Добавлено (05.03.2011, 20:26)
---------------------------------------------
Хех, во мне всё-таки проснулась совесть, и я решила выложить небольшой кусочек. Теперь таких задержек не будет. Обещаю

Джону становилось лучше. Большую часть времени он спал, но когда он бодрствовал, он находил в себе силы досаждать медсестрам и докторам. Через некоторое время он уже сидел и шутил со своей командой, жалуясь Дженнифер лишь на то, на сколько времени он застрял в лазарете. Он исцелялся.
Но, казалось, с ним всё еще было что-то не так, что-то не совсем правильное для него.
Он смеялся так же громко, как и раньше, улыбался всё той же нахальной улыбкой, всё еще отпускал свои шуточки, но всё равно чего-то не хватало, словно оборвали какую-то немаловажную струну. Что-то случилось в той камере пыток, Джалеб сделал ему то, о чем Джон отказывался рассказать, всячески избегая разговоров об этом.
Элизабет чувствовала это, как и все остальные, они просто не знали, что можно сделать, чтобы помочь ему. Было очевидно, что медицина здесь не поможет, это что-то было глубже, чем они предполагали. Всё. Что они могли для него сделать – это смотреть и молиться.

Однажды вечером, спустя два дня после возвращения Джона, Элизабет сидела в своей комнате и перечитывала «Войну и Мир» (она выкрала книгу у Джона), когда в дверь постучали.
- Сейчас! – сказала она. – Я уже иду!
Она поставила кружку с горячим шоколадом (не кофе, к счастью) на прикроватный столик, проведя рукой по волосам, надеясь, что это был не Вулси. Ей совсем не хотелось, чтобы он увидел ее в пижаме. Двери со свистом распахнулись, и она увидела обеспокоенное лицо Дженнифер.
- Элизабет, - сразу же сказала она, протирая глаза, слова лились быстрым потоком, - Ты не видела Джона? Я проверяла его всего минуту назад, а сейчас он просто исчез, я не уверена, что могу сказать об этом кому-нибудь еще, кажется, там что-то случилось, и … и…
- Дженнифер, стоп, остановись. – Элизабет прервала её, положив руку ей на плечо, - успокойся. – Она завела ее внутрь, махнув рукой возле дверных сенсоров и толкнула подругу в кресло. – Теперь расскажи всё с самого начала.
Дженнифер сделала глубокий вдох и положила руки на колени:
- Недавно я вышла из лазарета и пошла в столовую пообедать, затем я поняла, что оставила в кабинете свой пиджак. Я вернулась за ним и заметила, что кровать Джона пуста, хотя он был там минуту назад. Я спросила медсестру, видела ли она его, но она отходила к другому пациенту и ничего не заметила. – Элизабет медленно кивнула и нахмурилась. – Мне всё же нужно сообщить об этом охране, - устало сказала Дженнифер, - я знаю, что там произошло что-то неправильное, и я … - она замолчала. – Я решила, что ты знаешь, что мне делать.
Элизабет кивнула еще раз:
- Пока мы никому не скажем об этом, - согласилась она, - позволь мне попытаться найти его.
- Спасибо, - сказала Дженнифер с облегчением, выдавив из себя слабую улыбку, - если ты не найдешь его через пару часов, я доложу обо всём Вулси, - сказала она, выскользнув за дверь. Спустя секунду ее уже не было. Элизабет, стянув с себя пижаму, надела джинсы и простую, с длинными рукавами, белую футболку. Пару мгновений она нерешительно посмотрела на радиопередатчик, прежде чем схватить рубашку и двинуться в сторону двери.

Первым инстинктом Элизабет было пойти на их балкон, но что-то заставило ее пойти прочь от этого коридора – он был слишком близко, слишком рядом с залом управления. Его не могло быть и в комнате, столовая и ангар для прыгунов были слишком частопосещаемыми, так же как и зал врат, тренировочный зал, голограмма и комната переговоров. Не было смысла идти в лаборатории или тюремные камеры. Было только одно место, куда она могла пойти.
Шаги Элизабет эхом отражались от стен, когда она шла по заброшенным коридорам, круто наклоненным вниз. Она наконец-то дошла до маленькой, винтовой лестнице и спустилась по ней, мягко скользя рукой по полированным перилам. Внизу ее ждала дверь с обычными кристаллами, она легко махнула рукой рядом с ними и вышла на холодный воздух.
Снаружи был холодный ветер, и Элизабет, стараясь сохранить свое тепло, обхватила себя руками и пошла вперед. Ее шаги были медленными и осторожными. Океан был неспокоен, волны разбивались о стены города, поднимая кучу брызг. За этим наблюдал сгорбленный человек, сидящий на самом краю пирса. Она увидела рядом с ним пару костылей, небрежно брошенных в сторону.
Он не поднял взгляда, когда она остановилась возле него. На его лице не было удивления – она была единственным человеком, кто мог найти его так быстро. Она, не сказав ни слова, опустилась рядом с ним, обхватив руками колени. Они просто вместе смотрели на океан.
Неожиданно для себя, Элизабет вспомнила шторм и то, как Коля атаковал город.
Оба молчали. Она молча изучала его профиль, освещенный огнями ближайших башен. Они просто сидели.
В конце концов, она заговорила. Она не знала, что именно нужно говорить или даже то, что нужно делать, как она могла помочь ему залечить раны, нанесенные душе, но она знала, что должна сказать что-то.
Что ж, она просто позволяла словам литься.

Элизабет рассказывала ему о тех временах, когда она была маленькой и боялась темноты, как она подскакивала по ночам, представляя себе монстров, которые могли выйти из тени комнаты и утащить ее с собой, как в течение нескольких месяцев не могла уснуть, если не была уверена в том, что ее родители находятся за соседней дверью.
Она рассказала ему, как впервые оказалась в самолете, и как она сжимала руку отца на протяжении всего полета, потому что она ужасалась при мысли о крушении самолета.
Она рассказала о своем первом балетном представлении, когда ей было девять, как она тогда ужасно волновалась.
Она рассказала о начале обучения в школе, как она чуть было не опоздала на автобус, как она боялась первой встречи с одноклассниками и учителями.
Она рассказала ему о ночи того же дня, которую она провела в слезах, боясь потерпеть неудачу в школе.
Она рассказа о первом промахе в университете, и как она боялась будущего , и как сильно скучала по родителям.
Она рассказала о том, как впервые выступала с речью и как боялась заикнуться, опозорив себя.
Она рассказала о том, как впервые купила свою собственную квартиру, о первом собеседовании, как она при этом уронила все свои бумаги из-за трясущихся рук.
Она рассказала о своих первых переговорах, о том, как не могла уснуть ночью перед этим. О том, когда умер ее старый семейный пес, как она чувствовала себя полностью опустошенной. Как через месяц она отложила поход в питомник, боясь этим действием предать Патчи.
Она рассказала, как сильно боялась, когда попала в командование ЗВ. О переговорах с Гуа´улдами, как страшно было чувствовать груз на своих плечах, когда одно неверное движение могло привести к гибели тысяч.
Она рассказала о том, как впервые шагнула на Атлантиду, как внутри ее всё кружилось от волнения и возбуждения, страха и трепета, и как тряслись коленки, когда она впервые проходила через врата и пристально разглядывала город Древних.
Элизабет рассказала ему всё о первом времени на Атлантиде; о часах ужаса и страха, о кошмарах, которые часто наведывались в ее сон. О том, как она боялась Дженаев, как она была уверена, что умрет, когда Коля направил на нее оружие. Она рассказала ему о том, как сильно она сомневалась в себе, в том, кто она, тем более после того, как в ее разум попали наниты. О том, что она боялась репликаторов, и как похолодело сердце у нее в груди, когда она кричала им оставить её.

Элизабет говорила, по-настоящему говорила за последние годы, открыв свою душу, выставляя ее на показ, чего она никогда раньше не делала. Каждым словом она пыталась сказать, что она здесь только благодаря ему, она не собирается оставлять его, что она доверяет ему, что сделает всё необходимое, чтобы излечить его.
Прозвучали последние слова, и поток прекратился. Элизабет всё еще сидела, во рту пересохло, ожидая, пока лунный свет не заставит неугомонные волны переливаться завораживающим блеском. Молчание. Только звук мягких волн и ветра шелестели в воздухе.
Наконец, Джон поднял глаза и встретил ее взгляд. Его глаза напуганные, уязвимые …но открытые.
Он сглотнул и начал говорить.

Он рассказал ей о своем захватчике, Джалебе, и как он пытал его.
Он рассказал, как он пытался заставить его ответить на вопросы самыми мучительными способами, как с каждым твердым ударом он хотел услышать то, что хотел.
Он рассказал, как Джалеб пытался сломить его, разрушить его сознание, душу и тело, разрывая все на мелкие кусочки.
Он рассказал ей, как он боролся, не выдавал Атлантиду, пытаясь сохранить здравый рассудок – это единственное, что удерживало его на плову – его единственная надежда.
Он рассказал, как надеялся, что они спасут его, о том, как погасли последние угольки надежды, как мысли о том, что он остался один, душили его.
Он рассказал ей о всей своей боли, одиночестве и отчаянии. О галлюцинациях и фантомах, посещающих его.

И наконец, Джон рассказал ей о чувстве вины, вине и горе, после того, как она ушла, как он потерял ее. Вина, которая сидела в глубине его души и под конец вспыхнула с новой силой за время, проведенное в темноте камеры.
Элизабет пристально глядела на него, сочувствие смешивалось с печалью, ее холодные пальцы охватила дрожь. Она не знала, что делать. Автоматически, совершенно не задумываясь, они переместились - она обхватила его за плечи, руки Джона оказались на ее талии, лицо спряталось в ее волосах, а его всегда стоические глаза больше не могли сдержать слез.
Не нужно было больше говорить, не нужно было никаких слов, сейчас они просто держались друг за друга на краю пирса, содрогаясь от общей боли и вины, остальной мир перестал существовать. Оазис во времени.

***

Если раньше я слегка недолюбливала Элизабет, то теперь мое мнение кардинально поменялось

Добавлено (06.03.2011, 12:11)
---------------------------------------------
Если бы я вчера удосужилась посмотреть, что конец главы совсем недалеко, то выложила бы его еще вчера. Думаю, что к концу дня будет готова следующая))) Рассказ близится к своему концу (счастливому или нет), так что давайте теперь дружно подумаем, что бы вы хотели почитать следующим

***

В итоге, они должны были покинуть этого временной оазис и вернуться к реальности, к городу, который нуждался в них больше, чем они могли себе представить.
Джон отпустил ее первый, он знал, Элизабет – сочувствующая и самоотверженная – никогда не отпустит его, если не будет уверена, что он в порядке. Он мягко убрал руки с ее талии и, немного смущенный, перевел взгляд на океан.
Элизабет смотрела на него, не решаясь разрушить идеальную, священную тишину; просто ждала, потому что знала, что здесь, сейчас ничего не нужно было нарушать. Что эти мгновения подобны идеальной, хрупкой стеклянной скульптуре, с которой нужно обходиться очень аккуратно – иначе, если вы сильно сожмете ее в руке, она, сломавшись, рассыпится мелкими кусочками на землю.
Наконец, Джон отвернулся от искрящейся при лунном свете воды и встретил ее взгляд. Глубоко в его глазах всё еще отражалась боль и вина, но Элизабет знала, что они вскоре померкнут, пусть даже медленно, но он снова окажется целым, он может быть хрупким, но больше не сломленным.
Джон провел рукой по волосам, которые были взлохмачены настолько, насколько это было возможным, и затем потянулся к костылям. Элизабет наклонилась и перехватила их, вложив в его ледяные руки. Джон кивнул ей в благодарности, и они покинули пирс в полном молчании, инстинктивно понимая, что больше о временах боли и отчаяния говорить не нужно. Они сохранят невысказанные, невыраженные секреты, никогда не записанные, но о которых они всегда будут помнить.
Когда они достигли двери, ведущую в башню, к друзьям, Джон остановился, его рука неуверенно застыла в воздухе возле кристаллов, но не активируя их. Он встретил полный понимания взгляд Элизабет и улыбнулся. Она мягко кивнула, и они бесшумно проскользнули через двери.
Он излечился.

Конец XI главы.

Добавлено (06.03.2011, 19:25)
---------------------------------------------

Джон опустился на подушки, невидящим взглядом глядя на одну и ту же страницу, одно предложение крутилось в его голове снова и снова. Может, ему стоило вернуть книгу обратно Элизабет, потому что он уже битый час пытался хоть что-то прочитать, но голова была заняла совсем другим. Он зевнул и поднял глаза к потолку.
- Полковник Шеппард? – Он повернулся и встретил на себе пристальный взгляд Ричарда.
- Мистер Вулси, - он попытался сесть более прямо, но рука его начальника твердо легка ему на плечо, - пожалуйста. – Джон опустился обратно; после его недавней «прогулочки» ныли все мышцы. Проклятье, он просто ненавидел быть таким. – Что вы здесь делаете?
- Я пришел поговорить с вами.
Джон осторожно вглядывался в его лицо; Вулси слегка переминался с ноги на ногу перед кроватью, избегая посмотреть ему в глаза.
- Что вы сказали? – небрежно спросил он. Вулси резко остановился и обернулся к нему, раздраженный его дерзостью.
- Я … планирую отослать вас на Землю. – Быстро сказал он, отрезая каждое слово, но нерешительным, полным страха голосом – он боялся реакции, которая последует за этим. Джон не разочаровал его.
- Вы …ЧТО?! – он резко подскочил с кровати, оказавшись лицом к лицу с Вулси, - Да вы с ума сошли!
Вулси облизал губы:
- Полковник, пожалуйста, позвольте мне объяснить …
- Объяснить что? То, что меня депортируют!
- Полковник, пожалуйста. – Сказал он более строгим тоном, и Джон немного успокоился, но его взбешенность всё еще выдавали нахмуренные брови, пока он мрачно смотрел на него. Вулси снова начал расхаживать.
- Вы знаете, ровным счетом как и я, что вам нужно изрядное количество времени, чтобы оправиться от всех повреждений, - начал он, - Я - и доктор Келлер полностью согласна со мной – верю, что вы получите лучший уход на Земле, в КЗВ. – Скулы на лице Джона слегка дрогнули, но он все еще молчал. Вулси остановился, подбирая слова. – Я сожалею, полковник, но вы понятия не имеете, какие безумные вещи происходили за время вашего отсутствия. – Он неуклюже улыбнулся, Джон продолжал сверлить его гневным взглядом.
- Вы не можете депортировать меня, - неистово начал он, - я должен быть здесь, а не в каком-то офисе на Земле, здесь самые лучшие доктора галактики, они отсиживаются в этом городе, и вы хотите отослать меня? – его голос прозвучал скептически, - Атлантида нуждается во мне, и вы это знаете.
- Да, полковник! – перебил он в раздражении, - вы правы, вы нужны Атлантиде, и будет лучше, если вы приведете себя в порядок на Земле!
- Но …
- Это не обсуждается, полковник.
Джон стиснул зубы, хмуро глядя на платонического начальника города.
- КЗВ знает об этом?
- Они ждут вас завтра, - сухо ответил он, - пожалуйста, будьте готовы. – С этим он развернулся и направился к выходу.
- О, и полковник, - он остановился возле двери, - вы должны знать об этом. – Он улыбнулся уголками губ, - Доктор Вейр завтра тоже отправляется на Землю, - Гнев Джона сменился шоком, - Думаю, что это будет полезно для вас обоих, - Вулси вежливо склонил голову, - хорошего вечера.
Джон медленно опустился на кровать и неудобно перевернулся на бок.

И что он теперь должен думать?

***

Элизабет глубоко вздохнула и вошла в зал Врат, с небольшой сумкой, которая казалась необычно тяжелой. Она прикрыла глаза другой рукой, когда активировались Врата, наполняя всю комнату голубым цветом. Она снова окинула взглядом город, старясь запомнить даже самую крошечную деталь. Волны мягко разбивались о стены башен, доносился знакомый звук приземляющегося прыгуна, на отдалении слышался шум из столовой …всё это, казалось, окружало город – постоянный и неменяющийся.
Она посмотрела на балкон, находившийся прямо над ней, где стояли Тейла, Ронон и Родни, на их лицах читались натянутые улыбки. Она повернулась к ним, слегка улыбнувшись, отбросив мысли о то, что она, возможно, видит всё это в последний раз. Она махнула им свободной рукой на прощание и развернулась.
Затем она увидела темный силуэт, стоящий возле Врат и слегка наклонившийся вперед для балансировки на костылях. Улыбка всё-таки закралась на ее лицо, и она встала возле него. Он посмотрел на нее теплыми глазами:
- Готова?
- Как никогда раньше.
И без других слов двое двинулись вперед и шагнули в мир, которому они первоначально принадлежали. Мир, который был так далек и почти забыт, мир, в котором они были не жителями, а просто посетителями.

Конец XII главы.
Остается последняя глава, которая будет подлиннее)))

Она теребила пальцами одну из прядок своих слегка завитых волос. За другой стороной двери находилась кучка «кровожадных бюрократов, готовых вырвать ваше сердце», как прелестно отозвался о них генерал Лендри. Элизабет вздохнула и покачала головой, улыбаясь; по крайней мере, в этом месте у нее был один союзник; командир КЗВ был и дружелюбен, и гостеприимен. Дав ей одну из наилучших комнат на базе, КВЗ желало «опросить» ее, даже послав ей при этом соответствующую одежду. Элизабет снова улыбнулась, разглаживая простую черную юбку, которая облегала ее стройную фигуру. Что ж, она вошла в роль. Теперь она была готова приступить к действиям, погрузиться в мрачный мир запутанных речей, невысказанного смысла и кучи предложений, которые будут противоречий действительности.
- Заходи, Элизабет, - прошипела она сама себе, всё еще глядя на серую дверь, - медлительность ничем не поможет. – Она сглотнула, приподняв подбородок, и, наконец, постучала.
- Войдите! – Дверь распахнулась, и она предстала перед тремя членами КЗВ – двое из них были неизменными – именно они встретили ее, когда она в последний раз посещала Землю, когда они подверглись нападению Рейфов. – Доктор Вейр. – Женщина азиатской внешности слегка кивнула ей. – Пожалуйста, присаживайтесь.
- Спасибо, - Элизабет скользнула на кресло напротив всех троих.
Мужчина слева наклонился вперед:
- Рад увидеть вас снова, доктор Вейр, - сказал он, - особенно после всех тех слухов о смерти, которые нам приходилось слышать довольно часто, - он улыбнулся без намека на юмор, - я должен признать, что это довольно странно видеть вас, сидящую напротив меня после всего произошедшего.
Другой мужчина скрестил руки на груди, его и без того тонкие губы сжались в едва заметную линию:
- Вы были в заключении у репликаторов, не так ли?
- Да, - просто ответила Элизабет, - это так.
- Могли бы вы хоть что-нибудь рассказать об этом? – деликатно предложила женщина, - если – если вы способны, конечно? – она в ожидании подняла брови, отчего Элизабет сжала зубы.
- Что именно вы бы хотели знать?

- Ну, как всё прошло? - спросил Джон в послеполуденное время, рассматривая еду на своем подносе. Элизабет утомленно вздохнула, протягивая руку на водой.
- Вроде бы хорошо, я полагаю, - сказала она, поставив на свой поднос тарелку с салатом. – Они не собираются объявлять меня врагом Земли и всех рас и обрекать на вечные боль и страдания. – Джон довольно ухмыльнулся, и Элизабет, взяв оба подноса, пошла к самому угловому столу. Джон сел напротив ее, положив костыли на соседний стул.
- Что насчет тебя? – Спросил он, не прожевав большую булочку с курицей, - всё хорошо?
Элизабет закатила глаза и положила локти на стол.
- Хорошо, я надеюсь. Я удивляюсь, как быстро ты смог избавиться от этой игры.
- И, исходя из всего, что я услышал, ты была сегодня больше, чем просто игрок? - сказал голос над ними. Они оба обернулись и увидели генерала Лендри. Он опустился на свободный стул возле Джона и посмотрел на нее. – Не могу сказать точно, но, если верить моим источникам, кровопийцы слека забеспокоились, проведя с тобой пару часов, - он фыркнул, - Думаю, они очень удивились, ведь планировали завести тебя в западню, из которой не выбраться, сжать, сломить тебя. – Он покачал головой, - но парней ждал огромный сюрприз. – Он наклонился, продолжив тихим, заговорческим голосом, - ты выиграла эту партию, Элизабет.
- Спасибо вам, генерал. За всё.
- Это наслаждение, - уверил он ее, - мое наслаждение. – Он выпрямился и встал, оглядываясь по сторонам. – Сейчас, если позволите, я должен пойти и встретиться с людьми, которые составят мне малоприятную компанию … - Он понизил голос и посмотрел в сторону. Элизабет проследила за его взглядом и увидела двух морпех, исподлобья наблюдающих за ними. Генерал снова повернулся к ней и, подмигнув, добавил – просто поддерживайте хорошую работу. – Он зашагал к выходу.
Несколько секунд двое сидели молча, только звук ложек и вилок заглушал тишину столовой.
- А как прошел твой день? – спросила Элизабет, в конечном счете.
Джон издал едва слышный стон и наморщил нос в отвращении:
- Хорошо, несмотря на тот факт, что сегодня меня истыкали всеми острыми инструментами, известными в медицине.
Элизабет слегка рассмеялась, а он ухмыльнулся.
- Теперь получается, что ты и сейчас потащишься к ним, и завтра? – Небрежно спросил он.
- Нет, только не после полудня. Кажется, у них тоже есть понятие человеческого отдыха. Интересно, почему?
- Нет причины, - он пожал плечами.

«Нет причины» обнаружилось и на следующий день, когда Джон подошел к ее двери.
- Хей, - сказал он, заглянув к ней, - готова сбежать отсюда?
Элизабет подняла глаза:
- Что ты имеешь в виду?
На его лице возникла знакомая ухмылка:
- Увидишь.

Элизабет, нахмурив брови, последовала за ним через обычные извилистые пассажи. После пары неудачных попыток выяснить, куда они направляются, она бросила эту затею и просто шла за ним, в упрямом молчании. Они вошли внутрь лифта, и, увидев кнопку, на которую нажал Джон, она спросила, подняв брови:
- Мы собираемся выйти наружу?
Он ухмыльнулся:
- Да. И это убивает тебя, не так ли?

Элизабет послала ему один из своих убийственных взглядов и отвернулась, сложив руки на груди.
- Да, значит, я угадал, - добавил Джон.
В следующее мгновение Элизабет захотелось придушить его … медленно. Она начала мысленно разбирать все способы мучений, которые она смогла бы провести на нем. Закрыть его в одной комнате с Родни на неделю и заставить его прочитать все научные отчеты. Один бы из них точно не выжил.
Ее кровожадные мысли были прерваны, когда двери медленно раскрылись и двое сразу же вышли под яркий солнечный свет. Джон отбросил свои темные волосы и попытался хоть как-то привести их в порядок. Элизабет закатила глаза, только сейчас обратив внимание, во что он был одет. Она была бы удивлена, если бы это хоть как-то навело ее на мысль того, куда они отправляются. Ярко-черная футболка и джинсы – бесполезно.
Внезапно ее глаза сузились, понимая кое-что: его волосы … в беспорядке, как обычно (неудивительно), но она заметила кое-какую разницу – было похоже, что он пытался … «расчесать» их..?
Ее разум опроверг эту идею моментально. Джон Шеппард никогда не причесывается, это невозможно. Но … это правда. Причина для этого должна быть серьезной.
Заинтересовавшись этим, Элизабет начала рассматривать свою собственную одежду. Также джинсы, ботинки и теплый вязанный топ, ярко-зеленого цвета с полосами возле горловины.
- Расслабься, - сказал Джон, даже не глядя на нее, - ты хорошо выглядишь.
Она правда собиралась убить его, подумала она, садясь в машину, которую военные так любезно предоставили им. Она действительно собралась убить его.

Наконец, машина остановилась после длительной поездки несколькими часами позже. Всё это время она вспоминала все методы, которые она когда-либо использовала, слышала или читала. Смертельные пытки, заморозка, крики, мольбы о пощаде … Ничто не срабатывало. Он просто сидел рядом. Ухмыляясь.
Сейчас Элизабет разглядывала вид из окна: застыв от шока.
- Элизабет? – спросил Джон. – Ты в порядке?
- Да, - она отлично контролировала голос, на лице была обычная непроницаемая маска дипломата.
Джон прикусил нижнюю губу.
- Прости, если что не так. Если ты не хочешь идти туда, мы можем вернуться в любое время, - он начал расстегивать ремень безопасности, - может, ты хочешь сделать это в одиночку. Я думал, ты хочешь …
Элизабет развернулась к нему, ее глаза блестели:
- Джон, - сказала она, обрывая его, - всё замечательно, - она остановилась, - нет, это лучше, чем замечательно. Спасибо.
Он облегченно улыбнулся.
- Мне идти с тобой?
Минуту спустя Элизабет протянула руку к серебряному молотку на двери, стараясь игнорировать бабочек волнения, которые зародились к ее сердце. Но, прежде чем она успела постучать, дверь распахнулась сама, и Элизабет увидела свою мать, с широко раскрытыми глазами и смеющуюся.
- Элизабет!
- Мама. – В мгновение она оказалась в ее руках. Элизабет почувствовала запах лаванды, который сразу же напомнил ей о детстве. – Я скучала, -пробормотала Элизабет на ее плече, - я очень сильно скучала по тебе. – Мать лишь сильнее сжала ее.
Однако Элизабет была удивлена, что мать заключила ее в крепкие объятья, не задавая вопросов, не спрашивая, где она была в последние два года, а лишь посмотрела на Джона.
- Я говорила тебе! – Победоносно заявила она, - я говорила!
Джон просто пожал плечами, и глаза ее матери заблестели:
- Почему бы вам обоим не пройти в дом и не рассказать мне обо всем? – предложила она, - Думаю, я могу …
Они были прерваны большим белым пятном, пролетевшем через дверь и повалившим Элизабет на землю.
- Элизабет!
Она не могла ответить, истерически смеясь, когда собака начала облизывать каждый незащищенный участок е тела.
- Седж! – прошипела она, - Седж! Слезь с меня! Седж! – Ее голос оборвался, когда собака принялась облизывать ее лицо.
Наблюдая за происходящим. Джон тоже рассмеялся и, чтобы сохранить равновесие, схватился за дверной косяк.
- Джон! – запротестовала Элизабет, - может, поможешь мне?!
В конечном счете, он сжалился над ней и, взяв собаку за ошейник, оттащил в сторону.
- Спасибо, - сказала Элизабет, поднимаясь на ноги и поправляя волосы.
- Без проблем.
Элизабет повернулась к матери, которая безуспешно пыталась остановить свой смех.
- Мама. Пожалуйста.
- Прости, дорогая, почему … почему бы нам не войти в дом? – Миссис Вейр развернулась, ее плечи все еще подрагивали.
Джон самодовольно ухмыльнулся, и Элизабет закатила глаза.
- Ладно, идем. Поверь, ты не захочешь заставить ее ждать.

Элизабет наклонилась назад и выдохнула, сжимая чашку чая. Седж, лег возле ее ног, когда Джон, пробормотав что-то насчет туалета, вышел из комнаты. Собака обнюхивала ее ноги, она улыбалась, закрыв глаза.
- Надеюсь, ты расскажешь мне, где ты была, дорогая.
Элизабет открыла глаза:
- Я знаю, - твердо сказала она, - я собираюсь сделать это, хоть это и покажется тебе неправдоподобным. Я расскажу всё.
Ее мать медленно кивнула:
- Хорошо, дорогая, - смирившись, сказала она, - но сначала скажи мне одну вещь, ответь на один вопрос, - она наклонилась вперед, и Элизабет сильнее сжала кружку чая в своих руках. – Дорогая, оно стоило того?
Она выдохнула, затем глубоко вздохнула:
- Да, - ответила она без колебаний, - да, всё это того стоило.
Ее мать снова кивнула, в ее глазах читалось облегчение.
- Хорошо. – Несколько секунд они сидели в тишине. Элизабет методично поглаживала Седвика.
- Я всё еще не могу поверить, что именно ты была той, кто убедил Джона пойти и спасти меня. – Внезапно сказала она, рассмеявшись, - Я должна была раньше догадаться, что ты стоишь за всем этим.
Миссис Вейр тоже рассмеялась:
- Поверь мне, я уверена, что он давно хотел сделать это, ему лишь нужен был … толчок, - она улыбнулась, и Элизабет уныло покачала головой.

- Он заботится о тебе, Элизабет, ты это знаешь, - ее мать нарушила тишину, которая вновь охватило комнату.
Элизабет подняла глаза, слегка смутившись.

- Я … я тоже забочусь о нем, - неуверенно ответила она. Внезапно в горле пересохло, - мы через многое прошли вместе.
- Похоже, он очень хороший человек, - уверила она дочь, - хороший друг. – Она сделала паузу, - ты уже думала, что будешь делать дальше?
Элизабет покачала головой:
- Нет, хотя есть шанс получить работу в моей старой компании, но сейчас они просматривают мои недавние … приключения. Пока у меня есть время. – Она сделала глоток чаю.
Мать взяла ее за свободную руку:
- Я очень счастлива, что ты вернулась, дорогая. Я никогда не теряла надежды на это. – Она сжала ее запястье, мягко, но крепко. – Никогда.

Конец.

Ну, вот моя работа подошла к концу. Даже немного грустно. … Ну, ничего, скоро вас ждут новые приключения любимых героев! В данный момент я нахожусь в активном поиске, и, если у вас есть какие-то пожелания или идеи, я их с радостью приму на заметку)))

Ну и наконец, небольшая ложка дегтя