|
Звёздные Врата:Анагас
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 20 Мая 2017, 15:04 | Сообщение # 256
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Похоже Грега "прорвало".
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Mcgregar
|
Дата: Воскресенье, 21 Мая 2017, 19:59 | Сообщение # 257
|
Участник экспедиции
Группа:
Свои
Сообщений: 169
Статус: где-то там
|
ураа прода спасибо 
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 27 Мая 2017, 10:17 | Сообщение # 258
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Он,по-прежнему, лежал на спине, притиснутый к полу массой рейфа, продолжавшего
удерживать его рукой за горло и сдавливать грудь коленом.
«Ты меня понял, выродок?!» – повторил рейф свой вопрос, глядя на Шеппарда всё теми же сумасшедшими глазами. Правда на сей раз, Джон различил в них не столько слепую ярость, сколько отчаянный страх. –Понял, – сипло ответил землянин, и Грег, напоследок угрожающе зашипев, отпустил его, вернув ему способность дышать.
«Он боится меня, – вновь подумал Шеппард, не торопясь подниматься с пола. – С ним что-то произошло. Произошло давно, наверное, ещё в детстве. Что-то настолько страшное, что ни забыть, ни простить этого он не может до сих пор. Может только бояться и ненавидеть тех, кто ему это сделал. А сделали, судя по всему ЛЮДИ».
Это открытие вкупе с впечатлениями оставленными нападением Грега и потоком его эмоций, обрушившимся на разум Джона, повергли последнего в такое потрясение, что после разрыва контакта он не сразу вспомнил зачем будил рейфа и не сказал ему про спину. Впрочем, этого и не понадобилось.
Пока Шеппард валялся посреди дупла, приходя в себя, Грег, успевший вернуться к своему насесту, заметил
капавшую с него кровь, а проведя рукой по лопаткам обнаружил и её источник. Нащупав края ран, появившихся на нём самым таинственным образом, и увидев на ладони багряные потёки, рейф, как отметил землянин ничуть не удивился. Поморщившись от боли, которую, казалось, начал замечать только теперь, Грег
стряхнул с пальцев алые капли и выскочил из дупла, тут же исчезнув за пеленой дождя.
Проводив его взглядом, Джон ещё немножко полежал, растерянно глядя в потолок, а потом поднялся и перебрался к костру, где и примостился растирая помятую шею и подбитую ногу. Остаток дня он провёл в размышлениях. После ментального контакта с Грегом, длившегося, как показалось Шеппарду не меньше нескольких часов, – хотя на деле это заняло едва ли минуту, – рейф представился ему в совершенно
другом свете. В первые дни их знакомства Джон отнёс Гера к категории той категории людей,
которых про себя условно именовал«гадами»: абсолютно социопатичных личностей не умеющих и не желающих жить в согласии с другими людьми и, самое главное, испытывающих маниакальное
удовольствие от всевозможных ссор и скандалов. Потом, когда несколько ночей подряд он обнаруживал рейфа стоящим над собой с перекошенным от ярости лицом, Джон стал считать Грега психом. Лишь теперь Шеппард понял, насколько он заблуждался на счёт своего соседа.
Грег боялся его. Причём боялся не как Джона Шеппарда, не как конкретную личность, а как представителя человеческой расы. Из того, что ему удалось узнать во время контакта с рейфом, Джон понял: для Грега
все люди представлялись мерзкими, ужасными существами, способными на самые низкие, БЕСЧЕЛОВЕЧНЫЕ поступки… Способными на то, что сотворили с ним в детстве.
Грег боялся его. Боялся так сильно, что никогда не позволял Шеппарду подходить к себе слишком близко, особенно со спины, практически не спал в его присутствии, и всеми силами заставлял землянина держаться на расстоянии во всех смыслах.
Грег боялся его?
Эта мысль казалась Джону настолько дикой, что он до сих пор не мог до конца воспринять её всерьёз. Сам бы он никогда не подумал, что Грег может его бояться. По мнению Шеппарда у Грега, как существа, наделённого необыкновенной физической и ментальной мощью, просто не могло быть причин опасаться его, человека, – существо, которое без оружия при всём желании фактически не могло причинить ему ни малейшего вреда. И тем не менее это было правдой. Страх Грега, совершенно иррациональный, был сродни тому, что испытывает человек, например, заходя в тёмную комнату в своём же доме. Он понимает, что в собственном обиталище ничто не может ему угрожать, но всё равно испытывает ужас, оказавшись в полной темноте. Похожим образом дело обстояло и с Грегом. Он осознавал, – и Джон был в этом уверен, поскольку отнюдь не считал Грега полным дураком, – что Шеппард не способен ему навредить, но находясь
рядом с ним не мог совладать с ужасом, поселившимся в нём в далёком детстве,
при неких кошмарных обстоятельствах.
Теперь Джон это понимал и уже практически не злился на рейфа за его выходки. Однако,
он совершенно не знал, как ему себя с ним вести. Как показать Грегу, что он действительно ничем ему не угрожает и не желает зла? Как заручиться его доверием? Послетого, как Джон увидел душу стража, – иначе это назвать было сложно, – Грег ему даже понравился. Всё в нём было просто, прямолинейно и чисто. Соприкоснувшись с его душой, Джон не почувствовал и намёка на подлость и низость, словно рейф
вымел из себя два этих чувства, не позволил им развиться, задавив в самом зародыше. И Шеппард подозревал, что одной из причин тому послужило его не желание уподобляться этими качествами людям.
В общем, если бы не хомофобия рейфа, – это название, как нельзя лучше описывало отношение Грега ко всему человеческому виду, – то они вполне могли бы стать друзьями. Кроме того, учитывая то, что возможно в ближайшем будущем им придётся жить и сражаться бок о бок в одном отряде, землянину тем более хотелось прекратить эту бессмысленную вражду.
Но как?!
Шеппард долго ломал над этим голову. Он перебрал в уме множество всевозможных вариантов
того, как найти подход к Грегу, и лишь один при рассмотрении со всех ракурсов
показался ему наиболее приемлемым. Джон подумал: «Раз я смог понять Грега, “заглянув
в его душу”, может и он изменит обо мне мнение, если я открою ему свою?» Сперва
эта затея не особенно понравилась Шеппарду и даже немного испугала его. Однако, он прекрасно понимал, что вряд ли найдётся более эффективный способ наладить отношения с Грегом, и решил
придерживаться его до конца.
***
Джон не заметил, как задремал. После соприкосновения с душой Грега ощущение неминуемо надвигающейся беды отступило, и напряжение последних дней сменилось сонной негой. Шеппард не знал точно, сколько проспал, но, пробудившись, обнаружил, что Грег уже вернулся, а за снаружи воцарилась глубокая ночь.
Рейф выглядел, мягко говоря, неважно. Его глаза лихорадочно блестели, по вискам и груди,
ручьями катился пот, лицо поминутно искажалось гримасой боли, а спина… являла собой престрашнейшее зрелище. Кровавых борозд на ней заметно прибавилось, с тех пор как страж ушёл из дупла, и в тех местах, где некоторые из них пересекались, казалось, что кожа была содрана полностью.Однако,больше всего Шеппарда настораживали не сами раны рейфа, происхождение которых он так и не мог понять, а то что они до сих пор не зажили. Учитывая то, что ему было известно о регенеративных способностях стражей, такое могло произойти только в случае крайнего истощения или подрыва сил всего организма каким-то
более серьёзным заболеванием, либо ранением. Впрочем, самого Грега, судя по его относительно спокойному поведению, этот факт ничуть не тревожил. «Очевидно потому, что он знает, что с ним происходит», – подумал, Джон, глядя, как рейф снял с костра котелок с каким-то густым отваром и принялся обрабатывать себе раны. Надо сказать, получалось у него плохо. Действовать в полной мере руками он не
мог, поскольку раны начинали расходиться и кровоточить ещё сильнее от малейшего неверного движения, а телекинез против обыкновения практически ему не повиновался. С минуту понаблюдав за его действиями, Джон осторожно предложил:
–Тебе помочь?
«Лучше пойди и провались куда подальше», – зло рыкнул страж, однако помимо ярости ир аздражения в его мысленно голосе отчётливо проступили боль и усталость.
–Не хочется, – невозмутимо ответил Джон, чем ни мало удивил Грега.
За время их соседства в дупле рейф успел привыкнуть, что на все его реплики
человек реагировал двумя способами: либо замолкал, сдерживая злость, но не
желая ввязываться в ссору, либо начинал ершиться в ответ.
Грег обернулся к Шеппарду и недоумённо уставился на него, озадаченный не привычным спокойствие человека. Землянин в свою очередь отметил, что страж смотрел на него не столько зло, сколько затравлено. В этот момент он больше всего походил на раненого зверя, который попал в капкан и теперь не знал какой гадости ему ожидать от наткнувшегося на него прохожего.
–Не хочу проваливаться, – прищурившись, повторил Джон с едва ощутимой усмешкой,
как бы отвечая на немой вопрос стража. – Знаешь, может я действительно болван,
который сигает с обрывов, собирая по дороге головой все встречные деревья, но … всё же не настолько, чтобы соваться в лес в такую бурю.
Не почувствовав в его голосе и поведении очевидной угрозы, Грег фыркнул, как бы говоря: «Ну и фиг с тобой», – и отвернулся. Однако, Шеппард продолжал, как ни в чём ни бывало.–
…Или чтобы не позволять себе помочь, при этом причиняя себе же любимому невероятную боль, без толку переводя лекарство, которое наверняка варилось не меньше часа, и заляпывая всё вокруг кровью.
Последние слова землянина заставили рейфа вскинуться и огреть его уничтожающим взглядом.
Однако, судя по всему, мысль Шеппарда всё таки показалась ему разумной. Немного подумав, Грег заскрипел зубами и нехотя протянул человеку окровавленный бинт, которым пытался промыть раны.
Шеппард без лишних комментариев поднялся и подошёл к стражу. Выбрав место у костра так,
чтобы ему было лучше видно, Джон велел Грегу повернуться к себе спиной, на что тот окинул его недоверчивым взглядом и произнёс:
«Если только попробуешь…», – начал было он голосом, полным угрозы, но Шеппард оборвал его.
–Да, поворачивайся уже!
Грег замолчал и повиновался, подставив Шеппарду свою окровавленную спину. Однако, при этом от землянина не ускользнуло, как окаменели мышцы на руках и ногах рейфа, как насторожённо заходили из стороны в сторону треугольные уши. Устроившись поудобнее, Джон принялся осторожно обрабатывать раны стража. Ровные, длинные и глубокие разрезы исполосовали спину Грега от шеи до поясницы. Сперва Джон промывал их, а затем замазывал вязкой зеленоватой массой из котелка, которая должна была предотвратить
заражение ран, остановить кровь, снять боль и ускорить их заживление.–Неплохо было бы наложить швы, – заметил Шеппард через некоторое время.
– Хотя бы на самые большие раны.
«Не надо, – глухо отозвался рейф. – Просто обработай и забинтуй».
–Откуда они вообще взялись? – поинтересовался Шеппард, выбрасывая в костёр использованный
бинт и отрезая свежий. – Просто я стоял рядом с тобой и видел, как твоя спина пошла рубцами, которые стали вскрываться и кровоточить… Они появились как будто из воздуха…
«Не из воздуха, – угрюмо буркнул рейф. – Это старые шрамы. Иногда они воспаляются и кровоточат».
«Любопытно тогда, что это за самовскрывающиеся шрамы такие?» – подумал про себя Джон, а
вслух сказал:
–Но разве с твоей регенерацией, они не должны тут же заживать?
«Нет. Не всегда», – процедил рейф сквозь зубы.
После этого оба некоторое время молчали, пока Шеппард не решился задать вопрос, давно
вертевшийся у него на языке:
–Грег, если не секрет, откуда у тебя такие шрамы? Они не похожи на следы от боевых ранений.
«А вот и секрет», - сейчас ответит рейф своим издевательски-ядовитым тоном, подумал Джон, но ошибся. Немного помолчав, рейф произнёс:
«Так нас иногда “благодарят” люди, которым мы помогаем».
–Не понимаю, нахмурился Шеппард.
«Ничего. Поймёшь, когда начнёшь скитаться снами по Анагасу… Если у тебя действительно хватит на это дурости».
Следующие полчаса, пока Джон занимался ранами Грега, они провели в молчании. Шеппард
старался обрабатывать рубцы рейфа как можно осторожнее, но тот всё равно время
от времени вздрагивал; хотя, как вскоре заметил землянин, не только от боли.
«Хомофобия» Грега давала себя знать с новой силой. С каждой минутой его всё
больше охватывал страх, постепенно перераставший в панику, что было хорошо
заметно даже без эмпатии. Грег изо всех сил старался держать себя в руках, но
Джон очень хорошо чувствовал, как каменеют мышцы на спине рейфа под его
пальцами. Он видел, как по вискам рейфа сползают крупные капли пота, как страж
постоянно одёргивает себя, чтобы ежесекундно не коситься на него через плечо.–Постарайся расслабиться, – сказал Джон рейфу, когда тот зажался настолько, что
его раны раскрылись и закровоточили сильнее.
Страж невнятно фыркнул в ответ, но спину расслабил.Ктому времени, как Джон закончил с перевязкой, напряжение Грега достигло своего апогея. Землянин закреплял последний бинт, когда рейф, видимо больше не в состоянии бороться с собой, вскочил на ноги и поспешно отстранился от него на несколько шагов.
«Спасибо», – коротко и как-то растерянно бросил он, обернувшись лицом к Шеппарду, и одним движением крепко, но не очень удобно закрепив бинт.
–Давай я, – предложил Джон, вставая, но рейф остановил его.
«Спасибо», – вновь повторил он болеетвёрдым тоном, который ясно говорил: «Спасибо тебе, конечно, за помощь, но теперь отвали от меня».
– Не за что, – отозвался Джон и отступил назад, только сейчас заметив, что рейфа трясёт.Видя,что человек больше к нему не приближается, Грег немного расслабился и вернулся на свой наблюдательный пункт у входа в дупло, предоставив Шеппарду самому сворачивать импровизированный лазарет. Джона это обстоятельство не сильно задело: он понимал, что сейчас находиться в непосредственной близости от него,
человека, сохраняя при этом хоть каплю хладнокровия, выше сил Грега.
Закончив с уборкой, Шеппард опустился на корточки подле небольшой бадейки с водой, коей
служил очередной лист маррона, чтобы прополоскать котелок от варева Грега и оттереть
с рук его кровь. Смывая с предплечий алый потёки, Шеппард украдкой кинул взгляд
на рейфа и увидел, что тот тоже смотрит на него. Серые, колючие глаза, в которых
сейчас читалось смешанное выражение боли, паники и неприязни, не мигая, следили за каждым его движением. От этого взгляда: тяжёлого, давящего и одновременно несчастного, – по спине у Шеппарда пробежал противный холодок. Землянин передёрнул плечами, как бы стряхивая с себя неприятное ощущение, а потом проговорил, как можно более ровным и спокойным голосом:
–Знаешь, так дальше продолжаться не может.
«Что именно?» – насторожился рейф.
Он чуть шевельнул ушами, но сам остался недвижим.
–Это, – с ударением произнёс Джон, рывком сбросив с рук капли воды и взглянув на
Грега в упор. – То как ты на меня смотришь, и как ко мне относишься, – это продолжаться не может.
Рейф ничего не ответил, лишь его взгляд стал ещё более угрожающим.
–Не находишь, что за то время, которое мы вместе просидели в дупле, можно было бы понять, что я тебе не враг и начать хоть немного мне доверять? – поднявшись на ноги, Джон взял бадейку с использованной водой и выплеснул её наружу. – Как ни как, но возможно скоро мне и тебе придётся сражаться бок о бок в одном отряде против ирйен, и если честно, было бы здорово иметь возможность положиться на
того, кто будет рядом. – Укрепив бадейку в развилке ветвей, чтобы собрать новую
порцию дождевой воды, Джон плюхнулся у костра на опилки и выжидательно
уставился на Грега.
Рейф склонил голову на бок и хищно сощурил глаза, при этом зрачки у него неимоверно
расширились, как у кошки, готовой кинуться на добычу.
«Я не считаю тебя врагом, человек, –мысленно прошипел он. – Если б это было так, я уже давно убил бы тебя,… Ты мне просто не нравишься. А чем именно, – не твоё дело».
Проще говоря, ты меня просто боишься и в какой-то степени ненавидишь, – подумал Джон,
наблюдая, как болезненное напряжение снова сковывает тело Грега.
«Что до доверия, – тем временем продолжал рейф, – твоего мне даром не надо, а моег оты ничем не заслужил», – страж отвернулся, давая понять, что разговор закончен.
Однако,Джон не собирался отставать от него так просто.
–Тогда, почему? – спросил он, и раздражённый взгляд Грега вновь обратился к
нему.
«Что, почему?»–Если ты…, – «…так меня боишься и ненавидишь», – чуть не сказал Шеппард. – Если
я так тебе противен, – поправился он, – почему ты спас меня? Очевидно, что ты
не воспылал ко мне тёплыми чувствами с самых первых моментов нашей встречи, и я
бы сказал, – за то время, что мы прожили вместе, – тебе не раз и не два
хотелось свернуть мне шею. Так облегчил бы себе жизнь с самого начала. Бросил бы меня тонуть, или в конце концов не забирал бы меня к себе… У тебя было множество способов отделаться от
меня. Вот я и спрашиваю: почему ты меня спас, если так ненавидишь?
Несколько
мгновений рейф молчал, глядя на Шеппарда насторожённо и растерянно, будто не зная,
что ответить, а потом изрёк:
«Очевидно, потому что я идиот, который не любит облегчать себе жизнь!» – рявкнул он и, рывком поднявшись на ноги,ушёл что-то перебирать в кладовке.
«Что же такое с тобой произошло, что ты так боишься показать, насколько большая у
тебя душа?» – подумал Джон, проводив его грустным взглядом.
После краткого, но яркого эмпатического контакта с Грегом, Джон достаточно узнал о его внутреннем мире, чтобы самостоятельно отыскать ответ на вопрос, который мучил его с первых дней их знакомства и
которым он так смутил рейфа минуту назад.
Почему ты спас меня, если так ненавидишь?
И этот ответ был крайне прост. Вдень их встречи жалость и сострадание к нему, Джону, как к живому существу, попавшему в беду и обречённому мучительной смерти, пересилили в Греге страх и
ненависть к нему, как к человеку. Именно поэтому, несмотря на всё отвращение,
которое он испытывал к человеческой расе, Грег принёс его, в своё убежище, накормил
и вылечил. Именно поэтому Грег не убил его в одну из тех ночей, когда его «хомофобия» достигала, судя по всему, некой критической точки.
Потому что жалость и милосердие в нём оказались гораздо сильнее ненависти и вполне
естественного желания избавиться от вещественного воплощения своего наихудшего
страха.
Минут через пять Грег вышел из кладовки, и устроился на своём прежнем месте, вертя в руках какую-то блестящую вещицу. Джон с полминуты наблюдал за его действиями, а потом снова заговорил:
–Я благодарен тебе за то, что ты спас мне жизнь. Очень благодарен.
Рейф глянул на Шеппарда исподлобья, всем своим видом давая понять, что тому лучше
заткнуться.–
…И я понимаю, что вероятно ещё ничем не заслужил твоего доверия, – продолжал
Джон, не обращая внимания на угрозу, тучей сгущавшуюся во взгляде собеседника.
– Но, по-моему, такого отношения с твоейс тороны, я тоже ничем не заслужил.
Джон старался говорить медленно и спокойно, чтобы смысл его слов доходил до
затуманенного болью и страхом сознания рейфа. – За твоё плечо я уже просил и
ещё раз прошу прощения. Прости, что свалился тебе на голову и причинил тебе
боль. Но помимо этого я не сделал тебе никакого зла, тем более намеренно. Не
сделал и не сделаю, – последние слова Джон произнёс с особенным ударением. – А
потому, я думаю, что по крайней мере заслуживаю знать, почему ты, вроде как не
считая меня врагом, относишься ко мне, как к последней мрази?
Задавая Грегу в лоб столь откровенные вопросы, Джон в тоже время старался не показать
стражу, что ему уже известна истинная причина неприязни последнего к его
персоне, и исподволь подводя разговор к исполнению своего плана.
«Я тебя не знаю», – пробурчал рейф после недолгой паузы.
–Хочешь сказать, так ты относишься ко всем, с кем прежде не был знаком?«Да».–То есть во всех сначала предполагаешь самое худшее?«Да! – рявкнул рейф. – И зачастую это оказывается правильным!»
Предательство!
«Тебя предали, – подумал Джон, заметив, как странно изменился голос рейфа на
последних словах, как холодным огнём полыхнули глаза. – Наверное, в своё время
ты в чём-то очень доверился кому-то из людей, а он тебя предал. И последствия
этого предательства были катастрофическими». Доказательством его догадки, впрочем,
служили не только мысленный голос и взгляд Грега, но ещё и боль. Расспросы
Шеппарда немилосердно растравили застарелую рану в душе рейфа, боль от которой начала
расползаться по всему его существу. Холодная, чёрная, тошнотворная боль,
которую не способна причинить никакая обида, кроме жесткого обмана и
предательства. Несмотря на то, что ментальный контакт между ними прервался, сейчас Джон ощущал боль Грега, как свою собственную. Он стыдился того, что заставил стража вновь её испытать, но,
тем не менее собирался довести дело до конца.
–Так узнай меня лучше, – предложил Джон,внезапно ощутив, что во рту у него пересохло, а голос предательски сел.
«Каким образом? Выслушав историю твоей нелёгкой жизни?» – зло пошутил Грег.
–Прочти мои мысли, – не обращая внимания на издевательский тон рейфа и не отводя
взгляда от его горящих зениц, произнёс Шеппард.
«Я и так читаю твои мысли каждый день, - презрительно фыркнул рейф. – Поверь, не делать этого, когда ты прямо таки орёшь на всю планету чуть не каждым своим измышлением, очень сложно».
–Я говорю не об этом, – возразил Джон, нервно облизнув губы. – Я имею в виду «Глубокое сканирование памяти», – сказал он, пользуясь термином, однажды услышанным от Селдора.
После этих слов землянина паника, ненависть и презрение в глазах Грега сменились
неподдельным изумлением.
«Дурак, – изрёк рейф после нескольких секунд оторопелого молчания. – Ты сам не знаешь, чего просишь. Я не буду этого делать».
–Почему? – невинно осведомился Джон.
Гре гвзглянул на него, как на полного идиота, но объяснить всё-таки соизволил:
«Во-первых, если ты не в курсе, у нас считается просто не этичным настолько глубоко проникать в разум другого живого существа без его согласия, если только оно не является нашим врагом, либо не
нуждается в нашей помощи».
–Я знаю. Мне говорили об этом, – кивнул Джон, вспоминая свою встречу с Крисом. – А что тогда, во-вторых и в-третьих?
«Во-вторых, зачастую это очень болезненно, – в психологическом плане, – для того, в чей разум осуществляется проникновение. А, в-третьих, это просто не дело открывать своё внутреннее «я» кому попало»,– недобро сощурившись, закончил объяснения Грег.
–Какого ты невысокого о себе мнения, – саркастически хмыкнул Джон, но потом заговорил серьёзно. – Ну, с первым я проблем не вижу: я тебе «дозволяю». А всё остальное как-нибудь переживу.
Взгляд рейфа стал ещё более озадаченным.
«Ты действительно этого хочешь?»
–Да, – Шеппард нервно сглотнул.
«Тебе это не понравится», – вновь предупредил его страж.
–Мне не нравится то, как ты сейчас ко мне относишься, причём, как ты сам сказал, ничего обо мне не зная, – возразил ему Шеппард. – Поэтому я готов открыть тебе свой разум. Прочти мои мысли, посмотри какой я на самом деле, а уж потом суди, – сказал он, твёрдо глядя в серые глаза стража.
Пару минут Грег, колебался. Удивление и недоумение на его лице сменялись выражением неуверенности, недоверия и страха, но потом он всё таки решился.
«Дай мне руку», – наконец сказал рейф,протянув Шеппарду свою когтистую лапищу ладонью вверх.
Джон не совсем понял, чего именно рейф от него хочет, но опасаясь, что он может
передумать, переспрашивать не стал. Он молча подошёл к Грегу и, сев рядом с
ним, вложил свою кисть в его открытую ладонь.
«При физическом контакте легче и безопаснее устанавливать мысленную связь, – как-то сконфуженно объяснил Грег, прочитаввопрос в глазах, а может быть и в мыслях Шеппарда. – Когда мы тяжело ранены или больны, – физически или морально, – намтруднее контролировать свои ментальные способности. В таком состоянии при
обычном телепатическом соединении мы можем серьёзно навредить тому существу, в
чьи мысли проникаем. Особенно, если его разум в этом отношении значительно
слабее разума стражей».
–Ясно, – выслушав его, кивнул Джон. – Что я должен делать?
«Ничего, – отозвался рейф. – Просто расслабься. Закрой глаза и не о чём не думай».
–Понял, – сказал Джон и глубоко вздохнул, силясь прогнать овладевшее им
напряжение и унять метавшиеся в голове мысли.
«Готов?» – спросил страж, от которого не укрылось взбудораженное состояние землянина.
–Готов, – отозвался тот и закрыл глаза.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 27 Мая 2017, 11:15
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Понедельник, 29 Мая 2017, 14:25 | Сообщение # 259
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Интрига...
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Понедельник, 05 Июня 2017, 14:21 | Сообщение # 260
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Всё оказалось не так, как он ожидал. Он не почувствовал ни грубого вторжения, ни
осторожного прикосновения к своему разуму, как это бывало прежде. Он просто, словно
вывалился из одной реальности в другую.
Когда через пару секунд, в течение которых, как ему показалось, ничего не происходило, он открыл глаза, то обнаружил, что находится уже не в дупле. Он стоял лицом к лицу с Грегом, в каком-то просторном тёмном помещении, перед открытыми Звёздными Вратами.
–Где это мы? – спросил Джон у рейфа, не без удивления отмечая, что помещение, в котором они очутились, с каждой секундой всё больше становится похожим на Зал Прилёта в Атлантиде.
–В твоём сознании, – ответил Грег… вслух.
–И ты здесь разговариваешь?! – удивился Шеппард, чем в очередной раз заслужил презрительный взгляд рейфа.
–Это не физическая реальность. Сейчас ты общаешься с визуальным воплощением моего разума. Голосовые связки здесь не нужны.
–Ясно, – проговорил Джон. – Значит это моё сознание? – он озадаченно осматривался по сторонам. – Как-то здесь пустовато.
–Чему я совершенно не удивлён, – холодно заметил рейф. – Мне и без глубокого
проникновения было ясно, что у тебя в башке вакуум.
Джон беззлобно усмехнулся на эту подначку стража, а потом перевёл разговор в другое русло.
–Что здесь делают Врата? – землянин кивнул на голубоватую рябь горизонта событий. – Куда они ведут?
–К твоим воспоминаниям, – ответил Грег. – Точнее к тем из них, которые ты захочешь открыть.
–Ладно, и куда мы пойдём? – поинтересовался Джон с напускной бодростью.
–Это твоё сознание, – сказал страж, взглянув прямо в глаза землянину. – Тебе выбирать.
Джон лишь молча кивнул в ответ и вновь перевёл взгляд на открытую «червоточину».
Несколько мгновений он медлил в нерешительности, но потом отбросил начавшие овладевать им сомнения и уверенно вошёл во Врата. Грег последовал за ним.
Поскольк уДжон решился открыть Грегу всю свою жизнь с самого начала, первым, что ему пришлось таким образом просмотреть и в некоторой степени заново пережить, оказалось его детство. Самые светлые моменты этого периода жизни Шеппарда были связаны с его матерью, а самые тёмные, – с её смертью и тем, что происходило после этого. Мать Джона, Элеонор Шеппард, была стройной темноволосой женщиной, обладавшей добрым, чутким, но в тоже время твёрдым характером, а также необыкновенной способностью прекращать любые ссоры и споры чуть ли не одним своим присутствием. Она погибла в страшной аварии, когда Джону едва исполнилось десять лет.
После смерти матери семья Шеппарда тяжко изменилась. Его отношения с отцом и Дэйвом, – его старшим братом, ходившим у отца в любимчиках, – и прежде не отличавшиеся простотой и взаимопониманием, стали просто невыносимыми. Отец никогда не бывал доволен младшим сыном, коего считал слишком непокорным и бестолковым, чтобы добиться чего-то значимого в жизни. Когда Джон был ребёнком, отец сурово наказывал его за детские проказы, причём гораздо чаще, чем Дэйва, регулярно срывал на нём своё плохое настроение, постоянно чем-то попрекал. Дэйв иногда вступался за младшего брата, но чаще оставался на стороне отца. Когда Джон и Дэйв вошли в подростковый возраст, отец вместо того, чтобы ослабить прессинг на повзрослевших сыновей, лишь с ещё большей настойчивостью стал пытаться контролировать их жизнь, при этом требуя от них полнейшего согласия со своими решениями и беспрекословного подчинения им. В конце концов, Джон настолько рассорился с отцом, что противоречить ему всегда и во всё стало для него чуть
ли не смыслом жизни. Кончилось всё это тем, что Джон отказался поступать на юрфак в Гарвард, как планировал для него отец, и пошёл в армию. Расстались они громкой ссорой.
Потом начались воспоминания Шеппарда о его военной карьере. Годы обучения, потом бои, в которых он принимал участие, бесконечные перелёты с материка на материк, опасные задания в самых отдаленных уголках света… Конфронтации с начальством, у которого Шеппард вечно немилости из-за своего неумения беспрекословно подчиняться приказам, особенно если считал их не правильными и опрометчивыми...
Неудачная попытка спасения друга в Афганистане… Достаточно бурный и страстный роман с Мегги, окончившийся коротким и не счастливым браком.
Чем больше Шеппард показывал Грегу своих воспоминаний, тем менее хорошей ему казалась эта идея. Он отнюдь не страдал завышенной самооценкой и признавал, что у него полно недостатков, хотя и совсем уж плохим человеком Шеппард себя не считал. Однако, теперь, глядя на прошлое годы собственной жизни со стороны, только эти недостатки он и замечал.
Как ко всему увиденному относится Грег не имел ни малейшего представления. Рейф всё время молчал, и сколько бы раз землянин ни бросал на него украдкой взгляд, ему
ничего не удавалось прочесть по лицу стража.
Вскоре воспоминания Шеппарда дошли до Атлантиды. Он словно наяву вновь увидел Антарктику, золотистый самонаводящийся снаряд, танцующий в небе рядом с его вертолётом; самого себя, сидящего в кресле Древних с ошарашенной миной на лице… Потом отправление в Пегас. Свой первый проход через Врата. Первую встречу с атозианцами и стычку с рейфами. Подъём Атлантиды со дна океана. Спасательную
операцию, вследствие которой земляне и разбудили рейфов по всей галактике…
Так сменяя друг друга перед глазами человека и стража пробежали все события жизни землян на Атлантиде, свидетелем которых был Шеппард. Обустройство и исследование города, различные происшествия связанные с этим. Недоразумение с атозианцами из-за кулона, подаренного Шеппардом Тейле в день их знакомства.
Осада города. Стычки с дженаями. Появление Ронона. Инцидент с первой версией ретроривируса Беккета, превратившего Шеппарда в жукоподобную тварь. Появление Майкла и события гибридами. Первая встреча с репликаторами. Плен у дженаев и «знакомство» с Тоддом. Смерть Карсона. Первые опыта Майкла по созданию гибридов. Война с асурианами, победить в которой атлантийцы смогли благодаря помощи союзников: рейфов Тодда и кочевников Лэрин. Эпедемия «хоффанской чумы». Путешествие Джона в будущее. Спасение Тейлы от Майкла и рождение Торена. Неудачный союз с Тоддом, заключённый с ним землянами по поводу генной терапии Келлер. Прибор Аттеро и стычка с «тёмными» асгардами. Трибунал. Убийство Майкла. Нападение супер-улья на Землю. Загадочное исчезновение Тодда. Возвращение Атлантиды в Пегас. Появление ирйен. Встреча с Крисом. Заражённые ирйен в мёртвом городе на Таоне. Схватке в реке. Полупрозрачный туннель межгалактического Моста. Палящее солнце пустыни. Темнота беспамятства.Сэтого момента воспоминания Шеппарда обращались к Анагасу. Честно говоря, Джону
не особенно хотелось показывать Грегу, как начиналась его жизни в этой галактике. Он не гордился тем, как обращался с Селдором и другими стражами в Лазарете, пока те выхаживали его. Больше этого землянин не хотел показывать Грегу только то, как он установил с ним эмпатический контакт. Джон совершенно не представлял, как страж отреагирует, узнав, что он пусть и не специально, заглянул в самую глубину его существа, куда, насколько землянин понимал, ни один страж не смел вторгаться к другому, без особой на то причины. Однако, человек понимал: если он хочет добиться от рейфа хоть какого-то подобия
доверия, он должен открыться перед ним полностью. Потому Джон стиснул зубы и повёл Грега через очередные Врата к следующему воспоминанию.
Так рейф увидел первые дни Шеппарда в Лазарете после выхода из комы. Его депрессию, ту злость и отвращение, с которыми он в первые дни держался с окружавшими его стражами, – особенно с рейфами. То как Джейк помог ему выбраться из этого состояния, и их последующую дружбу. Знакомство с Маком и Даном. Тренировки и беседы с Селдором. Сон о Мак-Кее. Боль, метания и переживания Шеппарда из-за неопределённости судьбы друга и невозможности быть с ним рядом. Его бегство из лазарета и блуждания по лесам. То, что он пережил, падая с обрыва, и потом – врезавшись в Грега. То, что успел передумать на счёт персоны рейфа, за время их совместной жизни в дупле. Кошмар о фиолетовой планете, и то как возросли после него подозрительность и неприязнь Джона к рейфу. И наконец эмпатический контакт, раскрывший перед землянином всю душу стража, и подвигнувший человека показать ему свою.
Как на всё увиденное отреагировал рейф, Шеппарду на тот момент узнать не удалось. Просмотрев его последнее воспоминание, Грег тут же прервал мысленную связь, и Джон выпал обратно в реальный мир.
Землянин не знал точно, сколько длился ментальный контакт с Грегом. Судя по костру, дрова в котором только начали прогорать, он не занял и десяти минут. Однако, человеку казалось, что с того момента, как он закрыл глаза, сжав пальцами холодную ладонь Грега, прошли часы, дни, годы, а может быть и целая жизнь. Как бы там ни было, но после этого путешествия по собственной памяти Джон чувствовал себя страшно усталым и разбитым. Усталость, однако, была не столько физической, сколько моральной. Многое из того, что Шеппард показал Грегу, в своё время оставило в душе землянина глубокие раны, которые, даже превратившись в шрамы, порой причиняли ему нестерпимую боль. Теперь же, после того как, собственная жизнь, словно наяву, пронеслась у него перед глазами, вся боль, которую он когда-либо испытывал, – от обиды, несправедливо нанесённой отцом, от скорби потери, отчаяния, осознания своей беспомощности или невозможно исправить случившееся, – обрушилась на него единовременно.
От этого Шеппарду сначала сделалось тошно, причём настолько, что ему захотелось немедленно забиться в какую-нибудь тёмную нору, подобно раненому зверю, и не вылезать из неё неделю. Потом им овладела злость. Он помнил и понимал, что сам уговорил Грега провести ему «глубокое сканирование памяти», но теперь злился на стража за то, что тот вынудил его пережить это своим недоверием, своей… дурацкой фобией. Джон разозлился так сильно,что готов был броситься на рейфа с кулаками. Однако, вместо этого он вскочил на ноги и направился к своему спальному месту, за неимением норы намереваясь забиться хотя бы под одеяло. Далеко уйтиему не удалось. После разрыва мысленной связи перед глазами у Джона всё
кружилось, качалось и плыло, потому сделав всего пару шагов, он зашатался, как пьяный, кренясь под опасными углами то в одну, то в другую сторону. За секунду до того, как Джон был готов свалиться на пол, на помощь ему пришёл Грег. Сильные, холодные руки рейфа обхватили землянина за грудь и вернули его тело в состояние равновесия.
–Отвали от меня, – зло прорычал Шеппард, силясь отцепить от себя длинные пальцы Грега, леденившие кожу даже через плотную ткань рубахи.
Страж никак не прореагировал на его слова. Он помог человеку добраться до «кровати» и отпустил его только тогда, когда тот сел, больше не рискуя разбить себе голову. После этого рейф бесшумно удалился, не произнеся ни слова. Впрочем, Шеппард сейчас тоже был не в настроении болтать. Несколько секунд он сидел неподвижно, словно впав в ступор, и безразлично смотрел перед собой, пока глаза неожиданно не заволокло странной, зыбкой дымкой. Не сразу сообразив в чём дело, Джон принялся тереть глаза рукой в попытке вернуть себе зрение. Это помогло. Дымка исчезла, но ладонь, отнятая от лица,оказалась влажной: он плакал. Сердито стерев с лица остатки солёной влаги, Джон с головой залез под одеяло. Он лежал, сжавшись в тугой комок и борясь с накатывавшими на него приступами рыданий, пока ни провалился в тяжёлую дрёму. Однако, она не принесла ни облегчения, ни забытья: призраки прошлого продолжали
преследовать Джона даже в таком состоянии, возникая в его сознании с навязчивостью горячечных галлюцинаций. Когда же, наконец, он погрузился в настоящий сон, ему снова пригрезился кошмар. Ради разнообразия не про чёрную энергетическую тварь не фиолетовой планете, но такой же странный и до жути
реалистичный.
Джону чудилось, что он оказался в пожаре. Всюду, куда бы он ни бросил взгляд, бушевало пламя, выжигавшее остатки кислорода из подвала. Огонь окружал землянина сплошным кольцом, которое постепенно сжималось, обжигая его кожу горячим дыханием и разъедая глаза удушливым дымом. Оглядевшись, Джон понял, что находится в большом деревянном доме, охваченным пламенем. Точнее в подвале такового, судя по низким потолкам и земляному полу. Джон находился в огненной ловушке. Сверху до него доносился громкий грохот рушащихся балок и стен, и завывания огня с жадным треском пожиравшим брёвна, из которых было сооружено жилище. А где-то совсем близко, казалось, прямо у него над ухом, звучал пронзительный детский крик, полный невыразимой муки и страха. Однако,впоследствии из этого огненного сна, отчётливее всего Шеппард помнил... глаза. Сначала, когда Джон их заметил, ему показалось, что они смотрят на него прямо из огня, и лишь мгновения спустя он сообразил, что глаза принадлежат существу, находящему не «в», а «за» стеной пожара. Глаза были необычными, – разноцветными. Радужка
правого глаза имела небесно-голубую окраску, а левого – темно-темно-серую, в синеву. Взгляд этих удивительных глаз был исполнен невыносимой болью и страданием, но каким-то чудом сохранял ту доброту и участие, которыми и прежде дарил всех окружающих. Глаза неотрывно смотрели на Шеппарда, стараясь ободрить, поддержать, внушить желание бороться и жить, хотя из них самих жизнь неумолимо утекала с каждой секундой. Глаза продолжали питать Джона надеждой на спасение до тех пор, пока наверху не погремел оглушительный взрыв, и разноцветные зеницы не погасли, окончательно остекленев. Через секунду после того, как это случилось, Шеппард услышал рядом с собой ещё один вопль. Кричал другой голос, но тоже детский.
На следующее утро Джон проснулся поздно. Когда он открыл глаза и выполз из-под одеяла, матовая чернота ночи уже сменилась серым сумраком дня. Чувствовал себя землянин скверно. Несмотря на то, что проспал он долго, – не менее десяти часов, судя по всему, – Джон совершенно не выспался. Кроме того у него занудно болела и кружилась голова, а на душе после вчерашнего, по прежнему, скреблись
кошки. Оглядевшись, Шеппард увидел Грега. Против обыкновения, рейф не сидел у входа в дупло, сверля взглядом непроницаемую стену дождя, а возился с завтраком у костра. Это приятно удивило Джона: в последнее время готовил только он и только для себя, поскольку страж к еде совсем не притрагивался. Нынешняя же перемена в поведении Грега могла означать, – по крайней мере, землянин на это
сильно надеялся, – что он, наконец, вышел из своей прострации и теперь вернётся к более-менее адекватному психологическому состоянию.
Повалявшись ещё с минуту, Шеппард заставил себя встать и пойти умываться. Холодная вода
быстро привела его в чувство, смыв остатки сна и разогнав дурнотную слабость. Закончив плескаться и отфыркиваться, Джон молча подсел к костру, и Грег так же молча протянул ему кружку горячего чая и миску с печёными клубнями.
«Определённо прогресс, – с лёгкой иронией заметил Шеппард, принимая завтрак из рук Грега. –
Сегодня мы даже не шипим и не шарахаемся».
Вдохнув духовитый парок, вившейся над кушаньем, землянин, наконец, осознал насколько голоден и без промедления принялся за еду. Когда он утолил первый, самый лютый голод, Грег неожиданно обратился к нему:
«Как ты себя чувствуешь?»
Не ожидавший вопроса Шеппард озадаченно поднял глаза на Грега, и только сейчас заметил, с какой тревогой тот за ним наблюдает.
–Нормально, – чуть помедлив ответил Джон. – Голова ещё в тумане, но в остальном я в порядке.
«Я не об этом», – с необыкновенным для него терпением проговорил страж, и землянин понял, что тот справлялся не о физическом, а моральном его состоянии.
Джон поморщился, но всё же ответил:
–Плохо.
Не желая развивать неприятную для него тему, он опустил взгляд в тарелку.
«Я предупреждал, что для тебя это может быть очень болезненно и тяжело,…Джон».
Слова рейфа вздохом сожаления пронеслись в сознании Шеппарда, и он застыл, от изумления даже не донеся до рта чашку. Со дня из знакомства это был первый раз, когда Грег назвал его по имени. До сих пор рейф обращался к нему неизменно на «ты», либо, – когда бывал не в духе, – именуя его «придурком», «болваном» и «кретином», а в самых худших случаях, – человеком или землянином. Причём, два последних обозначения он всегда произносил с таким отвращением, что Шеппарду самому делалось противно от принадлежности к человеческой расе.
–Предупреждал, – согласился землянин. – Но, думаю, оно того стоило.
«Даже очень стоило», – подумал он, подняв голову и встретившись взглядом с рейфом.
Джон сделал это, как раз в тот момент, когда все переживания стража, словно в зеркале души, отразились в его глазах. В них не читалось более ни прежней ярости, ни… страха. Напротив, сейчас взгляд рейфа излучал сочувствие, поддержку, сожаление о том, что Джону пришлось пережить, погрузившись в своё
прошлое, и такое глубокое понимание его тоски и боли, какое казалось невероятным предположить в столь чёрством существе.
Момент продлился не долго. В следующую минуту зеницы Грега потухли, вновь став насторожённо-холодными. Однако, этого времени Шеппарду хватило. Чтобы не без удивления отметить, – глаза Грега имели точно такую же окраску, что и у левого глаза неизвестного из его последнего сна. Тёмно-тёмно серую, в синеву.
«Что ж, надеюсь ты, действительно, об этом не пожалеешь», – заметил рейф паузы, имея в виду последствия «глубокого сканирования памяти».
–Уверен, что не пожалею, – Джон едва заметно улыбнулся уголками губ.
Грег ещё некоторое время продолжал всматриваться в его лицо, словно силясь прочесть
по нему ответ на неразрешимую загадку, а потом нахмурился и отвернулся.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Понедельник, 05 Июня 2017, 14:39
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Понедельник, 05 Июня 2017, 15:18 | Сообщение # 261
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
О, продолжение! В каждой главе создаешь интригу и желание ждать продолжения.
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 10 Июня 2017, 09:46 | Сообщение # 262
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Ближе к середине того же дня рейф избавился от своих повязок. Вскрывшиеся рубцы на его спине полностью зажили, вновь превратившись в белые гладкие шрамы практически неразличимые на бледной коже стража. А вечером Джон заметил, что в буре, продолжавшей колошматить лес, что-то неуловимо изменилось. Когда он сообщил о своём замешательстве Грегу, тот подтвердил, что это действительно
так, ибо Пик заканчивается, и вскоре вся буря пойдёт на спад.
С того дня отношения между Шеппардом и Грегом начали понемногу налаживаться. Нет, конечно, они не стали сразу закадычными друзьями, но сделались вполне сносными соседями. Грег, по-прежнему, держался с Джоном холодно и отстранёно, не даря его особой приязнью или доверием, но больше и не видел в человеке «под кроватного» монстра. Грег перестал цепляться к землянину, более не провоцируя его на дрязги; больше не скалился и не шипел, когда тот подходил слишком близко; начал нормально есть и спать, более терпеливо и спокойно отвечать на вопросы человека, хотя в остальном не изменил своей замкнутой, сварливой
натуре. Впрочем, теперь внешняя недоброжелательность Грега нисколько не тревожила и не задевала землянина.
После эмпатического контакта, позволившего ему понять душу стража, тот больше не представлялся Джону обозлённым психопатом, готовым в любой момент свернуть ему шею, либо «расплавить мозги» телепатическим ударом. Потому Шеппард старался с ещё большим терпением и снисхождением, чем прежде, относиться к причудам Грега, которые, кстати сказать, теперь проявлялись в гораздо менее агрессивной форме.
Что произошло с рейфом в тот день, когда у него вскрылись старые раны, так и осталось для землянина тайной за семью печатями. Как впрочем, и суть инцидента с фиолетовой планетой, последствия которого столь очевидно проявились на них обоих. Однако, он больше не заводил с Грегом разговоров на эту тему, понимая, что всё равно вряд ли получит ответ, и решив отложить разгадку сей мрачной тайны до встречи с Селдором. Потомуоставшийся период непогоды прошёл достаточно мирно для обоих обитателей дупла.
Основательную часть суток Джон уделял сну. Теперь, когда его не терзали изматывающие кошмары
и не было необходимости следить за Грегом, он мог позволить себе такую роскошь, как регулярный и продолжительный сон. Светлое же время дня землянин посвящал тренировкам и медитации. После того, как его эмпатия снова активизировалась, – причём он так и не понял, что именно здесь послужило катализатором, – Джон старался закрепить то, чему его учил Селдор. Открывая свой разум окружающему миру, он старался «услышать», как можно больше живых существ и понять, что происходит в разных уголках планеты. Несмотря на то, что открываться ему стало значительно легче, чем в начале занятий со старым целителем, его успехи на данном поприще были не велики. Каждый раз, когда он старался прислушаться, на него обрушивалось столько чужих эмоций, что он мгновенно утрачивал концентрацию и, совершенно потерявшись в их бурном потоке, оказывался практически не способен извлечь из них хоть сколь-нибудь ценную и понятную информацию. Однако, в силу природного упрямства Джон продолжал свои занятия. Наградой ему служило то, что с каждым днём он удерживал концентрацию на пять-десять секунд дольше, чем
предыдущим.Кроме того он начал изучать боевую гимнастику стражей.
Проснувшись однажды утром, он застал Грега за выполнением сложных физических упражнений и больше часа с восхищением наблюдал за тем, с какой силой и грацией рейф перетекал из одной позы в другую. Увиденное так впечатлило и заинтересовало Джона, что он счёл необходимым хотя бы попытаться освоить это искусство управления собственным телом. Во всяком, случае, – решил он, – такая подготовка ему не повредит, тем более, если он действительно хочет оказаться для стражей полезным в бою. В то же время, – уже в достаточной степени изучив характер Грега, – Джон понимал, что просить стража обучить его, – бесполезно. Потому землянин решил пойти другим путём. Вместо того чтобы уговаривать, он просто начал в меру своих возможностей повторять за рейфом движения, когда тот вновь занялся тренировкой. Грег терпел его потуги, сопровождавшиеся непрекращающимся кряхтением и регулярными звуками падений до тех пор, пока Джон, в очередной раз утратив равновесие, ни шлёпнулся на лист маррона с водой. Причём, приземлился он таким образом, что брызги разлетелись буквально по всему дуплу, обдав при этом Грега и практически затушив огонь в очаге, – а бадейка оказалась в перевёрнутом виде у Джона на голове. Реакция рейфа последовала незамедлительно. Он подскочил к Джону и отвесил ему звонкий подзатыльник, сопроводив его краткой, но крайне гневной тирадой о бестолковых инопланетниках, берущихся за непонятное им дело не с того конца и не тем местом. Джон выслушал нотацию Грега, усердно пряча неудержимую усмешку. Закончив бушевать, Грег поставил землянина на ноги, предварительно встряхнув его за шкирку, и принялся показывать ему гимнастические упражнения, – заметно упрощённый вариант того, что выполнял сам, – велев ему повторять за собой. Чего собственно Шеппард и добивался.
С того дня Грег без особой радости, но вполне добросовестно стал обучать Джона боевой гимнастике стражей. Как он объяснил человеку позже, входившие в неё комплексы упражнений, использовались среди его народа, как для общего развития и поддержания хорошей физической формы, так и для военной подготовки. Этот тип боевой гимнастики состоял из пятнадцати уровней сложности немыслимое название
из двадцати слогов: «Куру-матака-га-юм-чего-то-там». Однако, Шеппард, чтобы не усложнять себе жизнь окрестил его просто «Куру-юмом».
Так в постоянных тренировках, перемежавшихся медитациями, редкими разговорами и обильным сном, пробежала ещё неделя с окончания пика. А потом… буря стихла. Учитывая, что длилась она гораздо дольше, чем изначально предсказывал Грег, и вместо предполагаемых полутора недель человек и рейф провели в дупле целых три, для Шеппарда это стало настоящим праздником.
Примерно за день до того, как только стало ясно, что ураган окончательно пошёл на спад, Джон попросил Грега подсказать ему дорогу к лазарету. Однако, рейф категорически отказался ему что либо объяснять, заяви, что сам проводит Шеппарда к посёлку. Своё намерение он объяснил тем, что, по его мнению, такую
бестолочь, как Джон, просто опасно отпускать шататься по лесу одного.
«Если даже не заблудишься и снова не расшибёшь свою дурную башку, наверняка опять свалишься на голову какому-нибудь бедолаге, у которого черепушка может оказаться не такой прочной как у меня».
На это Шеппард не стал ничего возражать и лишь с благодарностью согласился, понимая, что с проводником доберётся до места гораздо быстрее, чем в одиночку.
Они тронулись в путь в первый же день после того, как рассеялись тучи столь долго извергавшие, казалось, неиссякаемые потоки дождя, а угрюмая, свинцово-серая расцветка неба сменилась радостно-голубой. Выбравшись из дупла, за три недели успевшего превратиться из надёжного убежища в опостылевшую темницу, Шеппард огляделся по сторонам и расплылся в неудержимой улыбке. Повсюду виднелись следы недавнего неистовства бури: накренённые или переломленные стволы, спутанные ветви, комья земли и дёрна, причудливыми космами, свешивавшиеся с сучьев и верхушек деревьев. Однако, после стольких
дней заточения, сопровождавшегося постоянным дождём, завываниями ветра и непрекращающимися раскатами грома, землянину было радостно вновь лицезреть бескрайний лесной массив, искрившийся на солнышке влажной листвой. Джон глубоко втянул в себя тёплый, насыщенный влагой воздух и начал осторожно перебираться по ветвям, в след за Грегом, скользя вниз по стволу маррона.
Джон рассчитывал, что достигнув подножия лесного гиганта, они продолжат путь по земле, но не тут-то было. Спустившись метров на двадцать, они обнаружили, что вторая половина дерева, составлявшая, насколько представлял Шеппард, ещё не менее десяти - пятнадцати метров, полностью скрывалась под водой. Беря в расчёт силу и продолжительность дождя, Джон, конечно, ожидал чего-то подобного, но никак не предполагал, что вода будет стоять настолько высоко. Однако, Грега это обстоятельство нисколько не удивило.
«Мы находимся в самой глухой и низкой части очень глубокой долины, по дну которой к тому же протекает широкая полноводная река, впадающая в огромное озеро. А буря в этот раз бушевала, как никогда
долго, потому ничего удивительного, что они полностью вышли из берегов», –пояснил страж.
Поскольку продвижение по земле оказалось невозможным, а по воде не желательным, – так как нельзя было предугадать, что или кто скрывается под её мутной поверхностью, – Грег объявил, что выбираться из долины, они будут по деревьям. Поначалу, Шеппард без энтузиазма воспринял идею рейфа, но потом удостоверился, что это отнюдь не так трудно и опасно, если сравнивать с его прошлым горьким опытом.
Теперь землянину не грозило быть скинутым с ненадёжного насеста бешеным порывом ветра, а деревья находились в правильном, – вертикальном! – положении, и стояли совсем близко друг к другу. Потому перебираться между ними, прыгая с ветки на ветку, либо цепляясь за лианы, оказалось совсем просто. К концу первого дня пути Шеппард настолько приспособился к этому способу передвижения, что
практически не отставал от Грега, скакавшего по ветвям с быстротой и ловкостью прирождённой белки.Так,то карабкаясь по деревьям, то изредка пускаясь вплавь, человек и рейф пробирались по затопленному лесу два дня. На третий дорогу им преградило разлившееся озеро, раскинувшееся открытой водной гладью на много миль. Грег обрадовал Шеппарда, сказав, что им не придётся пересекать озеро из конца в конец, на что, по словам, рейфа у них ушло бы не меньше двух недель. Их пункт назначения находился гораздо ближе, потому им предстояло переплыть озеро всамом узком его месте, что как надеялся страж, не займёт более полутора – двух суток. Потому Джон и Грег соорудил плот из топляка, связав лианами стволы вывороченных ураганом деревьев, плававших у кромки леса, и незамедлительно продолжили
путь.
Их плавание завершилось на третье утро, у подножия крутого, практически безлесого склона, восхождение на который заняло весь остаток дня. Когда путники, наконец, окончили подъём, и устроились на привал, Джон поинтересовался, далеко ли отсюда до посёлка.
«Если бежать без ночёвок и продолжительных остановок, то трое суток. Если же просто идти и регулярно устраивать привалы, то пять – шесть, не меньше», – ответил рейф.
–Не помню, чтобы я так далеко забирался, – присвистнул Джон.
«Не помнишь, – фыркнул страж. – Потому что не забирался».
Шеппард вопросительно поднял брови.
«Мы дали большой крюк, выбираясь из долины. Если бы ты не решил полетать с обрыва, то вернулся бы в посёлок гораздо более коротким путём и за то же количество дней, за которое забрался в лес… А заодно
и меня бы от своего общества избавил», – напоследок добавил рейф,раздражённо прядая ушами.
Последняя фраза стража вызвала у Шеппарда ироничную усмешку.
–Ну, что ж. Тогда побежали? – предложил землянин, поднимаясь на ноги и отряхивая руки от земли.
Рейф смерил его скептическим взглядом, но потом тоже встал и пожал плечами:
«Побежали. Но, если ты свалишься посреди дороги, я опять тебя на спине не потащу».–
Не свалюсь, – с усмешкой заверил его Шеппард. – Мы хорошо отдохнули на плоту. Кроме того, ты здесь не единственный, кому хочется избавиться от чьего-то общества.
На это Грег ничего не ответил. Лишь улыбнулся, острой, как лезвие улыбкой, а потом развернулся и быстрой рысью направился в лес. Джон последовал за ним.
Они бежали два дня и три ночи, останавливаясь лишь у попутных ручьёв, чтобы утолить жажду да заглушить голод пригоршней ягод и орехов. Впрочем, Грег прекрасно обходился без последнего, довольствуясь одним питьём. Казалось рейф способен месяцами напролёт без устали бежать в таком темпе. Шеппард, к своему
удовольствию, практически не отставал от него, хотя по-прежнему не мог привыкнуть к тому, что его тело, которое и раньше нельзя было назвать слабым, теперь столь мало нуждалось в регулярном отдыхе и пище. За всё время их пути он ни разу не испытал потребности вздремнуть или хотя бы остановиться на пару часов, чтобы перевести дух. Даже, на третье утро после переправы через озеро, когда они достигли уютной полянки на высоком холме, откуда уже можно было расслышать гулкий грохот прибоя, Джон чувствовал, что готов пробежать ещё столько же.
«Мы добрались, – сказал Грег. – Отсюда до поселка всего пара часов ходу».
Они спустились с холма и перешли на шаг.
–Приятно слышать, – отозвался Шеппард, только сейчас, вдруг, осознав, как давно он покинул поселение стражей.
Целых четыре недели назад.
Всего четыре недели назад?!
Из-за всех перипетий, выпавших на его долю, Шеппарду казалось, что прошло гораздо больше времени.
–Чем займёшься потом? – поинтересовался землянин у стража.
«Не твоё дело», – отозвался тот в своём репертуаре.
–Наверное, будешь счастлив, наконец, от меня избавиться?
«Ещё бы», – отозвался Грег, и Джон,действительно, различил в его мысленном голосе нотки неподдельной радости.
–Да. А я от тебя, – сказал землянин, но в тот же момент понял, что это не правда.
Как ни странно, но за время, проведённое вместе, особенно за последние две недели, Джон успел порядком привязаться к этому нелюдимому, сварливому стражу. После того, как он перестал бояться рейфа и свыкся с его странностями, Грег больше не казался ему такой уж мерзкой личностью. А его прямолинейность и независимость даже импонировали землянину.Вспоминая,как и из-за чего они с Грегом не могли ужиться в первые две недели бури, Шеппард с трудом сдержал, рвущийся наружу смех.
«Сидели и боялись друг друга, как два идиота, ожидая один о второго невесть какой гадости. Ну, не тупо ли?»
Через полтора часа они поднялись на пологий земляной гребень, с которого в просветах между деревьями уже виднелись первые домики поселения стражей.
«Думаю, отсюда ты вполне способен добраться сам, никуда и ни на кого не свалившись», – остановившись на самой высокой части гребня, констатировал Грег.
–Думаю, да, – согласился Джон. – А ты не пойдёшь в посёлок?
«Мне нечего там делать», – бесстрастно отозвался рейф.
–Ясно. Значит, мы прощаемся здесь, – подытожил Шеппард. – Спасибо, за то, что спас мне жизнь и за всё остальное тоже, – глядя в холодные серые глаза своего спутника, искренне поблагодарил землянин. Руки, однако, он Грегу не подал, чувствуя, что тот всё равно её не пожмёт.
Рейф ничего не ответил, только фыркнул, передёрнув ушами.
Джон взглянул на посёлок, задумчиво водя пальцами по подбородку, заросшему щетиной,
и прикидывая, где и как ему лучше искать Мака и Селдора. Когда же он вновь обернулся к Грегу, собираясь сказать ему что-то ещё, немого стража рядом уже не оказалось. Шеппард растерянно завертел головой по сторонам, слегка ошеломлённый внезапным исчезновением стража, но не увидел ни его удаляющейся фигуры, ни веток, раскачивающихся от его недавнего прикосновения. Казалось, Грег просто растаял в
воздухе, словно был так же эфемерен и не реален, как черная тварь из кошмара Шеппарда.
Джон ещё с минуту стоял, глядя на лес, – такой мирный и притихший после трёх недель буйства природных стихий, – а потом развернулся и зашагал к посёлку.
P.S.
На сем заканчивается вторая глава второй части Анагаса.
Продолжение следует!Добавлено (17 Января 2019, 12:19)
---------------------------------------------
ГЛАВА III
ПРОЩАЛЬНЫЙ ПОДАРОК
1
Долгая беседа
Шеппард пробирался по лесу ещё минут двадцать, пока, миновав заросли ни вышел к бревенчатому дому, стоявшему на самой окраине поселения стражей и послужившему ему ориентиром. Оглядевшись, Джон понял, что оказался аккурат у жилища Селдора, а подойдя к строению чуть ближе, увидел и самого рейфа, расположившегося на широкой веранде. Старый целитель сидел в пятне солнечного света и что-то сосредоточенно просматривал на голографическом экране, проецировавшемся с его интерактивного наруча. Заслышав приближающиеся шаги, рейф поднял взгляд.
– Джон, – он улыбнулся и, погасив наруч, встал навстречу землянину. – Наконец-то, вернулся.
В приветственных словах стража прозвучало столько искренней радости, а во взгляде было столько тепла, что по всему существу Шеппарда тут же разлилось светлое, счастливое чувство. Чувство, будто после долгих месяцев скитаний и злоключений он пришёл в родной дом, … и в этом доме ему были рады. Его ждали.
– Привет, Селдор, – откликнулся землянин, невольно расплываясь в широкой улыбке. Лишь сейчас он осознал, как сильно на самом деле соскучился по старому целителю. – Рад тебя видеть, – добавил он, пожимая протянутую стражем руку, и… замер. Только подойдя вплотную, Джон заметил, какая страшная перемена произошла со старым врачом за время его отсутствия. Шеппарду показалось, что за истёкший месяц Селдор постарел на несколько столетий. Он сильно осунулся, похудел, глаза и щёки запали, плечи ссутулились, в целом он имел до крайности измождённый вид , как после долгого, тяжёлого недуга.
– Ты болен? – с тревогой спросил Джон, напряжённо всматриваясь в измученное лицо рейфа.
– А, пустяки, – отмахнулся наклаварец, но, в следующую секунду, внезапно, пошатнулся и, схватившись за грудь, зашёлся в жестоком приступе сухого кашля, словно подтверждая опасения Шеппарда .
Джон поддержал его и усадил обратно на край веранды.
– Не сказал бы, что это «пустяки», – укоризненно произнёс землянин. – Что с тобой произошло?
Рейф взглянул на него покрасневшими от натуги глазами.
– «Чёрная лихорадка»… приступ, – двумя прерывистыми выдохами ответил он, с трудом восстанавливая дыхание.
– «Чёрная лихорадка»? – Джон нахмурился, вспоминая, где слышал это название раньше. – А это не то же самое, чем болела Рейла, когда я с ней познакомился? – спросил землянин, устраиваясь на веранде рядом с рейфом.
– Да, – ответил Селдор и, наконец, задышал ровнее.
– Но тогда она выглядела гораздо лучше, чем ты сейчас, – заметил Джон.
– Это потому, что у Рейлы только вторая стадия «чёрной лихорадки», а у меня пятая, –пояснил наклаварец.
– А сколько всего этих стадий?
– Семь. И соответственно, чем выше стадия, тем тяжелее протекают приступы, – договорив, Селдор снова закашлялся, хотя и не так сильно, как в первый раз.
– Похоже эта зараза, - достаточно распространенное явление среди вашего народа – с болью глядя на старика, заметил Джон, когда тот наконец отдышался. – Но я не понимаю: разве с такими регенеративными способностями, как у вас, вы не можете от неё излечиться?
– Не можем, – не весело усмехнувшись, ответил Селдор. – Зато можем с ней жить. Люди, подобные тебе, и другие существа, не обладающие достаточно развитыми способностями к самоисцелению, умирают от неё в считанные дни после заражения. – Рейф на минуту умолк, переводя дух. – «Чёрная лихорадка» – это болезнь лёгких. Она вызывается микрочастицами гара-кристаллов, – токсичных минералов, встречающихся в основном в мирах Дальнего Рубежа. Гара-гристаллы примечательны своей нехарактерной структурой и специфическим химическим составом, благодаря которому крайне агрессивно взаимодействуют с органической материей. Иначе говоря, гара-кристаллы разъедают живую плоть подобно кислоте, оставляя после себя кровоточащие язвы.
Эти слова заставили Шеппарда вздрогнуть, будто от резкого тычка в бок.
Перед его мысленным взором мгновенно всплыла сцена из «любимого» кошмара: буря, поднимающая с мёртвой планеты чёрные валы крошечных ядовитых кристалликов, несущих с собой боль и смерть.
«Кристаллы, разъедающие плоть, – пронеслось у него в голове. – Разъедающие плоть и оставляющие язвы… точь-в-точь, как в моём кошмаре», ошеломлённо подумал Джон. Однако не стал перебивать рейфа поспешными вопросами, решив сначала дослушать его до конца.
– Мы достаточно легко исцеляемся при поражении поверхностных покровов тела (люди могут погибнуть и от такого), – продолжал тем временем Селдор. – Но на ткани лёгких это вид минералов воздействует особенно агрессивно, так что тут всё гораздо сложнее. У нас язвы, оставленные гара-кристаллами на лёгких, затягиваются, превращаясь в рубцы. Хотя по большей части они не дают о себе знать, время от времени эти рубцы воспаляются, начиная вскрываться и кровоточить. Что в свою очередь вызывает кровавый кашель, затруднённое дыхание, боли в грудной клетке и сильный жар.
Люди, к сожалению, с таким жить не способны,– печально подытожил наклаварец.
«…Жар, боли в груди, кровавый кашель… Значит вот, что произошло тогда с Крисом, – подумал Джон, невольно вспомнив своего пегасского знакомца с ледяной планеты. – У него был приступ “чёрной лихорадки”».
О том, что странный рейф, встреченный им на Оме в Пегасе, принадлежит к числу стражей Шеппард выяснил в первые дни после того, как очнулся в Лазарете. Теперь же он узнал, что за таинственный недуг скрутил его товарища по несчастью перед самым их бегством из заснеженного мира.
Впрочем, сейчас Шеппарда гораздо больше волновало другое: каким образом он смог увидеть гара-кристаллы в своём сне, если до сего дня не имел о них ни малейшего представления?
– Но довольно об этом, – вновь донёсся до ушей Джона голос рейфа, вырвав человека из тревожной задумчивости. – Расскажи лучше, как ты провёл этот месяц в лесу.
Шеппард криво усмехнулся. Собравшись с мыслями, он сжато, но так чтобы Селдор чётко уяснил ситуацию, рассказал обо всех приключениях, которые произошли с ним после ухода из посёлка. Он лишь вкратце упомянул о своих терзаниях и скитаниях в лесу, полёте с обрыва и знакомстве с Грегом, подробно остановившись лишь на кошмаре о фиолетовой планете и на тех странных событиях, что последовали за ним: о своей теории о нападении сверхтелепата, повторяющихся кошмарах, нападках и бессонных ночных бдениях Грега, во время которых землянин каждую минуту ожидал нападения с его стороны; и, наконец, о том дне, когда у немого рейфа сами собой вскрылись на спине шрамы, и он всё-таки напал на человека.
– В общем, хотя Грег и продолжал усердно убеждать меня, «фиолетовая планета» и всё, что произошло на ней не более, чем бредовый сон, порождённый серьёзным сотрясением мозга, до конца я ему так и не поверил, – сказал Джон, подытоживая свой рассказ. – Понимаю, что моё предположение тоже звучит бредово, но я же видел: после той ночи с ним тоже творилось что-то странное. А теперь, когда ты рассказал о гара-кристаллах, – о которых до сегодняшнего дня я не имел ни малейшего представления, но каким-то чудом увидел их до этого во сне, – я вообще не знаю, что думать.
Сможешь ты разъяснить мне эту загадку? – с нервным смешком вопросил землянин, вперив в наклаварца пытливый взгляд.
Выслушав его сбивчивый торопливый рассказ, рейф задумчиво хмыкнул, потом прокашлялся и ответил:
– Смогу.
К вящему удивлению Джона старый наклаварец подтвердил его догадку о нападении сверхтелепата. Сон Шеппарда о фиолетовой планете на самом деле был не сном, а иллюзией, глубоким телепатическим внушением, потому что, в первую ночь бури, когда Джон и Грег укрылись в дупле, Наклавар действительно был атакован телепатом с неограниченным ментальным потенциалом; а если точнее – фантомом. Одним из тех злобных энергетических существ, что некогда спровоцировали мутации у жуков с Эшокса, из-за которых элдораны в своё время и превратились в рейфов.
Из дальнейшей лекции Селдора Шеппард узнал, что безграничная телепатическая мощь и возможность изменять генетическую структуру живых организмов, – не самые страшные способности фантомов. Эта энергетическая раса обладала невероятной силой разрушения», позволявшей ей в буквальном смысле обращать в космическую пыль целые планеты; также она могла провоцировать возникновение областей хаоса, влиять на такие физические процессы, как направление и сила действия гравитации, или скорость течения времени.
Хотя, по словам Селдора, уровень интеллекта и самосознания фантомов позволял считать фантомов разумной расой, свои силы, – столь же ужасные, сколь невероятные, – они использовали, руководствуясь исключительно низменными инстинктами и желаниями. Проще говоря, фантомами двигали голод, жажда безграничной власти и испепеляющая ненависть. Фантомы ненавидели «низших», – физических существ, состоящих из плоти и крови, – за то, что те жили и в доступной им степени властвовали в том мире, который они жаждали перестроить по своему усмотрению и контролировать до последней молекулы.
Потому нападения, подобные тому, которому Джон в числе прочих подвергся месяц назад, в Анагасе не были редкостью. Фантомы устраивали ментальные атаки с целью поглотить или хотя бы убить, как можно большее количество «низших», предварительно… покормившись ими.
Подобно прочим энергетическим, – или «высшим» формам жизни, – фантомы существовали за счёт поглощения других видов энергии, а поскольку они были самыми мощными существами среди себе подобных, то могли могли подпитываться фактически любым видом энергии. Термической, кинетической, электрической, магнитной, энергиями космических излучений и так далее. Однако, несравненно больше, им нравилась та энергия, которую излучали физические существа, испытывая боль, страдания, отчаяние, гнев, зависть или страх. Подобные чувства людей, стражей, животных и прочих созданий, состоящих из плоти и крови, были для фантомов своего рода наркотиком. И чтобы получить его побольше фантомы всевозможными способами ментального воздействия: вызывая галлюцинации, кошмарные видения и сны, причиняя физическую боль, внушая одним, что их предали, в других разжигая ненависть и провоцируя вражду, – распаляли в низших эти «тёмные чувства», – как назвал их Селдор. Когда же энергия злобы, отчаяния и ненависти, которую люди излучали в таком состоянии, достигала своего апогея, фантомы начинали ею питаться. Однако, «тёмные чувства» низших не только насыщали сверхтелепатов, но и давали возможность беспрепятственно ментально соединяться со своими жертвами и поглощать их.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 10 Июня 2017, 10:02
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 19 Января 2019, 08:39 | Сообщение # 263
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
С возвращением!
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Desreny
|
Дата: Суббота, 19 Января 2019, 17:51 | Сообщение # 264
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 439
Статус: где-то там
|
Час заценим
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Суббота, 19 Января 2019, 18:30 | Сообщение # 265
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
было бы что заценивать, откровенно говоря (ИМХО). 
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Воскресенье, 20 Января 2019, 13:01 | Сообщение # 266
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
– «Поглощение» подразумевает полное ментальное подчинение «высшим» «низшего», – сказал страж. – Это состояние, когда фантом целиком подавляет твою волю и личность, по сути заменяя их своими.
– То есть влезает к человеку в мозги и заставляет его беспрекословно выполнять свои приказы? – уточнил Джон, чувствуя, что не уловил самого главного в словах рейфа. – Как это делали со мной королевы рейфов в Пегасе или ирйен, когда допрашивали?
– Нет, – Селдор отрицательно покачал головой. – В случае с ирйен или королевами рейфов, освобождаясь из-под их влияния, ты оставался САМИМ СОБОЙ, – последнюю фразу страж подчеркнул голосом. – С фантомами всё иначе. Благодаря масштабам своих ментальных способностей они могут проникать в сознание низших, гораздо незаметнее и глубже, чем это доступно обыкновенным, физическим, телепатам.
Когда фантом во всей полноте овладевает разумом человека, от того не остаётся ни-че-го, – раздельно произнёс рейф. – Он становится зависим от контроля фантома, и умирает буквально через несколько дней, если его этого контроля лишают.
– Заманчивая перспектива, – побледнев, проговорил Джон.
Только теперь он доподлинно узнал, какая участь ожидала его, если бы во сне он взял за руку «Вейр», или позволил бы твари, скрывавшейся под её обличьем поймать себя.
Так что в ту ночь Шеппард был далеко не единственным кому снились невероятно реалистичные сны; но, пожалуй, одним из немногих кого фантому практически удалось поглотить.
Когда фантом нанёс первый удар, мозг землянина находился в фазе быстрого сна, – состоянии наибольшей уязвимости для ментальных атак. Благодаря этому, а так же практически полному отсутствию у Джона врождённых мер ментальной защиты, землянин оказался самым слабым и не способным к сопротивлению индивидом.
– Поэтому фантом так легко соединился с тобой, – говорил Селдор, – и, создав реалистичную иллюзию, настолько глубоко проник в твой разум. На самом деле он мог бы поглотить тебя в любой момент твоего «сна», Джон; но медлил, играя с тобой, как хищник с добычей, наслаждаясь твоим страхом, отчаянием, чувством брошенности и предательства.
При этих словах целителя Шеппард невольно потупился, ощутив жгучий укол стыда при воспоминании о том, как легко он повёлся на басню о предательстве стражей из уст Лжеэлизабет.
– Доведя тебя до полного морального раздрая, фантом готов был прекратить свою забаву, и как раз в этот момент вмешался Грег, – продолжал тем временем рейф. – Он поддерживал с тобой прочный телепатический контакт, чтобы отслеживать твоё состояние и вовремя заметить осложнения после полученных тобой травм, ежели таковые имели бы место. Потому, Грег оказался единственным, кто вовремя узнал о том, что с тобой происходит. Проникнув в твою галлюцинацию, он помогал тебе сопротивляться воздействию фантома до тех пор, пока мы общими усилиями не прекратили его штурм.
Шеппард освободился из-под влияния фантома в тот момент, когда стражам удалось поставить общий ментальный щит. Кровотечение же из глаз, которое он обнаружил, проснувшись, старик объяснил небольшой перегрузкой нервной системы вследствие соприкосновения с разумом такого мощного телепата, как фантом. Подобный опыт при том с враждебно настроенным «высшим» существом был в принципе опасен для «низших» и, как правило, имел гораздо более плачевные последствия, чем те, которым отделался Джон.
В общем, в самом факте нападения не было ничего не обычного, но Селдора, как и большинство других наклаварцев крайне озадачил то прямо-таки болезненный интерес, который фантом проявлял к Шеппарду, и та иступлённая ярость, с которой он пытался истребить землянина.
– Меня?! – опешил Джон. – Но почему?
– Не представляю, чем именно, ты так заинтересовал эту тварь, – вздохнул Селдор, растеряно разведя руками. – Таких масштабных штурмов, как в первую ночь, фантом больше не предпринимал, но последующие две недели не оставлял попыток поглотить тебя, лишить рассудка или хотя бы убить. Когда же он понял, что непосредственно с тобой сделать у него ничего не получится, он попытался покончить с тобой руками Грега.
Благодаря нашему общему ментальному щиту, – продолжал рейф, выдержав небольшую паузу, – фантом больше не имел возможности кому-то что либо внушать, вызывать галлюцинации, а тем более убивать и поглощать. Однако, слабое воздействие на эмоциональном уровне оставалось ему вполне по силам. Поэтому он попытался натравить на тебя Грега.
– Заставив его вспомнить о том, что ему когда-то сделали люди и разбередив его неприязнь ко всей человеческой расе, которая должна была выплеснуться на меня убийственной агрессией Грега, – закончил мысль наклаварца Шеппард.
Рейф взглянул на него с неприкрытым изумлением.
– Не предполагал, что вы сойдётесь настолько близко, чтобы Грег рассказал тебе об этом, – заметил он.
– Грег мне ничего не рассказывал, – возразил землянин. – Я сам кое о чём догадался, после того, как…, – он на мгновение запнулся, – как заглянул ему душу.
Рейф ответил ему ещё более недоумённым взглядом, и Джон, рассказал старому целителю об эмпатическом контакте с Грегом, установленным с ним по чистой случайности, и о том, какие выводы о немом рейфе он сделал после этого.
– В общем, как-то так, – произнёс Джон, подытоживая свою повесть. – Хотя я до сих пор не понимаю, почему смог «услышать» Грега, да ещё с такой ясностью. Прежде, даже на тренировках с тобой, ничего подобного у меня не получалось.
Выслушав Джона, Селдор несколько минут задумчиво молчал.
– Твоя эмпатия активировалась, одновременно получив толчок к своему дальнейшему развитию вследствие сильного психологического стресса, сначала от соприкосновением с разумом фантома, потом из-за нападения Грега, – наконец, заключил врач. – Что не удивительно. Одно потрясение: а именно зрелище смертельного ранения Родни, – временно отняло у тебя эту способность, а другое вернуло. Как говорится, клин клином.
Рейф на мгновение умолк, борясь с очередным приступом сухого кашля.
– А на счёт Грега ты прав, – снова заговорил он. – Фантом действительно заставил его вспомнить день, когда… когда произошло то ужасное событие, которое сделало его таким, каков он сейчас, отпечатавшись в его душе отвращением и ненавистью ко всей человеческой расе, – рейф на минуту умолк, борясь с новым приступ сухого кашля, а потом продолжил. – Когда ты заставал его по ночам стоящим над тобой будто в лихорадочном ознобе, с оскаленными клыками борьба Грега с той бурей «тёмных» чувств, которую разжигал в нём фантом, достигала своего апогея. Грег действительно мог убить тебя в одну из тез ночей, Джон.
– И как же он устоял? – хрипло поинтересовался Шеппард. – Благодаря вашему щиту?
– Отнюдь, – возразил Селдор. – Такое воздействие, какое тогда оказывал на него фантом, – испытание не столько мощи телепатических способностей, сколько стойкости духа. Проще говоря, в данной ситуации поддаться желанию убить тебя или продолжить ему сопротивляться, зависело исключительно от силы воли Грега. Как, впрочем, и то, когда фантом прекратил атаку.
– О чём это ты? – озадачился Джон.
– Пока Грег, пусть не сознательно, но подспудно, колебался убивать тебя или нет, фантом продолжал свои нападки. Когда же Грег твёрдо решил для себя, что ни при каких обстоятельствах не станет отнимать жизнь у ни в чём не повинного человека, фантом лишился последнего рычага воздействия на него.
Поняв, что не сможет сломить Грега, фантом отступил, но напоследок причинил ему столько боли, сколько смог, в отместку за его упрямство.
– Его шрамы, – догадался Джон. – Это тоже сделал фантом?
– Да, – подтвердил страж. – Потому что помимо всего прочего фантомы могут активировать у «низших» давно отступившие болезни или заставить воспалиться зажившие и отболевшие раны.
– Но почему же он всё это скрывал от меня?! – в сердцах воскликнул Джон, ужасаясь тому, через что пришлось пройти немому стражу, причём в одиночку. – Зачем он столько времени морочил мне голову, убеждая, что мой «кошмар» лишь причуда повреждённого мозга?!
Едва ли я смог бы чем-то помочь, но, если бы я знал о том, что с ним творится, я бы держал себя с ним по другому, и, возможно, меньше бы его провоцировал.
Селдор невесело усмехнулся.
– Да, тут Грег был не совсем прав, держа тебя в неведении, но, думаю, молчал он исключительно из-за того, что боялся тебе навредить.
– Каким образом? – не понимающе нахмурился Джон.
– Видишь ли, многие представители человеческой расы Анагаса не совсем адекватно воспринимают фантомов. Когда фантомы только появились в Анагасе, то, используя свои силы для всевозможных внушений, иллюзий и мистификаций, создали себе мистический антураж в глазах людей. Потому теперь очень многие человеческие сообщества Анагаса, даже технологически развитые, считают фантомов не мощнейшим подвидом энергетических существ, с которыми в той или иной степени можно бороться, а некими потусторонними существами, которым невозможно противостоять.
Когда люди нашей галактики сталкиваются с фантомами, то, вместо того чтобы собраться и хотя бы попытаться сопротивляться, они ударяются в слепую панику. А, как я уже говорил, подобное чревато для низших поглощением. Причём, когда люди впадают в такое исступлённое состояние, их не способны спасти даже самые мощные ментальные щиты.
– Грег боялся, что так же будет и со мной, учитывая, что фантом не оставлял своих попыток добраться до меня, – догадался Джон.
Селдор кивнул.
– Конечно, он понимал, что ты из другой галактики, и у тебя нет такого врождённого страха перед фантомами,… Но Грег не представлял, как тебе это преподнести, и не был уверен, как ты на это отреагируешь, а потому решил не рисковать.
– Значит, всё это время Грег меня защищал, – полувопросительно проговорил Джон.
– Да, – наклаварец улыбнулся. – Хотя и боялся тебя, не меньше, чем за тебя.
– Ясно, – проговорил Шеппард и сжал руки в кулаки, только теперь ощутив предательскую слабость и дрожь в пальцах.
«Что ж, вот и разрешилась тайна фиолетовой планеты, разгадки которой я жаждал так долго, – насмешливо хмыкнул про себя Шеппард. – Только легче от этого совсем не стало».
От такого количества обрушившегося на него страшных и невероятных открытий голова у Джона гудела от мыслей, закручивавшихся в тугой смерч, а в груди бушевала настоящая буря противоречивых эмоций, то сотрясавшая его тело выбросами адреналина, то прошибавшая холодным потом.
Чувствуя, себя больше не в силах усидеть на месте, Джон вскочил и, сказав наклаварцу: «Я на минутку», – принялся быстрыми шагами мерить полянку перед домом, заросшую сочной пушистой травой.
Спустя минут пятнадцать, когда смятение мыслей и чувств в нём немного улеглось, Джон, наконец, остановился, прислонившись плечом к гладкому стволу ближайшего дерева.
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Воскресенье, 20 Января 2019, 14:33 | Сообщение # 267
|
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
Цитата Аэгнор (  ) – То есть влезает к человеку в мозги и заставляет его беспрекословно выполнять свои приказы? – уточнил Джон, чувствуя, что не уловил самого главного в словах рейфа. – Как это делали со мной королевы рейфов в Пегасе или ирйен, когда допрашивали?
– Нет, – Селдор отрицательно покачал головой. – В случае с ирйен или королевами рейфов, освобождаясь из-под их влияния, ты оставался САМИМ СОБОЙ
вот интересно, а откуда у Селдора может быть такая информация в частности о ментальном воздействии Королев рейфов, если место действия - альтернативный мир, где рейфов нет априори, а те, кого автор тупо продолжает именовать рейфами, по его же словам на деле ими не являются? Для этого, если исходить из здравой логики, Селдор должен быть сам из той реальности, откуда попал в этот мир Шеппард и иметь опыт общения с рейфскими Королевами.
Цитата Аэгнор ( ) Только теперь он доподлинно узнал, какая участь ожидала его, если бы во сне он взял за руку «Вейр», или позволил бы твари, скрывавшейся под её обличьем поймать себя.
Цитата Аэгнор ( ) При этих словах целителя Шеппард невольно потупился, ощутив жгучий укол стыда при воспоминании о том, как легко он повёлся на басню о предательстве стражей из уст Лжеэлизабет.
Цитата Аэгнор ( ) От такого количества обрушившегося на него страшных и невероятных открытий голова у Джона гудела от мыслей
Цитата Аэгнор ( ) – Не представляю, чем именно, ты так заинтересовал эту тварь, – вздохнул Селдор, растеряно разведя руками.
Цитата Аэгнор ( ) Благодаря этому, а так же практически полному отсутствию у Джона врождённых мер ментальной защиты, землянин оказался самым слабым и не способным к сопротивлению индивидом.
Цитата Аэгнор ( ) Когда фантомы только появились в Анагасе, то, используя свои силы для всевозможных внушений, иллюзий и мистификаций, создали себе мистический антураж в глазах людей. Потому теперь очень многие человеческие сообщества Анагаса, даже технологически развитые, считают фантомов не мощнейшим подвидом энергетических существ, с которыми в той или иной степени можно бороться, а некими потусторонними существами, которым невозможно противостоять.
Цитата Аэгнор ( ) Когда люди нашей галактики сталкиваются с фантомами, то, вместо того чтобы собраться и хотя бы попытаться сопротивляться, они ударяются в слепую панику. А, как я уже говорил, подобное чревато для низших поглощением.
Цитата Аэгнор ( ) – Конечно, он понимал, что ты из другой галактики, и у тебя нет такого врождённого страха перед фантомами
Цитата Аэгнор ( ) Проще говоря, фантомами двигали голод, жажда безграничной власти и испепеляющая ненависть. Фантомы ненавидели «низших», – физических существ, состоящих из плоти и крови, – за то, что те жили и в доступной им степени властвовали в том мире, который они жаждали перестроить по своему усмотрению и контролировать до последней молекулы.
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Понедельник, 21 Января 2019, 10:27 | Сообщение # 268
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Цитата вот интересно, а откуда у Селдора может быть такая информация в частности о ментальном воздействии Королев рейфов, если место действия - альтернативный мир, где рейфов нет априори, а те, кого автор тупо продолжает именовать рейфами, по его же словам на деле ими не являются? Для этого, если исходить из здравой логики, Селдор должен быть сам из той реальности, откуда попал в этот мир Шеппард и иметь опыт общения с рейфскими Королевами.
Во-первых, ку-ку, это не альтернативный мир, а всего лишь другая галактика, находящаяся в той же Вселенной, что и известный нам Пегас. Во-вторых, всем стражам известно о существовании и возможностях пегасовских рейфов: из собственного опыта, поскольку они долгожители и некоторые из путешествовали Пегас по Мосту, по которому в Анагас прибыл Шеппард. Если это не достаточно убедительный аргумент, то в главе "Чужак в стране чужой" части, я писала, что Селдор сканировал память Шеппарда, чтобы понять кто он, откуда и что с ним произошло, - ещё один источник информации о воздействии королев рейфов.
Анагасовских же рейфов я продолжаю тупо именовать рейфами, потому что по моей версии это понятие зародилось именно в Анагасе, и лишь потом перекочевало в Пегас (каюсь-каюсь, этот момент ещё не был прописан).Добавлено (21 Января 2019, 13:30)
---------------------------------------------
Цитата ой. что-то мне это напоминает. Были у меня такие же эпизоды в одном из совместных фанфиков с Морионом "Новый выбор", которые я сама и писала. Аккурат о встрече Шеппарда с инфернальной сущностью, которую автор в данном случае назвал фантомом ( и тоже явившейся Джону в образе именно лжеЭлизабет с похожей целью подчинить и поглотить).
Я знакома со многими вашими фанфиками, но "Новый выбор", не читала: мне больше нравится с Тоддом, Стивом И майклом. Посему попрошу без намёков на плагиат. Я выбрала фантомов, как главных антогонистов своего фанфика, потому что они реально пугают, а образ Элизабет для копирования фантомом в видении Шеппарда, исключительно из-за его чувств к ней: очевидной глубокой привязанности, вины (ведь он считал, что бросил её у репликаторов) и шока, который он испытал бы при реальной встрече с ней: саvое оно для фантома, который хотел его деморализовать.Добавлено (21 Января 2019, 19:58)
---------------------------------------------
Цитата хотя ответ в самом Джоне, а именно - наличии у него врожденного гена Древних. Сущность чувствует в Джоне Древнего по гену. А Древние (альтеране и Орай тогда еще вместе взятые) в свою очередь на раннем этапе своего развития вполне могли происходить от Звездного Народа, который от природы является главным врагом инфернитов.
В данном случае, ген Древних совершенно ни причём. Здесь всё гораздо прозаичнее: как выяснится позже, агрессия данного фантома именно к Джону была спровоцирована личной неприязнью к нему того, кто этого фантома и натравил.
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Вторник, 22 Января 2019, 00:03 | Сообщение # 269
|
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
Цитата Аэгнор ( ) Во-первых, ку-ку, это не альтернативный мир, а всего лишь другая галактика, находящаяся в той же Вселенной, что и известный нам Пегас.
Судя по вашей же "шапочке" не в той же ( то есть не во вселенной сериала).
Цитата Аэгнор ( ) Название: Звёздные Врата: Анагас
Автор: Аэгнор
Бета: PAV2807
Фандом: Stargate
Жанр: AU
Рейтинг: PG-13
Размер: миди
Статус: в работе
И следовательно автору надо было прописать этот момент.
Цитата Аэгнор ( ) Во-вторых, всем стражам известно о существовании и возможностях пегасовских рейфов: из собственного опыта, поскольку они долгожители и некоторые из путешествовали Пегас по Мосту, по которому в Анагас прибыл Шеппард.
Цитата Аэгнор ( ) некоторые из путешествовали Пегас по Мосту
Цитата Аэгнор ( ) то в главе "Чужак в стране чужой" части, я писала, что Селдор сканировал память Шеппарда, чтобы понять кто он, откуда и что с ним произошло, - ещё один источник информации о воздействии королев рейфов.
Цитата Аэгнор ( ) Анагасовских же рейфов я продолжаю тупо именовать рейфами, потому что по моей версии это понятие зародилось именно в Анагасе, и лишь потом перекочевало в Пегас 
Вы знаете значение слова "рейф" (wraith) а так же о происхождении данного народа (хотя бы в пределах не вполне правильной и обоснованной версии сериала)?
Вообще-то, рейфами данный народ называли конкретно жители людских миров Пегаса (смотрите сериал) за характер их охоты (что было опять-таки показано в первых сериях первого сезона ЗВА). А так же в сериале было сказано, что корабли рейфов не могут путешествовать в другие галактики в виду нюансов их природы ( она биотехническая), что на целый сериал являлось препятствием желанию рейфов проникнуть в Млечный Путь. И только к концу сериала, использовав МНТ, рейфы сумели создать единственный в своем роде суперУлей, который по воле (а точнее - произволу) авторов сериала смог-таки добраться до Земли.
(что касается происхождения рейфов - то это сугубо искусственная раса, следствие генных опытов некой группы Древних Пегаса по улучшению своего вида). Я к тому, что это понятие логически НЕ МОГЛО зародиться нигде окромя галактики Пегас, где оно собственно и появилось вместе с теми, кого так называли опять же исключительно только люди. Иначе о контактах с данной галактикой было бы известно Древним (и наверняка имелась бы хоть какая-то инфа в архивах Атлантиса), учитывая то, что вы сами говорите о местонахождении данной галактики Анагас в одной вселенной с Пегасом. А, значит, следы данной информацией должны были бы остаться в архиве Древних.
Цитата Аэгнор ( ) Посему попрошу без намёков на плагиат.
( и потом, в самом начале явный намек на сериал "Визитеры").
Цитата Аэгнор ( ) а образ Элизабет для копирования фантомом в видении Шеппарда, исключительно из-за его чувств к ней: очевидной глубокой привязанности, вины (ведь он считал, что бросил её у репликаторов) и шока, который он испытал бы при реальной встрече с ней: саvое оно для фантома, который хотел его деморализовать.
Цитата Аэгнор ( ) Я знакома со многими вашими фанфиками, но "Новый выбор"
Цитата Аэгнор ( ) мне больше нравится с Тоддом, Стивом И майклом.
Цитата Аэгнор ( ) как выяснится позже, агрессия данного фантома именно к Джону была спровоцирована личной неприязнью к нему того, кто этого фантома и натравил.
Так что более логичным обоснованием нападения фантома на Джона было бы как раз наличие у Джона врожденного гена Древних, невольно роднящего его с исконными врагами фантомов/инфернитов - Звездным народом, от которого, надо полагать, произошли все расы ( в том числе и Орай с альтеранами). Скажем так - инфернит/фантом почуял в Джоне конкурента и исконного противника (коль тот появился на территории, которую фантом уже считает своей), даже когда Джон сам еще этого не знал и не знает. И разумеется, как любой хищник фантом будет защищать свою территорию как от себе подобных, так и от природных изначальных и главных конкурентов - представителей Звездного народа, чьим ну о-очень да-алеким потомком является по сути Джон. И потом, натравивший на Джона фантом должен был лично знаком с Джоном. То есть - изначально обитателем Пегаса, имевшим на Джона "зуб".
Кстати, в сериале (серия "Игры в прятки" была показана подобная сущность, которую случайно высвободил из энергетической ловушки мальчика-атозианин. Атлантийцам крупно повезло, что это (судя по поведению и силе) скорее всего был "детеныш" - молодая. неопытная особь, а потому особого ущерба она не принесла, по сравнению с тем, что могла бы натворить взрослая. И поэтому опять же Родни удалось её выгнать через Врата, ограничившись лишь незначительной защитой. И то, защита практически сразу исчерпала свой энергетический заряд, а Родни выпал в осадок. Впрочем, Древним, не смотря на всю их крутизну, вряд ли удалось бы отловить и пленить взрослую особь.
Цитата Аэгнор ( ) Я выбрала фантомов, как главных антогонистов своего фанфика, потому что они реально пугают Сообщение отредактировал Kitten - Вторник, 22 Января 2019, 18:34
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Понедельник, 28 Января 2019, 10:12 | Сообщение # 270
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
«Как чудно́ всё-таки получилось», – подумал землянин, устремив взгляд в зеленоватый полусумрак леса, пронизанный золотистыми стрелами дневного светила.
Ведь если бы в тот день он не сбился с пути и не попал под шквал, сбросивший его с обрыва, то в ночь атаки фантома он остался бы один. Эта мысль заставила Джона невольно поёжиться. «Не свались я тогда Грегу на голову, сейчас в лучшем случае был мёртв», – тревожно подумал землянин, но в следующий миг ухмыльнулся. У него, – человека из далёкой галактики, слабого и совершенно не приспособленного к телепатическим баталиям, – не было ни малейшего шанса уцелеть в такой стычке со сверхтелепатом, даже несмотря на общий щит стражей. Тем не менее волею простого случая, везения, а может – Божьего Промысла, в который непреложно верили стражи, – он до сих пор жив, здоров и в своём уме. А значит фантомы далеко не так всесильны и непобедимы, как им бы того хотелось. Вопреки всему пережитому ужасу, эта мысль очень воодушевила Шеппарда, вызвав на его лице улыбку и в очередной раз заставив поднять глаза к небу с беззвучными словами благодарности.
Селдор не мешал Джону переваривать полученную информацию. Закончив свой долгий рассказ, старый целитель устало прислонился спиной к стене дома и смежил веки, подставив бледное, иссеченное глубокими шрамами лицо тёплому ласковому ветерку.
Наконец, почувствовав, что к нему вполне возвратилось самообладание, Джон передёрнул плечами, будто стряхивая с себя оцепенение и подойдя к веранде вновь уселся рядом с рейфом.
Землянин уже хотел задать стражу новый вопрос, но увидел, как тот дремлет, и проглотил слова, вертевшиеся у него на языке. Несмотря на заверения Селдора в том, что приступ прошёл у него уже давно, и он нормально себя чувствует, выглядел рейф …совершенно не нормально. Казалось, долгая беседа, – а разговаривали они никак не меньше трёх часов, – лишила стража остатков сил, и Шеппарду стало невероятно стыдно за то, что он столько времени изводил больного старика бесконечными расспросами. Однако, стоило ему решить, что на сегодня разговор, пора заканчивать, как страж открыл глаза и чуть насмешливо взглянул на землянина.
– Да спрашивай уже, – сказал он с ласковой улыбкой, то ли прочитав мысли Шеппарда, то ли в силу природной проницательности догадавшись, что у того его ещё не иссяк поток вопросов.
– Я тебя ещё не заговорил? – с беспокойством спросил землянин. – Может, хочешь отдохнуть или…?
– Джон, – мягко перебил его Селдор. – Я пять дней провёл в кровати наверху, – он указал пальцем на окна второго этажа, где располагалась его комната, – метаясь в горячечном бреду и харкаясь кровью, а потом ещё неделю не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сегодня всего второй день, как я выполз из дома так, что не загоняй меня назад. Кроме того, когда в Лазарете в каких-то критических ситуациях случается нехватка опытных врачей, я иногда консультирую молодняк на сложных операциях, в гораздо худшем состоянии.
– То есть это ничего, что ты до сих пор выглядишь так, будто с минуты на минуту сыграешь в ящик? – упрямо спросил он, невольно сравнивая про себя Криса с Селдором.
– Во-первых, не в ящик, а в костёр, поскольку мы не зарываем своих мертвецов в землю, а сжигаем на погребальных кострах, – беззвучно рассмеялся в ответ Селдор. – И, во-вторых, Джон, период восстановления у каждого разный. Конкретно у меня он значительно длиннее, чем у большинства стражей, потому что я калека.
Джон нахмурился, не понимая, каким образом увечья рейфа могут быть связаны с более длительным и тяжёлым протеканием приступа «чёрной лихорадки».
– Это, – рейф выразительным жестом указал на свои кошмарные шрамы, – произошло чуть меньше семидесяти тысячелетий назад. Тогда я, Нирда и ещё несколько полевых врачей с отрядом десантников, попали на планету, где активно орудовали ирйен и регулярно появлялся фантом. Получилась так, что мы сильно облучились…
– Рядом с фантомом? – уточнил Шеппард.
– Да. Излучение, которое выделяют фантомы в десятки раз опаснее и смертоноснее, чем большинство видов радиации, – пояснил рейф. – А потом у нас произошла стычка с ирйен прямо у их подземной базы, – сказал он, возвращаясь к основной линии рассказа. В круговерти боя мы разделились, и я оказался один против пятерых ирйен. Я почти разделался с ними, когда один из них, уже умирая, последним усилием столкнул меня в воздухозаборную шахту. Она была устроена таким образом, что по всей её длине, через определённые промежутки располагались огромные винты для нагнетания воздуха, вращавшиеся на большой скорости.
Джон попытался представить, что пришлось пережить рейфу в той шахте, и от того, что нарисовало его воображение, землянина пробрала дрожь.
– Меня изломало и порубило практически в куски, – произнёс страж, подтверждая мрачные домыслы человека. – Меня спасли и, насколько это было возможно, вылечили. Однако, из-за облучения, на тот момент критически ослабившего мои регенеративные способности, многие из полученных мною ран так и не зажили до конца. Они-то и не позволяют мне исцеляться от более лёгких недугов и травм, так же быстро как более здоровым стражам.
– Ясно, – проговорил Шеппард, глядя на старого целителя с искренним состраданием. – Мне очень жаль.
– Спасибо, за сочувствие, малыш, но мои увечья не так ужасны, как может показаться, – рейф улыбнулся тепло без тени насмешки или гордости, уязвлённой чужой жалостью. –Они конечно усложняют и ограничивают мою жизнь, но полностью не лишают меня возможности заниматься любимым делом: лечить и обучать этому других. И уж тем более они не мешают болтать, – добавил он, усмехнувшись. – Так что перестань на до мной трястись и спрашивай сколько влезет.
– Ладно, – сдался Джон. – Но, если что, ты сам напросился, – улыбнулся он в ответ. – В общем, вопрос у меня такой, – собравшись с мыслями, проговорил землянин. – Если фантомы настолько могущественны, как так получилось, что они до сих пор не разнесли весь А́нагас на атомы, либо полностью не подчинили его себе?
Селдор едва заметно усмехнулся уголками губ
– Ну, тому есть три основные причины, – начал объяснять он. – Первая из них – это барьер: набор элементарных ментальных блоков, позволяющих «низшим» до определённой степени изолировать свой разум от мысленного воздействия извне.
В Анагасе барьером обладают все: как телепаты, так и не телепаты, – к последним относятся и люди, подобные тебе, и животные и даже растения.
По большей части барьер – врождённая мера защиты, однако, при необходимости его можно создать или развить посредством тренировок даже у существ с нулевым ментальным потенциалом.
У телепатов барьер, разумеется, развит намного сильнее, но даже у людей эти блоки не позволяют, кому попало беспрепятственно проникать в их сознание и вытворять там, что заблагорассудится.
– То есть если бы такой барьер был у меня…
– …то, фантому, который избрал тебя своей жертвой, понадобилось бы гораздо больше времени и усилий, чтобы до такой степени завладеть твоим разумом, – закончил Селдор мысль Шеппарда. – Вторая причина, – продолжал рейф, – это собственно стражи. С помощью своих способностей, знаний и технологий, мы по возможности нейтрализуем разрушительное воздействие фантомов на планетах, где они появляются, а так же ослабляем их ментальное влияние на людей.
И третья причина, – Элконтар.
Шеппард озадаченно моргнул.
– Элконтар? Что это? Какое-то оружие или…
– Нет, – рассмеялся Селдор. – Ренгем Элконтар, – это страж. Рейф с планеты Н’льёриан, из народа, который мы именовали Противостоящими. Большую часть жизни Элконтар занимается тем, что истребляет фантомов.
– Истребляет фантомов?! – изумился Джон. – То есть убивает их?
– Да, – невозмутимо кивнул Селдор.
– А такое вообще возможно? С твоих слов я уже решил, что фантомы полностью неуязвимы, как для любого оружия, так и для ваших способностей.
– Вообще-то, так и есть, – возразил наклаварец. – Фантомы легко адаптируются к любым средствам уничтожения, преодолевают любые виды защиты, а наши способности… Что ж, порой их, конечно, хватает для того, чтобы остановить фантома, прогнать его или даже нанести ему незначительный урон, но не более того. Убивать фантомов обычным стражам – не доступно. В этом, отношении фантомы действительно неуязвимы для большинства стражей, но не для Противостоящих.
В физиологическом плане н’льёрианцы были развиты гораздо сильнее, чем все прочие представители Ордена Четырёх Рас. Они использовали потенциал своего мозга на 100%, – в то время как у обычных стражей задействовано не более 80%, – и обладали всем спектром способностей, которые когда-либо были доступны стражам.
Основное же преимущество Противостоящих заключалось в силе созидания и возможности трансформировать своё тело в чистую энергию. Благодаря чему они могли восстанавливать практически всё, что разрушали фантомы, а так же сражаться с ними на равных и побеждать.
Джон удивлённо хмыкнул.
– То есть они, эти Противостоящие, кто-то вроде Вознёсшихся? – спросил он, не став пояснять про Вознесение, уверенный в том, что Селдор уже достаточно осведомлён на данную тему, если не из собственного обширнейшего жизненного опыта, то хотя бы из его, Шеппарда, воспоминаний.
Рейф подтвердил его догадку, не задав уточняющего вопроса.
– Отнюдь, - возразил он. – Вознёсшиеся – это всё-таки энергетические создания, которые при желании могут принимать подобие человеческой формы. Противостоящие же, напротив, таки же физические существа, как и мы с тобой, но наделённые возможностью равно существовать как в физическом, так и энергетическом состоянии.
Если хочешь, они живут как бы между этими двумя уровнями бытия.
– Ясно. Наверное, – кивнул Джон, хотя на самом деле ясно ему было далеко не всё.
– Они были единственными, кто мог дать фантомам серьёзный отпор, кто мог по- настоящему противостоять им. За что собственно н’льёрианцев и прозвали «Противостоящими», – продолжал Селдор. – Многие и многие тысячелетия они сдерживали натиск фантомов, защищая планеты и население Анагаса от их нападок, а так же следя за тем, что бы они не покидали пределы нашей галактики, дабы не позволить им сеять разор и хаос среди других скоплений солнечных систем.
Особенно незаменимыми становились способности Противостоящих во времена Нашествий… «…Когда приходила ночь, и воцарялся хаос…», – последнюю фразу рейф произнёс нараспев, словно декламируя строфу из песни или легенды.
– Чего-чего? – удивлённо воззрился на него Джон.
– Я имею в виду Нашествие фантомов, – пояснил страж. – С другими видами энергетических существ, которые нам известны, такого никогда не бывает, но у фантомов время от времени, – приблизительно раз в восемьсот-девятьсот тысяч лет, – происходит что-то вроде популяционного взрыва. В это период их численность резко возрастает, а способности, наравне с жаждой власти и разрушения достигают небывалых масштабов. Тогда фантомы устраивают в галактике настоящий коллапс, ввергая её народы в череду бесконечных междоусобных войн и выводя из равновесия саму материю нашего пространства-времени, таким образом, что в ней перестают действовать законы физики.
Говорят, что последнее нашествие произошло около семисот тысяч лет назад, и Анагас тогда уцелел лишь усилиями Противостоящих, – помолчав добавил рейф.
– Семьсот тысяч лет назад, – задумчиво проговорил Джон. – Значит, приблизительно ещё через сотню тысячелетий, это может произойти снова?
– Да, – отозвался рейф. – И боюсь, этот раз станет для Анагаса последним.
– Почему? – удивился Джон. – Ведь с Противостоящими…, – начал было он и запнулся.
Только теперь Шеппард сообразил, что рассказывая о н’льёрианцах, Селдор говорил о них преимущественно в прошедшем времени.
– Их больше нет. Да? – спросил землянин, холодея от смутной догадки. – Противостоящие жили в Анагасе, но теперь их нет?
Селдор кивнул.
– Ренгема прозвали Элконтаром, что в переводе значит «Последний Противостоящий», потому что он последний из своего народа.
Пятьсот пятьдесят тысяч пятьсот семьдесят семь лет назад на Н’льёриан напал неизвестный враг, который уничтожил всех Противостоящих. Спастись удалось только Ренгему, бывшему тогда малым ребёнком.
У Шеппарда отвисла челюсть.
– Да кто же мог уничтожить настолько могучий народ? – опешил он.
Селдор пожал плечами.
– Знаешь, как говорят: «На всякого зверя свой враг сыщется». Видимо и на н’льёрианцев отыскался такой противник, справиться с которым оказалось не под силу даже им.
– Значит, теперь фантомов сдерживает один Элконтар?
– Да, – кивнул Селдор. – И ему приходится нелегко. По сути, сейчас он в одиночку выполняет работу, которую прежде делала целая раса. Но он сильнейший из всех Противостоящих, которых мне доводилось встречать, поэтому он до сих пор неплохо справляется. Однако, если начнётся Нашествие, не выстоит даже Элконтар.
– Но неужели среди вас совсем нет стражей со способностями, которые хотя бы отдалённо походили на силы Противостоящих? Неужели совершенно некому помочь ему? – спросил Шеппард, чувствуя, как из глубины его существа поднимается новая волна ужаса от осознания безысходности положения с фантомами.
– Нет, Джон, – произнёс Селдор категорично, будто захлопнул крышку гроба. – Бывает, что происходит эволюционный скачок, и тогда среди нас рождается Противостоящий, но такое случается крайне редко, – Селдор помолчал, а потом мрачно добавил. – Чуть больше двух тысячелетий назад на планете под названием Досо́р родилось двое братьев – Противостоящих, рейфов, но…, – он многозначительно развёл руками, – там всё кончилось плохо.
Так, что нет, никто из нас не может помочь Элконтару ничем существенным, и эту борьбу он вынужден вести фактически один.
– Значит, он один, – подытожил Шеппард. – И бессмертие, как я понимаю, не входит в число его талантов?
– Нет, не входит, – ответил Селдор. – Элконтар возможно и проживёт дольше большинства стражей, благодаря более высокому уровню регенерации и прочих физических показателей, присущему всем Противостоящим, но он отнюдь не бессмертен.
Джон задумчиво хмыкнул и задал вопрос, который напрашивался сам собой:
– Но что же тогда будет с Анагасом после его смерти, если он - основной фактор, удерживающий фантомов в узде?
– Не знаю, Джон, – честно признался Селдор. – Одни из нас считают, что с гибелью Элконтара наступит чуть ли не «вселенский конец света», и фантомы, в конце концов, уничтожат не только Анагас, но и всю нашу Вселенную, а потом либо успокоятся и будут жить в созданном ими хаосе, либо станут искать пути в иные населённые реальности.
Другие думают, что в природе всегда должен быть баланс, а значит после гибели Элконтара обязательно найдётся ещё какая-нибудь сила, которая не позволит фантомам в конец распоясаться.
Но, – тут же оговорился целитель, – всё это только догадки, а как оно там на самом деле будет известно только Богу.
– Очень обнадёживает, – усмехнулся Шеппард.
Он хотел сказать, что-то ещё, но тут за его спиной глухо хлопнула входная дверь и по веранде прошелестели торопливые шаги.Добавлено (05 Февраля 2019, 13:23)
---------------------------------------------
Обернувшись, Джон увидел, как из дома вышла высокая женщина-аларанка с серо-зелёными глазами, густыми каштановыми волосами, ниспадавшими ей на плечи и кое-где уже побитыми сединой. Одета она была, по обыкновению стражей, в высокие сапоги, узкие облегающие штаны и тёмно-зелёную рубаху до колен, перехваченную на запястьях наручами, а на поясе широким ремнём. Через плечо у женщины была перекинута небольшая походная сумка, которую она как раз закрывала, укладывая в неё охапку шприцов и ампул.
– Привет, Нирда, – поздоровался Джон, обрадовавшись ещё одному знакомому лицу.
Как и Селдор, Нирда была врачом и целителем, а так же ассистенткой и близкой подругой старого наклаварец. Джон познакомился с ней в Лазарете, когда она приходила осматривать его вместе с Селдором, или, – одна, ежели рейф был занят. Чуть позже землянин узнал, что Нирда помогала Селдору, оперировать и восстанавливать его, когда он, полумёртвый, был доставлен на Наклавар отрядом Мака.
– Здравствуй, Джон. Рада тебя видеть, – улыбнулась ему аларанка. – Отлично выглядишь. Стычка с фантомом и общество Грега не сильно на тебе отразились, – добавила она, окинув Шеппарда цепким взглядом опытного медика.
Джон хотел было удивиться, откуда ей известны подробности его похождений, но тут же вспомнил, со слов Селдора, что, об атаке фантома на Наклаваре знали все, а потому лишь пожал плечами и сказал:
– Повезло.
– Уже уходишь? – спросил коллегу Селдор, когда она спустилась с веранды в траву. – Корабли пребудут только после полуночи.
– Да, но я хочу всё проверить и подготовить заранее, – обернувшись к рейфу, ответила Нирда.
– А что собственно происходит? – поинтересовался Джон, не поняв, о чём идёт речь.
– Пару дней назад состоялся большой бой с ирйен, которые пытались оккупировать четыре планеты в системе Гронгори на Ближнем Приграничье, – ответила ему аларанка. – Наши войска одержали победу, но ещё до того, как они прибыли, ирйен спровоцировали на планетах серьёзную вспышку эпидемии, выпустив очень опасный вирус, и помимо прочего повредили Врата, так что выбраться оттуда теперь возможно только на звездолётах, – объяснила Нирда. – Пострадало много стражей и жителей атакованных миров. Потому, учитывая, что Наклавар, ближайшая к Гро́нгори планета с необходимыми медицинскими ресурсами, сегодня ночью сюда пребудут больше ста кораблей с сотнями тысяч больных и раненых на борту.
Так что если, вдруг, сегодня намылишься зайти в Лазарет, постарайся убраться оттуда до полуночи, – сказала, обращаясь к Джону. – Судя по донесениям зараза опасная, и мы вводим жёсткие карантинные меры.
– Я учту, – отозвался Джон.
– Думаю, даже легкораненых, прибывающих не с Гронгори, мы будем размещать в посёлке, а не в Лазарете.
– Да-а, – протянул рейф. – Та ещё будет ночка. Точно не хочешь, чтобы я пошёл с тобой? – обратился он к аларанке. – Понятное дело, оперировать я не смогу, но в лаборатории не будет лишней ещё одна пара рук.
– Нет, Селдор, – непреклонно ответила женщина. – Мы уже об этом говорили. Ты ещё не до конца оправился от приступа. Если сегодня ночью ты грохнешься в обморок от слабости, допрыгаешься до повторного вскрытия рубцов или, того хуже, заразишься, легче никому не будет.
Селдор только фыркнул в ответ и отвёл глаза. Его взгляд стал отрешённым, пальцы стиснулись в кулаки, а бледные губы сжались в жёсткую, прямую линию.
– Знаю, – нехотя согласился он, не глядя на Нирду.
Шеппард видел насколько не по душе старику, – хотя он в полной мере и осознавал разумность доводов подруги-коллеги, – оставаться в стороне, когда столько пострадавших нуждалось во врачебной помощи, и в Лазарете на счету был каждый медик.
– Эй, – аларанка подошла к рейфу и, взяв его за руку, заставила посмотреть на неё. – В том, что ты заболел и не можешь быть в Лазарете именно сейчас, нет твоей вины.
– Знаю, – Селдор поморщился, обнажив один клык в брезгливом оскале. – Но от этого не легче, – вздохнул он. – Ненавижу сидеть в четырёх стенах без дела и трястись из-за тебя и всех остальных, – помолчав, добавил рейф с горечью и раздражением в голосе.
Нирда чуть заметно улыбнулась, но тут же посерьёзнела.
– А я из-за тебя, – в тон ему ответила она. – Я благодарна тебе за то, что ты вместо меня и Фараса закончил исследование последних штаммов тегла-вирусов, – сегодня ночью это нам без сомнения понадобится. НО…, ковыряясь в развороченных грудных клетках, сращивая аорты и беря пробы гипперагрессивной заразы, я хочу быть уверена, что ты лечишься, а не изматываешь себя день за днём работой до полубессознательного состояния, забывая о еде, сне и рагкситагрине, – говоря это, аларанка быстрым, неуловимым движением выхватила из сумки небольшой, металлический цилиндр и бросила его на колени рейфу.
Селдор издал долгий протяжный вздох и, взяв брошенный ему предмет, который как Шеппард уже знал по своему пребыванию в Лазарете, был своеобразной версией шприца, сунул его за пазуху в карман.
– Никакой работы в таком темпе, пока не поправлюсь или не начну окончательно чокаться от безделья, – глядя в глаза подруге, сварливо произнёс рейф.
– Обещаешь? – подозрительно сощурилась Нирда.
– Конечно, – возмутился Селдор, притворяясь, что задет её недоверием, – ты же меня знаешь.
– Знаю. По тому и спрашиваю, – ответила Нирда с суровой миной, однако её глаза при этом лучились смехом, а уголки губ неудержимо ползли вверх в едва сдерживаемой улыбке.
– Будь там поосторожней, – сказал рейф напоследок. – И приглядывай за молодёжью: они, конечно, не глупые ребята, но опыта в таких ситуациях у них пока маловато.
– Конечно-конечно, – заверила его Нирда. – А ты, давай, поднимай свою тощую бледную задницу и хромай наверх: ты должен был вернуться в постель пол часа назад.
– Бегу и падаю, мамочка – отозвался рейф со сварливой насмешливостью, чем заслужил ещё один притворно-уничтожающий взгляд коллеги..
– Ладно, мальчики, я побежала, – сказала Нирда и, на прощание, сжав руку рейфа, зашагала в сторону Лазарета. – Эй, Джон, – крикнула она землянину, – если у этой хромоногой бестолочи хватит ума поковылять за мной, засесть на сутки за работу или выкинуть ещё что-нибудь в этом духе, выруби его. Ты знаешь, где у нас кувалда.
– Я тоже тебя люблю, – смеясь, крикнул ей вдогонку Селдор.
Нирда, не оборачиваясь, махнула рукой и скрылась за деревьями.
– Сколько вы уже дружите? – проводив аларанку смеющимся взглядом, поинтересовался у рейфа Шеппард.
– Почти всю жизнь, – ответил Селдор. – Мы познакомились ещё до того, как попали в медицинское училище, а потом, – так уж получилось, – практически не разлучались.
Землянин изумлённо присвистнул.
– Здорово, иметь такого друга, – заметил он.
– Не просто друга. После стольких веков совместных путешествий, работы и сражений Нирда мне больше сестра, нежели просто друг, – улыбнулся Селдор. – Вредная младшая сестра, которая, кстати, нередко оказывается права, – добавил он, резко кашлянув и проведя рукой по груди.
– Поможешь, доползти до кровати? – попросил рейф Шеппарда, виновато усмехнувшись.
Тот с готовностью подставил плечо, позволяя пошатывающемуся от слабости старику на себя опереться, после чего завёл его в дом и помог вскарабкаться по крутой лестнце на второй этаж бревенчатого жилища стражей.
Добредя до кровати, Селдор, не без помощи Шеппарда, избавился от тяжело верхнего камзола и сапог, после чего устроился полусидя на подушках и на несколько мгновений прикрыл глаза, переводя дух: даже непродолжительный подъём по лестнице потребовал от него значительных усилий. Отдохнув, наклаварец вытащил шприц из нагрудного кармана рубахи и, повернув в разные стороны его верхнюю и нижнюю, подвижные, части, приставил его к шее более узким концом, откуда тотчас выскочила короткая игла, введя под кожу содержимое цилиндра.
– Рагкситагрин? – с трудом выговорив незнакомое слово, поинтересовался Шеппард, внимательно наблюдавший за действиями стража.
– Он самый, – подтвердил тот, закрыв и убрав использованный инжектор. – Применяется для ускорения общей детоксикации организма и заживления травмированных тканей, как в течение, так и после приступа «чёрной лихорадки», – пояснил наклаварец, предупредив следующий вопрос землянина. – Так же в сочетании с парой дополнительных препаратов, – он назвал два ещё более заковыристых наименования, – используется для облегчения симптомов лучевой болезни, различного происхождения, в том числе вызываемой фантомами.
– Здорово, – оценил Шеппард, заинтересованно вскинув брови.
Пристроив у изголовья кровати трость Селдора, которую тот выронил, входя в комнату, Шеппард убедился, что целителю больше ничего не нужно, повернулся к двери.
– Уже уходишь? – удивился страж.
– Нирда сказала, - ты должен отдыхать, – напомнил Джон, – так что…, – он пожал плечами, выражая сожаление по поводу такого положения дел.
– Сказала, – хитро прищурившись, подтвердил старый целитель, – но разве ты уже исчерпал весь свой запас вопросов? – и взглядом указал Шеппарду на стул в углу комнаты.
Землянин усмехнулся проницательности стража: вопросов у него действительно меньше не стало, – к тому же он был совсем не прочь провести ещё некоторое время в обществе наклаварца.
– Нет, не исчерпал, – признался Джон, пододвигая стул к кровати рейфа. – И первое из того, что мне ещё хотелось бы узнать, - не осталось ли в доме чего-нибудь съестного?
За всеми треволнениями, Шеппард совершенно позабыл, что последние несколько дней жил практически впроголодь, и лишь теперь, несколько отстранившись от снедавших его тревог в покое и уюте, которые на всегда навевала бесхитростная обстановка обиталища Селдора, обратил внимание на характерное урчание у себя в животе.
Врач рассмеялся.
– Остатки вчерашнего ужина на кухне. Забирай всё, что найдёшь.
– Угу, – быстро отозвался Джон и опрометью бросился вниз.
Через пару минут он вернулся, неся широкий поднос, тяжело нагруженный всяческой снедью. Хотя себе Селдор ничего не просил, Шеппард прихватил еды для него тоже, и, напомнив рейфу о строгих напутствиях Нирды, убедил его разделить с ним трапезу.
Некоторое время Джон был занят только едой, но принялся вновь забрасывать рейфа вопросами, едва начав ощущать приятную тяжесть в желудке.
– Селдор, – методично пережёвывая сочный кусок тушёного мяса, начал Шеппард, – ты ведь хорошо знаешь Грега?
Тот хмыкнул.
– Достаточно хорошо, учитывая, что я его вырастил.
– Что?! – Шеппард аж поперхнулся. – Вырастил?! То есть ты… ты его отец?! – такое открытие поразило его не меньше, чем предыдущий рассказ Селдора о фантомах.
– Помилуй. Нет, конечно, – отозвался целитель, невольно расплывшись в улыбке при виде обескураженной физиономии землянина. – Грег осиротел, когда ему исполнилось пять лет. Я близко знал его семью, в особенности его деда, Гил-Грейна, с которым мы были хорошими друзьями, а в прошлом и коллегами. Потому, когда родные Грега погибли, я забрал его к себе и как мог заботился о нём, – отвечая Джону, Селдор говорил своим привычным спокойным и ровным тоном, однако от Шеппарда не укрылась тень боли и печали, скользнувшая при этом по лицу рейфа.
– Это и было тем «Ужасным событием», которое изменило Грега, и которое фантом заставил его вспомнить, чтобы натравить на меня? – догадался Джон.
– Да, – глухо ответил Селдор. – Семью Грега перебили люди, а точнее – в’голор, сидевшие на стайзе, – помрачнев, уточнил рейф.
Шеппард озадаченно моргнул, не поняв значения употреблённых рейфом названий.
– В’голор – это люди, которые добровольно работают на ирйен, – поймав недоумённый взгляд собеседника, пояснил страж.
– Люди, сотрудничающие с ирйен? – Джон не поверил своим ушам.
– А что тебя так удивляет? – вопросом на вопрос откликнулся рейф. – Разве в Пегасе нет людей, которые по своей воле служат и даже поклоняются пожирателям?
– Есть, – поморщился Шеппард, не прерывая обеда.
– Считай, что в’голор Анагаса – это те же прихвостни рейфов из Пегаса, с той лишь разницей, что они не служат ирйен из каких-то принципов, чувства долга или страха, и уж тем более не поклоняются им, а работают на них как наёмники.
Рейф, наконец, прикончил свою порцию мяса с овощами, которая была раза в полтора меньше, чем у Шеппарда, и отодвинул от себя опустевшую тарелку.
– В’голор не являются единым народом, – продолжил он. – В их сообщество входят представители самых разнообразных рас, а точнее – их отбросы. По своей сути в’голор – отпетые бандиты. Скорые на расправу, жестокие, разнузданные и беспринципные, они частенько промышляют откровенным разбоем, терроризируя мирные поселения, и не чураются выполнять для хамелеонов самую грязную работу: шпионят для них, воруют, подставляют, похищают, пытают, убивают.
Взамен ирйен щедро снабжают их припасами, снаряжением, оружием, различными технологическими и медицинскими новинками, а так же ресурсами для постройки их космических баз и кораблей.
В общем, во многом в’голор с самого начала были не лучше ирйен; а когда те дали своим приспешникам стайз, – наёмники превратились в настоящий кошмар Анагаса.
– Стайз, – это какой-то наркотик? – спросил Шеппард, начиная догадываться, как на самом деле обстояло дело.
– Да, – подтвердил рейф. – Причём настолько сложный и уникальный по своему составу, что никто кроме ирйен так и не научился его производить. Это и было конечной целью создания стайза хамелеонами, – поставить в’голор в непосредственную зависимость от себя, по сути сделав их своими рабам, и устранив малейшую вероятность бунтов и неповиновения, к которым наёмники были склонны. Распространяя стайз, ирйен убеждали наёмников, что этот препарат сделает в’голор неуязвимыми для ментальных атак любой мощности и поможет в сражениях против враждебных телепатов. И хотя стайз действительно работал, – в’голор, принимавшие его, становились, – кто частично, а кто полностью,– невосприимчивыми к психоикинетическому воздействию, по крайней мере со стороны низших телепатов, – он имел два побочных эффекта, о которых ирйен намеренно умолчали. Во-первых, как сильнейшее наркотическое вещество, он вызывал моментальное привыкание и жестокую ломку, даже при разовом пропуске дозы. А, во-вторых, настолько усиливал агрессию в’голор, что они по сути лишались рассудка.
– Супер агрессивные наркоманы, с расплавленными мозгами, – прокомментировал Шеппард.
Селдор невесело усмехнулся в ответ и кивнул, подтверждая слова землянина.
– Со временем ирйен прекратили выпускать стайз, поскольку зверства которые творили принимавшие его в’голор были бессмысленны и зачастую вредны самим ирйен, – добавил Селдор, и по тому мрачному пламени ужаса и гнева,которым полыхнул его взгляд Шеппард догадался, что старику довелось увидеть эти зверства вживую, а может и испытать их на собственной шкуре. – К сожалению, детство Грега пришлось как раз на самый пик «стайзовой лихорадки».
– И одна из этих банд, обдолбавшихся в’голор, устроила разбойничий налёт на его планету, – полувопросительно проговорил Джон, внутренне содрогнувшись.
Учитывая сколь быстро утрачивали людской облик обыкновенные наркоманы, с которыми Шеппарду в разное время доводилось встречаться ещё на Земле, то, во что превращались в’голор под воздействием отравы, изначально предназначенной сводить людей с ума, ему не хотелось даже представлять.
Впрочем, догадаться о том, что приспешники ирйен, вероятно не меньше их самих ненавидевшие стражей, да ещё с «потёкшей от дури» крышей, расправились с семьёй Грега крайне жестоко, ему не составило труда.
– Разбойничий налёт?! – горестно воскликнул Селдор. – Нет, Джон, не просто налёт, а самое настоящее истребление… и предательство.
Последние слова стража заставили Шеппарда вздрогнуть. На память ему сразу пришёл эмпатический контакт с Грегом и те выводы, которые он после него сделал.
Грега предали. Предали люди. И это предательство имело кошмарнейшие последствия.
– О чём ты? – спросил Джон, даже перестав есть от волнения.
Старый рейф вздохнул, раздумывая с чего бы лучше начать, а потом поведал следующее.
– Грег родом с Англо́риана, – начал страж. – Это достаточно большая планета, находящаяся на самом краю Северного Приграничья Анагаса, примечательна в первую очередь своей флорой и фауной. Дело в том, что в силу некоторых физиологических особенностей животные и растения Англориана отличаются абсолютным неприятием любого вида технологий, излучающих сколь угодно малое электромагнитное поле, и крайне агрессивной реакцией на чужаков, не умеющих различать и отвечать на ментальный зов. Проще говоря, тем, кто не обладает достаточно развитыми телепатическими способностями и при перемещении по поверхности планеты предпочитает своим двоим флаер или, скажем, лёгкий космолёт, на Англориане делать нечего.
Стражи в своё время, пришедшие на Англориан, – по большей части рейфы и паларимы, – смогли найти способ мирного сосуществования с его природой. Они постоянно поддерживали фоновый ментальный контакт с окружавшими их живыми существами и полностью отказались от использований высоких технологий. По сути, они жили аграрным обществом, как бы ты это назвал. Кроме того, англорианцы никогда не строили сколь-нибудь крупных и укреплённых поселений. Большая скученность народа и построек нервировала животных и растения, провоцируя их на агрессию. Потому рейфы и паларимы Англориана селились отдельными хуторами и усадьбами, отстоящими друг от друга на десятки и сотни километров.
– Значит, в случае чего они не могли прийти друг другу на помощь, – заметил Шеппард.
– Да, – согласился Селдор. – Но таких «случаев» практически не происходило. По сути, и в возведении оборонительных сооружений у них не было необходимости: флора и фауна их родного мира служили им достаточной защитой от внезапных визитов любых незваных гостей, включая ирйен.
И всё же чужаки иногда появлялись на Англориане.
Однажды, играя в лесу и забравшись от дома дальше обычного, Грег неожиданно для себя наткнулся на пятерых раненых людей. Они лежали в неглубоком каменистом ручье, среди обломков своих дифлимов, лёгких планетарных транспортников, а со всех сторон к ним уже подбирались хищные звери и растения. Кто-то из путников находился в сознании и пытался отбиваться, другие не подавали признаков жизни.
Грег отогнал хищников и с доброжелательным бесстрашием, свойственным, наверное всем маленьким детям, вышел к людям.
– Он исцелили их раны, а потом….
– Исцелил? – Шеппард не удержался от изумлённого восклицания. – То есть, хочешь сказать, что Грег…?
– … должен был стать целителем, – кивнул Селдор, подтверждая мысль Шеппарда. – А вернее сказать, одним из сильнейших целителей, судя по тому в каких масштабах эта способность проявлялась у него уже в детстве.
Но не стал, – помолчав, печально добавил наклаварец.
– Почему?
– Из-за налёта в’голор, о котором я сейчас рассказываю, – коротко ответил Селдор. – Видишь ли, то, какими способностями мы обладаем, зависит не только от набора генов, доставшихся нам от предков, но и от устроения нашего внутреннего мира. В душе и разуме целителя в первую очередь должны преобладать гармония, беззлобие, сострадание и открытость. Мальчишкой Грег обладал этими качествами в полной мере, но после нападения наёмников, – рейф многозначительно развёл руками, – его внутренний мир разбился в дребезги.
– Ясно, – глухо отозвался Джон и больше не перебивал рейфа вопросами, всем своим видом выражая готовность слушать.
– В общем, – продолжил свой рассказ Селдор, – Новые знакомцы Грега оказались кочевыми торговцами, небольшая семья – мать, отец, сын, – и пара помощников. Эта компания попала под обстрел ирйен на одной из планет, где они торговали, и, спасаясь бегством через Врата, перепутала пару символов, набирая адрес. Когда они поняли, что попали не туда было уже поздно.
Грег исцелил их раны и отвёл к себе домой, чтобы они могли отдохнуть и оправиться от произошедшего. Гил-Грейе и остальные прияли людей очень радушно. Они создали ментальный экран, чтобы местная живность не воспринимала их как угрозу, разделили с ними еду, утроили на ночлег, а утром снабдили кое-каким снаряжением, помогли спасти остатки скарба торговцев и безопасно добраться до Врат. В благодарность за свою помощь родные Грега лишь взяли с них обещание, никому не раскрывать местонахождение их жилья на этой планете.
– И торговцы его не выполнили, – догадался Шеппард.
– Да, – коротко бросил рейф. – некоторые, а точнее двое из них: кажется сын предводителя и самый молодой из наёмных работников. Они решили, что сдав семью стражей в’голор, которые регулярно грабили их на некоторых маршрутах, задобрят их и освободятся от набегов.
«Вот, значит, откуда то чувство ожидания неизбежного предательства и гадостного подвоха от окружающих, – подумал Джон, вспоминая самые яркие свои ощущения от соприкосновения с душой Грега и вновь с ещё большей остротой ощущая жалость к немому рейфу. – Он спас жизнь этим идиотам, а те отплатили ему убийством его семьи. Что ж, после такого, я, пожалуй, то же озлился бы на весь белый свет».
– В’голор
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
