Добавлено (24 Декабря 2012, 16:57)
---------------------------------------------
Пиля-я... И почему в армию без образования не берут? Сейчас бы давно уже на контракте был... А сейчас приходится практику защищать, едрить твой коленвал через подшипник...
Глава 18.
Вот так и живём, коллеги. С одной стороны, всё просто замечательно, а с другой – приходится постоянно носится и уворачиваться, чтобы не получить заряд из автомата или станнера себе же в задницу. Кстати, о станнерах: они-то по нам сейчас и работали.
Несколько выстрелов пронеслись в опасной близости от нас: ещё бы пару сантиметров – и точно бы капец пришёл.
Нас спасло только одно: рейфы оказались слишком тупыми, и повелись на простейший трюк с разделением. Свалить рейфа в рукопашную практически невозможно: спасла только внезапность нападения. Завладеть двумя станнерами оказалось нетрудно, труднее было положить нападающих. При всей свой живучести, рейфу достаточно двух попаданий из собственного же станнера, дабы отрубиться в царство Морфея. Однако, их же броня от этого предохраняла. Чем-то она была сродни сатедианской, ибо попадание в неё вызывало лишь незначительное онемения конечностей. Чтобы вырубить одного рейфа, приходится целиться или в череп, или в открытые участки тела: каковых было мало. Тем не менее, удалось выполнить и это…
Уже сейчас, стоя на тверди земной, и смотря в небо, где продолжали сыпаться дождём с орбиты обломки взорвавшихся крейсеров, я вспоминал, в какой суматохе удалось взломать пункт транспортировки. Транспортные кольца были обесточены: их пришлось запитывать в срочнейшем порядке, плюнув на скорейшую утечку воздуха с борта. И, как оказалось, правильно поступили… Промедли мы хоть на две минуты – и взорвались бы с кораблём. А так хотя бы мы уцелели…
Я бегло осмотрел нашу кодлу. Я, Анька, Ленок да Клин. Из вооружения – две импульсных винтовки рейфов и их единый пистолет. На большее не хватило времени. С оснащением тоже всё плачевно: ни ножа, ни рации, ни спичек, ни бинокля. Даже фляги для воды – и той нету.
На плечо легла тяжёлая рука Клина: парень понял мои мысли, протекавшие в мозгу в этот момент.
– Прорвёмся, – процедил он тихо: явно не хотел, чтобы слышала Ленка. – С водой проблем не должно быть, с оружием, как видишь, тоже.
Парень повертел в руке станнер.
– Были бы патроны, а еда найдётся, – хмыкнул я втихаря.
– Сказал ещё Маргелов, – кивнул он.
Но тут основатель ВДВ Василий Филиппович был прав. Правда, он умолчал, что оружием ещё надо уметь пользоваться. С этим – проблема. Нормальные штурмовики тут только мы с Клином: я-то хоть в армии служил, там стрелять руку набил по самое плечо, а парень нехило так выказал себя в стычках – доверять ему оружие я считаю возможным. Ленок же… а что Ленок? С огнестрельным земным оружием обращается неплохо, с люсианским, вроде, тоже. А вот с рейфами как? Станнеры… С ними девчонка ещё не сталкивалась. Ну а Анька… а что Анька? Про эту даже вспоминать страшно… Брр! По спине прошёлся холодок ужаса, как только в мозгу всплыло воспоминание с участием этого монстра. Как она, кстати, без кассы? Вроде бы держится… Признаков ломки не наблюдается.
– Ладно, – бросила Анька. – Уходим. Нехрен тут торчать, чай, не петухи на штакетнике…
Права была и она. Нас транспортировало куда-то в полную задницу, где не было видно ничего, кроме десятков километров травянистых холмистых площадей. Складывалось ощущение, что мы где-то на пастбище: только скота на нём видно не было.
Не было жарко. Несмотря на ярко светившее солнце (по спектральному классу – явно жёлтый карлик, даже по цвету растительности было видно), прохлада заставила поднять воротник – дул лёгкий, но пронизывающий ветерок.
– Куда двинемся, коллеги? – наигранно свободным тоном рёк Клин.
Вопрос более чем хороший. А куда ты тут направишься? Я уже было раскрыл рот для ответа, но Анька меня опередила:
– Для начала – заберёмся повыше и осмотримся, – решила она. – Из низины много не разведаешь. Там будем действовать по обстоятельствам.
На «Нове» ты была бы такая обстоятельная! Хотя… Что я несу… Эта стерва в форме несколько десятков раз спасала наши души из самого ада: мог бы и попочтительнее к ней относиться. Хотя бы из благодарности… Ну, такая я вот неблагодарная сволочь! Ну убейте меня теперь погромче!
– Разбегаемся по сторонам, – бросил Клин. – Мы в низине, нас окружают холмы. Каждый берёт себе одну высоту и с неё осторожно осматривает местность: потом спускаемся и докладываем остальным, потом – решаем дальше.
Светлая мысль в тёмном разуме…
– Двинули. – бросила Анька, и первой намылилась к одному из склонов.
Пока митинг рассасывался по точкам, я осмотрелся, оценивая обстановку. Мы в крайне проигрышном положении: с вершины холмов мы хорошо простреливаемся, нас видно отовсюду, но мы не видим никого. Холмы сами высотой различны: от пары десятков метров до сотни включительно, я и выбрал себе самый высокий. Точнее, за меня его выбрали другие: просто никто к нему не пошёл, бугага. Как оказывается, почва под холмами как минимум песчаная: как на ней может что-то расти – не представляю, но трава по колено указывала, что земля тут более чем плодородная. Правда, во мне тут же заиграли аккорды параноика: трава высокая, кто в ней спрятался – непонятно. Сиганёт какая-нибудь тварь на тебя, а ты потом расхлёбывай. Ладно, если тварюга размером с кошку иль крупнее – хоть заметить можно. А ежели змеюка или насекошка какая? Цапнет – и не почувствуешь. Придётся рискнуть…
Доложить я должен, взбираться по холму на сотню с гаком метров – задача не из простых, даже шествуя налегке. Ну а как с полной выкладкой и рюкзаком? Я как-то не проходил это дело: всё-таки, водителем в армии служил, мне кабину уставом запрещалось покидать. Эх, где мои уроки физкультуры…!
Подъём занял долгих полчаса. За это время я понял, что а) хочу пить; б) хочу жрать; в) испытываю другие физиологические потребности, не при детях будет сказано. Впрочем, на детей мне было сейчас чхать: хотелось взобраться повыше и выматериться на полную катушку, невзирая на свидетелей. Так, хорошенечко, с матюком, да погромче: чтоб аж на орбите услыхали, или хотя бы в высших слоях атмосферы. Правда, благоразумие взяло верх, и я смиренно восшествовал на вершину холма, попутно готовя себя к шоку. Ага, щаз прям: не дождусь.
Шок настал от отсутствия шока. А чего я ожидал? Да, кстати: я ожидал узреть цивилизацию, или, хотя бы, её руины. Желательно – чтобы рядом был источник пресной воды. Или ожидал узреть большой водоём, причём качество воды роли не играло – способы очистки я знал, главное, чтобы не была «мёртвой». Но тут же…
За холмом раскинулась долина. Огромная, до самого горизонта, ровная, что рефлектор фары, и лысая, что заезженная покрышка. Кроме погоняемой ветерком травки-муравки не было ничего: ни деревьев, ни болот, ни рек, ничего. Единственное, что указывало на наличие воды на этой планете – кучевые облака, плывшие в нашу сторону откуда-то из-за горизонта. Это был писец.
Понадеявшись было на остальных, я уже собрался спускаться, как решил облегчить совесть, пользуясь позицией: всё-таки, чем выше наблюдатель, тем дальше ему видно. Не зря решил… Ровно в противоположном направлении, прямо по ходу ветра, виднелись несколько разрозненных рощиц или урочищ: отсюда видно было плохо, да и снайперским зрением я не блистал. А если есть скопления деревьев, то и вода должна там быть: иначе мощная корневая система быстро иссушит и без того невлажную почву.
Я вздохнул с облегчением. Если есть деревья – то сможем и подкрепиться. Неважно, чем: шишкой ли, смолой, древесными листьями. В крайнем случае – раскопаем землю поглубже, а там и водоносный пласт. Если, конечно, не сдохнем раньше, чем докопаемся. Будем надеяться, будем надеяться…
Пока спускался на условленную точку – пропустил в мозгу расчёты. Расстояние до горизонта на Земле – километров пятнадцать. Учитывая, что (согласно ощущениям) сила тяжести на этой планете такая же, то и размеры её идентичны. Значит, горизонт не должен сильно отличаться: его линия, по идее, может быть такой же. расстояние до рощиц при таком раскладе не превышало половины расстояния до границ видимости: чистая атмосфера позволяла разглядеть всё, вплоть до «края земли». То есть, идти в лучшем случае километров пять-семь. Скорость пешего человека около пяти километров в час: шагая группой или в колонне, можно сдержать скорость шага и поднять её до семи с гаком – то есть, на месте будем часа через два-три, в зависимости от количества остановок. А в том, что они понадобятся, я не сомневался.
Сейчас я был благодарен моему школьному географу и преподавателю ОБЖ в одном лице, проводившим свои уроки, что называется, «в натуре», на природе. Он детально описывал и рассказывал нам всё, что знал сам: зачастую не по учебнику, а подкрепляя своим опытом – бывший заслуженный лётчик-испытатель СССР, Герой Советского Союза, он за год выложил нам знаний больше, чем весь класс получил за девять лет учёбы. Мировой мужик был, жаль, что уволился до нашего выпуска…
– Эй, соня, проснись! – окликнул меня голос Ленки.
Я и сам не заметил, как, погрузившись в раздумья, спустился с холма, и чуть было не прошёл мимо точки сборки. На мой недоумённый взгляд ответил Клин:
– У нас всё глухо, как в подбитом танке. Просветы есть, но заволочены дымом. Вот-вот рванёт боекомплект.
– То же и на других направлениях. – мрачно изрекла Анька. – Ситуации хуже не придумаешь, даже воды питьевой: и той нет.
– Погоди паниковать, – вмешалась Ленок. – Если всё так плохо, тогда не придётся выбирать направления: пойдём в любом.
«Как в том анекдоте, нах», – подумал я. «– Сэр, мы окружены! – Ахудеть, теперь можем атаковать в любом направлении!».
– Не всё так хреново, – рёк я. – Есть сразу две хорошие новости: первая – на нас бегут облака…
– Тоже мне, щазтье! – фыркнула Анька.
– Это значит, – произнёс я. – Что они откуда-то взялись. Значит, вода, всё-таки, есть.
– А вторая? – переспросил Клин.
– В противоположной стороне видно несколько скоплений деревьев, – сообщил я. – Там сможем найти подножный корм и, быть может, даже воду.
– Зашибись! – воскликнула Анька, явно без энтузиазма. – И сколько пидорить до твоих «скоплений»?!
– Километров пять-шесть, – прикинул я. – Это при условии, что у меня не косоглазие…
– К чему гадать, – бросил Клин. – Пойдём – узнаем.
Налетевший с утроенной силой ветер заставил зябко поёжиться на ветру легко одетую Ленок.
– Нам стоит поторопиться, – добавил парень, снимая куртку и накидывая её на плечи сестры. – Если всё так и есть, в пути нас может нагнать дождь. Хрен его знает, какой у него состав на этой планете…
– Вряд ли с примесью серы и оксидов! – усмехнулась Анька.
– Как знать, – нахмурился я. – Даже небольшая концентрация едких газов в парах воды при образовании облаков…
– Так! – гаркнул Клин. – Харе брехаться! Колонной, шагом – марш!
Спасибо тебе… если б не в мешался, опять бы срач разразился. Анька, вздохнув, но парня послушалась: направилась в обход холма первой. За ней, пропуская Ленку, выдвинулся Клин: я, по традиции, пошёл замыкающим колонну. Надеюсь, повезёт…
Пожалуй, описывать три часа обхода между холмами смысла нет: скажу только, что меня насторожило их расположение. Хаотично, но все они были более или менее одной формы и размера. Странно для дикой природы, по крайней мере, земной. А, учитывая, что большинство пригодных для жизни человека планет – углеродные копии Земли, я посчитал, что те же правила действуют и в этом районе. Вот только где мы – неизвестно. Быть может, и на самой Земле: где-нибудь на Британских островах, например, где-то в Ирландии или Уэльсе. Это объяснило бы и холмистые курганы, и низкую температуру – подмерзать начал даже я. Хотя… да не, бред какой-то!
Спустя ровно три с четвертью часа мы добрались до ближайшей рощицы. Это оказалась дубрава: хорошо узнаваемые в любой части Вселенной дубы (ну, быть может, с чуточку изменённой ДНК) раскинули кроны на десятки метров. Под ногами – хрустели ветки, сверху – периодически осыпались жёлуди. Один даже упал Аньке за шиворот: та даже не заметила.
Под сенью деревьев было темно: плотно разросшиеся, они закрывали собой один из склонов холма, у подножия оного стояли. Света проникало мало, а, вместе с тем, крона не была такой уж и густой. На подстилке из перегноя росли несколько кустарников и какие-то культуры, похожие на ягоды. Мне сразу бросились в глаза красноватые вкрапления под ногами – не узнать землянику было невозможно. Вот только крупная она была, какая-то, слишком: один плод доходил в диаметре до моего кулака. Зато насытимся, если не потравимся…
– Хм… – хмыкнула Анька. Биолог, что с неё взять.
– Что скажите, доктор Рыкова? – спросил я. – Каков ваш вердикт?
– Не мешай… – пробормотала она, даже не отмахнувшись. – Погодите-ка…
Учёная завертелась на месте, что-то осматривая и что-то ища. В глазах её читалась смесь из страха, интереса и беспокойства: как она ещё не сошла с ума, я не понимаю, но держалась биолог молодцом – единственное, что выдало её тревогу, так это рефлексы. Анька нервно сглотнула.
– Не тяни кота за символ компании «МТС», – процедил я. – Колись, что там нашла.
– Вы ничего не замечаете? – тревожно спросила она.
– В каком месте? – ты говори точнее, если чо.
– Курганы!
Та-ак… значит, мне не показалось…
– Есть предположения? – спросил я, чисто инстинктивно взяв на полтона тише.
– Радиус у них, какой? – спросила она.
Я так прикинул…
– Ну, где-то метров семьсот… у некоторых – пятьсот…
– А высота?! – не отставала доктор Рыкова.
– Где-то метров сорок, в среднем…
– Ну так что?!
Да не тяни ты, за…! О, нет…
Если что, это «О, нет» относилось к моментальному осознанию того, в какую жопу мы все влипли. Начнём с того, что в ушах охрененно громко завыл трёхкиловаттный звонок: будто бы пожарную сигнализацию врубили. Если это происходит на ровном месте – знай, поблизости рейфы. Но чтобы так громко… сколько же их тут?!
На ум могло прийти только одно объяснение: мы находились если не на кладбище кораблей рейфов, то уж по крайней мере на их стоянке. Поясню: для спячки корабли обычно сажают, что ульи, что крейсеры – разницы нет. Вся она только в размерах судов заключается. Видимо, те холмики поменьше – занесённые землёй и песком крейсеры, а тот, побольше, куда взбирался я – погребённый под тем же слоем улей. Ахудеть, товарищи, можно… Вот влипли-то, а?
В ушах зазвенело с новой, удесятерённой силой. Не-е-ет, это уже не было «фоновым общением» рейфов-телепатов. Это был направленный пси-импульс от какого-то оружия. Первой сдалась Ленок: у девушки носом и ушами пошла кровь, а в следующую секунду она уже рухнула замертво, благо, Клин успел её подхватить. Анька просто вырубилась, рухнув на подстилку: следом опустился и я. Клин ещё держался: ушами тоже шла кровь, но он до последнего пытался удержать сестру. Собственно, это и было последним, что я запомнил…

***
Помимо того, что уши болели от каждого шороха, руки уже отваливались: верёвки (или что-то похожее) резали запястья, ещё немного – и кожа слезет с кистей вместе с мясом. В мозгу мелькали картинки: телепатически со мной пытался общаться рейф, судя по форме – офицер.
– Спрашиваю ещё раз, с какой ты планеты! – примерно таким было содержание образов, возникающих у меня в больной башке.
Ну да, оно и понятно: вряд ли рейфы активно изучали русский язык. Я вот думал: хватил у меня сил послать своего дознавателя нахер? Вряд ли… Сил не оставалось уже ни на что.
Этот подонок кормился мной уже раз в двенадцатый: на груди от его присосок не осталось и живого места. Казалось, что я сразу постарел лет на двести, а то и пятьсот: сил едва хватало, чтобы дышать. Глаза я уже давно не открывал, потерял счёт времени, а заплывающий от отсутствия сил мозг грозился вырубиться в любую секунду, как снесённая с харда операционка. Проще говоря, я подыхал.
– Ты же знаешь, что твоё тело долго такого не выдержит! – «рёк» тем временем рейф посредством телепатии. – Но не волнуйся… Мы умеем вас поддерживать!
«Тоже мне, компания нашлась!», – хотел я фыркнуть, но из гора вышло лишь сипение.
– Ты слабеешь! – рейф тоже заметил это. – Отдохни. Скоро мы продолжим…
И, размахнувшись рукой, с рёвом присосался к моей груди. Острая, проникающая во все нервы боль, хлынула в тело. Я продержался ещё пару секунд, прежде чем потерял сознание.
Очнулся я уже в камере: трудно было не узнать «карцер» рейфов – органическое, как и всё на этом корабле, обрамление решёток; такая же обшивка помещения; берущийся из каких-то органов на потолке свет… В общем, на секунду мне даже показалось, что я на Нове.
– С пробуждением, – буркнуло какое-то тело.
Я лежал на полу, мордой вверх; и абсолютно не чувствовал конечностей. Точнее, не так: я чувствовал, что ноги и руки ещё на месте: вот только толку с этого – я не мог ими управлять.
– Хто тут таких… – прохрипел я, пытаясь продышать горло. Получалось с трудом.
– Свои. – раздался всё тот же голос.
– Свои дома сидят, телевизор смотрят. Это чужие шастают, не будем дверь открывать (с).
– Никто и не просит, они сами приходят… – пробормотал второй голос.
Пришлось изловчиться и перевернуться. О. Увидел…
Помимо меня, в камере 2х3 метра сидели Анька и Клин. Зашибись, нах, покатались!
– Они забрали Ленку, – процедил слабо Клин.
Видно было, что парень изо всех своих призывного возраста сил сдерживал злость, лишь бы не наделать глупостей. Это понимала и Анька, хоть и тщательно скрывала. Единственное, что выдавало в ней волнение – беспокойные взгляды в сторону двери, стоило ей было только заслышать хотя бы звук.
– Как давно…? – спросил я.
– Ещё вчера. – бросила она. – Тебя около суток не было, мы уже думали тебя хоронить.
– Не дождётесь… – заверил я.
Впрочем, поспешил… Желудок на весь отсек заявил протест против несанкционированного с ним голодания.
– Есть чо пожрать? – поинтересовался я. – Следующие полчаса могу не пережить.
Бред, конечно… Человек без еды и воды до трёх суток продержаться может. Впрочем, двое из них уже минуло…
– Попробуй прутья поглодать, – усмехнулся Клин. – Они из плоти.
«Хорошая идея, кстати!», – подумал я, и пополз к решётке.
– Эй-эй-эй! – неожиданно крепким голом воскликнул парень. – Я же пошутил!
Но было поздно. Зубы впились в окутывающие прутья из кости мягкие ткани: по коже потекла чужая кровь с неприятным резким запахом. Что ж… Хоть что-то! Резкий рывок – и костная перегородка недосчиталась приличного куска ороговевшей кожи вместе с некоторым количеством мышц. Сырыми противно, но очень даже вкусно. Сквозь крепкие кожистые наросты во рту ощущался таящий вкус мяса… ЗБС, чо!
– У-у-у…! – протянула Анька. – Диагноз… С подкрепленьем, мужинёк!
«Нам всем пора ставить диагноз «вялотекущая шизофрения»…», – подумал я, но жевать не перестал.
Кровь чужого мне вида неприятно жгла во рту. Запить бы это дело, чем-то, вроде молока… Но… Что есть. Прожевав и сглотнув, я собрался было вцепиться за новой порцией, но – не судьба. Внезапно, желудок скрутило с такой силой, что глаза чуть не убежали за уши. Резкий, молниеносный спазм – и содержимое, только что проглоченное, покинув гостеприимное пристанище, вернулось обратно тем же путём. Проще говоря, я заблевал всю решётку.
– Эксперимент прошёл удачно. – резюмировала Анька. – Отсутствие ожидаемого результата тоже есть результат. Констатирую.
Призрак голодной смерти не просто встал передо мной: он величественно вплыл в поле зрения и завис рядом, играясь своей косой-литовкой, насквозь поржавевшей от крови забранных на тот свет людей.