимо перерастала в бесконтрольный колотун.
- Ч-ч-чёрт! – заикаясь, выругалась я, когда отвлеклась и не уследила за потоком воды, который тут же залил повязку. Впрочем, затея изначально была обречена на провал: как не пыталась я согреться под горячей водой – стало только хуже. Меня трясло изнутри, швы на запястье горели, будто кто-то невидимый выжигал по их контурураскаленным прутом извращенный рисунок. Не в силах нормально одеться, я всего лишь замоталась в полотенце и по стенке вернулась в комнату, силком вынуждая себя сосредоточиться и вспомнить, куда по возвращении с Земли засунула аптечку.
- В шкаф на нижнюю полку, - безэмоционально, на одном дыхании бросил Джон. Нотки ледяной стали в его голосе пугали. В первую секунду я даже растерялась, обратившись взглядом к неподвижному силуэту у стеклянной стены.
- Д-джон?

Добавлено (10 Ноября 2012, 23:59)
---------------------------------------------
Ну вот и первая часть продолжения. После комментария будет вторая...
Сообщение отредактировал Lady_Di - Суббота, 30 Января 2016, 12:49
Награды: 63  
Tigra Дата: Воскресенье, 11 Ноября 2012, 00:11 | Сообщение # 1175
Гражданское лицо
Группа: Пользователи
Сообщений: 32
Репутация: 11
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Ура продолжение..
Награды: 1  
Lady_Di Дата: Воскресенье, 11 Ноября 2012, 02:32 | Сообщение # 1176
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
- Я мог убить тебя! – он возник передо мной настолько неожиданно и посмотрел при этом так, что я попятилась назад, внутренне сжавшись. – И я хотел это сделать! Даже когда понял, что это ты,.. твоя кровь, я все равно хотел, я не... не мог остановиться. И если бы у остальных не хватило сил меня остановить... – на его лице возникла жуткая, мучительная гримаса. – Я бы убил тебя, Элизабет!
Я отрицательно покачала головой, вспоминая момент, когда он отлетел, ломая стены.
- Ты сам... – я шагнула к нему, желая прижаться к сильной груди, но он отпрянул так резко, что я чуть не упала, лишившись вожделенной опоры. – Ты сам смог.
- После того, как чуть не сломал тебе руку! А я был к этому близок. И не только к этому. Я был в шаге от того, чтобы на части тебя разорвать.
- Джон, прекрати, - я взмолилась, глядя в его, искаженное ненавистью лицо. – Ты чуть не умер. Ты тоже был близок к тому, чтобы умереть, чтобы... исчезнуть навечно из этого мира. В ту секунду, впрочем, как и сейчас, мне все равно, что бы ты со мной сделал, - я снова шагнула к нему и в этот раз бы точно упала, если бы он отступил, но он этого не сделал. С приглушенным стоном я принялась покрывать поцелуями рельефную теплую грудь. От ранения не осталось и следа, его сердце глухо и тяжело билось под моей ладонью. – Господи, как же я испугалась! – снова поцеловав его, я услышала хрип, непроизвольно вырвавшийся из моего горла, глаза наполнились слезами. – Умоляю,.. ангел мой, больше никогда так... не делай. Это была не твоя пуля, не в тебя стреляли, ты не должен был. И мне нет дела до других, пусть они умирают, пусть их всех перестреляют, обескровят или обратят, но только не тебя! Не тебя, слышишь!? Потому что от них не зависит моя жизнь, они никто для меня, а ты...
- Тише, - он, наконец-то обнял меня в ответ. Сильные руки сомкнулись на моей талии – я почувствовала, как ноги подкашиваются. – Успокойся. Малыш, ты не понимаешь, о чем говоришь, а когда поймешь, уверен, сочтешь все глупостью. Ты всегда ставила жизни большинства превыше собственных интересов. Когда Колья скармливал меня...
- Глупостью!? – я подняла на него ошеломленный взгляд. - Джон, ты...
- Шшш, - он положил руку мне на затылок, прижав мою голову к своей груди. - Все позади. Я жив, я здесь, рядом с тобой, - он поцеловал меня в лоб, - благодаря тебе, мой ангел.
Больше он ни слова не сказал, только поднял меня на руки и уже секунду спустя опустил на кровать. Не успела я моргнуть, как в руках Джона появилась аптечка.
- Я сама, - в тщетных попытках унять дрожь и сесть прямо, я потянулась за кейсом. – Тебе сейчас ни к чему. Я сама справлюсь.
- Тебя трясет так, что ты и бинта не вскроешь. Попытайся расслабиться и посидеть спокойно, - он накинул мне на плечи одеяло, притянув ближе подушки. – Дай я взгляну.
- Джон... – я в сомнении прижала забинтованную руку к груди.
- Хуже, чем есть, я не сделаю, - он отвел взгляд, садясь на край кровати. – Если боишься, я позову Келлер, она все сделает как надо, без риска убить тебя.
- Хотел сказать, переделает? – я протянула ему руку. – Я не боюсь твоей реакции на кровь, скорее...
Он скрежетнул зубами, а из груди при этом вырвался непонятный звук.
- Как она вообще выпустила тебя за пределы лазарета в таком состоянии? – он слегка прикоснулся к бинту, но тут же отдернул руку, сжав пальцы на аптечке так, что пластик треснул.
- Она и... не выпускала, - ответила я, клацая зубами и сильнее кутаясь в одеяло.
- Я так и думал, - сообщил Джон скорее самому себе, чем мне, вновь взявшись за мое запястье. Разматывая мокрый бинт, казалось, он вовсе ко мне не прикасается, движения смазались до незаметности, и только его лицо оставалось каменным, а губы – сжатыми в тонкую линию. – Прости меня... – почти провыл он сквозь грудной рык, когда последний, красный виток повязки соскользнул, обнажая свежие швы, двойным красным полумесяцем украсившие мое запястье.
Укус невыносимо жгло, я с трудом подавляла желание почесать зудящую кожу, понимая, что при этом непременно разорву не перестающие кровоточить швы.
- Это фермент моей слюны в действии. Он препятствует свертыванию крови и вызывает жжение. Келлер этого не учла, когда обрабатывала укус кровопийцы, - с ледяным отвращением заметил он, вскрывая упаковку с какой-то, явно не земного производства, мазью.
- Что это? – спросила я, без особого интереса наблюдая за тем, как бледные пальцы едва ощутимо прикасаются к покрасневшей коже, покрывая ее тонким прозрачным слоем чего-то холодного, но мгновенно снимающего зуд.
- Валери когда-то сунула в аптечку, - небрежно сообщил Джон, отставив баночку с чудо-лекарством в сторону. – За что ей спасибо. Легче? – он неуверенно поднял на меня взгляд. Его глаза светились алым, но было в них что-то, что делало их темными, хищными, отталкивающими. – Лизабет, я... – недоговорив, он закусил губу и дальше уже все делал молча, никак не комментируя, ни о чем не спрашивая. На его лице обосновалась непроницаемая маска, за которой невозможно было прочесть чувств. Да я и не старалась особо, полностью доверившись тому, что делали его ловкие руки.
Закончив с перевязкой, после которой жгучий зуд как рукой сняло, а новая повязка плотно облегала мое запястье, Джон сгреб все подручные средства в одну кучу и перебазировал их на тумбочку. Я следила за ним глазами, молча гадая, ляжет он рядом или нет, а учитывая, что меня до сих пор трясло, мне бы этого хотелось.
- Держи, - подсев рядом, он поднес к моим губам кружку с чем-то горячим. – Это поможет согреться.
Я сделала первый осторожный глоток - горячая, приторно сладкая жидкость проникла внутрь, согревая и слегка обжигая. Знакомый вкус черного чая был приятен, несмотря на то, что напоминал сироп.
- А... там ложка случайно не стоит от количества сахара? - я поморщилась с улыбкой.
- Пей, - мягко попросил он, убрав с моего лица назойливую прядь. – Это,.. к сожалению, все, что я могу для тебя сделать сейчас, - он скрежетнул зубами.
Обняв кружку руками поверх его, я пыталась согреться и пила до тех пор, пока влезало, но, судя по размеру, в округлом сосуде было не меньше полулитра, осилить которые в один присест я даже не чаяла. Слабость все сильнее давала себя знать, голова кружилась, перед глазами плясали темные тени, ухудшая зрение.
«Господи, какая же ты ледышка, - пронеслось в его мыслях, когда он таки забрался под одеяло, позволив мне прижаться к нему и положить голову на теплую грудь. – Прости меня, любимая! – он прижал меня к себе, горячая ладонь легла на спину. – Творцы, мне так жаль! Малыш, я не хотел... брать столько. И... вообще... Как тебе в голову такое пришло!? Если бы я не остановился...»
«Если бы та чертова пуля не попала в цель, если бы я не видела, как ты падаешь замертво, если бы не чертова незаживающая рана... Тебе нужна была человеческая кровь, и я дала тебе ее. Обсуждать остальное не имеет никакого смысла. Просто... - я всхлипнула, уткнувшись носом в его грудь и чувствуя ритмичные толчки. – В этот раз было так близко», - до боли сжав пальцы на его гладком каменном плече, я в очередной раз укусила себя за губу, чтобы сдержать крик совсем иной боли, той, от которой не спасает ни морфин, ни даже бессмертная кровь. – Так близко, Джон!
Он ничего не сказал, только прижал меня к себе так сильно и отчаянно, будто хотел, чтобы в этот миг мы стали единым целым. Мне даже показалось на секунду, что он вздрогнул, целуя меня в висок. Я чувствовала его страх и растерянность. Происшедшее выбило его из колеи. Сегодня его бессмертие чуть было не оборвалось и, если бы пуля раскололась раньше, чем я ее извлекла, если бы моя кровь не была так сильна...
Его сердце билось, он дышал, он был рядом, живой, теплый. Постепенно это тепло передавалось мне, согревая, питая слабость, но теперь уже я не противилась, ни ей, ни действию морфина, ни туману сознания. Теперь он был рядом. Я его чувствовала, сжимала в объятиях и уже могла себе позволить потерять сознание. Теперь я могла уснуть и проспать хоть сутки, хоть двое, главное – он будет рядом, когда я проснусь. Вероятнее всего, тогда я и напомню ему про обещание, которое он непременно исполнит. Но это случится завтра, а сегодня мы просто уснем в объятиях друг друга, чтобы на несколько ближайших часов забыть о пережитом кошмаре, о чувстве опасности, близости смерти, и постоянном страхе за жизни друг друга.
Вопреки ожидаемому забвению, эта ночь оказалась такой же беспокойной, как и предыдущие три. Несколько раз я просыпалась, обнаруживая над собой взволнованный алый взгляд. Он сидел, лежал, глядя в потолок, ходил по комнате – словом, глаз не смыкал. В котрый раз оказавшись где-то меж сном и явью, я наблюдала его неподвижный силуэт против светлеющего пейзажа за прозрачной стеной. Я бы очень хотела, чтобы эта ночь принесла ему хоть немного облегчения, но... похоже, это несбыточная мечта.
- Джон!.. - неосознанно позвала я, пытаясь избавиться от настойчивого красочного видения картины его смерти.
В комнату сквозь стеклянную стену уже какое-то время проникал дневной свет. Не яркий, скорее всего – утренний, и проснулась я вовсе не из-за него. Казалось, кто-то вылил на меня ведро кипятка. Болело все, вплоть до прилипших ко лбу волос, голова раскалывалась на части, руку дергало, дышать было трудно в первую очередь из-за того, что вдыхаемый воздух был раскален и, казалось, обжигал легкие.
Я хотела позвать его, но повернула голову и успела вовремя прикусить язык, обнаружив его спящим на другой половине кровати в позе свернутого калачиком кота.
«Все-таки уснул», - я улыбнулась, боясь лишний раз пошевелиться и вдохнуть, чтобы не прервать его чуткий, такой недолгий, но такой необходимый сон. Осторожно перекатываясь, я была почти уверена, что это его разбудит, но... нет, он все еще спал, когда я нерешительно склонилась над ним, всматриваясь в расслабленные, такие спокойные и идеальные черты мальчишеского лица. Неукротимая челка стояла торчком, отбрасывая на бледный лоб темную тень. Он был прекраснее любого мужчины, любого ангела и бога, любого существа, известного Вселенной.
Не желая нарушать внезапный покой, обусловленный отсутствием Ареса в его сне, я не стала целовать бледные губы. Стараясь двигаться как можно тише и осторожнее, я встала с кровати, набросила халат, взяла с тумбочки статуэтку-коммуникатор и направилась к выходу. Странно, что после всех моих манипуляций, бесшумных для меня, но достаточно громких для вампирского слуха, Джон все еще спал. Возможно, все дело в моем нежелании его будить. Пора привыкать к тому, что моей мысли иной раз бывает достаточно, чтобы влиять на материальный мир. До сих пор спящий вампир – наглядное тому подтверждение.
Не оборачиваясь лишний раз, я махнула рукой перед сенсором, ступая босой ногой на холодный металлический пол коридора. Воздух здесь был прохладнее, чем в комнате, что ненамного, но все же облегчило дыхание и охладило разгоряченное тело. Мимолетное желание в сочетании с телепортом кольца сделали свое дело, мгновенно переместив меня на просторный балкон Атлантиды.
Океан, алеющий полудиск солнца на горизонте. Свежий бриз раздул волосы, подарив долгожданное ощущение прохлады. Я глубоко вдохнула и не спеша подошла к перилам, обхватив их руками. Запястье мгновенно пронзила боль, но я отмахнулась от нее, продолжая завороженно смотреть вдаль, на спокойную, ало-золотую в лучах восхода, гладь океана.
«Вот такие в Атлантиде рассветы, мамочка, - подумала я, вертя в руке подарок Валери. – Красиво, правда? – я вздохнула полной грудью. - Мне бы так хотелось, чтобы однажды ты увидела их своими глазами, стоя здесь, рядом со мной».
В ответ мне передались ее чувства: волнение, переживание, любовь, страх...
«Со мной все хорошо, мамочка, - поспешила заверить я, желая, чтобы она почувствовала самые светлые, самые искренние мои эмоции. – Все хорошо, правда. Люблю тебя и очень скучаю, - подумала я с улыбкой, мысленно представляя мамино лицо. Подумав несколько секунд, добавила, но уже так, что она не могла меня слышать: «Прощай».
У меня было совсем немного времени наедине. Сильно сомневаюсь, что в такое время сюда зайдет кто-то посторонний. Во-первых: рабочий день в городе еще не начался; во-вторых: никто кроме нас с Джоном не имел привычки коротать здесь время. По крайней мере, раньше. Однако проблема в том, что у меня уже нет времени наслаждаться одиночеством.
«Как же давно я здесь не была», - осмотрев любимое некогда место досуга, я с тем же, что и раньше наслаждением вслушалась в умиротворяющий шелест волн, омывающих подножья башен древнейшего и совершеннейшего из городов Вселенной. Несмотря на то, что прямо сейчас на моем теле в полной мере отражались события вчерашнего дня, неумолимо подталкивая меня в объятия давней и закадычной подруги с косой, на душе было спокойно. Я не боялась ни крови, которую уже чувствовала на верхней губе и которая мешала дышать; ни выбора, который передо мной стоял и который я сознательно делала; ни даже того факта, что этот рассвет должен стать последним в моей человеческой жизни. Также, как и прошедшая ночь, и разговор с мамой, и все это – мир вокруг, на который я смотрю человеческими глазами. Пока еще человеческими, и пока еще смотрю, видя красоту восхода над бескрайним океаном, а не равнодушно просчитываю возможность утоления жажды, безучастно разглядывая вечно алое небо, воду и солнечный диск сквозь призму новых, совершенных глаз сильнейшего из хищников.
Каким будет мое... наше с ним завтра, когда я перестану быть человеком и уже не смогу избавить его от жажды, сходя с ума от собственного огня, сжигающего меня изнутри и толкающего на бесчисленные убийства? В кого я превращусь, когда мою кровь наводнят кристаллы? Я уверена, что переживу обращение, но вот что ждет меня после? Гнев Творцов, которые лишат меня своей энергии? Бесконечность борьбы с инстинктами, звериный голод и неподконтрольная ярость? Чем Арес ознаменует мое посвящение, когда узнает, что важнейшее условие игры выполнено? Как воспримут мое перерождение остальные? Ведь Кадис при жизни внушал им, что я не могу стать бессмертной?
Бесконечность вопросов, ответы на которые я узнаю все сразу через несколько часов, когда открою глаза, пробужденная нестерпимо пылающей глоткой. В этой, сплошь мрачной перспективе есть лишь один светлый всполох – Джон. Он будет рядом, он не позволит мне наделать глупостей, на какое бы безумство меня не толкали необузданные инстинкты новообращенной. Мы – ангелы хранители друг друга. Хочется верить, что даже после моего обращения мы также продолжим заботиться друг о друге и оберегать. Конечно, все сильно изменится, исчезнет трепетная осторожность; со временем, когда я остепенюсь немного, можно будет задуматься о чем-то большем, чем поцелуи и ласки, о чем-то, что может существовать только между нами двумя.
- Наш укромный уголок, - мягко произнес Джон, опуская холодные ладони на мои плечи. – Я точно знал, где тебя искать.
- Доброе утро, - я улыбнулась, жалея, что не могу к нему обернуться. Он в любом случае чуял кровь, но не издеваться же над ним, позволяя смотреть на алый фонтан из моего носа. Ко всему прочему, в горле сильно першило, я уже не могла сдерживать приступ кашля, хотя знала, что ни к чему хорошему попытка откашляться не приведет. Грудь непроизвольно содрогнулась, я едва успела прикрыть рот рукой.
Все время, пока я пыталась восстановить дыхание, он страховал меня сзади.
- Господи, любимая, - мягко потянув меня на себя, давая надежную опору, он испуганно посмотрел на мою окровавленную ладонь.
- Мое время пришло, - отозвалась я низким, хриплым голосом. – Ты должен сделать это сегодня. Прямо сейчас, Джон, - я сжала его руку.
- Лиз... – он почти взмолился.
- Джон, нельзя дольше откладывать неизбежное. Непозволительно дольше ждать. Кадис и Элеада мертвы, Валери стала его правой рукой, тебя вчера... чуть не убили! Я не намерена дожидаться, пока незаслуженно пострадает еще кто-то, кто дорог мне. Поэтому, - я несмело развернулась к нему лицом, - сегодня. Это должно случиться сегодня, Джон.
- Боже милостивый, - прошептал он, увидев мое лицо. – Лизабет...
- Вчера было последней каплей. Мое смертное тело сдает позиции.
Он посмотрел на меня с невыразимой мукой в глазах. Лицо исказила гримаса боли, когда он заключил меня в несмелые, слишком трепетные от опасения еще сильнее навредить объятия. Секундой позже рассвет за его спиной исчез, сменившись видом на стеклянную стену и пейзаж за ней.
- Ты боишься, я это знаю. Я знаю, как мучительно тяжело тебе будет не слышать биения моего сердца. Но это не продлится вечно, а вот бессмертие, которое меня ожидает, грозит быть очень долгим, возможно, я даже успею прировнять его к вечности. И теперь я тоже боюсь. Как ты говорил, убивать – не мое, но мне придется это делать. Мне придется смириться с желанием убивать, которое навечно станет частью меня. Мне придется существовать в теле, которое создано убивать. И мне страшно это сознавать, Джон. Я боюсь, что переродившись, перестану быть собой, перестану чувствовать к тебе тоже, что чувствую сейчас. Но наряду со всеми небеспричинными страхами, я также знаю, что выбора у меня нет. Я должна! Ради... мамы, ради друзей, в память Кадису и Элеаде, ради... тебя. Умоляю, пойми и ты! Не заставляй меня просить кого-то другого сделать то, что можешь сделать ты.
Усадив меня между подушек на диван, он сел рядом, осторожно прижав полотенце к моему кровоточащему носу и губам.
- Ты совсем не того боишься, любимая, - прошептал он, нежно касаясь моей пылающей щеки. - Все происходит совсем не так, как ты себе представляешь. По крайней мере,.. со мной было не так, ведь я остался собой,.. частично, и этой части хватило и... хватает, чтобы быть рядом с тобой. Что до новых чувств и ощущений, – он натянуто улыбнулся, касаясь моей руки. – Они не исчезнут, Лиз, жажда их не отменит, только усилит и обострит. И будь уверена, я никогда не позволю тебе совершить что-то, что будет после вечность тебя мучить. Я буду рядом, здесь. Ты проснешься и увидишь меня, мы... вместе пойдем на охоту, - он попытался усмехнуться, но смешок вышел больше похожим на грудной рык, и глаза остались такими же мрачными. – Заглянем в гости к пегасским пумам или... к рейфам на огонек. Все будет хорошо, мой ангелочек, - прильнув ближе, он поцеловал меня в лоб. – Тебе нечего бояться.
- А как же остальные? Они наверняка заподозрят неладное, если я до обеда, а то и целый день не появлюсь на виду.
- Первое, что одновременно предположат и они, и атлантийцы – это то, что я за ночь вовсе тебя добил.
- Не смешно, - я посмотрела на него строго. – И, вообще-то, я о том, что другие против моего обращения. Когда они поймут, что ты сделал...
- Сюда никто не войдет и к тебе не прикоснется, - в его алых глазах с новой силой вспыхнул потухший было огонь ярости, - никто, любимая.
- Я знаю, - ответив шепотом, я удержала его руку, запястье которой он собирался прокусить, пустив себе кровь. – Подожди, - я прикрыла глаза, готовясь выдержать шквал отрицаний. – Сначала ты.
- Нет, - он покачал головой, резко отстраняясь. – Нет, даже не думай! С меня хватило вчерашнего, когда два матерых головореза лишь с третьей попытки оттащили меня от твоей руки.
- Твоя связь с Валери и Аресом непозволительно сильна и опасна, особенно теперь, когда они воссоединились. Есть лишь один способ разорвать кровные узы, - дрожащими пальцами я поддела край бинта на запястье. – Это свяжет нас, Джон. Мы будем связаны кровью только друг с другом. Ты со мной, а я с тобой. Никакой Валери, никакого Ареса, больше никаких пресмыкательств перед ним. Ни во сне, ни наяву. Все, что требуется от нас – это обменятся кровью.
- Нет! До нас с тобой подобное случалось тысячи раз. Создатель зачастую выпивает кровь своей жертвы, прежде чем обращает, вот только... – он отвернулся с хриплым вздохом. - То, что я превращу тебя, не отменит моей связи с Фэй. Это не взаимозаменяемо, Элизабет, - он перехватил мою руку, чтобы я прекратила разматывать бинт. – Лиз, умоляю... Я не смогу остановиться. Я буду брать до тех пор, пока твое сердце не прекратит биться, и тогда уже ничья кровь тебя не вернет.
- Доверься мне, - отодвинув в сторону разделяющую нас подушку, я всмотрелась в наполненные животным страхом и неуверенностью глаза. – Я – не обычный человек. Связь между нами будет отличаться от стандарта, и, поверь, она будет крепче твоих уз с Валери. Не бойся, я помогу тебе почувствовать грань. Я остановлю тебя, когда это будет нужно.
- Лиз, пожалуйста, - он сжал подушку, косясь на уродливые, вспухшие швы на моем запястье, – не заставляй меня снова через это проходить. Я не хочу пробовать тебя на вкус и забывать о том, как дорого мне твое бьющееся сердце.
- Доверься. У нас обоих это хорошо получается, - сев на его колено, я прикоснулась к прохладной шее, ласково поглаживая, затем чутко всмотрелась в алую, манящую бездну его глаз, под которыми уже проступал ветвистый рисунок вен. – Не бойся.
Одной рукой он придерживал меня под спину, чтобы мне было удобнее сидеть, другой осторожно взял мое запястье и стал медленно приближать его к плотно сомкнутым в тонкую линию бесцветным губам.
«Позволь мне хотя бы боль забрать», - он вдруг посмотрел прямо мне в глаза. Бархатный, увещевающий голос при этом прозвучал глубоко в моем сознании, посторонние мысли будто ветром выветрило из головы за считаные мгновения. Не отдавая себе отчета, я закрыла глаза и буквально в тот же момент ощутила ледяное прикосновение. Ожидаемой боли и жжения не последовало, я даже удивилась в первую секунду, решив, что он передумал и впереди еще долгие уговоры, однако... нет, он укусил. Сосущий звук был тому подтверждением, хотя все подспудные ощущения отсутствовали. Кроме, пожалуй, стремительно растущей слабости, перетекающей в непреодолимую сонливость.
Я и понять не успела, в какой именно момент оказалась плотно зажатой между ним и кожаным сидением дивана. Через соприкосновение наших тел я ощущала его напряжение и частую дрожь наслаждения, которое дарили ему глотки моей крови.
- Хватит, - прошептала я едва слышно, безуспешно пытаясь оторвать голову от подлокотника. – Джонни, остановись, - я положила руку на его затылок, отчаянно борясь с подступающим мраком бесчувствия. – Остановись, - произнесла я беззвучно, потому что язык и губы уже мне не подчинялись. «Остановись...»
Сила и тепло его крови ворвались в меня неожиданно, в тот самый момент, когда я уже забыла о необходимости бороться и во что бы то ни стало заставлять сердце биться. Приторно сладкая, горячая, несущая его чувства и эмоции, его невыносимую боль и сожаление, его бесконечные извинения и отвращение к собственной сущности. Я открыла глаза, жадно вдыхая воздух и глотая кровь, которую он давал мне, придерживая голову, чтобы мне было легче. Его глаза надо мной светились рубиновым светом, на разомкнутых губах алели крупные капли. Я жадно пила, чувствуя, как стремительно возвращаются силы в ослабленное тело, а Джон не останавливал, молча наблюдал и сильнее сжимал кулак, не позволяя укусу регенерировать. Наконец я сама отпрянула, запоздало поняв, что с меня достаточно. Сознание вновь стало ясным, боль, ломота и жар исчезли, слабость отступила, позволяя мне без труда принять сидячее положение.
Джон воспользовался моментом моего отвлечения на ощущения тела и отошел, вернее сказать, бесшумно отлетел в другой конец комнаты, став ко мне спиной. Приближалась самая страшная для него часть, и он не брезговал ни одной секундой, чтобы отсрочить ее.
Скользнув равнодушным взглядом по зажившему без шрама запястью и окровавленному полотенцу, буквально вдавленному в стык между спинкой и подлокотником дивана, я встала и легкой поступью, не спеша подошла к нему. Успокаивающе, ласково погладила скованную напряжением спину, нежно поцеловала в плечо.
- Все будет хорошо, - я сказала с улыбкой, осторожно заглядывая в его лицо. – Это всего лишь несколько минут. После, когда начнется перерождение, ты снова услышишь мое сердце.
- Несколько минут, Лиз. Твое сердце будет мертво несколько минут. Сколько? Две? Десять? Тридцать? Ведь у всех по-разному. А что, если я сделаю что-то не так? Что, если что-то пойдет не так? Ведь назад уже ничего не вернуть, это ведь твоя жизнь.
- Шшш, - нежно проведя носом по гладкой щеке, я задержала недвусмысленный взгляд на окровавленных губах. – Не бойся. Не терзай себя сомнениями, - я поцеловала его, чувствуя на языке вкус собственной крови. Сперва осторожно, успокаивая, затем более настойчиво, пылко. «Я люблю тебя».
«Я тоже тебя люблю. Ты даже не представляешь, насколько», - он целовал меня в ответ так, как никогда прежде. Столько противоречивых чувств, столько эмоций, столько всепоглощающей любви таилось в его властных губах. Его сильные руки осторожно двигались вдоль моего тела, медленно перемещаясь с талии на шею. Он взял мое лицо в ладони, не прекращая целовать, в его эмоциях царили страх и беспощадное чувство вины. «Прости меня, любимая. Мне так жаль, что я это делаю».
- Все хорошо, - я подбодрила его нежным прикосновением к щеке. – Тебе и не нужно. Ты только знай, что все будет хорошо. Верь мне, - коснувшись его губ, я закрыла глаза, концентрируясь на частом биении собственного сердца.
Через несколько мгновений моя человеческая жизнь в очередной раз оборвется. Теперь уже навсегда. Повинуясь сознательному желанию, мое смертное сердце замрет, готовое принять бессмертие во всех его противоречивых аспектах.
«До встречи, мой ангел», - внушив ему свою последнюю человеческую мысль, я улыбнулась. В последний раз человеческой, его любимой улыбкой.
Спустя миг я умерла. Снова.
Сообщение отредактировал Lady_Di - Понедельник, 26 Августа 2013, 12:34
Награды: 63  
Seik Дата: Воскресенье, 11 Ноября 2012, 22:03 | Сообщение # 1177
По ту сторону врат
Группа: Свои
Сообщений: 499
Репутация: 239
Замечания: 20%
Статус: где-то там
Lady_Di, я ЖАЖДУ еще!


Награды: 19  
Lady_Di Дата: Воскресенье, 11 Ноября 2012, 22:44 | Сообщение # 1178
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Seik, спасибо за визит! Я уж начала думать тебе неинтересно стало, так ты потому и не заходишь.

Добавлено (11 Ноября 2012, 22:44)
---------------------------------------------
И да, похоже, что следующего эпизода придется подождать с перерывом. Насколько длинным, судить не ручаюсь, но пока у меня нет времени.
Сообщение отредактировал Lady_Di - Понедельник, 12 Ноября 2012, 00:03
Награды: 63  
Seik Дата: Понедельник, 12 Ноября 2012, 05:30 | Сообщение # 1179
По ту сторону врат
Группа: Свои
Сообщений: 499
Репутация: 239
Замечания: 20%
Статус: где-то там
Lady_Di, неееее. Я всегда читаю продолжения.) Толку писать одни и те же комментарии.)


Награды: 19  
Wolf-club Дата: Понедельник, 12 Ноября 2012, 13:11 | Сообщение # 1180
Гражданское лицо
Группа: Пользователи
Сообщений: 18
Репутация: 0
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Спасибо огромное автору ^^ . ждем продолжения))).


если твой разум - целый мир,то оторваться от мира реального гораздо проще.
Награды: 1  
ustinka Дата: Воскресенье, 25 Ноября 2012, 20:06 | Сообщение # 1181
Присвоен уровень допуска
Группа: Пользователи
Сообщений: 48
Репутация: 17
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Quote (Seik)
Lady_Di, я ЖАЖДУ еще!

И меня уже жажда обуяла просто... Две недели на голодном пайке...
Награды: 6  
Lady_Di Дата: Воскресенье, 25 Ноября 2012, 22:03 | Сообщение # 1182
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Quote (ustinka)
И меня уже жажда обуяла просто...

Очередной эпизод в процессе... Уже на проверке у Кitten. Как только, так сразу, а еще, если моя дорогая Lady_Sparda даст добро, к эпизоду бонусом пойдет небольшая иллюстрация)
Quote (ustinka)
Две недели на голодном пайке...

У Джона с Лиз назревает ситуация посерьезнее двухнедельной голодовки, так что еще чуть-чуть потерпите... ;)

Добавлено (25 Ноября 2012, 22:03)
---------------------------------------------
C одобрения Lady_Sparda выкладываю своеобразный постер к последующим двум эпизодам. Пока, к сожалению, без текстового продолжения...

Награды: 63  
Gloria-san Дата: Воскресенье, 25 Ноября 2012, 22:12 | Сообщение # 1183
По ту сторону врат
Группа: Помощники
Сообщений: 266
Репутация: 850
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Quote (Lady_Di)
C одобрения Lady_Sparda выкладываю своеобразный постер к последующим двум эпизодам.

Даа) Собственно, сия картинка - не окончательный вариант, который ещё получит продолжение, но позже))
Сильно тапками не бить :D По части фотоманипуляций пока что только экспериментирую.
Сообщение отредактировал Lady_Sparda - Воскресенье, 25 Ноября 2012, 22:24
Награды: 38  
Lady_Di Дата: Пятница, 30 Ноября 2012, 00:58 | Сообщение # 1184
В основном составе
Группа: Свои
Сообщений: 1173
Репутация: 1370
Замечания: 0%
Статус: где-то там
Глава 22. Метаморфозы.
О, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепости страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел — спроси и сведай,
Что уцелело от нея?


*Шеппард.*

«До встречи, мой ангел», - прозвучал в мыслях бесконечно дорогой и любимый голос.
Я понимал, что должен сейчас сделать, я был к этому готов. Ее лицо в моих руках, хрупкая шея, тепло, трепещущая жизнь, и лишь одно мое движение, чтобы все это прервать, запустив необратимый процесс изменений. Я знал, что нет другого пути, что только так это происходит, через внезапную смерть, и я был готов убить ее, собственными руками сломать хрупкие кости, если бы... ее сердце внезапно само не остановилось. Неожиданно, на первый взгляд беспричинно исчез тот влажный манящий звук, что все время моего вампирского существования был у меня на слуху. Его резко сменила звенящая, противоестественная тишина.
«Что это? - крепче перехватив безжизненное, стремительно оседающее на пол тело, я лихорадочно пытался найти объяснение. – Ведь я ничего не сделал! Просто не успел! Ее шея...» – бережно уложив ее голову к себе на плечо, я осторожно убрал в сторону длинные локоны и, едва прикасаясь, провел пальцами вдоль шеи – гладкая, все кости целы, на случай, если я, – законченный упырь без мозгов, вдруг взял и не заметил, как свернул шею. Это вполне реально для меня, учитывая все события последних суток, если бы не факт, что цел каждый позвонок, а ее сердце не бьется. Она сама его остановила.
Как давно Элизабет этому научилась? Последнее недели моя кровь постоянно была в ее организме. Значит, она сама могла дать обращению зеленый свет в любую угодную секунду, независимо от меня, моего желания и согласия. Она могла сама себя убить,.. но не стала. Почему? И почему я узнаю о подобной рисковой возможности только сейчас!? Когда она уже мертва, когда нет обратной дороги и... жизни в ней тоже нет, во всяком случае, пока молчит ее сердце.
Стараясь держать под контролем бушующие эмоции, которые, несомненно, могли навредить пока еще хрупкому телу, я осторожно, медленно опустил Элизабет на кровать. Мое, уже три месяца, как неживое сердце рвалось на части при виде ее окровавленных, теперь тоже неживых, но улыбающихся губ. Улыбающихся, черт возьми! Она знала и боялась того, что ее ждет через несколько часов, но все же улыбалась. Для меня, для того, чтобы мне было спокойно. Вот только ни черта мне не спокойно смотреть на ее улыбку, золотистые в солнечных бликах губы, будто бы живое лицо, но не чувствовать при этом жизни: ни сердца, ни дыхания, ни мыслей, ни эмоций – ничего, так же, как и у любого другого, кто умер на моих вампирских глазах. Это невыносимо! Тишина давит, отсутствие важнейших звуков кажется чем-то запредельно жутким, от чего хочется выть во всю глотку и лезть на стену. И то, что это – неотъемлемая часть обращения, прямо сейчас мало что меняет. Она мертва – это катастрофа, не имеет значения, что в теории обратимая.
«Я доверил ее жизнь теории! Воспоминаниям! Тому, что сам лично прежде никогда не делал! Так... - со свистом зарождающегося рычания я выдохнул воздух и притянул к себе ближайшую подушку. – Джон, успокойся. Эмоции сейчас не лучшее подспорье ни для нее, ни для тебя. Ты нужен ей спокойным и мыслящим трезво, а не взбешенным зверем, словившим кайф на пару с волной инстинктов, коим был две минуты назад и без малого весь вчерашний вечер. Единоличная ненависть к звериной натуре потерпит до более подходящего случая! А пока, – я лег на подушку рядом с ней, мягко опустив раскрытую ладонь на неподвижную, покрытую шелковой тканью грудь, - личный ад в миниатюре, куда я попал по собственной воле».
От нее по-прежнему исходило тепло. Незначительная часть того самого тепла, что струилось сейчас в моих венах и жгло их изнутри. Сознавать это, чувствовать в своем теле частичку ее, было сродни самой зверской пытке. Ее кровь – запретный плод для меня. По крайней мере, являлась таковой еще вчера, когда, перед отбытием на миссию, я смотрел на ее улыбку и не мог сдержать ответной. Еще вчера она была жива. Сегодня все переиграно, карты перетасованы, мне не повезло с комбинацией, и... вот итог. Человеческая жизнь Элизабет внутри меня, ее вкус у меня на языке, а внутри ее, уже мертвого тела, все необратимо меняется. Едва только кислород прекращает насыщать кровь, ее запах становится иным, все еще манящим, желанным, как и прежде, заставляющим горло полыхать от жажды, но... иным. Температура ее тела пока в пределах нормы, но скоро начнет понижаться до тех пор, пока не сравняется с комнатной. Под тонкой кожей больше нет движения, нет ритма, ничто не пульсирует и не заставляет ее трепетать...
Только бы все прошло без осложнений! Только бы я нигде и ни в чем не напортачил, слепо полагаясь на генетическую память. А ведь с момента ее смерти уже прошло время, незначительное – две минуты, успевшие стать для меня вечностью. Ее сердце умерло, давая кристаллам возможность активировать процесс перерождения, размножится за счет поглощения ее жизненной энергии и начать замещать собой живые клетки ее тела. Как ни омерзительно мне признавать, на фоне последних событий сложились идеальные условия для обращения: непосредственно перед началом трансформации я пил ее кровь, последнюю неделю она ежедневно пила мою, что наряду с количеством выпитого ею должно способствовать идеальной физической совместимости между нами. Я сделал все возможное, чтобы свести к минимуму время превращения и сопутствующие ему физические ощущения, связанные с кардинальными изменениями тела. Я поступил так же, как в свое время поступила со мной Валери – отдал гораздо больше чем нужно, чтобы для Элизабет все прошло как можно незаметнее и безболезненнее. Она в очередной раз сделала выбор, который мне пришлось принять. Она сильная, она справится, всегда справлялась, а сегодня я просто должен ей верить, оставаться рядом и ждать.
В сознании, меж тем, с бешенной скоростью пролетали непрошенные расчеты возможности удачного исхода и противоположной ему роковой ошибки. Я ничего не мог с собой поделать, мысли сродни независимым инстинктам, и они безжалостно убивали в зародыше весь, некогда присущий мне, оптимизм. Будто на моих плечах, не спросив меня, затеяли дискуссию черт и ангел, попеременно шепчущие каждый свой вариант окончания сегодняшнего, держу пари, самого длинного дня за все мое существование.
От персонального мучителя в лице моего сознания меня неожиданно отвлек резкий, сильный толчок в ладонь. Затем еще, даже более сильный, чем прежде, и еще,.. и еще... Ее сердце забилось уверенно, неистово, громко, первым же ударом начисто разрушив давящие барьеры прежней тишины. Ее грудная клетка и живот синхронно приподнялись и опустились в такт глубокому учащенному дыханию.
- Все будет хорошо, родная, - я улыбнулся, ласково провел кончиками пальцев по ее лицу от скулы до самого подбородка и, кажется, впервые за десять минут позволил себе вдохнуть полной грудью и выдохнуть без жуткого клокота в горле. Отныне не сдерживаемая усилиями Элизабет жажда дала себя знать в полную силу. Опять же, благодаря Лиз, я был сыт, но все равно хотел еще, запах крови раздражал, так же как и ее вид на драгоценных губах любимой. Обостренные чувства требовали продолжения, коему отныне никогда не бывать, ведь совсем скоро Элизабет перестанет быть хрупким человеком, а ее кровь утратит наркотическую притягательность.
– Все будет замечательно, малышка, - прошептал я, склоняясь над ней, чтобы поцеловать.
Сейчас я почти верил в то, что говорил. Во всяком случае, худшее позади, теперь настал самый важный, самый кардинальный этап изменений. Осталось лишь набраться терпения и подождать. Я уже вижу и чувствую, как стремительно движется внутри нее кровь, неся кристаллы в каждую клеточку ее тела. Артерии, вены, самые тонкие сосуды и капилляры ее кровеносной системы сейчас видны гораздо четче, образуя на пергаментно-тонкой коже замысловатый, путанный рисунок, легко заметный не только всевидящему вампирскому глазу, но даже обычному человеческому. Ее лицо в дюйме от моего, руки, грудь... Лилово-алая сеть покрывает все ее тело, сплетается и ветвится, пульсируя в такт сердцу. Слишком хорошо заметно, как движется внутри этой сети пока еще жидкая кровь, с новой силой разогревая неподвижное тело Элизабет.
Если и дальше будет также, все закончится очень быстро. Не через два часа, как я предполагал, и даже не через час – раньше, ведь в ее сердце столько жизни, столько силы...
Поцеловав ее в лоб и в очередной раз нежно проведя ладонью по ритмично вздымающейся груди, я рывком поднялся с кровати, намереваясь убрать в комнате все малейшие следы крови, которые, несомненно, доставят Элизабет болезненный дискомфорт, едва она начнет ощущать запахи наравне со мной. Пропитанное кровью до последней нити полотенце, красные смазанные следы на кожаной обивке дивана, отдельные капли на полу и, наконец, одежда на ней, ее лицо и губы. От всего этого нужно избавиться, причем, наверняка, чтобы и намека не осталось на лишающий рассудка аромат.
Прежде всего, я раздел Элизабет и вытер с нее всю кровь, уделив особое внимание губам, которые уже начали едва заметно бледнеть, утрачивая яркую живую краску.
- Селина, отключи терморегулятор и максимально очисти воздух, - бросил я вслух, со скоростью ветра перемещаясь по комнате и собирая все окровавленные тряпки и салфетки в одну кучу в металлическом умывальнике ванной. Туда же через несколько секунд отправился флакон одеколона, намеренно раздавленный мной в руке до состояния мелких осколков. Пахнущая гремучей смесью спирта и ароматических веществ жидкость сперва брызнула в разные стороны, затем ее капли вместе с битым стеклом стекли с моей руки, пропитывая окровавленную ткань и бумагу. Небрежный щелчок зажигалкой – и вспыхивает стойкое пламя, стремительно уничтожающее весь соблазн, а вместе с ним и последние капли прежней, чистой человеческой крови Элизабет. Теперь, наблюдая за дрожащими языками огня, я мысленно сжигал в них сожаление.
«Поздно. Что сделано, то сделано. Скоро, – я посмотрел на свое красноглазое, контрастно белое даже на серебристо-металлическом фоне душевой отражение, после чего медленно опустил красную от крови ладонь в гаснущее пламя, - она станет такой же, как я – красноглазой, бледной, способной на безжалостное убийство, и по-прежнему бесконечно любимой мною женщиной. Моим ангелом-хранителем в менее уязвимой плоти».
- Скоро, милая, осталось недолго, - одними губами прошептал я, склоняясь над ее обнаженным, до сих пор жутко изувеченным сетью вен телом. В случае со мной этот этап продолжался не так долго, потому-то атлантийцы не застали меня в таком жутком виде и ничего не заподозрили. У Элизабет же... гораздо дольше и выразительнее. Такое впечатление, что кожа растворилась, выделив то, что прежде было под ней скрыто. Нечто подобное я видел лишь однажды, в воспоминании Кадиса о смерти троих участников эксперимента. – «Хорош параноика строить, Шеппард! Ты ведь знаешь, что для обращения нет рамок стандарта! Все зависит от индивидуальных особенностей! – продолжая мысленно городить и тут же опровергать сомнения, я осторожно приподнял Элизабет, чтобы надеть на нее рубашку. – Хвала Творцам, кроме меня ее сейчас никто не видит, и кроме моих собственных мыслей относительно ситуации в моей голове нет больше ничьих: ни Дженнифер, ни Карсона, никого из атлантийцев или кровососов, что частично, но все же облегчает мне хождение по мукам собственной совести.
Небезосновательно я рассчитывал, что все быстро закончится. Сила ее сердцебиения не могла обмануть, моей крови было в ней предостаточно, вот только, как советовал когда-то отец: «Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь!»
Секунды растягивались в минуты; минуты – в часы; часы...
- Селина, затемни стекло, свет раздражает! – рыкнул я, в очередной раз прикрыв глаза рукой от ярких лучей солнца, восходящего все выше к зениту.
- С северо-запада приближается грозовой фронт. По моим подсчетам, звезду скроют плотные облака уже через три минуты сорок две секунды.
- Я сказал, ЗАТЕМНИ СЕЙЧАС ЖЕ! – порывисто обернувшись к голограмме лицом, я разъяренно рыкнул, после чего покосился на неподвижную Элизабет и мельтешащие точно на ее лице яркие отсветы. – Ей это ни к чему сейчас!
- Солнечный свет на процесс обращения не влияет, - будто назло возразила призрачная фигура, но витраж все же затемнела, практически до минимума снизив проникающее сквозь него количество ультрафиолета. В комнате воцарился блаженный полумрак. Обездвиженное тело Лиз покрыла тень, контрастируя с ее постепенно бледнеющей кожей.
- Почему так медленно? – в сотый раз мерея полушагами-полупрыжками комнату, я обернулся к световому всполоху в надежде хотя бы от нее услышать ответ, раз уж ни с кем другим поговорить не могу, а диалог с самим собой уже начал сводить с ума своей бесполезностью. – Почти два часа прошло. Почему она не просыпается? Почему не меняется дальше?!
- Она меняется, подполковник, но медленно.
- Почему? – стремительным движением всколыхнув воздух, я оказался рядом с Элизабет, вглядываясь в застывшие черты ее лица. – Так медленно не должно происходить! Что я сделал не так? Дал слишком мало крови? Слишком много выпил? Может, дело в ее природе, и Кадис был прав, говоря, что превращение убьет ее? Ну, конечно! – я взвыл во всю глотку. – Я же пошел на поводу этого ублюдка! Я собственноручно убил ее, устранив последний сдерживающий фактор для Ареса на пути к Творцам и их власти.
- Джон, успокойся, - раздался сзади негромкий голос, который я уже никогда не рассчитывал услышать за всю свою так называемую вечность. – Твои эмоции привлекут других. Зная каждого, могу с уверенностью предположить, они уже беспокоятся. И особенно ваши друзья из числа людей.
- Кадис! – я вскочил с колен у изголовья кровати и порывисто обернулся. – Какого дьявола, мать твою!? – спросил я, в упор глядя на полупрозрачный образ светловолосого вампира, что заменил собой аватар Селины.
- Не строй догадок, я всего лишь голограмма, спроецированная Искусственным интеллектом. По-видимому, Селина решила, что мой образ лучше других скрасит твое томительное ожидание, подведенное тобою же под грань безумия.
- Компьютер ошибся! Смотреть правде в глаза я жажду сейчас меньше всего. Ты был прав, черт возьми! Прав! И я уверен, будь ты жив, ты бы вразумил ее раньше, ты бы не позволил мне...
- Она не умерла, Джон. Ее сердце бьется, и ты это слышишь.
От безысходности и секундного порыва я зарычал, снова опускаясь на колени рядом с ней.
- Она больше не изменяется! – я положил одну руку на ее грудь, другой коснулся разметанных по подушке волос. – Да, сердце бьется... пока, да, кожа побледнела и,.. кажется, слегка утратила ранимость, - я посмотрел на свою ладонь на фоне ее груди и уже не заметил прежнего резкого контраста цветов. - А дальше? Цвет глаз? – осторожно, медленно и нерешительно от страха обнаружить еще что-нибудь сверхъестественное, я приподнял ее веко. – Они по-прежнему карие, и зрачок расширен!
- Он и не должен быть сужен, ведь здесь темно. Не суть, - мастерски копируя Древнего вампира, голограмма едва заметно кивнула в сторону Лиз. - Смотри внимательнее.
- Ладно, сейчас радужка ярче, чем была, цвет более насыщенный, но это не меняет сути! Пигмент, присущий ее человеческому организму, уже должен исчезнуть, и радужка стать красной от цвета крови в сосудах! Может, у меня и едет крыша, но отличить карий от красного я еще способен! И клыки... – теперь, когда я с прежней трепетностью приоткрыл ее рот, чтобы ощупать десны, показалось, что руки трясутся как у наркомана во время ломки. И хоть я подсознательно знал, что такая реакция вампирам не присуща и физически невозможна, я все равно ощущал странную дрожь. – Их нет! Даже зачатков внутри десен. Нет ни припухлостей, ни уплотнений, ни... Ау-ч! – нажав пальцем на ее передние резцы чуть сильнее, чем хотел, я инстинктивно зашипел, отдернув руку. На указательном пальце, которым я только что касался ее зубов, красовался небольшой, но идеально ровный разрез. Через мгновение он затянулся, но суть не в этом. Он был! Ее зубы ранили меня, мою непроницаемую кожу!
- Что с ней происходит? Почему все не так, как должно быть? – я обернулся на призрачный образ.
- Она изменяется. Просто в ее случае это займет больше времени. Посмотри на нее! Ты не можешь не замечать различий.
Он... она права. Обостренное зрение помогало мне замечать каждую мелочь, каждую незначительную перемену в ней, будь то температура или структура кожи, или едва заметная морщинка. Вены, на этот раз ушли глубоко внутрь кожи, повлияли на ее цвет. На ощупь она уже не напоминает тонкий рельефный пергамент, не кажется мне горячей, не настолько ранима. Ее волосы, наоборот, потемнели в контрасте со светлеющей кожей, их медно-шоколадный оттенок стал насыщеннее, глубже. Блестящие, будто глянцевые, локоны увеличивались в объеме, медленно закручиваясь в еще более выраженные, чем раньше, пружинистые кольца крупных кудрей. Бессмертие меняло ее, с этим трудно было спорить, но с другой стороны: два часа десять минут, а я до сих пор не слышал от нее ни одной мысли – ни сознательной, ни даже бессознательной; не заметил ни одного движения. Ее лицо окаменело, на фоне всех изменений в нем, казалось, что передо мной лежит статуя, божественная, самая прекрасная во всех Вселенных мироздания, но всего лишь статуя, в которой нет жизни. Уголки чуть побледневших, но все также неестественно ярких для вампира губ будто рукой профессионального скульптура приподняты в легкой, застывшей в вечности улыбке. На идеально гладких щеках со слегка выделяющимся контуром скул ну совсем неуместный румянец. Не может его там быть по всем законам бессмертной физиологии! Может, мне уже кажется, и я выдаю желаемое за действительное?..
- Лизабет,.. пожалуйста, - я слегка коснулся ее губ своими и ощутил их неожиданную, непривычную упругость, рельефную форму, которую при моем прикосновении они обычно теряли, безальтернативно повторяя контур моих каменных губ. «Малышка, умоляю! Если можешь, дай мне знать, что все в порядке, что ты еще со мной...»
Конечно, ничего не произошло. Ведь реальность – не сказка, где принцесса гарантированно просыпается от поцелуя принца. Ни одна черта ее лица не дрогнула в ответ на мою просьбу, руки с точеными пальчиками и заметно отросшими ноготками продолжали безжизненно покоиться вдоль тела. Слабо пульсирующие точки на обоих ее запястьях теперь нисколько не привлекали, вены не были видны, запах крови стал похож на мой собственный и жажду не пробуждал. Влечение к ней сменило полярность. Теперь она пахла и привлекала меня не как добыча, а как самка, как партнерша. С каждым ровным ударом сердца по комнате распространялись волны совсем иного аромата, не чужого, нет, – по-прежнему ее, родного и любимого, но добавилось к нему и кое-что другое – притягательное, влекущее, то, чего раньше мне очень не хватало.
- Полковник, в Атлантиде люди начинают задавать вопросы о докторе Вейр. И если час назад Гера и Никта дежурно отвечали им, что вы еще не появлялись на виду, и Элизабет скорее всего, просто спит, то теперь никто в этом не уверен. Рэй приказал мне проверить и, в случае необходимости, подключить видеокамеры.
«Раз приказал, нахрена меня спрашивать!? – я смерил голограмму Селины разъяренным взглядом. - Я же, по их нескромным домыслам, типа, уже выпил утренний фреш и благополучно отсыпаюсь рядом с обескровленным телом до наступления святая святых ночи!»
- Мне включить видеокамеры? – не унимался компьютер, выжидающе глядя на меня в упор.
- Если это предусмотрено твоим программным кодом, создай ложную симуляцию и успокой их еще часа на два, - безэмоционально попросил я, вернув взгляд лицу Элизабет. – Если нет, покажи, что здесь происходит на самом деле. Но также предупреди, что к ней я никого не подпущу. Бошки оторву и сожгу без сожаления, если сунуться, но до нее никто пальцем не дотронется, пока она не придет в себя! И еще, - я скользнул взглядом по трехмерному образу, - телепортируй сюда кровь из хранилища. Три пакета человеческой, с геном. И мне все равно, что в городе голодные новобранцы!
В буквальном смысле вылаявшись на искусственном интеллекте, я протянул руку к тумбочке, где секундой ранее материализовались в телепортационной вспышке вожделенные пакеты. Горло обожгла назойливая жажда, но я не обратил на нее внимания, приблизив к себе холодный целлофан. Какая-то часть меня надеялась, что в присутствии крови дело пойдет быстрее: учуяв желанный запах, Элизабет проснется.
- Ну же, любимая, – я слегка сжал пакет в руке, чтобы ускорить распространение аромата, затем сорвал клапан, взял немного алой жидкости на палец и провел по ее губам. Я не собирался насильно вливать, просто окропил ее губы, с большими, чем прежде усилиями разомкнул их в надежде обнаружить прорезающиеся клыки. Напрасно. Десны оставались такими же гладкими, разве что о прежней их ранимости можно было смело забыть – твердые как камень, а края вполне человеческих по форме зубов не по-человечески остры, способны прорезать кожу с легкого прикосновения, будто клинок кристаллического лезвия.
В разнос моих приземленных мечтаний, на кровь Элизабет отреагировала не так бурно, как я ожидал. Только воздушные воронки вдохов против ее носа стали образовываться заметно чаще, сбился ритм дыхания, после чего губы плотно сомкнулись.
Значило ли это что-нибудь, успокоило ли, я сам до конца не понял возникшего чувства, только почему-то такой поворот событий вызвал у меня улыбку. Я по-прежнему не ощущал ее ментальный фон, в ее сознании было пусто, но такая реакция, само ее наличие улыбнуло меня, породив грудной смешок. С ее лица, наоборот, улыбка исчезла.
- Любимая, не бойся, - я зашептал, пропуская пальцы через густые, теперь более тяжелые и объемные кудри, рассыпающиеся в моих пальцах, затем снова сходящиеся в упругие локоны. Ощущение от касания к ее новым волосам были такими же, как и прежде, во всяком случае, точно не хуже, но при этом я не рисковал снять с нее скальп, накрутив на палец завитушку. – Не бойся, малыш, твои желания теперь естественны.
Я играл с ее волосами, проводил кончиками пальцев от сгиба локтя до кисти, желая заново изучить каждую клеточку ее изменившегося тела и одновременно ожидая ее ответной реакции. Я был утомлен напряженным ожиданием, но заинтригован, точно зная, что ее новое тело уже не сможет выдавать чувств так очевидно, как прежде. Я ждал, я был очень терпелив, уже не сходил с ума и не рычал на Селину. Но вот,.. позади еще два с половиной часа. Очень долгих часа напряженного ожидания, и никаких изменений. Больше всего пугали ее глаза. За исключением обрамления густых, пышных ресниц и идеальных линий бровей в них ничего не изменилось – прежняя, темно-шоколадная радужка с обычным зрачком. Все отличие заключалось в светящемся золотом ободке, расширяющемся, плавно переходящем по радиальным линиям в ореол все того же карего цвета. Ее сердце даже не думало убыстрять или, что характерно для конечной стадии перерождения, замедлять темп. Оно билось спокойно и до автоматизма ритмично, будто подстраиваясь под стрелки часов из минуты в минуту. Я окончательно растерялся, не представляя, чем еще могу ей помочь. Самое ужасное – во всем массиве генетической памяти я не находил ни одного похожего случая, никаких подсказок, никаких намеков, ничего, что подсказало бы мне дальнейшие действия. Существовало лишь одно объяснение. Более интуитивное, нежели подкрепленное реальными фактами, и оно заставляло меня исходить бессильной яростью напополам с леденящим страхом за жизнь любимой, бывшей в эту секунду на грани двух миров, на лезвии между вечностью и смертью.
- Арес! – процедил я сквозь сжатые зубы. – Упаси Творцы, это твоих рук дело!
- Полковник Шеппард, - в абсолютном мраке комнаты возникла слабая, дрожащая тень голограммы, явно дающая понять, что за последние два часа за пределами моего персонального ада что-то изменилось. Причем, точно не в лучшую сторону, и причина этому явно не в грохоте из атмосферы или участившихся росчерках гигантских молний. – Полковник, двадцать минут назад я потеряла связь с Атлантидой. Синхронизация наших матриц была прервана в обход всех действующих протоколов безопасности.
Этому сообщению я не был ни удивлен, ни обеспокоен, ни хоть как-то задет. Проще говоря, мне было до голубой звезды, что творится сейчас за пределами этой комнаты.
- Другие сами разберутся, - безразлично фыркнул я, даже не меняя позы.
- По-видимому, они тоже так считали, когда приказали мне вас не тревожить. Они телепортировались в Атлантиду один за другим. В данный момент на Селине остались только вы, доктор Вейр, Мила и новообращенные, которых по приказу Александра обезглавили и заперли, как только начались проблемы со связью, не восстановленной до сих пор. Также я частично утратила контроль над спутниковой системой – некоторые уровни киберпространства заблокированы для меня. В частности, планетарные сенсоры и буфер обмена данных сканирования. Я не могу узнать, что происходит в Атлантиде.
- Я не оставлю ее, и мне безразлично, что за чертовщина там происходит! – прорычал я, инстинктивно положив руку поперек ее груди. - Пока они не явились на порог этой комнаты, напрямую угрожая безопасности Элизабет, я с места не сдвинусь.
- Когда чужие явятся за ней на Селину, и вы не сможете их остановить, я вынуждена буду активировать процесс самоуничтожения. Это часть моего базового шифра. То же самое сделает Атлантида, если решит, что стороннее вмешательство угрожает ядру ее данных.
- Самоуничтожение должен кто-то подтвердить! Думаешь, я сумасшедший?!
- В исключительных случаях подтверждение делает сам компьютер, без постороннего участия.
- Катись к черту, взрывай, что хочешь, мне все равно! – хрипло заорал я, перекрикивая громовые раскаты, но ровно через пять секунд, обматерив Ареса и Вселенную вдогонку за идеальный расчет времени, поднес к губам кольцо. – Рэй! Это Шеппард! На связь!
Гробовая тишина в ответ, разорванная воем разочарования и ярости, непроизвольно вырвавшимся из моей дрожащей глотки.
- Аполлон! Гера! Бриджита! Морфей, черт бы вас всех побрал! На связь! Никта! Ответьте, вашу мать!
Требовательно повторив имена вампиров еще раз, выдерживая долгую секундную паузу между каждым в надежде на ответ. Однако, так и не дождавшись ничего более содержательного, чем шум помех и звуковой мусор из слившихся воедино звериных рычаний, криков и глухого эха далеких выстрелов, я через кувырок поднялся на ноги, остервенело прорычав во всю глотку:

- Милу сюда! Живо! И скажи, чтоб прихватила в оружейной ствол! Лучше два!
Сообщение отредактировал Lady_Di - Четверг, 30 Января 2014, 22:34
Награды: 63  
Seik Дата: Пятница, 30 Ноября 2012, 17:05 | Сообщение # 1185
По ту сторону врат
Группа: Свои
Сообщений: 499
Репутация: 239
Замечания: 20%
Статус: где-то там
Продолжение.)


Награды: 19  
Форум » Творчество » Фан-фикшн » Ангелы или демоны? (Завершен!)
Поиск:
Форма входа

МИНИ-ЧАТ:)