Добавлено (07 Февраля 2018, 22:16)
---------------------------------------------
Итак, при поддержке стороннего генератора мыслей и подкинутой шаман идеей, в неимоверных потугах, будучи изрядно пережёванной вдоль и поперёк, родилась нижеследующая часть. По уже сложившейся традиции, пережёванная, но не беченая.

от 07.02.18.

***

Сказать, что мы были ошарашены, значит… да, ну его в пень-колоду, на хрен! Мы были выбиты из колеи аж до орбиты планеты! Нашему изумлению просто не было предела, когда мы вышли к источнику сигнала.

Дойти было донельзя просто: очень быстро мы наткнулись на хорошо проторенную тропу. Её, скрытую под сенью деревьев неизвестных мне видов, не было видно при подлёте. А наткнулись на неё случайно, когда шли по азимуту.

Свою р/с я перевёл в режим пеленгации: основная антенна всенаправленная, и ловила в широком диапазоне, но под корпусом – направленная вспомогательная, предназначенная для подачи пеленга. С её помощью мы определили направление с точностью до пятнадцати градусов, и тупо двигались в одну сторону. Так и нашли тропу.

По тропе, не мудрствуя лукаво, за полтора часа с копейками дошли до высоты, куда она упиралась, поднявшись на пару сотен метров за пять с гаком километров.

А теперь – не добавляя ничего лишнего от себя, опуская лирическую составляющую, докладываю голосом, чёрным по белому, без мата, то, что мы увидели.

Тропа: упиралась в выдолбленный в скале проход.

Перед выдолбленным в скале проходом: небольшая палестинка метров десять в поперечнике, где можно сосредоточить до роты бойцов.

Выдолбленный в скале проход: забутован похожим на бетон материалом, в толщу которого установлена тяжёлая взрывостойкая стальная бронедверь, запираемая червячным запором с приводом от колёсной рукояти.

Возле выдолбленного в скале прохода, забутованного походим на бетон материалом, в режиме «стойкого оловянного солдатика», стояли две фигуры вполне себе человеческого вида со славянской внешностью, облачённые в иссиня-чёрные, как смоль, полевые костюмы, идентичные с нашими.

На рукавах кителей оных оловянных солдатиков со всей отчётливостью читался российский триколор: нашивка не оставляла сомнений в принадлежности этих, с позволения сказать, стражей.

И наша с Лилит реакция на это, когда оба «стража», повернувшись в нашу сторону, в один голос монотонно сообщили на чистейшем русском, опустив всякие приветствия:

– Мы вас ждали.

На этом моменте стоило бы сделать небольшое лирическое отступление, дабы поведать достопочтенной публике всю величину накрывшей нас с напарницей прострации, однако у меня натурально закончились слова: цензурные в том числе. Выражение «забыли как дышать» в данном случае не до конца описывает наше агрегатное состояние в этот миг: по сравнению с нами двумя, застывшими в немой оторопи, каменные изваяния – пример динамики и грации.

Мозг, натужно скрепя приводом шестерен, завывая ремнями и цепями передач, с пробуксовкой, но начал соображать.

Первая мысль: происходит какая-то ересь, надо рвать когти подальше от аномалии.

Вторая мысль: дёрнемся – положат в спину, не успеем и ста метров отскочить.

Третья мысль: сначала стреляем – потом разбираемся. Обычно, срабатывает.

Четвёртая мысль оказалась не в пример более продуктивной. Что мы имеем? Ворох несостыковок и невозможных к происхождению событий. Вывод: попытаться найти им логичное объяснение или, хотя бы, приблизить происходящее к более или менее приемлемому пониманию.

Что у нас тут? Наши люди на спутнике планеты, находящейся в сиротливой солнечной системе на отшибе нашего же рукава Млечного Пути. Оказаться тут могли лишь двумя известными мне способами: прилететь на корабле или прийти через врата. Логично? Вполне. Так что, харе удивляться: тем паче, что они русским языком и без мата сказали: нас ожидали.

– Да, собственно, мы и сами себя ждали, – вякнул я невпопад, только потом поняв, что за дичь сморозил.

«Ты втираешь мне какую-то дичь!» (с).

Лилит с сомнением посмотрела на этих двоих: кстати, наблюдение – пусть они и были облачены в полевую форму, но знаков различия, кроме триколора, не имели. Рядовой состав? Уж больно возраст великоват для этого звания. Я бы им лет по тридцать дал: а то и с копейками.

Напарница бросила беглый взгляд на детектор. Потом на меня.

– Их не видит прибор, – выдавила она враз просевшим голосом.

«Голограмма?», – промелькнуло в сознании, когда мой взор рефлекторно упал на экран детектора.

«Сомневаюсь», – протянул симбионт. – «Эти существа материальны, как и мы».

Наведённое излучение мешает нормальной работе детектора Древних? Я ж не специалист в этой области: что угодно может быть.

Или нет?

– Мы будем просить вас проследовать за нами, – монотонно произнёс один из «стражей».

– Вас хотели видеть, – вторил ему напарник.

Если само по себе явление встречи с соотечественниками на другой планете в другой солнечной системе уже выбило из колеи и заставило всерьёз взяться за анализ ситуации (не каждый день такие мероприятия проходят, согласитесь!), то этот момент заставил врубить ручник.

Начнём с того, что, будь они нашими военнослужащими, так не говорили бы. В таком ключе вести разговор солдат может только в одном случае: если он затрахался до полусмерти. Ни эмоций, ни интонаций, ничего. Просто поток звуков.

Продолжим тем, что, будь они нашими военнослужащими, фразу «вас хотели видеть», адресуя к военнослужащим же (ну, по крайней мере, ко мне: я, в отличие от напарницы, был в форме), не скажешь. Что угодно: «вас искал командир», «командир велел вас найти», «я должен доставить вас к командиру», на крайний случай, «где вы шлялись, дятлы, командир вас обыскался». Но постановка фразы «вас хотел видеть командир» больше напомнила реплику дворецкого, встречающего своего господина.

Закончим тем, что седьмое чувство, активированное за минимальной полезностью шестого, говорило мне: категорически неправильно происходит прямо на моих глазах. «Узелок завяжется – узелок развяжется. В Зоне Отчуждения всё не то, чем кажется». То, что мы сейчас находимся ни разу не в Зоне Отчуждения, а на другой планете, в нескольких десятках световых лет от дома, общую картину меняет не сильно. Ну… не могут быть люди, даже военные, настолько «механическими». От них будто бы не веяло жизнью. Даже в усмерть задолбанный сержант будет производить впечатления пусть и трупа, но живого. А эти… в этих людях не было жизни. Я это чувствовал. А детектор Древних это только подтверждал: настроенный на поиски живых существ, он регистрировал только нас с Лилит в радиусе ста метров вокруг.

Я не успел ничего ответить этим ребятам на столь щедрое и по-царски радушное предложение. Нас просто забрали с того места, где мы стояли. Знакомая уже вспышка с тихим звоном в ушах: срабатывание технологии телепортации. Если луч тебя захватил – можешь даже не пытаться вырваться. А) всё равно не успеешь за полторы секунды; Б) это физически невозможно.

– Твою мать… – только и вырвалось у меня, когда «отошёл» от броска.

Глаза узрели окружающую нас картину, а мозг приступил к обработке увиденного.

Мы оказались в закрытом помещении, мгновенно напомнившем мне Верхний бункер перед спуском в Город. Без труда угадывающийся бетон в стенах, залитый им же пол, мощные колонны до метра в поперечнике, поддерживающие потолок. Всё это – обычный серый бетон. Освещение – только искусственное, от мощных световых элементов, похожих на газоразрядные лампы, проходившие вдоль всего помещения, достигавшего шести метров в длину и около четырёх в ширину.

Львиную долю объёма помещения занимал огромнейший терминал, больше похожий на огромную серверную клеть. Разве что, ничего общего с земными технологиями не имевший. Я далеко не специалист в области высокотехнологичных интерактивных и информационных технологий, но доводилось видеть вблизи серверное оборудование. Ничего привычного ныне мы не наблюдали.

Терминал представлял собой огромных размеров кооперацию таких стеллажей. С первого взгляда создалось ощущение, что это какой-то суперкомпьютер. Или не такой уж и супер, но, тем не менее, оборудование, обладающей повышенной вычислительной мощью.

Четыре таких клети стояли в ряд вдоль одной из стен помещения, съедая почти пятую часть его объёма. Перед ними, почти в центре отсека, стояло какое-то устройство, опознать оное я с ходу не смог.

Из себя оно являло установку, в строении которой угадывалось основание, надстройки и основная агрегатура: всё выполнено очень топорно, без свойственных Древним изыскам и шарма, так привлекавших к их технологиям. Было очевидно: это место явно не Древние строили.

Основание – простая плита (во всяком случае, выглядело ею). Что внутри – понятное дело, установить с ходу не получилось. Во всяком случае, лезть с отвёрткой, молотком и пассатижами в неизвестную технологию я посчитал неразумным.

На плите основания – дюжина небольших, по колено высотой, тумб правильной кубической формы, сопряжённых меж собой немалого калибра, толщиной в руку, патрубками, что были снабжены мощными рёбрами радиаторов. Система теплообмена? Вряд ли. Скорее всего, вспомогательные вычислительные устройства. Но даже строить догадки оказалось делом непродуктивным, ибо даже гоа`улд впал в ступор от увиденного. Тумбы, кстати, располагались по периметру платформы основания, окружая собой центральную аппаратную часть.

Последняя выглядела как высокая, почти в три метра, камера с пустующим внутри объёмом: эдакий цилиндр полтора метра в поперечнике и около трёх в высоту. Цилиндр обрамлялся толстой прозрачной изоляцией наподобие стекла: чисто на вскидку, пару троек сантиметров толщины он имел точно. Передняя стенка камеры была полностью прозрачна и обращена к нам, а вот за задней скрывалась массивная мешанина аппаратуры, чьё назначение я определить затруднялся в силу а) незнания матчасти; б) накрывшего меня лёгкого ступора.

Довершала картину стойка перед этой дурой: примерно по пояс высотой, не очень толстая, она имела на своём навершии лишь контрольную панель, выполненную в виде сканера с отпечатком ладони на нём.

– Это что ещё за адский пылесос? – проронила Лилит.

– Абзац, – резюмировал я.

Так-так-так, стоп машинам. Тухтаптур. Надо разобраться…

Вообще, какого хрена происходит? Мы, прибыв на другую планету, нашли на ней радиокомплекс с Земли. По принимаемому им радиосигналу нашли точку отправления оного. Прибыли к ней. Нас, вместо «здрасьте», практически насильно телепортировали в этот отсек, оснащённый какой-то шайтан-машиной. Чисто объективно, она была гораздо совершенней счётов с костяшками.

«Нич-чего не понимаю», – подумал я.

«Аналогично», – подумал симбионт (с).

– Идеи есть? – я поинтересовался мнением стороннего наблюдателя.

Лилит, то бишь.

– Конструктивные? – девушка повернулась ко мне. – Или хорошие?

– Продуктивные, – уточнил я. – Потому, что я решительно не вижу связи в происходящем.

– Зато я, кажется, вижу, – напарница шагнула к установке. – Если принять во внимание всю эту мишуру, то складывается впечатление, будто кто-то хотел, чтобы это место было найдено.

– А тебе не кажется странным, что нас встретили парни в нашей форме, говорящие на русском?

– А у тебя за последний месяц хоть что-то было не странного? – соратница повернулась ко мне. – У нас тут сплошняком странность за странностью и странностью погоняет.

– Всё это очень…

– …странно? – уточнила Лилит.

– …интересно, – пояснил я.

Два шага – и я возле терминала рядом с девушкой, смотрю на панель перед нами.

– Это, определённо, пульт активации… – пробормотал я. – Судя по всему, настроен на простое касание или на анализ отпечатка пальцев…

– Не «или», – напарница указала на панель. – Это и есть сканер отпечатков.

– То есть, устройство рассчитано на включение при сканировании…

– …или сканирование необходимо для авторизации пользователя, – закончила Лилит. – Слушай, мы на другой планете! Откуда мы знаем, что пришло на ум создателю этого калькулятора?

– Очень топорно сделано, – поделился я своим наблюдением, бегло осматривая корпуса виднеющихся панелей и блоков. – Конструкция чрезмерно проста и облегчена, хотя устройство крайне высокотехнологичное.

– И что? – нахмурилась девушка. – Нам-то с этого что?

– Это одна из примет производства военного времени, – пояснил ей. – Максимальное упрощение и минимизация затрат на производство. Никаких конструкторских излишеств. Ты же знаешь архитектуру, к примеру, тех же Древних. Они могли позволить себе и шпили, и лепнину, когда это было уместно, и художественное оформление помещений. Тут же я наблюдаю типичный бункер времён Холодной Войны.

– Думаешь, наши такое могли построить? – напарница с сомнением посмотрела на аппаратуру.

– Не наши, – отрезал я. – Может, они выглядят, как славяне и говорят по-русски, но даже нашитый на форму триколор не делает их «нашими». Говорю тебе, тут что-то не так…

– Да ты задолбал! – воскликнула Лилит. – Это не так, то не так… У тебя всё под подозрением! Тебе хоть что-нибудь в этой жизни нравится?!

– Только ты, – усмехнулся я. – Но конкретно в этой ситуации – как ты сказала, несостыковка на несостыковке и несостыковкой погоняет.

– На! – вскричала девушка с силой ударив по панели со сканером раскрытой ладонью. – Подавись своей несостыковкой!

Я даже не успел ничего предпринять: настолько вышедшая из себя напарница шустро решила рубить коню на корню.

– Ты офонарела?! – хотел было дёрнуть соратницу за ручку разгрузки, да только она её сняла перед выходом из прыгуна. А топик, извините, не настолько удобен для рывка: рвануть напарницу за плечо я догадался, но было слишком поздно.

Стоявшая в отсеке аппаратура начала стремительно оживать. Сначала засветилась подсветкой приборной панели стойка со сканером. Через секунду – послышалось жужжание приводов вентиляторов систем охлаждения на серверных клетях позади комплекса. Не прошло и десяти секунд, как загудели и зажужжали помпы системы охлаждения в надстройках на основании перед нами. Ещё секунд десять – и вспыхнула подсветка в основной аппаратной части.

«Голографическая проекция», – с облегчением констатировал симбионт. – «Это аппаратура для создания голографических изображений. Возможно, даже интерактивных. Теперь многое встаёт на свои места».

А мы с Лилит уже встали спина-к-спине, вскинув автоматы. Девушка судорожно водила стволом из стороны в сторону, а саму её бил лёгкий тремор. М-да… подобный косяк в духе «зелёного» молодняка, но матёрый ветеран… Что это на неё нашло?

«Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша», – обозначило себя моё Альтер-Эго.

«Ему обязательно тут находиться?», – поинтересовался гоа`улд.

«Я думал, вы подружитесь», – усмехнулся я.

Наконец, загрузка системы завершилась. По внутренним стенкам центральной камеры пробежалась небольшая рябь и начало формироваться изображение. Не прошло и пяти секунд, как перед нами уже стояла… Лилит.

Сказать, что мы уронили челюсть на асфальт, было бы слишком грубо. После увиденных ребят в форме ВКО РФ на другой планете это было почти рядовым явлением. Но, определённо, стало интереснее.

Изображение напарницы, сформировавшись полностью, обвело взглядом помещение, и остановило взор на нашей двойке.

– Эм… – задумчиво произнесла проекция, чей голос заструился из динамиков где-то за аппаратурой. – Кажется, в таких случаях принято говорить «Здравствуйте»?

***
Голографический отсек

– Тили-тили, трали-вали… – пробормотал я, пытаясь сложить «два» и «два». – Где-то мы недоглядели, где-то нас поднае…

– Эт-то что ещё за адский на хер?! – хрипло выдавила Лилит, во все глаза глядя на свою проекцию.

Так, понятненько. По всей видимости, раньше с ней такого не случалось: я ещё не видел девушку настолько удивлённой. Сейчас с неё можно смело лепить изваяние неверующего Фомы, вложившего свои персты в раны Христа.

На нас смотрела ещё одна «ксерокопия»: на этот раз двойником была моя напарница. Выглядела она точь-в-точь, как моя: те же рано поседевшие полосы, иссиня-чёрные бездонные глаза, едва осунувшаяся мордашка… сверх того – истрёпанный рейдовый комбез без разгрузки и практически вдрызг убитые берцы. Если б я не видел, как формировался облик, то спутницу бы не отличил.

Не считая, конечно, того факта, что моя напарница вырядилась по тропическому варианту. Одежда – единственное, что позволяло их идентифицировать.

– Ну… – замялась проекция. – Эт не «на хер», эт всего лишь я…

– «Я» бывают разными (с), – заметил я промеж делом.

– Не придирайся к словам, – поморщилось изображение.

– Не буду, – пришлось согласиться с доводами собеседницы, но я не я, если не сдеру за это цену повыше. – Если ты пояснишь, какого дьявола тут происходит.

– Ну… – изображение Лилит скрестило руки на груди. – Это сильно зависит от того, что произошло, пока нас не было.

– Это подождёшь, – перебила её Лилит. – Для начала, скажи, что ты такое.

– А разве это не очевидно? – изображение с улыбкой посмотрело на напарницу. – Я – голографический вербальный интерфейс аварийной операционной системы.

Недостающие части мозаики начали складываться в единую компоненту, но гнать козла по косогору я пока не стал. Послушаем, что нам скажут. Если вообще что-нибудь скажут…

– Зашибись! – с чувством припечатала соратница.

– Нет, я не Зашибись, я Лилит, – покачала черепушкой проекция.

Так-так-так, это надо ша! А то, я так чую, разговор УЖЕ начал уходить в тупиковое русло…

– Так-с, господа военные! – я громко хлопнул ладонями. – Предлагаю вернуться к теме разговора!

Проекция бесцеремонно ткнула в меня своим голографическим пальчиком:

– Вот такой конструктивный настрой мне нравится больше! – утвердила она.

– Итак, – резюмировал я. – Возвращаясь к нашим баранам…

– Я – голографический вербальный интерфейс аварийной операционной системы, – проекция убрала руки в карманы брюк и разом отключила все смешинки в голосе. – Это место было создано, как тайник, и призвано дождаться вас.

– Это теперь стало очевидно, – заметил я. – И, кажется, я догадываюсь, кто это сделал.

– Ты прав, – кивнула проекция. – Это сделали мы. Я и мой спутник Шаман.

– Думаю, бессмысленно напоминать, что мы этого не делали? – предположил я.

Как-никак, «спутник Шаман» – это я. И, если мне не изменяет память, ничего подобного (как то: расстановка спутников, установка радиопередатчиков и ретрансляторов для межпланетной связи, строительство до хрена секретной базы на другой планете) я не творил.

Или творил?

– Бессмысленно, – согласилась голограмма. – Потому, что вы этого не делали. Это наших рук творение.

– Второй вопрос. За каким демоном вы это сделали?

– А вот это уже интересный вопрос, – изображение чуть склонило седую головку к плечу. – Разговор будет долгим.

– А ты вкратце, пожалуйста, – предложил я.

Вкратце пересказ выглядел следующим образом.

Давным-давно, в одной не очень далёкой галактике (а точнее – Млечный Путь), с одной не очень молодой планеты (а точнее – Земля), в поисках приснопамятной Кузинатры (а точнее – ресурсов для ликвидации последствий налёта рейфов) двойка Лилит и Шамана убыла через звёздные врата по вышеозначенному адресу. «Давным-давно» это было потому, что во время обратной дороги, при установке соединения между вратами этой солнечной системы и Земли, гипертоннель прошёл не просто слишком близко от квазара: он попал под его полярный выброс. Это вызвало сильнейшее смещение во временной линии, хоть пространственная плоскость и осталась незатронутой.

– Разве это вообще возможно? – переспросила Лилит. – Пространство-время же неразрывно связано!

– Меня не спрашивай, – поморщилась проекция. – Я не астрофизик, и уж тем более – не специалист по звёздным вратам. Я лишь констатирую факт: мы оказались отброшены в прошлое на херову гору лет.

– А как это выяснилось? – поинтересовался я.

– Согласись, – голограмма посмотрела на меня. – Когда ты возвращаешься домой через врата, а тебя хочет сожрать тиранозавр, к тебе приходит понимание, что вы явно не в магазин на пять минут ушли.

– Логично… – пришлось согласиться.

Вернувшись домой, двойка наткнулась на родной мир, лежащий, ориентировочно, в юрском или триасовом периоде. Ошарашенно повстречав первого попавшегося тиранозавра и дав от него былинного дёру, в темпе контратаки они вернулись по этому адресу. Вернулись, чтобы, не мудрствуя лукаво и не предаваясь праздному унынию, жахнуть резервные наркомовские сто грамм (не каждый день за тобой динозавр гоняется: тот ещё стресс) и начать рожать план.

План вышел забористым, что твоя дурь. Но именно поэтому он и мог сработать. А заключался он в нижеследующем.

Среди всех технологических плюшек, коими была снабжена «Гиперборея», была и технология нанороботов: нанитов. Программируемые сверхмалые, почти микроскопические машинки, предназначенные для широчайшего спектра задач, от медицины катастроф до оружия массового поражения. С помощью этой технологии, спустя несколько месяцев бесплодных попыток, был создан опытный образец гуманоидного робота, получившего канонное именование «репликатор».

– Только, самовоспроизводиться он не мог, – пожала плечами проекция. – Мы просто отключили эти функции ради стабильности плана. Поэтому, термин «репликатор» не совсем технически точен…

Мы не стали оспаривать эту донельзя очевидную позицию.

Ещё несколько месяцев работ, направленных на доводку плана и программ репликаторов, в чём нехило помог Нергал, и двойка приступила к реализации оного.

Вся суть плана строилась на создании безопасного места, где они смогли бы пережить неопределённое время, дожидаясь формирования противоположного по своим параметрам выброса квазара, чтобы обратить вспять пришедший по их души абзац. Согласно расчётам бортовой обсерватории «Гипербореи», это должно было произойти приблизительно через пару веков.

Созданная бригада репликаторов была в порядке десанта переброшена на этот спутник, где мы сейчас и находились. На этом острове она начала спешно возводить оное место, где разместили камеры стазиса, построенные репликаторами по информации из баз данных «Гипербореи», системы жизнеобеспечения и этот голографический отсек.

– Мы знали, что рано или поздно вы сюда попадёте, – сообщила проекция. – Это был лишь вопрос времени. Но в таком случае, вы бы попали в ту же ловушку, что и мы. Поэтому, мы отключили врата на набор: принять гипертоннель они могли, но установить исходящий – нет.

– Стоп, – Лилит обратилась ко мне. – Ведь Дегтярёв сказал, что врата сломала Тень!

– Она их действительно сломала, – проекция снисходительно улыбнулась. – Когда полезла своими загребущими ручонками туда, в чём ни грамма не разбирается. В попытке починить врата она почти их сломала.

Теперь у меня была полная картина произошедшего в этой солнечной системе.

– То есть, – уточнил я. – Перед спячкой в стазисе вы собрали радиопередатчик, разместив на этой планете; из двух прыгунов сделали околоземные орбитальные спутники; и без зазрения совести улеглись баиньки, ожидая своего часа?

Голограмма щёлкнула пальчиками:

– В яблочко! – хихикнула она. – Правда, гениальный план?

– Генитальный! – огрызнулась Лилит. – Он же зависел от дьявольской прорвы переменных! Что угодно могло пойти по звезде! Одна малейшая неучтённая мелочь – и… сколько вы были в спячке? Это же кошмар какой-то!

– А ты думаешь, мы просто так тут целый год балду пинали? – проекция смерила свой оригинал взглядом. – Шаман предусмотрел всё возможное, а невозможное – предусмотрел Нергал. Да и, как оказалось, пара веков – это не такой уж и большой срок по меркам астрономии. Ничего существенного произойти не успело.

– Возвращаясь к нашим астрономическим баранам, – подытожил я. – Вы использовали радиопередачу, чтобы привлечь наше внимание к этому спутнику.

– Точно, – кивнуло изображение. – Мы должны были защитить себя от случайных визитёров, но оставить для вас инструкции.

– И ты – наша инструкция, – утверждающе уточнила Лилит.

– Именно. Мы всё равно без дела пару сотен лет штаны просиживали. Так, почему бы не потратить это время на помощь самим же себе? В общем, и в целом, цель, я считаю, достигнута.

– И… – кажется, мы подобрались к самому главному. – Что же нам делать?

– На ваш кораблик уже погрузили недостающие управляющие платы из устройства врат, – сообщила проекция. – Вы сможете вернуться на «Гиперборею» и восстановить врата.

Мы с Лилит переглянулись.

– Это не может не радовать, – пробормотал я.

– А вы? – в упор спросила девушка. – Что стало с вами?

– А хрен его знаешь, – с ошеломляющей даосской прямотой ответило изображение.

Гоа`улд удивлённо крякнул.

– В смысле?! – изумилась напарница.

– В коромысле, – усмехнулась голограмма. – Я – проекция записи. Искусственный интеллект. Программа. Я знаю то, что происходило раньше и происходит сейчас, но только в пределах этого места. Прочее от меня недоступно. В назначенный день мы улетели к «Гиперборее», чтобы попытаться вернуться на Землю. А получилось ли это или нет…

– Но врата не работали на набор… – напомнил я.

– Репликаторы, – пояснила проекция. – Они поставили временную плату на место, а потом изъяли её, чтобы вы не оказались заперты с нами в одной лодке.

– Предусмотрительно, – усмехнулся я.

– Так твой же план, – усмехнулось изображение.

– Тогда возникает вопрос. Почему это место не нашла Тень? Ведь она даже антенну с приёмным комплексом установила. Радиосигнал был получен.

– Потому что ей и в голову не могло прийти, что сигнал идёт с другой планеты, – скривилась проекция. – Она-то, небось, наверняка думала, что ловит передачу с поверхности. Вот и провтыкала вспышку.

– Ну, охренеть теперь…

– Что будет с этим местом? – Лилит зрит в корень бед. – Когда мы уйдём?

– А что с ним станется? – пожала плечами голограмма. – Будем и дальше свою службу нести. Ведь мы, собственно, тоже солдаты, пусть и цифровые. Рано или поздно, кто-нибудь всё равно найдёт это место.

– Есть идея получше, – я посмотрел на напарницу. – Если «Гиперборея» будет на ходу, отсюда можно будет забрать хренову гору аппаратной части. Ты представляешь себе последствия, если подобную технологию внедрить в комплексы дистанционного управления?

– Где-то я это уже слышала, – усмехнулась проекция.

– Беспилотные самоходы! – до Лилит дошло быстро.

– И не только, – в уме сразу зашевелился целый ворох шестерёнок. – Телеметрия. Координация полётов. Автопилот на кораблях, самолётах и межзвёздных путешествиях. Я уж молчу о такой мелочи, как системы безопасности и связи.

– Умно, – скептически посмотрела на меня напарница. – И ты думаешь, что нам позволят это забрать?

Голограмма скрестила руки на груди.

– Если это будете вы – то да, позволим, – произнесла она. – Подобный вариант был просчитан заранее. Если захотите забрать образцы технологии – я дам вам администраторские коды доступа и серверные пароли.

– Надо посоветоваться с Ослябей… – сдалась Лилит. – Он же ещё даже не в курсе, что мы тут нашли…

– Да уже и не надо, – фыркнул я. – Писец-то отведён. Мы ж знаем, что вратами теперь пользоваться чревато. Значит, поменяем координаты «Гипербореи», переместив на другую планету: чтобы этот злополучный квазар не находился меж нами и Землёй.

– А моя миссия на этом завершена, – торжественно объявила проекция. – Неисчислимо рада, что план удался. Засим… кстати.

Голограмма посмотрела на свой оригинал.

– Какой сегодня, по вашему, день?

– Второе июля, – нахмурилась напарница. – Одиннадцатый год.

Изображение что-то произнесло на незнакомом мне языке: да так быстро, что я даже не успел понять по фонетике, к какой группе он относится. Даже гоа`улд не сумел понять, что сказала наша цифровая собеседница.

Но это не прошло бесследно: и без того хмурая девушка помрачнела ещё больше.

– Это обязательно должно было случиться, – уверенно произнесла проекция. – Сама же знаешь. Рано или поздно, но должно. Поэтому, это в твоих же интересах.

– Хорошо. – сухо бросила Лилит. – Я сделаю.

Выпытывать у напарницы, что же именно она собралась сделать, я не стал. Малоразвитый червячок сомнений, точивший мою тёмную душу, подсказал мне, что в данном случае это плохая идея.

***

Всю обратную дорогу от спутника до «Гипербореи» Лилит не проронила ни слова. Я не стал вытягивать из неё калёными клещами: захочет сказать – сама расскажет. Но даже мне, хреново разбирающемуся в человеческой психологии, было видно: девушку гложит целая гамма чувств. То робко пробивается нестерпимая радость, то проскальзывает волна наслаждения, то перебивает всё неприкрытая тревога, то лакируется сверху угнетением. В принципе, я уже тогда догадывался, о чём именно была та фраза голограммы на незнакомом мне языке: но гнать коней вперёд паровоза не стал.

На «Гиперборею» мы вернулись уже к ночи. На город опустилась ночь, и своевременно расставленные Ослябей бойцы заступили на вахту. Радары дальнего и ближнего радиуса действия сразу же превратили в пункт раннего обнаружения. Именно с него и поступил сигнал с запросом:

– Ну, что? Налетались? – раздавшийся при подлёте к орбите голос в интеркоме принадлежал Ослябе. – Что у вас?

– Ничего сверхсрочного, о чём нельзя поговорить в кабинете, – доложил я. – Садиться буду в темноте: сможете дать подсветку башни?

Вместо ответа громадина «Гипербореи», виднеющаяся на тёмной стороне планеты даже с орбиты благодаря работающему освещению, вспыхнула переливающимся (преимущественно в красных тонах) кольцом в районе ворот причального створа центральной башни: там, откуда мы утром взлетали из ангаров.

– Видим вас на приборах, – доложил Ослябя. – Вряд ли вам знакомы такие понятия, как «глиссада» и «угол захода», поэтому курс давать не буду. Да и техника несколько иного порядка. С посадкой в док справитесь?

– Должны будем.

– Если не уверен – садись на улицы города, мы потом перегоним эту крошку.

– Кто не рискует – того не соскребают со стен, – усмехнулся я.

– Давай, каскадёр, – хмыкнул Ослябя. – По готовности – разрешаю отбиться. Как выспитесь – начнём перелёт до Земли.

– С этим придётся подождать. Детали – после посадки.

– Понял, – озабоченно проронил майор. – Жду вас после посадки.

3 июля 2011 года

На перегрузку содержимого обнаруженного на спутнике тайника Ослябя дал добро. На это мы потеряли весь следующий день. Поскольку особым опытом в безопасном демонтаже конструкций незнакомых технологий мы с Лилит не выделялись, то на нас тупо забили болт. Вернувшись на «Гиперборею», мы тупо завалились спать и провалялись без каких бы то ни было лишних телодвижений до обеда: предварительно, обрисовав майору ситуацию. Тот отрядил специально обученных людей на осмотр найденного тайника, а больше я и не интересовался данным предметом.

Кстати, как Лилит и предупреждала, на меня начал нападать жор. Гоа`улд понемногу, но излечил все весомые повреждения моего тела, на что потребовалось немалое количество энергии. А, коль раз уж я ни хрена не МНТ, то взять её, кроме как из пищи, негде. Соответственно, в первый же день расквартирования экспедиционного корпуса на «Гиперборее», я совершил циничный и дерзкий набег на продовольственные запасы камбуза.

Чем, признаться, не по-детски шокировал штатных коков: вид убелённого сединой подростка, уминающего за раз две взрослые порции полноценного обеда, ошарашил всех, кто застал меня за оным занятием. Про себя я решил: а не начать ли мне питаться отдельно? Ко мне разве что с зондом не лезли, чтобы понять, куда в меня столько помещается.

После еды я вернулся к захваченному нашей двойкой отсеку, куда заблаговременно стащил наши рюкзаки и автоматы. Так, рухнув в сон, я и проспал до вечера: сил на что-то ещё тупо не оставалось.

Я бы вставил отдельные пару страниц про запуск двигателей «Гипербореи», их прогрев, процедуру инициализации необходимых для полёта в гиперпространстве щитов, подготовку автофортов для отражения астероидной угрозы, прокладку генерального и оперативного курсов для навигационных компьютеров, контрольный выход на связь с Землёй перед уходом в гипер… но всё это происходило без меня: усиленный техническими специалистами ограниченный контингент экспедиционного корпуса прекрасно справлялся и без нас. Засим, пользуясь тем, что про нас, вроде бы как, все забыли, я невозбранно нарушил устоявшийся за месяц режим и тупо проспал весь день: тем паче, что Лилит последовала этой же догме – «В любой непонятной ситуации ложись спать». А, поскольку ситуация была для нас непонятной (предстартовая подготовка корабля к межзвёздному перелёту), то мы, не мудрствуя лукаво, спать и улеглись.

Дегтярёв, в конечном итоге, был прав: мы уложились часов за сто. Начав предстартовую подготовку ещё второго июля и отправившись в путь-дорогу третьего, уже седьмого утром мы были на Земле…

Цитата Kitten ()

Кстати, если как служивому будет интересно, посмотрите фильм "Туман" (вчера кстати показывали "Туман" и "Туман -2" (где наши служивые, пройдя сквозь казалось бы обычный с виду туман на болоте, желая срезать путь до полигона, попадают в прошлое, а именно во времена ВОВ 41-го).

Цитата Kitten ()

ну и еще раз с праздничком

Добавлено (23 Февраля 2018, 21:11)
---------------------------------------------
***

Сакамото появилась в районе десяти утра: её доставил к нам облегчённый короткобазный «Джимни» без верха. Как ни странно, приехала она в форменной одежде.

Сразу стало понятно, что не поинтересоваться самочувствием гостей она прибыла.

– Общая команда! – сообразил Медвед. – Форма одежды полевая, с оружием! Пять минут, время пошло!

Весь отряд как ветром сдуло. Включая самого Медведа.

А меня сдувать было не надо: я и так почти при параде. Сходить за ружьём – недолго.

Я выдвинулся из домика по направлению к Сакамото, парковавшей свой джип возле нашей полноприводной тройки повышенной проходимости.

– Салют нашим лучшим, – махнул рукой ещё на подходе.

– Взаимно, парень, – Ёко прыжком покинула внедорожник и улыбнулась. – Как устроились?

– Давай без этого вашего фирменного гостеприимства, – усмехнулся я. – За беспокойство спасибо, но давай к делу.

Улыбка сразу покинула девушку.

– Оружие в достатке? – спросила она.

– Всё, что смогли с собой взять, – подтверждаю. – Нужна «тяжёлая артиллерия»?

– Сейчас сам решишь…

Ёко достала из-за сиденья свой планшет и обошла машину, разложив его на капоте. Из планшета на свет Божий появилась оперативная карта.

Точнее, схема. Пусть и весьма подробная.

– Вы сейчас вот тут, – девушка указала тоненьким пальчиком на небольшой аппендикс левого берега реки.

Река Сокава, протекающая с юга на север.

– Южнее – город Сиракава, до него примерно километр. Севернее – дамба плотины, до неё примерно столько же. Это – чтоб ты понимал масштаб. Ваша цель – вот этот кряж в восьми километрах отсюда: там находится один из каскадов гидроэлектростанций. Большие популяции тех существ видели в одном из ущелий.

– Задача – истребить?

– Задача – найти логово. Они не могут появляться из ниоткуда. Откуда-то же они взялись?

Знакомый почерк. В прошлый раз, на метеоритных озёрах мы встретили глухую зону, не просвечиваемую ничем: ни одна радиоволна не могла пробиться через неё.

– Надо бы сузить зону поиска. Поискать аномалии: должна быть замаскированная территория, непроходимая для радиосигналов.

Сакамото обвела пальчиком один из кряжей:

– Вся эта зона – сплошная аномалия, парень, – девушка заглянула мне в глаза. – Ты думаешь, почему я попросила вашего участия? Своими силами мы будем их до конца времён искать. А вы, как я знаю, уже сталкивались с ними.

Я достал из кармана КПК и сфотографировал этот участок схемы.

– Личный состав будет готов минут через десять, – прикинул я. – Полчаса на приведение техники в походное положение. Восемь километров? Что с дорогой?

– Нет дороги, – покачала Ёко. – Только дно русла реликтовой реки. Больших валунов быть не должно, но сильно не разогнаться. Вы это называете «грунтовка».

С этим хуже… Ну, хоть так: могли вообще через лес и горы пешком идти.

– Мы должны предупредить своих людей, куда уходим, – сообщил я. – Дополнительные вводные будут?

– Пока нет.

– Тогда, пойду прогревать моторы…

***

Двигатели заведены и прогреваются на холостых оборотах. Точнее, прогревается только «шишига»: бензиновый карбюраторный V8 с места не сдвинется на холодную. А дизельным «КамАЗам» по фигу: на холостых они никогда температуру не наберут. Им, по сути, только масло по системе смазки разогнать.

Пока суть да дело, я вышел на связь с «Гипербореей». Развернул антенну на КУНГе «шестьдесят шестого», настроился на КВЧ диапазон…

– «Гиперборея», я «Цикада», на связь.

Раз уж присвоили нам этот позывной, будем его и придерживаться. Во всяком случае, пока.

– «Гиперборея», ответьте. Я «Цикада».

В конце концов, дисциплина связи – это такое направление, что ты хоть матом в эфире крой, но установленных ещё до тебя норм придерживайся. Иначе наступит такая какофония, что чревато срывом задач.

– «Цикада», слышим хорошо. «Гиперборея», приём.

– Говорит Шаман, командир «Цикад». Убываем в рейд, помогите определить координаты. Восемь-десять километров на одиннадцать часов от городка Сиракава, район ущелья.

– Видим ваши отметки на загоризонтных радарах. Ваши координаты – 98 район, 77 квадрат, по «улитке» – пятёрка ближе к шестёрке. Ущелье в восьми километрах на одиннадцать часов от вас – 98 район, 76 квадрат.

– Вас понял, «Гиперборея». 98 район, 76 квадрат. Время выхода на связь – каждые 3 часа, начиная с полудня. Расчётное время возвращения – 24 часа.

– Поняли тебя, Шаман. Будем вести вашу технику на радарах. По необходимости – вызывайте авиацию, отправим всё, что может летать.

– Спасибо, «Гиперборея». Надеюсь, не понадобится…

***

Сборы не были долгими. Всё оружие сгрузили в технику, снаряжение – туда же. Последние приготовления перед выездом: Медвед объявил общее построение.

– Общая команда! – зычно рявкнул он. – В шеренгу по одному возле техники становись!

Вся ватага в сборе. Мы с Медведом и Ёко в общий строй не упали, но мысль товарища мне была понятна: необходимо проконтролировать всё в последний момент, ибо телепатов среди нас пока что нет.

Полимер. Лилит. Литера. Рысь. Раптория. Рокада. Гайка. Астория. Багира. Док. Рентген. Штырь. Святогор. Медвед. Гюрза. И я. Вот и весь отряд.

Нас не много и не мало, нас семнадцать человек.

– Вопросы, объявления, заявления есть? – твёрдым командным голосом справился Медвед.

– Ни хрена никак нет! – браво гаркнула Кирсанова.

– Оружие всё забрали?

– Все шпалеры в «Тайфуне», – сообщил Полимер. – Всё снаряжение закреплено по походному, баки нам залили под пробку.

– Вода есть?

– В цистерне на «Тайфуне», плюс в рюкзаках фляги.

– Пищу и медикаменты?

– Всё погружено.

– Больные, раненые, ушибленькие и прочие калеки есть? Все, кто не могут принять участие в рейде – три шага вперёд!

Таковых не сказалось.

Медвед повернулся ко мне:

– Предлагаю идти колонной, – сообщил он. – Дозорные машины не нужны. Детектор Древних же у тебя?

– У меня, – согласился я. – Тогда, я в «Шишиге» пойду головной машиной…

– …обломись, – хмыкнул друг. – Совсем с катушек съехал? Головной – «Тайфун». За ним – КамАЗ и «шестьдесят шестой».

Он серьёзно, что ли?!

– Ты же не думаешь, что нам будут дорогу минировать, – с сомнением переспросил я.

– Проверять не хочется, – скривился парень. – А «Тайфун» единственных из трёх бортов способен выдержать наезд на минно-взрывное устройство. Понятное дело, что это не панацея, но у «Шишиги» и «КамАЗа» водителя сразу в двухсотого можно списывать, даже не дожидаясь подрыва.

Тут он, конечно, прав… Компоновка безкапотной конструкции имеет свои издержки. Если у «Урала», скажем, вытянутая вперёд морда ещё может спасти экипаж, приняв взрыв на себя, то водители «КамАЗов» и «шестьдесят шестых» «газонов» принимают весь взрыв на себя: наезжают колесом на мину, над которым и сидят. Да ещё и двигатель с V-образной конструкцией работает, как воронка, направляя энергию взрыва и осколки точно на водителя и пассажира…

«Тайфун» же бронирован донельзя. Ему даже потеря двух колёс не скажется на скорости передвижения, а без трёх колёс он способен продолжать движение на малой скорости. Так что, определённо, имеет смысл…

– Я пойду на «Тайфуне» головной машиной! – громко объявил Медвед. – Личный состав поедет в «КамАЗе»: «шишига» – замыкающая. Связь по «короткой», по необходимости. Шаман. Дай детектор.

Логично. Колонна из трёх грузовиков в движении может растягиваться от полусотни до ста метров, а это на пределе дальности обнаружения детектора. Прибор должен быть у головной машины: вне всякого сомнения.

– По матрёшкам! – рявкнул товарищ, получив в руки устройство. – В смысле, по машинам!

***

Грузовики шли по горному «серпантину», перебирая полутораметровыми колёсами. Экономии ради на бортах отключили полный привод: машины шли только на заднем, подруливая передними колёсам. Да и зачем нам полный, если дорога на серпантине – разве что штукатуркой не выглажена? Полотно – как зеркало, не в пример отечественным дорогам.

Медвед отказался от штурмана, сославшись на элементарную безопасность: «Тайфун» хоть и бронирован, но не бессмертен. А потому всех людей загрузили в «КамАЗ», шедший в середине колонны. Я же, держа почтительную дистанцию до впередиидущих, шёл замыкающим: как обычно, не один. В этот раз компанию мне составила Кристина.

Можно было бы и поговорить в дороге, но а) делать это на марше настоятельно не рекомендуется; б) разговору никак не способствовал двигатель в кабине, ревущий на рабочих оборотах прямой передачи. Даже идя на четвёртой со скоростью 40-50 в час, рёв в кабине стоял такой, что до соседа можно только докричаться.

Поэтому, за неимением прочих вариантов скрашивания досуга, Рокада достала из нагрудного кармана кителя свой КПК и принялась активно фотографировать проплывающие за окном пейзажи.

– Когда ещё выдастся возможность загранкомандировки? – пояснила она, в качестве одного из кадров запечатлев меня за рулём на фоне промелькнувшего за дорогой распадка.

Кстати, о дороге. Мы-то, хоть и на армейской технике, но шли по русским правилам: по правой полосе. В Японии, вообще-то, левостороннее движение… Если кто-нибудь на легковушке с высокой скоростью вылетит из-за поворота, ему даже не поможет экстренная остановка головного «Тайфуна»: грузовик даже стоя подомнёт под себя любую машину. Без вариантов.

Я взялся за р/с:

– Медвед. Это Шаман. Не забывай, что мы не дома: держись левой полосы дороги и не смещайся по тоннелям. Мы сейчас по встречке жарим: тут своя атмосфера с движением.

Радейка, хрипя помехами от моей же системы зажигания, хрюкнула в ответ:

– Вовремя сказал. Спасибо.

Колонна перестроилась на левую полосу, заняв своё направление.

По дороге к цели нам предстояло миновать два тоннеля. Один – короткий неосвещённый ходок через гряду холмов: его длина не превышала километр. Другой же – продолжительный освещённый трёхкилометровый тоннель, проходящий в толще горного массива. Не столкнуться бы друг с другом… габариты-то, конечно, включены, но за рулём КамАЗа – Раптория. Как бы легко управлять им ни было, но она – девушка, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Хотя, если она даже в туманной лощине справилась с «Тайфуном», то его «младший брат» – «КамАЗ-43501» – должен показаться ей разминкой.

На всякий случай, я чуть убрал обороты двигателя и набрал лишние пару десятков метров дистанции. Ну, так. На всякий случай.

Реальное гумно полетело в вентилятор после прохождения последнего тоннеля. Стоило только выйти из него, как на лобовое стекло непроглядной стеной рухнула целая прорва воды: шторм такой силы, что перекрыл даже ливни в туманной лощине. В мозгу сразу пронеслась мысль: как такое вообще возможно, если на прохождение трёх тысяч метров ушло не больше трёх-пяти минут? Въезжая в тоннель под солнечным погожим небом, где не было видно ни облачка, выехали мы в сплошную стену воды. Я, конечно, слышал, что в горах погода меняется быстро, но не настолько же?!

Сразу пришлось врубить на максимальную скорость мотор-редуктор привода стеклоочистителей и врезать по тормозам: из-за непроглядной стены замаячил кузов впереди идущего КамАЗа, мигавший аварийной сигнализацией. Ноги в темпе вальса перескочили на педали тормоза и сцепления, а рука выбила передачу на нейтральное положение.

Кажется, что именно в этот момент всё пошло по звезде…

Искомый спуск с серпантина на дно русла реликтовой реки нашли быстро: местные хорошенько раскатали его, превратив в хорошую (по нашим меркам) заметную дорогу, ведущую куда-то вниз. Как только съехали с асфальта, под колёсами зашелестел щебень и гравий.

Слишком поздно я понял это. Пришлось на ходу, пока «шишига» под собственным весом скатывалась по сыпучим камешкам, блокировать колёса и пытаться в движении подключить передний мост. С пониженным рядом передач заодно.

Медвед-то наверняка сообразит не останавливаться: тридцатитонный «Тайфун» так или иначе съедет шустро, даже без «передка». Если он остановится – Раптория вмажется ему в жопу. Её же никто не учил вождению техники на бездорожье, да ещё и армейской. Откуда ей знать, что при движении по сыпучим грунтам и каменистым склонам необходимо включать полный привод и пониженную передачу, да ещё и держать машину строго параллельно спуску, без бокового крена?

Хотя… Если она – это я, значит, те же навыки должна иметь. Но, как говорится, кому должна – всем простила. Лишь бы она по тормозам не вдарила: до жопы «КамАЗа» остаётся метров двадцать. Если у впередиидущей машины вспыхнут тормозные стоп-сигналы, мне придётся уводить «Шишигу» прочь с уклона, тормозя об дерево или переворачивая технику, ложась на борт. Ехал бы один – по фигу, мог бы и бампером попробовать остановиться, подтолкнув КамАЗ спереди. Но рядом – Рокада на пассажирском сидении. Скорость мала, но вряд ли девушка успеет на ходу быстро покинуть машину.

Спуск был не слишком крутым, но затяжным. Попутно я отметил, что эта дорога для нас будет закрыта: подняться по сыпучим камешкам тяжёлые грузовики не смогут. Будут зарываться в щебень даже на пониженной передаче. В особо запущенных случаях – съедут вместе с пластом камней.

Хотя, все машины оборудованы механическими лебёдками. Про тяговое усилие «КамАЗ»овской не помню, но у «шестьдесят шестого» – четыре с половиной тонны. Потом срезает срезной палец на валу. Технически говоря, можно будет попробовать заякориться и залебедиться, но это – если не найдём другой выезд из ущелья. Остаться на его дне без срезных пальцев лебёдки – хуже и не придумаешь.

Хотя, нет. Хуже может быть. Если ущелье начнёт затоплять.

На хрен, на фиг, в жопу! А то ещё накаркаю, чего доброго.

Уже на дне ущелья Медвед, остановив технику метрах в ста от съезда, вышел по «короткой» на связь:

– По дну распадка ещё километра два катить, – предупредил он. – Ушки на макушке, смотрим по сторонам. При движении сильно не газовать: грунт сыпучий, да ещё и с водой. Колёса зарываться могут. Полный привод, вторая передача – и поехали.

– На детекторе никого? – поинтересовался я.

– Несколько отметок, хаотично расположены. Неподвижны.

В эфире объявилась Раптория:

– Если это место ничем не отличается, то в конце ущелья должна быть разветвлённая сеть рудника на несколько горизонтов. Быть может, имеет смысл начать поиски оттуда?

– Разумно, – согласился Медвед. – Со дна их будет видно?

– Главная штольня хорошо заметна, если не успела зарасти деревьями. Она должна выходить горизонтом на нашем уровне: плюс-минус.

– Добро. Тогда – двинули.

***

Мы нашли не просто «штольню»: это был практически парадный вход. В толще горы был вырублен немалых размеров ангар, залитый недетским слоем бетона: в нём без проблем укрыли всю технику. «Тайфун», развернув мордой наружу, загнали первым. Слева от него, тоже жопой к стене, встала «Шишига». «КамАЗ» загнали слева от «газона».

Приятным бонусом шло наличие электрификации: не придётся в потемках ползать, тыкаясь носом, как слепые кутята. Фонари есть у всех, но гораздо удобней работать при полном освещении, нежели высвечивая отдельные секторы.

– Удивительно! – усмехнулась Багира, заправляя китель в брюки. – Даже свет есть! А где приветливый консьерж? За техникой кто-нибудь присмотрит?

– А чего удивительного? – я припомнил показанную Ёко карту. – Рядом целый каскад гидроэлектростанций. Логично, что проведено освещение.

– Да и без претензий, – заметила девочка. – Просто любопытно, надолго ли нам будет так везти.

– Везение ни при чём, – Лилит одёрнула на себе разгрузку. – А вот тот факт, что свет работает – действительно «в кассу».

– Шаман, – Медвед сразу взял быка за рога. – Как действуем? У нас никто никогда не отрабатывал зачистку пещер и рудниковых систем.

Товарищ прав. Действовать «по учебнику» сможем только мы с ним. Ну, ещё Раптория с Гюрзой: с этими и так всё понятно. В темпе контратаки сможем науськать остальных парней. Девчонки, без обид, будут нам только обузой: особенно Астория, Багира и Гайка. Про Рокаду даже думать не хочется. За каким только хреном я согласился её взять…?

С другой стороны – разделяться категорически не хочется. Закон подлости же: как только группа делится на отряды – всё, начинается кромешный ад, помноженный на хтонический писец.

У нас несколько вариантов действий на данном этапе развития событий.

Первый – идём «чистить» пещеры. По логике, присущей хоть сколь бы то ни было подкованным в военном деле расам, логово должно находиться в них. Тут уже возникают иного рода проблемы: это и риск нарваться на минно-заградительные тайники, и автоматизированные системы обороны, и просто шанс встретить злостное и ожесточённое сопротивление. Сумеем отбиться без потерь? Вряд ли. Но тут есть неоспоримый бонус: устройства противофазной маскировки. Хрен ли толку, что их всего три? Не-ет. Их ЦЕЛЫХ три. А это значит, что вперёд можно послать троих дозорных. Круть? Круть.

Второй – «чистим» только снаружи. По открытой местности ребята работают лучше, чем в замкнутых пространствах. Есть шанс отойти, отступить, укрыться, перейти к глухой обороне. При большом писце – резко свалить на технике. А их тоннелей пусть этих гавнюков кто-нибудь другой выкуривает. Нам же нарезали задачу: найти логово. Никто не приказывал в одно рыло выпиливать орды чудовищ.

Третий – сразу запросить авиацию с «Гипербореи»: все прыгуны, что есть. Пусть прилетят, отбомбятся, зачистят территорию и дело с концом. А ещё лучше – скоординироваться. Прыгуны зачистят «улицу» в ущелье, а мы пойдём рыскать в тоннелях.

Но в последнем случае возникает не иллюзорная опасность оказаться заживо погребёнными в горизонтах штолен. Снаряды Древних – чрезвычайно мощная хрень, а мы не знаем плотность и подвижность местных грунтов и горных масс. Также, как и не знаем прочность сводов тоннелей. Если наши «летуны» на радостях отбомбятся слишком близко к нам, нас похоронит внутри. И будь мы хоть трижды «Цикадами»: выбраться из-под стометрового завала нам не удастся. Я уж молчу о том, что радиосвязь будет качественно похерена: можно будет уповать только на подпространственную.

Поэтому, если авиацию и вызывать, то только для эвакуации или после того, как выйдем из системы.

В конечном итоге, я решил:

– Идём в тоннели. Попробуем найти местный административный комбинат: там просто обязана быть схема горизонтов, штолен и штреков. Ориентируясь по ней, будем чистить горизонт за горизонтом, включая рудоспуски. Без планов мы сгинем тут к херам собачьим…

– Я пойду замыкающей, – подала голос Раптория, пристёгивая магазин к своему АК-120. – Буду следить, чтоб никто не разбегался, как стадо ежей.

– Добро, – кивнул ей. – Тогда, возьми себе кого-нибудь в двойку: надо прекращать работать в одиночку.

– Я пойду, – махнул рукой Штырь. – Мало ли, что? Монстры там всякие, чудовища…

– Будешь ко мне лапы тянуть – пообрываю и морду обглодаю, – доверительно сообщила парню девушка.

– Ну, ок, – пожал плечами тот. – Тогда не пойду…

– Я пойду вперёд, – сообщил я. – Возьму устройства противофазной маскировки, буду разведывать дорогу. Со мной – Рысь и Гюрза. Вы тоже под маскировкой будете.

– А за каким хреном, стесняюсь спросить? – поинтересовалась Раптория. – У тебя ж детектор есть.

– За тем хреном, что это пещеры, – уточнил я. – Тут всё должно быть дублировано дважды и проверено трижды.

– А…! – робко потянула ручку Рысь. – …что за маскировка?

Медвед достал из подсумка на поясе один наруч и кинул его мне. Через несколько секунд тот уже сомкнулся на моей руке и заработал: мой силуэт споро растворился на месте.

– Правда, здорово? – спросил я.

Надо было сфотографировать ошалелую мордашку Рыси: такой удивлённой я её ещё не видел.
Кирсанова-то только хмыкнула. Подобрала с пола небольшой камешек разме
ром с кулак и швырнула его с прицелом в то место, где я стоял. Камешек, вполне ожидаемо, врезался мне в жилет и отскочил.

– Вообще-то, это было больно, – уточнил я.

– Да так, проверяла кое-что, – усмехнулась Гюрза каким-то своим мыслям.

– Дозорная тройка пойдёт вперёд, – произнёс Медвед. – За ней, метрах в двадцати-тридцати, пойдёт авангард: я, Полимер, Док и Рентген. Наша четвёрка сможет поддержать разведку, если напоремся на проблемы. За нами – девушки. Астория, Багира, Гайка: вы держитесь в середине строя и носа никуда не кажите. Следом – Лилит, Литера, Рокада. Вы прикрываете мелких.

– А вот «мелкие» было обидно! – заявила Гайка.

– Раптория – замыкает колонну, – Медвед, не отвлекаясь от повествования, потрепал девчонку по черепушке. – Штырь и Святогор в помощь.

– Не-не-не! – замахал лапками Штырь. – Мне ж эта бесноватая все выступающие конечности пообрывает, если пойду с ней!

– Если не пойдёшь – одними конечностями точно не отделаешься, – хищно предупредила девушка.

Штырь удивлённо воззрился на соратницу, бессмысленно моргая глазами.

Обернувшись ко мне, он резюмировал:

– Вот и пойми теперь этих баб!

Медвед критически осмотрел «мелких», глядя, как они подгоняют ремни своих автоматов.

– Девчонки, – отозвал он. – Оставьте автоматы в машине. У нас ПП с собой трофейные: возьмите их.

– Думаешь? – переспросила Гайка.

– Уверен, – заверил тот. – «Бизоны» легче почти в два раза, а вместимость магазина та же. Хоть и патрон пистолетный… вам же удобней будет с ними разворачиваться в узкостях.

– Ну, тоже мысль…

***

Долго боролся с мыслью: а брать ли с собой рюкзак, или хватит того, что в разгрузке? С одной стороны – меньше веса означает больше мобильности. С другой стороны – хрен его знает, что в этом руднике может твориться. Так или иначе, надо предусмотреть по максимуму всё. Понятное дело, что каждую мелочь не просчитаешь. Но наиболее вероятные варианты развития событий проследить стоит.

С этим в связи, рюкзак я всё-таки взял. Тем паче, что «Каскад» имел не больше полусотни литров объёма и был ощутимо занижен по центру тяжести: он не чувствовался очень габаритным, зато мог существенно облегчить жизнь.

Устройства маскировки Рысь и Гюрза закрепили самостоятельно, равно как и привели их в рабочее состояние. Пару минут поржали, поприкалывались, дурью помаялись, получили от меня символического пинка, чтоб сильно не шалили, и влились в рабочее русло.

В целях стажировки я дал Кирсановой детектор: пусть будет у нас вторыми глазами.

– Административный комбинат не должен быть далеко от входа, – прикинул я. – Обычно, он размещается неподалёку от входа в систему, где врезаются лифты.

– Не факт, что тут есть лифты, – заметила Раптория. – Не во всех системах есть вертикальные шурфы: некоторые разрабатываются в плоскостях горизонта.

Довольно забавно выглядело со стороны наше общение. Нас (меня, Рысь и Гюрзу) глазами не видно. Мы идём рядом, общаясь вслух. Раптория же, не видя нас, обращалась в пустоту. Эдакое общение с духами, мать его раз так.

– Есть только один способ это выяснить, – пожал я плечами.

Комбинат действительно обнаружился неподалёку: мы не прошли и ста метров. Грот, в котором его нашли, видимо, образовался после разведывательных бурений. Обширный зал метров сорок в поперечнике был превращён в некую обитель изгоев. На скорую руку возведённые бараки из досок и балок занимали большую его площадь.

На удивление, горел свет.

– Стоп. – До меня только сейчас дошло. – Свет – это, конечно, хорошо. Я даже допускаю, что линии снабжения могли быть оставлены. Могу согласиться, что они «выжили» и функционируют. Но скажите мне: какой смысл жечь свет, если в системе никого нет?

– А никто и не говорил, что кроме нас тут никого нет, – озабоченно произнесла Гюрза, кидая беглые взгляды на детектор в руке. Рискну предположить, что в систему недавно заходили.

– Может, предыдущие группы? – предположил Медвед. – Кажется, Сакамото говорила, что эти территории доразведывались в связи с обнаружением тех гавриков.

– Всяко может быть, – Лилит спокойно вложилась в автомат. – Всем быть наготове: хлебалом не щёлкать!

Я мельком взглянул на экран детектора в руках Гюрзы: кроме нас в гроте никого не было. Что, в общем-то, не отменяет необходимости быть в полной готовности.

– Всем стоять, где стоите, – бросил группе. – Займите круговую.

И двинулся вдоль стены грота.

Необходимо узнать, сколько выходов он имеет. Во-первых, хоть на первом плане у нас поиски схемы рудника, они будут абсолютно бесполезны, если мы внезапно подвергнемся гипотетическому нападению. Поэтому, необходимо выяснить численность ходков и расставить возле выходов дозоры. Пока будем шерстить комбинат, хотя бы, не будем с неприкрытым тылом.

«Надёжно прикрытый тыл в теории – безнадёжно голая задница на практике».

Зал я оббежал быстро. Из него имелось всего четыре ходка, и через один из них мы только что пришли.

– В гроте четыре прохода, – сообщил я, снимая маскировку. – Предлагаю выставить дозор и заняться прочёской.

– Добро, – кивнул Медвед. – Четыре, говоришь? Тогда, я, Док, Рентген и Святогор займёмся ими. А ты и Штырь прочешите тут всё.

– А мы? – искренне удивилась Рысь, снимая свою маскировку. – Быстрее же всё обыщем!

– А у вас нет знаний, – успокоил я её. – Мы не знаем, кто тут был, зачем и как давно. Может, тут всё заминировано к херовой бабушке? Могу поспорить на что угодно: ты, к примеру, не знаешь, как открывать предположительно заминированную дверь. Или как обыскивать заминированный труп.

– А зачем его кому-то минировать? – подала голос Багира.

– Для акции устрашения или нанесения ущерба преследователям, – пояснил Медвед. – Шаман, хотя бы, знает, что можно трогать, а что лучше обойти стороной.

– И откуда же у него такие… гм… «знания»? – кокетливо поинтересовалась Гюрза, скидывая маскировку.

– В рамках самостоятельной боевой подготовки, – усмехнулся я. – Поэтому, сидите на своих жопках смирно и глядите по сторонам: если на сканерах никого не видно, это не означает, что тут никого нет.

***

Поиски не были долгими. Весь грот не превышал по площади полутора тысяч квадратных метров, а бытовки комбината едва ли занимали три четверти от этого. Работая на пару со Штырём, мы споро перевернули вверх дном всё, что осталось от этого места.

А осталось от него многое. Разумеется, вся местная документация была вывезена или уничтожена: не было найдено ни одного вахтенного журнала, учётной книги, регистрационной тетради или прочей бумаги. В изобилии остались руководящие распечатки, указы, распоряжения и мелкая макулатура: разумеется, всё на японском. И если относительно «мелкие» документы местного уровня писалась, в основном, на катакане, то вся входящая – на кандзи. С иероглифами у меня всегда было не ахти: знал, читал, переводил, но за отсутствием практики многое забывал. Мой словарный запас по ним и в лучшие-то годы не превышал тысячи-другой слов, а тут… дай Бог, чтоб несколько сотен вспомнил.

В общем, и в целом, отложив всё лишнее, мы нашли искомое: схемы местного рудника. Общая, разрезная, трёхмерная, с разбивкой по горизонтам, и другие. Нас интересовала хотя бы общая, но раз пошла такая пьянка – режь последний огурец.

Тем не менее, хоть управились мы быстро (не прошло и часа), девушки успели откровенно заскучать. Если парням на постах скучать не приходится чисто по определению, то девчонки скучковались в кружок, рассевшись на натасканных с кабинетов комбината стульях, и о чём-то шушукались.

– Командная обща! – радостно возопил Штырь, вываливаясь со мной из последнего помещения, где происходил обыск. – То есть, общая команда! Нашли!

– Чё ж ты орёшь, оглашенный? – хмыкнул я, выползая вслед.

– Нашли? – встрепенулась Рысь.

– Нашли, нашли, – заверил её парень. – Как под заказ… получите и распишитесь!

Мы нашли относительно чистый и сухой деревянный щиток, уложили его на пол и прямо на нём разложили схемы.

Медвед, не мудрствуя лукаво, сразу достал свой КПК и сфотографировал схему.

– Мудрая мысль! – оживилась Литера, доставая своё устройство.

Пока ребята стремились запечатлеть документ в памяти своих приборов, я запоминал план.

В принципе, всё было относительно просто. Вся система представляла собой пять горизонтов. В каждом из них имелось по три штольни, сообщающиеся с поверхностью: в свою очередь, каждая из штольни имела по десятку выработок, отходящих в стороны. Все горизонты пронизывал ствол шахты вентиляции: он уходил с самого нижнего яруса до самой верхотуры, вспарывая всю гору изнутри. Между горизонтами, кстати, расстояние немаленькое: от тридцати до полусотни метров. Неподалёку от вентиляционного ствола имелся ещё один ствол, слепой: рудоспуск. Выход на поверхность через него отсутствовал, но он объединял все пять горизонтов между собой, облегчая вывоз руд: добычу просто сбрасывали в него, и выводили уже через нижний ярус. Каждая выработка оканчивалась восстающей: слепым стволом, соединяющей нижний горизонт с верхним. Предназначались ли они для вентиляции или же материального обеспечения – вопрос открытый. С этой схемой было не понять.

Да ещё и моё знание японского далеко от идеального: многие подписи были сделаны мало того, что иероглифами, так ещё и от руки – прочесть и перевести было нереально.

– Мы сейчас вот тут, – я ткнул пальцев в верхний ярус. – Горизонт 345.

– А что такое «горизонт»? – поинтересовалась Астория, приземляясь рядом и заглядывая через плечо.

– В данном случае – горизонтальная проходка в горе, где происходит основное бурение, – пояснил Полимер. – А цифры, видимо, означают…

– …высоту над уровнем моря, – вклинилась Раптория. – Это – верхний этаж. А нижние…

– …уходят вглубь на добрые четверть километра, – мрачно констатировала Лилит, глядя на фотографию схемы у себя в КПК.

– Значит, туда не полезем, – согласился я. – У нас нет с собой ни спусковых устройств, ни жумаров.

– Зачистим только один уровень? – уточнил Штырь. – Просто обыщем его и всё?

– Предлагаю проверить вот эти восстающие, – Кирсанова ткнула пальцев в крайние выработки. – Если верить схемы, они очень пологие: возможно, есть спуск на нижние этажи. А если есть спуск…

– …то могут быть и звери, – подхватила Рокада. – У нас патронов-то хватит?

– Зависит от того, скольких найдём, – Алина глянула на детектор. – Нас почти полторы дюжины. А некоторые, – девушка метнула на меня многозначительный взгляд. – Дерутся как одержимые. Если не будем тупить и соваться, как слепые крысята, то должны будем удержаться.

– Предлагаю следующую тактику, – вклинился Док. – Штольни относительно прямые, но изгибаются: оно и понятно, жилы руд редко проходят в идеальной прямой. Поэтому, отправляем основную группу зачищать главные штольни и боковые выработки, а на устье штолен оставляем группу прикрытия: чтоб нам сзади не зашли.

– Мысль хорошая… – пробормотал я. – Есть одно «но». На схемах не указана протяжённость ходков. Придётся на месте ориентироваться. Если случится большой ахтунг, быстро соединиться может не выйти.

– Так ты не лети на врага, сломя шею, – подмигнула Гюрза. – Разведываем вперёд, а дальше – как обычно. Связь держать надо, и всё.

– Знать бы ещё, что за порода нас окружает, – Док задумчиво осмотрел своды грота. – А то, может, радиосигнал и не пройдёт вовсе.

Гайка, соскочила со стула и ринулась к ходку, откуда мы пришли:

– Я сейчас! – только и крикнула она, махнув хвостиком.

Через минуту девушка прибежала обратно.

– Кто-нибудь передачи принимал? – спросила она.

Медвед и Лилит обеспокоенно переглянулись.

– А ведь я только за поворот отбежала, – мрачно констатировала Гайка. – А рация уже не добила.

Кирсанова тяжело вздохнула:

– Ну, вот…! Началось в колхозе утро.