Я являюсь тем, кто одним из первых заселил «подземелье»Шайена, после декомпрессии ракетных шахт. Наш небольшой научный отдел был
создан из сотрудников НАСА. Целью нашей рабочей группы был мониторинг
околоземного пространства. Мы сканировали и фиксировали метеоритные потоки,
пролетающие в непосредственной близости от Земли, разводили спутники на орбите
от возможных столкновений друг с другом и другим космическим мусором, причём
первых и последнего ближе к девяностым становилось всё больше и больше. Работа
была несложной, откровенно говоря, вообще отсутствовала. Когда возникала
опасность столкновения, специальные системы извещали нас за час. Иногда они
могли и предупредить за сутки. От нас, физиков, математиков, требовалась за
короткий срок рассчитать манёвр того или иного небесного тела, чтобы они
благополучно разошлись каждый своей дорогой. Далее, мы передавали данные в NORAD, который располагался несколькими уровнями выше. Затем они, напрямую сотрудничая с НАСА, разводили
искусственные аппараты, используя наши бесценные рекомендации.

Впоследствии, в программе Звёздных врат, умение производить быстро или в ограниченный период
времени сложные математические вычисления, даже несмотря на стремительное
развитие компьютеров, и операционных систем и программ, стало главным критерием
отбора и качеством любого учёного.

Я любил наш тихий двадцать восьмой уровень – самое сердце бывшего комплекса баллистических ракет. Трудно представить, что по некоторым
коридорам, имеющим арочные перекрытия, иногда заполненными исследователями,
несколько лет назад вырывались в разные стороны отработанные газы первых
стартовых ступеней.Сейчас же всё было по-другому. В отличие от шумного и прокуренного NORADа,наш уровень представлял  некую тихую
подземную крепость, представляющая собой храм науки, где царила военная
дисциплина, и хорошие традиции.Как я сюда попал, спросите вы. Я вам отвечу. В шестьдесят девятом году, когда наш «Аполлон» полетел на Луну, обогнав в невиданной доселе
и упорной гонке русских, я был всего лишь лаборантом в НАСА. Моя работа была
задраивать дыры в чужих отчётах, диссертациях и докладах. Участники успешного проекта, отправившие астронавтов к спутнику Земли, пошли в гору по карьерной лестнице, в каком-то смысле освободив
свои должности новичкам, кем я тогда и являлся. Семидесятые, восьмидесятые
прошли для меня в космическом агентстве как по накатанной. Но тут бюджет агентству
урезали, лунные экспедиции закончились, и завершилась с ними эра дерзких
полётов. Программа «Аполлон» была свёрнута, их сменили шатлы многоразового
использования и у нас прошло существенное сокращение штата, под которое попал и
я. Наверное, эти полёты, а также многомесячные подготовки к ним, я бы запомнил, как самый величайший прорыв человечества в космос, к другим планетам и как самую значимую работу в своей жизни, по отношению к которой
слежка за орбитальным мусором меркла в глазах.

Если бы не случилось следующее….