|
Звёздные Врата:Анагас
|
|
|
шаман
|
Дата: Воскресенье, 16 Апреля 2017, 06:42 | Сообщение # 241
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Оп-па, продолжение... А Грег умеет выбирать момент.
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 22 Апреля 2017, 09:47 | Сообщение # 242
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Понять и осознать всё самому, Шеппарду просто не хватило времени, но с исчезновением
Грега, помимо его водительства, он лишился и защиты, с помощью которой рейф
ограждал сознание человека от ментального воздействия твари. Потому, когда её
натиск разорвал телепатическую связь между Грегом и Шеппардом, разум последнего
оказался совершенно открытым и беззащитным перед ней. Морок, насланный тварью,
был не столь изощрённым, как в прошлый раз, но оттого не менее действенным.
Понимая, что приманить его к себе снова, ей больше не удастся, тварь заставила
Шеппарда бежать от себя, но в том направлении, которое выбирала сама. Хотя в Пегасе Джону не раз и не два приходилось сталкиваться с телепатами и противостоять их попыткам проникнуть в
его разум, сейчас ему не хватило ни умения, ни сил, чтобы в одиночку одолеть
столь мощного противника. У него не осталось другого выбора кроме как,
подчиниться завладевшей им воле и бежать туда, куда она его направляла. И он
бежал. Бежал, гонимый противоестественным, необъяснимым, но совершенно
непреодолимым ужасом. Этот ужас не был похож на обычный страх, с которым каждый
человек сталкивается в реальной жизни и который способен усмирить усилием воли,
либо путём логических рассуждений. Нет. Чувство, которое единственный обитатель
этого мёртвого мира внушил Шеппарду, скорее можно было сравнить с тем, что
человек испытывает в кошмарном сне. Когда он, вроде бы, и сам не понимает,
чего именно боится, но боится настолько сильно, что уже не способен ни думать, ни прислушиваться к доводам других… Он
способен только бежать, в отчаянном желании оказаться, как можно дальше от
источника этого ужаса. И Джон бежал… бежал, ничего не замечая вокруг себя.
Врезался ли он в стены зданий, невидимых в темноте, непроницаемой для его глаз,
скатывался ли по лестницам или пологим переходам, неожиданно возникавшим под
ногами, разбивался ли в кровь, – он ничего не чувствовал и ни на что не обращал
внимания; просто поднимался и продолжал бежать. Как и в прошлый раз, Шеппард не мог бы сказать, как долго длился его бешеный,
неосмысленный бег сквозь тьму, и что с ним происходило. Поэтому, когда тварь,
наконец, ослабив ментальную хватку, выпустила его разум из ледяных тисков
ужаса, Джон не имел ни малейшего представления ни о том какое расстояние он
пробежал, ни о том куда его занесло. Землянин очнулся от морока меж двух
небоскрёбов, в проулке, который был настолько узок, что он мог легко
дотронуться до обоих его стен, даже не распрямляя до конца разведённые в
стороны руки. Не понимая, где и как очутился, но чувствуя, что тварь,
по-прежнему, находится позади него, Шеппард ринулся вглубь переулка.Нев пример другим улицам этого города, изобиловавших многочисленными
ответвлениями и прихотливыми поворотами, переулок, в который попал Шеппард, не
имел ни одного бокового прохода; он был совершенно прямым и очень длинным. По
прикидкам Джона прошло не менее получаса, прежде, чем он снова ощутил вокруг
себя открытое пространство. Выбравшись из проулка, своей узостью и гулкостью больше напоминавшего жутковатый туннель,
Джон пробежал не более сорока метров, а потом… Потом, он со всего размаху
врезался в стену, внезапно выросшую перед ним в темноте. Удар опрокинул
Шеппарда на землю, оглушив на долю секунды. Его голову пронзила резкая боль, а
перед глазами затанцевали разноцветные мотыльки. Несмотря на это, Джон поднялся
на ноги и принялся ощупывать стену, в попытках отыскать свободный путь через
неё. Сначала, он пошёл налево от того места, где стоял, ведя руками по её
холодному металлу, но ничего не обнаружил. Стена была совершенно гладкой,
монолитной. Она шла не под прямым углом, а плавным полукругом. Пройдя его до
конца, Шеппард оказался у входа в переулок, который преодолел всего несколько
минут назад. Сглотнув вставший в горле ком, Джон пересёк узкую расщелину
прохода, приведшего его сюда, и стал двигаться по другой стороне стены,
по-прежнему, не отрывая рук от её поверхности. Но и теперь ему не повезло.
Несколько раз холодная гладь стены под его кровоточащими ладонями сменялась
бархатной шероховатостью запертых дверей. Кроме них ему больше ничего не удалось обнаружить. Препятствие,
отрезавшее ему дорогу к бегству, было чем-то вроде круглого двора около сорока
метров в диаметре, имевшего один единственный вход и выход: тот самый узкий,
туннелеобразный переулок, по которому Джон попал сюда. В тупик.«Да,она же загнала меня, – холодея от ужаса, сообразил землянин. – Загнала, словно
зайца на охоте». В этот момент, на противоположном от Шеппарда конце переулка , раздался победный
вопль твари. Джон почувствовал, как она влетела в узкий туннель между двумя
небоскрёбами и понеслась по нему с умопомрачительной скоростью. Понимая, что существо
минует разделявшее их расстояние самое большее за две минуты, за которые он
никуда не успеет деться, Шеппард в панике заметался между стенами своей
ловушки. Он не представлял, что с ним сделает тварь, когда поймает, – ни Грег, ни Лжеэлизабет ему об этом не рассказали,
– но почему-то был уверен, что тогда, смерть покажется ему избавлением. Вновь,обежав тупик по периметру, в надежде отыскать хоть какую-нибудь лазейку,
которую мог каким-то образом пропустить или не заметить в кромешной темноте, но ничего не обнаружив, Шеппард в отчаянии
принялся ломиться в двери тучереза. В здании, – а может в зданиях, – чьи стены
образовывали тупик и переулок, ведущий к нему, их было семь. Они располагались
на равном расстоянии друг от друга, подобно подъездам в многоквартирных домах.
Шеппард то бросался на двери, пытаясь высадить, то колотил по ним ногами и
кулаками, то снова и снова принимался обшаривать дверные косяки в поисках
сенсоров или запирающих механизмов, которые не смог обнаружить раньше, но
ничего, совершенно ничего не находил. Таким образом, Джон проверил шесть дверей, и ни одна не поддалась. Чувствуя, что тварь совсем близко, – в каких-нибудь десяти метрах от входа в тупик, – и уже
практически не надеясь спастись, Джон всё же кинулся к последней двери в
небоскрёбе. Он бежал, не сбавляя скорости, чтобы обрушиться на неё всем своим
весом, однако, достигнув своей цели, Шеппард не врезался со всего разбегу в
твёрдый шероховатый металл, как он того ожидал. Вместо этого, он влетел внутрь
небоскрёба и, не успев затормозить, растянулся на полу во весь рост. Несколько
секунд Шеппард ошалело лежал на металле, леденившем разгорячённую кожу, и
пытался понять, что же произошло. Потом вскочил на ноги и ринулся обратно к
двери. Ему не показалось и не привиделось: она действительно была открыта, и он
действительно находился внутри небоскрёба.
«Но как? Почему она оказалась открыта? – недоумевал про себя Шеппард. Он был
уверен, что эта дверь была заперта, как и шесть других, когда он осматривал её
в первый раз. – Или я уже настолько спятил, что не способен отличить открытую
дверь от закрытой?» – подумал Шеппард, впрочем, долго размышлять над новой загадкой
ему было некогда. Тварь влетела во двор. Скинув с себя овладевшую им оторопь,
Джон снова принялся обшаривать дверной проём, теперь уже в поисках того, чем
можно его закрыть. И нашёл… На его правой стороне он ощупью отыскал шершавый, –
по сравнению со стеной, – толстый и высокий лист металла, который легко
поддавшись нажатию его пальцев, быстро пополз в сторону, восстанавливая
не преступную целостность небоскрёба.
«Идиот, как будто это поможет», - горько усмехнулся Шеппард, прислушиваясь к едва уловимому шороху закрывающейся двери.
Как ни странно помогло. Шеппард чувствовал, как тварь, нагнав его, на пару
секунд зависла перед домом, как раз напротив того места, где он притаился, а
потом ринулась вперёд, намереваясь пройти сквозь стену. Джон инстинктивно отпрянул назад, но ничегоне произошло. С этой стороны стены, существо не показалось, зато снаружи
донёсся новый вопль, исполненный злости и крайнего разочарования. Не осмеливаясь до конца поверить в случившееся, и всё ещё опасаясь, что тварь
выкинет очередное финт, который вновь сведёт на нет все его попытки спастись,
Шеппард продолжал отступать от двери вглубь дома. Он пятился до тех пор, пока
от усталости у него не подкосились ноги, и он, оступившись, не шлёпнулся на
пол. Джон сидел и ждал, что будет дальше. Он чувствовал, что тварь не
собирается уходить. Она кружила снаружи, исследуя стены тупика и, судя по
всему, не понимая, что мешает ей проникнуть внутрь. Землянин чутко прислушивался к её эмоциям,надеясь предугадать её следующий шаг, когда у него в голове, неожиданно
зазвучал голос:
«И чего ты расселся? Если читаешь, что он вот так просто от тебя отвяжется, то ты
ещё больший болван, чем я думал».Шеппардт ак и подпрыгнул.
–Грег! – воскликнул он вслух. – Ты… ты жив?!
После исчезновения рейфа, а в частности после вопля муки и боли, который он испустил,
Джону, волей-неволей думалось о самом худшем. Теперь же, когда выяснилось, что
ментальная атака твари, как видно, не причинила стражу фатального ущерба, он
испытал такое облегчение и радость, что даже сам удивился: какие оказывается чувства, он может питать к столь не
притягательному субъекту.
«Пока жив», – ответил Грег, и Джон уловил нотки боли в его голосе, который, кстати,
теперь звучал, гораздо глуше и слабее, чем раньше.
–Ты в порядке? – сочувственно спросил Шеппард. – Тебя плохо слышно.
«В порядке? Уж не больше, чем ты, – с уже более привычной сварливостью ответил
рейф. – Этот фа…э… он хорошо меня достал. Я потерял сознание на какое-то время,
и теперь не смогу поддерживать с тобой ментальную связь как раньше. В частности
я не могу больше обеспечивать тебе ночное зрение, могу только направлять тебя
на словах»
.–Это тоже хорошо, – возразил Джон. – И раз уж ты снова со мной, может объяснишь,
что здесь происходит. Я считал, что если эта тварь энергетическая она должна
беспрепятственно проходить через любую материю. Разве нет?
«Должна,– устало согласился рейф. – Но, судя по всему, этот дом экранирован?»
–Экранирован? – насторожившись, переспросил Шеппард.
– Это как?
«Не знаю, что именно представляет из себя этот тип защиты, и как он работает, но слышал,
что местные жители регулярно сталкивались с враждебными энергетическими
созданиями, и занимались разработкой барьера, который должен был удерживать их
снаружи, защищая людей находящихся внутри зданий».
–Стоп. То есть ты хочешь сказать, что в стенах здешних небоскрёбов есть нечто, что не позволяет твари пройти сквозь них? И ты знал об этом с самого начала?
«Да.Но…», – попытался было объяснить рейф, но Шеппард перебил его с неожиданной
злостью:
–Тогда почему ты не сказал сразу?! Почему не помог попасть в один из них? Все-таки
решил, избавиться от меня, предварительно поиздевавшись?
Осознание,что рейфу изначально было известно о защитных особенностях домов, о которых он
не рассказал, пропущенное через призму усталости, страха и мешанины, устроенной
у него в голове ментальными внушениями твари, всколыхнули все подозрения,
внушённые ему ЛжеВейр с новой силой, а неприязнь, которую он испытывал к
рейфу с первого часа их знакомства, только распалили их ещё больше. Впрочем, через пару секунд Шеппард уже пожалело сказанном, то ли поняв по изумлённому (чуть затянувшемуся) молчанию Грега, то
ли просто ощутив эмоции стража, что эти слова для него, как удар в поддых.
«Во-первых,– ледяным голосом, в котором за пеленой спокойствия отчётливо ощущалась едва сдерживаемая ярость, начал объяснять Грег, – потому что, таким экраном, или барьером, снабжены далеко не все дома. Тебе
просто повезло, что ты наткнулся на такой небоскрёб, подобных ему в городе
всего пара сотен. Во-вторых, потому что эта мера защиты малоэффективна: она
сдерживает тварей всего несколько часов, после чего они её всё равно прорывают,
плюс к тому она абсолютно не препятствует ментальному влиянию фа… этих существ
на тех, кто находится внутри таких домов. А, в-третьих, если бы я действительно
хотел тебя убить, то сделал бы это уже давно, глядя тебе в глаза и своими
руками, а не чужими, как похоже, это принято делать у вас!» - на последних
словах голос рейфа сорвался на рык.
«Прости,- искренне извинился Джон, понимая, что банально сорвал свой страх и отчаяние
на первом, кто попался под руку. – Я сглупил. То есть у меня есть всего несколько
часов?» - спросил он после короткой паузы.
«Нет.Думаю, нету», - ответил Грег, по-прежнему ворчливо, но уже без прежней злости.
«Почему?»- Шеппард резко вскинулся в темноте.
«Ну,хотя бы потому, что тварь, с которой столкнулся ты ощутимо отличается от
созданий, с которыми приходилось иметь дело местным жителям. Поскольку, барьер
был рассчитан на защиту именно от их энергетических способностей, пока он
сдерживает её, но в конце концов она – ответил рейф. – Они оказались гораздо
сильнее и…»
«То есть эта тварь снаружи преодолеет барьер гораздо раньше?» – перебил его Шеппард.
«Нет.Вообще-то я хотел сказать, что она обладает достаточно развитым телекинезом, и скорее всего высадит дверь силой
мысли, а потом возобновит погоню,» – чётко, напряжённо и в тоже время
удивительно спокойно объяснил Грег, и словно в подтверждение его слов
тяжеленная металлическая дверь начала содрогаться и подозрительно трещать.
«Ещё лучше, – констатировал Шеппард, чувствуя, как от живота по всему телу вновь
расползается липкая волна тошнотворного страха. – И что мне делать теперь?»
«Заберись как можно глубже в здание. Чем дальше от внешних стен, тем сильнее действие
барьера. Полностью это тварь не остановит, но какое-то время она действительно
не сможет проходить сквозь стены и двигаться будет медленнее, – ответил страж. – А ещё постарайся не сокращать расстояние между ней и собой».
«Ну,ладно на несколько часов, эта штука от меня отстанет, а потом что? Если ты не заметил общей проблемы, - как выбраться отсюда, – это не решает», – заметил Шеппард, всё быстрее пятясь от двери в
глубь строения.
В этот момент дверь заскрипела сильнее и начала угрожающе выгибаться наружу.
«Хватит,трепаться. Беги уже! Беги!» – рявкнул рейф, и Джон послушался.
Отбежав от двери где-то на десяток метров, Шеппард наткнулся на широкую лестницу,
ведущую наверх, и понёсся по ней, перепрыгивая через несколько ступенек. Тварь выломала дверь и ворвалась внутрь, когда Джон был уже на одиннадцатом этаже. Точно
определив её местонахождение и поняв,что теперь она действительно двигается гораздо медленнее, чем раньше, – почему–то он был уверен, что не только из-за таинственного экрана, но из-за мер, предпринятых
Грегом, – Джон позволили себе немного порадоваться выигранной форе и отпустить
про себя несколько злорадных реплик в адрес твари, за что почти сразу жестоко
поплатился. Чёрный сгусток, следовавший за ним по пятам, – то ли услышав его
мысли, то ли почувствовав эмоции, – словно в отместку за насмешку обрушил на
него сильнейшую ментальную атаку. Сперва, Шеппард ощутил вспышку неистовой
ярости существа, после чего его голову пронзила дикая боль, которая стала
мучительной, жгучей волной расползаться по всему телу. Боль была такой сильной
и внезапной, что Джон сначала задохнулся, как от удара поддых, а обретя возможность дышать, заорал не своим голосом и, рухнув на лестницу, начал кататься по ступеням, словно в
агонии.
«Хватит визжать как недорезанная свинья! – пробился в его сознание сквозь завесу боли
голос Грега. – Вставай и беги, не то погибнешь».
«Немогу-у-у, - взвыл Шеппард, чувствуя себя так, будто у него все кости разом
начали выворачивать из суставов, а через мозг протаскивать раскалённую железку. - Больно-о-о!»
«Вставай и беги, - настаивал страж. – Я тебе помогу».
Тут Шеппард почувствовал, что Грег укрепляет с ним мысленную связь, как бы оттесняя
его от волны боли. Это помогло. Боль не ушла совсем, но стала терпимой
настолько, что Шеппард смог подняться и продолжить восхождение по лестнице.
«Грег,что это было? – мысленно простонал Джон, заставляя себя переставлять ноги
быстрее и безуспешно стараясь разогнать пульсирующую кровавую дымку перед
глазами. – Это сделало оно?»
«Да,- отозвался рейф, голос, которого звучал одновременно зло и устало. – Они любят
делать подобные вещи…. Но в этот раз виноват ты сам. Кто тебя просил его
злить?!»
«Что мне делать, Грег? – устало спросил Шеппард, пропустив последнюю реплику стража
мимо ушей. – Я не выберусь отсюда. Ведь оно не отстанет?»«Нет,не отстанет, – подтвердил тот. – А что тебе ещё остаётся делать? Продолжай
подниматься…, скоро всё закончится».
«Что закончится?» - хотел было спросить Джон, но не спросил: теперь все его
физические и мысленные усилия был направлены на подъём по лестнице и на
сопротивление твари, которая продолжала ломиться в его сознание сквозь
ментальную защиту, выставленную Грегом. Как он преодолел оставшиеся сто восемьдесят девять этажей, Джон не помнил. С каждым пройденным пролётом ему становилось всё хуже. Боль вновь набирала силу по мере того, как тварь
прорывалась сквозь защитные барьеры Грега, которому, – Джон это чувствовал, –
было ещё больнее, чем ему, поскольку сопротивлялся он сильнее. А где-то на сто первых этажах, которые, на самом деле, Джон давно перестал считать, он понял, что из глаз у него идёт
кровь. В очередной раз, попытавшись стереть со лба пот, затекавший и евший
глаза, Шеппард ощутил на пальцах что-то влажное и тёплое. Проведя ладонью по
скулам и щекам, он обнаружил, что всё лицо стало липким и скользким. Только
через полминуты Джон сообразил, что густая жидкость, катившаяся по лицу ручьями
и отдававшая металлом при попадании в рот, не могла быть ничем кроме крови. «Наверное,
это плохо», – как-то отстранёно подумал Шеппард, впрочем, эта мысль быстро
потонула в новой вспышке боли. Когда Шеппард добрался до верха и вывалился через неплотно прикрытую дверь на крышу,
ни сил, ни надежды на спасение у него уже не осталось. Грег, который сейчас наверняка, как недавноон сам, катался по земле от боли, всё ещё был с ним, сдерживая телепатический
натиск твари и помогая Шеппарду ему противостоять. Однако, Джон отчётливо
чувствовал, что стражу тоже совсем худо, и долго они оба не протянут. Тем не
менее, Джон подчинился единственному желанию, ещё жившему в его истерзанном
мозгу: убраться как можно дальше от чёрной твари и боли, которую она причиняла, – и продолжил двигаться вперёд. Оншёл и шёл наугад, сквозь кровавый туман, обволокший его сознание, пока не
оказался у края крыши. Шеппард понял, что крыша кончилась только, когда его
нога на очередном шаге провалилась в пустоту, и он начал падать…
«Долго же придётся лететь», – безразлично подумал землянин, смутно осознавая, что
шагнул с высоты двухсотого этажа, почему-то совершенно не ощутив при этом
страха. Страх пришёл позже, когда пролетев чуть меньше половины небоскрёба, он развернулся лицом вверх и вновь
увидел тварь, которая нагнала его и теперь падала вместе с ним, постепенно
приближаясь к нему. Подлетев к человеку совсем близко, она издала победный клич
и протянула к нему когтистые руки, с полоскавшимися на них лохмотьями… Шеппард
закричал вместе с ней,…только от ужаса и отвращения, стараясь одновременно
закрыться от неё руками и искренне надеясь, что расшибётся в лепёшку раньше,
чем эта мерзость дотронется до него. К счастью, ни того, ни другого не
произошло. Когда когти твари прочертили первую царапину на его коже, Джон
ударился о землю и… проснулся.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 22 Апреля 2017, 09:58
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 22 Апреля 2017, 15:54 | Сообщение # 243
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Проснулся в берлоге Грега, полагаю
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
shurka
|
Дата: Пятница, 28 Апреля 2017, 18:27 | Сообщение # 244
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 160
Статус: где-то там
|
Ура, продолжение. Спасибо.
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 29 Апреля 2017, 10:42 | Сообщение # 245
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
***
С криком вырвавшись из кошмара, он не сразу сообразил, где находится. В первые
секунды после пробуждения землянин понял только то, что каким-то чудом не
разбился на смерть, сверзившись с высоты двухсот этажей, и что чёрной твари
рядом с ним больше нет, хотя ощущения падения и чужого, довлеющего присутствия
ещё некоторое время жили в его разуме. Осознание того, что всё увиденное и
пережитое им за эту ночь не более, чем сон пришло к нему гораздо позже; когда
колотившая его нервная дрожь немного ослабла, а дыхание и пульс начали
замедляться. Опасливо убрав от лица руки, Джон увидел, что лежит на спине, посреди дупла маррона, как
раз напротив круглого входа, за которым непроглядная чернота ночи сменилась
серым дневным сумраком, а дождь по-прежнему хлестал как из ведра.
–Сон…. Это просто сон, – пробормотал Шеппард пересохшими губами, силясь унять
всё ещё рвущееся из груди сердце.
Насторожённо оглядываясь по сторонам, он сел рывком, от которого помятые рёбра зашлись тупой, ноющей болью, а в голове противно забухало. В дупле царил полумрак: костерок, даривший ему
свет, давно погас, и теперь под горсткой золы слабо тлели лишь несколько
угольков. Рейфа нигде не было видно.
–Грег, – окликнул Шеппард стража, искренне надеясь, что тот обнаружится
где-нибудь поблизости. – Эй, Грег, - повторил землянин, но ему так никто и не ответил: в дупле он был совершенно один.
На несколько, далеко неприятных мгновений Джон даже испугался, что для рейфа,
слишком долго сдерживавшего ментальный натиск твари, эта история закончилась, не
так удачно, и он погиб.
«Не мели чепухи, – одёрнул себя землянин в следующую секунду. – Если, ты
действительно спал и видел сон, а всё, – по крайней мере, пока, – указывает на,
что так оно и было, – то Грег не только в полном порядке, но даже и не подозревает
о том, что тебе пришлось пережить. Скорей всего он отправился в лес по
каким-нибудь своим делам, и вернётся через пару часов, как ни в чем, ни
бывало».
Придя к такому выводу, Джон немного успокоился, однако, желая доподлинно убедиться в
истинности своего предположения, он решил кое-что проверить. Придвинувшись
поближе ко входу в дупло, где было больше всего света, он принялся осматривать
свои руки в поисках ранок и царапин, полученных им после бури, и ноги, которые
ободрал до крови, пока бежал к городу, справедливо рассудив, что если его
путешествие было реальным, то они должны остаться. Однако ничего такого ему
обнаружить не удалось. Его тело, липкое и мокрое от пота как после тревожного сна, было покрыто трухлявыми опилками, которые выстилали дно дупла и видно пристали к нему, пока он метался в кошмаре, но не носило ни одной раны. О случившемся,или о том, что Шеппарду только показалось, что случилось, напоминали лишь
головная боль, ломота в рёбрах и… отголоски ужаса, смешанного с отвращением, который он испытывал в присутствии твари. Джон был уже совсем готов успокоиться, поверив в то, что произошедшее на фиолетовой
планете ему только пригрезилось, когда вспомнил, что проверил на факт
отсутствия отнюдь не все раны. Вскинув клицу руки, землянин с некоторым усилием провёл пальцами по глазам, только
теперь почувствовав, что на веках и в уголках глаз, склеив ресницы и стянув
кожу, запеклось что-то липкое и густое. Когда же он взглянул на отнятые от лица
ладони, оказалось что они покрыты, свежей, только-только начавшей подсыхать
кровью. Чувствуя, как снова нарастает напряжение в груди, Джон метнулся к листу
маррона, наполненному дождевой водой, и, склонившись над влагой, замершей в нём
гладким озерцом, принялся вглядываться в своё отражение. Света было маловато,
но Шеппарду всё же удалось рассмотреть тёмные полосы на своём лице, тянувшиеся
от глаз к вискам и подбородку. Увидев то, что всё-таки надеялся не увидеть,
землянин медленно отстранился от листа, и, обхватив руками подтянутые к груди
колени, замер в напряжённой позе.
«Что же со мной произошло? – размышлял про себя Джон, быстро и нервно переводя
взгляд от одного угла дупла к другому. – Что было на самом деле, а чего не
было? Где я сейчас, в действительности? Здесь, в дупле? Или по-прежнему на той мёртвой
планете с фиолетовым небом и жуткой тварью? … Если всё произошедшее лишь сон,
то откуда взялось кровотечение из глаз? Если же – нет, то куда подевались
остальные раны?»
Чувствуя, что из-за этой неопределённости его начинает
охватывать бесконтрольная паника, Джон сделал глубокий вдох и приказал себе
успокоиться. Вернувшись к листу с водой, он смыл с себя кровь, пот и опилки. Вылив грязную воду, Шеппард отыскал в темноте свою рубаху, не успевшую высохнуть до конца из-за сильной влажности,
и натянул её на себя, надеясь тем самым хоть немного унять никак не прекращавшийся озноб.
Приведя себя в порядок, землянин отыскал хворост, заранее припасённый Грегом, и развёл огонь. Не то чтобы в этом имелась особая нужда: в дупле было достаточно тепло, а света ещё хватало, чтобы передвигаться по нему ни на что не натыкаясь,
– однако, после всего пережитого Джону делалось не по себе даже в том неполном сумраке, какой царил внутри дерева. Когда костёр разгорелся должным образом, заставив тени испуганно шарахнуться к
стенкам дупла, Шеппард сложил поближе к очагу внушительную охапку хвороста,
чтобы не таскаться за ним через всё дупло каждый раз, как он понадобится, и
растянулся подле очага на спине. К этому времени паника практически оставила
его, дрожь прошла, и хотя Джон чувствовал себя совершенно разбитым, к нему
вернулась способность мыслить ясно.Несколько минут он просто лежал, глядя перед собой в темноту, где терялся
потолок, и прислушиваясь к потрескиванию сухих веток в костре, звучавшему
особенно уютно на фоне завывавшей снаружи бури. Землянин лежал и ждал, когда
остатки беспокойства покинут его окончательно, а сердце ещё время от времени
противно ухавшее в пятки при воспоминании о пережитом ужасе, начнёт биться в
привычном ритме. Когда же это, наконец, произошло, Джон закрыл глаза и
внимательнейшим образом сосредоточился на своих эмоциях. Шеппард прекрасно
понимал, что если на самом деле он не проснулся, а той мерзкой твари удалось,
сломив ментальную защиту Грега, создать ему новою иллюзию, ни зрение, ни слух, ни обоняние, ни осязание не помогут отличить её от реальности. Однако, сколько он к себе ни
прислушивался ничего похожего на чёрный всепоглощающий ужас, испытанный им при
первой встрече с тварью, или на то умопомрачительное ощущение, заставившее его
гоняться за призраком по мёртвому городу и слепо поверить словам ЛжеЭлизабет,
отыскать в своей душе ему не удалось. Потому Джон решил, что, по крайней мере,
пока, может надеяться на то, что сейчас всё окружающее его реально. Хотя результаты этого маленького эксперимента немного успокоили Шеппарда, они так и
не дали ответа на вопрос: почему его глаза ни с того с сего начали исходить
кровью. Джон догадывался, что, скорее всего это действительно напрямую связано с кошмаром, только не мог понять как. Провалявшись с час-полтора в мучительных раздумьях, он так и не смог найти ответа. В голову ему приходило множество всевозможных идей, – от сбоя в работе мозга, как
последствие произошедших с ним метаморфоз, до ошибки Грега с дозировкой тех трав, которые он ему дал, – но ни одна не казалась ему правдоподобной или хотя бы разумной. Он уже собирался бросить
это занятие, смирившись с тем, что в ближайшее время додуматься до чего-то
путного ему не удастся, и отдавшись всё настойчивее накатывавшей на него дремоте,
когда в мозгу Джона возникла мысль, поразившая его словно громом. Сонливость
сразу улетучилась, а усталость и боль отодвинулись на задний план.
«Телепатия…Ну, конечно же, телепатия! – Шеппард даже сел, удивляясь, что раньше не дошёл
до такого просто и очевидного объяснения. – Кто-то залез ко мне в голову и
попытался… либо убить, либо захватить контроль над моим разумом с помощью
телепатии!!!
Да-а,сдал ты парень, если, живя в галактике телепатов, битый час не можешь
понять, почему у тебя, вдруг, начали плавиться мозги, – «похвалил» он себя, растирая шею, затёкшую от долгого пребывания в одной позе. – Однако, теперь возникал новый вопрос: кому и зачем это
понадобилось?»
Шеппард вполне справедливо мог бы подумать на ирйен, но что-то тут не сходилось. Во-первых, насколько ему было известно,
кроме стражей, никто из обитателей Анагаса не знал о его прибытии в эту
галактику. Во-вторых, даже если ирйен каким-то образом прознали о нём и
попытались ментально атаковать его, как наименее способного к телепатическому
сопротивлению индивида, с целью получить через него какие-нибудь секреты стражей,
– это было бы совершенно бесполезно. Нет, стражи ничего не скрывали от Джона, но
он прожил среди них всего три месяца, один из которых провёл в коме, а половину
другого – в депрессии, нечего не замечая вокруг себя, а потому знал о них,
вероятно, ещё и меньше тех же самых ирйен. В-третьих, Шеппард не был уверен,
что подобная ментальная атака с их стороны, вообще удалась бы. Он хорошо помнил, как Селдор, объясняя ему базовые принципы действия телепатии, рассказывал о ментальных щитах. Короче говоря, суть была в том, что чем больше телепатов собрано в одном месте, – к примеру, на одной планете, – тем более
мощный ментальный щит они могут создать в случае телепатической атаки извне, причем,
даже не используя свои способности в полную силу. А поскольку население Наклавара, по словам Селдора, составляло не менее трёх миллиардов душ, Шеппард сильно сомневался, что
ирйен, которым стражи всеми силами не позволяли сбиваться в столь большие
группировки, смогли бы преодолеть ментальную защиту наклаварцев. А значит…
«Значит,остаётся только одно из двух: либо эта моя догадка неверна, как и все другие,
либо на меня воздействовал телепат, способности которого далеко превосходят
возможности трёх миллиардов стражей вместе взятых».
От этой мысли Джона передёрнуло и обдало жутью. Ему было сложно, если не сказать
страшно, представить такую телепатическую мощь, как, впрочем, и того, кто мог
ей обладать. Шеппарду почему-то сразу подумалось, что существо, наделённое
столь огромной ментальной мощью, не может иметь физического тела. Ни одному
органическому мозгу, пусть выносливому и ментально развитому, как, к примеру, у
ирйен или стражей, но в любом случае имеющему однозначные пределы, не под силу
вынести такую нагрузку. Он бы просто разрушился, «перегорел», как лампочка,
через которую пустили слишком сильный ток. Однако, такая участь ни коим образом
не грозила тем, кто обладал энергетическим телом, – вроде Вознёсшихся Древних и им подобных, –которые не были ограничены строгими рамками возможностей своей плоти.И,надо же было случиться, чтобы в этот самый момент, когда от таких размышлений
сердце Джона начал холодить отступивший было ужас, а услужливое воображение
придало энергетическому сверхтелепату облик твари из его кошмара, в круглом
проёме дупла, через который ещё проникали отголоски дневного света, возникла чёрная бесформенная тень. Джон заметил её далеко не сразу, потому что она двигалась осторожно и
совершенно бесшумно. Когда же землянин, наконец, увидел её, – огромное (так ему
по крайней мере показалось), чёрное пятно, медленно втягивавшееся внутрь
дерева, – его реакция была молниеносной. Не раздумывая ни секунды о том, какие
последствия будут иметь его действия, ни о том от кого отбивается, – хотя это
противоречило любым мало-мальски разумным доводам, Шеппардом овладела
абсолютная уверенность, что на него вновь напала тварь с фиолетовой планеты, –
землянин выхватил из кучи хвороста, сложенной под боком, увесистый сук с острыми концами и с воплем, в котором смешались ужас, отчаяние и злость, запустил его в злополучную тень.
Пролетев через всё дупло, деревяшка, однако так и не достигла своей цели… Уже находясь в каком-нибудь полуметре от верхней границы тени, полено, вдруг, резко остановилось, на несколько секунд зависнув в воздухе, а потом упало на пол с глухим стуком. В то самый миг, когда сук коснулся мягкогоковра из опилок, в голове Шеппарда прозвучал взбешённый голос Грега:
«Ты совсем рехнулся?!»– через секунду он и сам вышел в световой круг костра, сверля Джона
ошарашено-сердитым взглядом.
–Г..Грег? Это, правда, ты? – проговорил Джон, ошалело глядя на стража, которого
всего секунду назад в буквальном смысле принял за тень из ночного кошмара.
«Конечно, я! А кого ты ещё ждал, придурок чокнутый?! Бешеного вогра?!» – яростно рявкнул рейф, бросая на пол небольшую тушку какого-то убитого им зверька, которую до этого нёс на плече, что, кстати сказать,и придало его силуэту столь размытые и зловещие очертания.
–Да, наверное, – разумеется, не поняв значения последнего слова, машинально
ответил Джон, всё ещё пытаясь справиться с приступом паники, вновь охватившей его при появлении «твари»
.«Да что с тобой,вообще, происходит?»– уже не столько со злостью, сколько с тревогой спросил рейф Шеппарда. Он только теперь обратил внимание на тяжёлое, как после долгой пробежки, дыхание
землянина, его бледное, покрытое испариной лицо и остекленевшие глаза с невероятно
расширившимися зрачками.
Джон не ответил, будто не услышав вопроса. Он, не шевелясь, стоял напротив Грега, но,
казалось, не видел перед собой стража. Паника, охватившая землянина, была такой
же слепой, всепоглощающей и беспредельной, как и ужас, который ему довелось
пережить на фиолетовой планете. Теперь внимание человека было приковано к
круглому отверстию в стволе дерева, откуда пару секунд назад появился рейф.
Джон смотрел на вход в их древесное убежище так, словно ожидал, что тени, в
свете костра метавшиеся по стенам вокруг него, сейчас соберутся в один плотный
чёрный сгусток и преобразуются в энергетическую тварь, которая бросится на
него; либо, ещё хуже: всё что он видит вокруг исчезнет, раствориться подобно
видению с Лжэлизабет, и он снова окажется на фиолетовой планете. К
действительности его вернули ледяная хватка, словно когтями стиснувшая плечо, и
хлёсткий удар по лицу.
«Приди в себя! – прорычал рейф, с силой встряхивая человека за плечи. – Что стобой происходит?» – повторил он, когда взгляд Шеппарда снова стал осмысленным.
–Не знаю, – проговорил Джон, переводя затравленный взгляд со встревоженного лица
рейфа на тени, отбрасываемые костром. – Кажется, я схожу с ума.
Ещё несколько секунд Грег продолжал пристально всматриваться в лицо Шеппарда,
словно силясь разгадать по нему причину, приведшую человека в такое состояние.
Потом, хмуро фыркнул, явно не удовлетворившись увиденным, и, выпустив плечи
Джона, велел ему сесть. На сей раз, повторять дважды рейфу не пришлось. На
Шеппарда вдруг навалилась такая слабость, что ноги у него подкосились, и он плюхнулся
на пружинистый ковёр из опилок. Его по-прежнему трясло. Инстинктивно обхватив
себя руками, он придвинулся поближе к костру, хотя понимал, что это вряд ли
поможет, поскольку причина озноба была явно не в холоде. Заставив себя дышать
глубже и ровнее, Шеппард попытался полностью сосредоточиться на язычках пламени, с мирным потрескиваниемлизавших дрова, стараясь отгородиться от образа «твари», вырастающей из теней,
скользивших по стенам дупла. Впрочем, окончательно справиться с этим приступом
совершенно иррациональной паники, Джону удалось лишь, когда он почувствовал
осторожное прикосновение к своему разуму чужой сильной воли. В отличие от
ментальной атаки твари, казалось пытавшейся буквально разворотить его сознание
на куски, это прикосновение было ненавязчивым, приятным, почти ласковым. Оно
мягко отделило мятущийся, истерзанный разум Джона о волны ужаса и смятения,
окутав его тёплым, светлым облаком покоя и безопасности.
–Спасибо, – подняв глаза на Грега, сказал Шеппард, чувствуя, что снова
становится самим собой.
Рейф,как оказалось, всё это время продолжавший пристально наблюдать за ним, только
фыркнул в ответ.
Неторопливо убрав добычу в кладовую, – так Шеппард окрестил про себя небольшой закуток,
располагавшийся как бы в складке ствола, где рейф держал снаряжение и съестные
припасы, – Грег вскипятил над костром котелок со свежей водой и, бросив в него
несколько сушёных листочков, заварил ароматный чай.
«А теперь, рассказывай, что с тобой произошло»,– велел страж, сунув в руки Шеппарду чашку с горячим чаем, над которой вился духовитый парок.
Отпив пару глотков, Джон почувствовал, как по его телу разносится живительное тепло,
а из конечностей уходят остатки нервозной дрожи. Он хотел было поинтересоваться,
почему, рейф просто не прочтёт его мысли, не желая даже в воспоминаниях
возвращаться к ужасу пережитых, – пусть и не наяву, – злоключений. Однако,
поймав на себе твёрдый взгляд холодных, серых глаз, в которых казалось, никогда
не было месту ни веселью, ни радости, он понял, что спорить бесполезно и начал
рассказывать о своём сне.Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 29 Апреля 2017, 10:53
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Суббота, 29 Апреля 2017, 16:25 | Сообщение # 246
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
А у него талант на дружбу с рейфами )
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Kitten
|
Дата: Суббота, 29 Апреля 2017, 21:03 | Сообщение # 247
|
Дух Атлантиса
Группа:
Свои
Сообщений: 7841
Статус: где-то там
|
шаман, ему просто на них везет. 
Мир велик и тесен (с)
ШОК - это по-нашему (с)
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Понедельник, 15 Мая 2017, 08:47 | Сообщение # 248
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
–Всё было настолько реалистично, что проснувшись, я даже не сразу сообразил, что
это сон, – сказал Джон, подводя итог своей повести, на изложение, которой ушло
не меньше часа. – И, если честно, я до сих пор не уверен, что фиолетовая
планета, это существо, и, вообще, всё что там произошло, было так уж не
реально.
Рейф,который всё время, пока Шеппард говорил, сидел на корточках у костра с
отсутствующим видом, ничем не показывая, что слушает его, теперь вопросительно
поднял бровь, как бы спрашивая: «Почему?»
–Понимаешь, – принялся объяснять Джон, – во сне, когда я убегал от той
энергетической твари, во время её последней ментальной атаки у меня из глаз
пошла кровь, а когда я проснулся, оказалось, что глаза кровоточили на самом
деле.
«И чем, ты считаешь, это было вызвано?» –внимательно выслушав Шеппарда, поинтересовался Грег. Шеппард отпил ещё пару глотков чай, уже порядком поостывшего, но не утратившего при
этом ни аромата, ни вкуса, и поведал рейфу о своей теории, на счёт
сверхтелепата, пытавшемся убить его, – либо свести с ума, или подчинить своей
воле, – посредством реалистичных иллюзий.
Когда Шеппард закончили излагать свои рассуждения и доводы, Грег хмыкнул, почесал висок,
а потом, устремив на землянина взгляд, в котором красноречиво отражалось
сомнение по поводу здравомыслия последнего, произнёс:
«Я, конечно, знал, что ты сильно разбил голову, но не думал, что всё настолько плохо».
Джон недобро сощурился.–Хочешь сказать, я несу чушь?
«Конечно, нет, – Грег округлили глаза, ив его мысленном голосе Джон уловил откровенный сарказм. – Разумеется, на тебя напал великий, страшный и могучий сверхтелепат с энергетическим телом, которому прямо таки, вот, делать больше нечего, кроме как
выслеживать придурошных пришельцев из других галактик и плавить им мозги»,– Грег завершил свою тираду театральным ораторским жестом.
Стараясь не предавать особого значения его подколкам, Джон снова спросил:
–А такие, вообще, существуют? «Сверхтелепаты с энергетическими телами»?
«Нет», – ответил страж.
От землянина, однако, не укрылось ни секундное промедление в словах рейфа, ни то,
как он на миг опустил глаза, прежде чем ответить.
–Значит, по-твоему, у меня просто был бред от сотрясения?
«Учитывая сколько деревьев, пней и ни в чёмне повинных прохожих, – на последних словах немой рейф многозначительно провёл пальцами по больному плечу, – ты пересчитал своей дурной башкой, я удивлён, что ты отделался только этим», –сказал Грег.
–А, кровотечение из глаз? – не унимался Шеппард. – Уж оно-то не…
«Легко, могло быть последствием твоих попыток связаться с Пегасом в то время, как твой мозг отчаянно этому сопротивлялся»,– перебил его страж.
–Стоп. А ты откуда об этом знаешь? – насторожившись, подался вперёд Джон.
«Ты слишком громко думаешь, – невозмутимо ответил рейф. – И перед тем, как я ушёл на охоту, а ты, судя по всему, провалился в тот кошмар, – на слове кошмар,Грег сделал ударение, как бы желая подчеркнуть: что бы Шеппард себе там ни надумал, всё пережитое им на фиолетовой планете, не более чем сон, – тебе снилось, как ты снова и снова пытаешься связаться с друзьями. Тебя ведь предупреждали, чем это
может кончиться?» – спросил Грег.
–Предупреждали, – согласился Джон, – но я не послушал.
«Что для такого болвана, как ты, совершенно не удивительно», – сардонически заключил рейф, поднимаясь на ноги.
На это Шеппард ничего не ответил, только грустно усмехнулся и надолго замолчал,
глядя в огонь. Хотя объяснения Грега звучали логично и правдоподобно, ему всё
равно было трудно поверить в то, что столь реалистичное видение было лишь
кошмаром, пригрезившимся ему из-за травмы головы пусть и тяжёлой; как и в то,
что кровотечение из глаз с этим никак не связано.
«А может он прав, и я, действительно, просто болван, который словил глюки, разбив
голову и не послушавшись предписания врача?» – устало подумал Джон, почти
отчаявшись найти более обоснованное объяснение произошедшему, по крайней мере в
ближайшее время.
«Болван, болван.Причём редкостный,– неожиданно вторгся в его тяжело ворочавшиеся мысли сварливый голос Грега. – Держи, – сказал рейф, протягивая Шеппарду прутик, с нанизанными на нём кусочками дымящейся дичины. – Ешь. А то скоро будешь ловить глюки ещё и от голода».
Землянин, слишком измочаленный всеми приключениями и переживаниями, выпавшим на его долю, чтобы отвечать на новые подколки Грега, только рассеянно кивнул в знак благодарности и принялся за еду.
Расправившись с первым куском, Джон, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, продолжавших настойчиво
крутиться вокруг злосчастного кошмара, спросил:
–Долго я спал?
«Почти сутки», – бросил рейф, с наслаждением разрывая свою порцию мяса звериными клыками.
–Сутки? – присвистнул Джон, памятуя о том, что на Наклаваре в сутках не 26
часов, как на Лантии, а целых 30. – Недаром, кошмар показался мне таким
длинным, – пробормотал он себе под нос.
Принявшись за второй кусок дичи, Шеппард, вдруг, нахмурился, словно вспомнив что-то, и
снова спросил:
–Значит, буря длится уже больше 30 часов?
«Да, – ответил рейф, не поднимая глаз на собеседника. – И не закончится ещё долго».
–То есть? – насторожился Джон.
Грег протяжно вздохнул и принялся неохотно объяснять:
«На Наклаваре бури сами по себе отличаются большой продолжительностью, а в сезон дождей, который как раз наступил,длятся особенно долго. Эта гроза только-только началась. Она наберёт полную
силу лишь через два-три дня».
–А после того, как разойдётся, сколько ещё она будет бушевать? – спросил Джон,
догадываясь, что ответ его не обрадует.
«Самый пик бури длится от четырёх до шести суток, после этого она пойдёт на убыль, и через семь-восемь
дней стихнет совсем».
–То есть, буря продлится, как минимум две недели? – ужаснулся Джон. – Да, тут же
за это время рехнуться можно!
«Особенно в моём обществе», – ехидно поддел его рейф.
–Тебя-то я как-нибудь переживу, – не остался в долгу Шеппард, – а вот безделье вряд ли. Кроме того в посёлке у меня остались дела, которые нужно закончить как можно скорее.
«Это, какие?» – всё тем же безразлично-насмешливым тоном поинтересовался страж.
–Я хотел кое о чём переговорить с Маком Коннаром, командиром одного из ваших
партизанских отрядов, – несколько уклончиво ответил Джон. – Вот, только боюсь,
с таким раскладом, к тому времени, как я доберусь до Лазарета, он покинет Наклавар,
– сокрушённо добавил он.
«Мак Коннар? А что у тебя к нему за дело?» – спросил рейф, и Джон не без удивления уловил в егог олосе настороженные нотки. Впрочем,он ничем не выказал своего недоумения и лишь вкратце рассказал Грегу о совете Селдора примкнуть к отряду Мака и о своём желании бороться против ирйен.
Выслушав его, страж долго молчал, а потом угрюмо промолвил:
«На счёт этого отряда можешь не беспокоиться. На последнем задании, по приказу одного из
магистров, Мак отправил своих бойцов в разведку, разбив отряд на небольшие группы. Не все из них ещё вернулись с планет, куда были посланы. До этого отряду Коннара тоже пришлось несладко, так что, закончив с разведкой, они планировали собраться на Наклаваре и задержаться здесь на месяц, а может и
полтора: отдохнуть, подлечиться. Так что у тебя ещё будет шанс встретиться с Маком, если даже буря затянется очень сильно», – подытожил Грег.
–А откуда ты всё это знаешь? – недоверчиво прищурившись, спросил Джон.
«Оттуда, что я сам из этого отряда»,– рыкнул рейф и раздражённо почесал висок.
–Правда? – Джон удивлённо вскинул брови. – Не знал, – добавил он довольно бодрым
голосом, однако, при этом извести сердце у него упало.Нет,он, конечно, ни при каких обстоятельствах не собирался отказываться от своего желания присоединиться к стражам в их борьбе, но перспектива вести её плечом к плечу с Грегом, его отнюдь не прельщала.
«Интересно,если он держит себя так всегда и со всеми, как в отряде постоянно терпят такую
заразу?» – подумал Джон, но тут же осёкся и с раздражением скосил глаза на Грега, ожидая ответного выпада. Он отнюдь не хотел специально провоцировать стража, просто никак не мог
привыкнуть, что теперь нужно всегда держать под контролем не только то, что на
языке, но и то, что в голове. И, если честно, порой это сильно выводило
Шеппарда из себя. Впрочем, немой страж против обыкновения не спешил вворачивать
ответную шпилю, чем ни мало удивил землянина. Исходя из того что ему рассказывал Селдор и из своих собственных наблюдений, Джон пришёл к выводу, что чем ярче эмоции человека, когда он о чём-то думает, тем «громче» в этот момент звучат его мысли.Посему возможность того, что страж просто не услышал, о чём он думал, Шеппард даже не рассматривал: по отношению к Грегу он испытывал целую бурю чувств и
преимущественно с отрицательным зарядом. Однако, когда он поднял глаза на рейфа, выяснилось что тот действительно его не слышал. Страж сидел, уронив
голову на грудь с прутиком, из-под мяса зажатым в руке, и, по-видимому, спал.
Только сейчас, более или менее оправившись от пережитого ужаса и внимательнее
приглядевшись к Грегу, Джон заметил, как сильно он изменился за последние
сутки. Он весь как-то осунулся, глаза и щёки запали, под нижними веками пролегли тёмные круги, на висках, шее и руках отчётливо проступили набухшие вены. Последнее было особенно хорошо заметно, потому что Грег, судя по всему, не считал необходимым, выходя под проливной дождь или сидя в уютной сухости дупла, надевать сапоги и рубашку.
–Грег, – негромко позвал Шеппард.
На его тихий оклик рейф резко вскинулся, словно от взрыва, и принялся озираться по
сторонам, будто ожидая немедленного нападения. Однако, убедившись, что никакой
реальной опасности нет, он недобро взглянул на Шеппарда и изрёк:
«Чего тебе?»
–Ты себя нормально чувствуешь? – со вполне искренним беспокойством спросил
землянин, пристально всматриваясь в измождённое лицо рейфа.
«Нормально», – буркнул тот,поднимаясь на ноги.
–А видок у тебя не очень, – возразил Джон.
«Всё нормально, – с нарастающим раздражением ответил Грег. – Я просто устал. До того, как ты свалился мне на голову, я уже не спал больше недели, и кроме того, последние сутки, в
отличие от тебя, не валялся в дупле, ловя глюки, а охотился, чтобы нам обоим
хватило пищи до конца бури».
–Ясно, – примирительно проговорил Шеппард.
Когда рейф последний раз убирал добычу в кладовую, Джон отметил, что количество снеди в ней действительно увеличилось. Однако, во всём остальном ответ рейфа прозвучал неправдоподобно. Во-первых, потому что Грег казался не просто сильно уставшим, – он выглядел откровенно больным. Во-вторых, Шеппард провёл уже достаточно времени среди народа четырёх рас, чтобы узнать о необычайной выносливости всех его представителей. Со слов Селдора и прочих, с кем ему доводилось общаться,
землянину был известно, что стражам в отличие от людей необязательно есть и спать каждые сутки. Их тела физиологически были устроены таким образом, что стражи даже в самых тяжёлых условиях могли обходиться без пищи и отдыха по нескольку недель, сохраняя при этом полную боеспособность. Потому Шеппарду не
верилось, что Грег, лишь вчера вечером выглядевший вполне здоровым и полным сил, мог измотаться до такой степени за какие-то сутки охоты, причём далеко не в самых неблагоприятных условиях из тех, в которых, по словам Мака и Рейлы, стражам приходилось бывать регулярно. Разумеется, если за это время с рейфом не произошло чего-нибудь такого, что превратило простую охоту испытание, оказавшееся слишком тяжёлым даже для существа со столь отменными физическими данными.
«А ведь, очевидно, что произошло, – подумал Джон, глядя, как Грег копается в куче дров, отбирая самые толстые и увесистые поленья. – И произошло не только с ним, но с нами обоими. Что-то плохое, страшное…и реальное».
Теперь,когда он видел, как и насколько изменился Грег, Джон, несмотря на все убеждения
стража, ещё больше уверился: пережитое им в минувшие сутки не сон. Не реальность, конечно: теперь он вполне ясно осознавал, что никогда не покидал Наклавара и не перемещался на планету с фиолетовым небом и ядовитыми кристаллами вместо почвы, – но и не сон, а нечто гораздо более вещественное. Он только не
мог понять, почему Грег пытается от него это скрыть. Уж, не потому ли что он и есть тот телепат, который пытался перелопатить ему мозги, – мелькнула в голове у Джона скользкая мыслишка. Шеппард не стал концентрироваться на ней и быстро прогнал от себя, посчитав эту догадку
плодом собственной неприязни к немому рейфу, а также отголоском чувства
предательства и недоверия, посеянного в его душе словами Лжэлизабет. Впрочем,как ни мимолётен был сей помысел, Грег, который теперь бодрствовал, услышал его
и не преминул проворчать:
«Не поэтому. А потому что говорить здесь не о чем, – сказал он, направляясь к костру с увесистой охапкой хвороста в руках. – А если бы я попытался «перелопатить» тебе мозги, то сделал бы это таким образом, что ты
ничего бы не вспомнил, или уж во всяком случае, не стал подозревать меня».
Страж бросил свою ношу у костра и одарил Шеппарда таким жёстким и холодным взглядом, что у того невольно пробежал по коже мороз.
–Я тебя ни в чём не обвиняю и не подозреваю, Грег, – сказал Джон полуправдиво,
ибо на самом деле уже не знал, кому и чему верить. – Просто я не могу понять,
что с тобой произошло, и…
«Я же сказал, –устал»,– зло огрызнулся рейф, устраиваясь на корточках подле костра.
–А я бы сказал, - заболел, – возразил Шеппард. – Причём, как раз сразу после
того, как ты в моём сне принял насебя основную мощь всех ментальных атак твари, которая гналась за мной. И это… совпадение меня напрягает.
«Можешь напрягаться от чего угодно, – рейф кинул тяжеленный сук в огонь с такойсилой, что от очага во все стороны полетели искры, и Шеппард инстинктивно вскинул
руки, прикрывая лицо. – А только я, вот что тебе скажу. Во-первых, говорю последний раз и больше повторять, не намерен.
Того, о чём ты тут рассказываешь, в действительности никогда не было. Ты просто
видел дурной сон. Возможно, из-за сотрясения он и показался тебе более
реалистичным, чем обычный кошмар, но это был просто сон! И ничего больше! Во-вторых, отвали от меня со своим бредом!А, в-третьих, то что происходит со мной и по каким причинам, совершенно не твоё дело, человек!» – последнее слово рейф выплюнул с таким презрением и омерзением, что Шеппарду на миг самому стало противно от осознания того к какой расе он принадлежит.
После этого Грег рывком поднялся на ноги и ушёл на противоположный конец дупла.
«Ошибаешься,приятель. Как ни отпирайся, но то, что произошло прошлой ночью, повлияло на нас
обоих. Так что очень даже касается», – подумал про себя Шеппард, проводив рейфа
взглядом.
Яростная отповедь Грега отнюдь не ослабила его подозрений по поводу событий минувших
суток, а, напротив, лишь усилила их. После всего увиденного Джон был
практически уверен: случившееся с ним (а вернее с ними обоими), гораздо реалистичнее и опаснее, чем просто«дурной сон», – как, впрочем, и в том, что по непонятным причинам от Грега правды ему не добиться. «А значит, придётся крупица за крупицей выяснять всё самому, постаравшись попутно снова не спалитьсебе мозги, – размышлял Шеппард, глядя в пространство перед собой. –Либо дождаться возвращения в посёлок и там попытаться получить ответы у Селдора».
Отчего-то землянину казалось, что старый целитель знает обо всём этом много больше того
же Грега, и поделится информацией гораздо охотнее, чем его нынешний сосед.
Подумав про Грега, Джон поднял голову, машинально отыскивая стража глазами. Тот
прилаживал ко входу в дупло гибкую и очень тонкую, почти прозрачную, деревянную
пластинку, вставляя её в пазы, нарочно прикреплённые для этого сверху и снизу
от отверстия в стволе. Руки не слушались рейфа, и он никак не мог попасть в
пазы концами пластины. Когда неудачей окончилась уже седьмая попытка, Джон
нехотя поднялся со своего места, с удивлением отметив какой свинцовой тяжестью
набрякло всё тело. Подойдя к стражу он решительно забрал деревяшку, больше
походившую на плотный лист какого-то причудливого растения, чем на кору или
плоть дерева, из его рук, – всего сутки назад таких сильных и проворных, а
теперь слабых и неловких, – и с первого раза загнал тонкую мембрану в
импровизированные полозья. Встав на место, пластина точно закрыла проём дупла, явив собой своеобразный лючок, отгородивший
обитателей дерева от промозглой сырости, проникавшей снаружи, и завывающей
темноты, уже густо клубившейся в кронах деревьев. Грег,не глядя на Джона, лишь благодарно фыркнул в ответ на его помощь и отвернулся.
–Не за что, – безобидным тоном сказал землянин, возвращаясь к костру. – Какие
планы на ночь? – спросил он, собирая в кучку рассыпавшиеся поленья длинной
обугленной палкой.
«У меня,– спать, – рыкнул Грег. – А ты можешьнайти ‘весёленьких грибочков’ и продолжить ловить глюки», – посоветовал они, демонстративно повернувшись спиной к Шеппарду, с глухим ударом плюхнулся на
бок, подняв вокруг себя фонтан опилок.
Джон только хмыкнул в ответ и криво усмехнулся. Какое-то время он просто сидел, бездумно глядя в огонь и прислушиваясь к грохоту бури, доносившемуся снаружи; а потом его начало клонить в сон. Хотя он и проспал целые наклаварские сутки, приключения на фиолетовой планете, – насколько реальные, он теперь вообще не брался судить, – так измотали его, что сейчас, Джон чувствовал себя гораздо
более разбитым, чем до «отдыха» в дупле. Поначалу он пробовал противиться дремоте, опасаясь, что отдавшись сну, снова окажется один на один с той мерзкой энергетической тварью, если не с чем-нибудь похуже. Однако, сухое тепло дупла, ласково обнимавшее его со всех сторон, размеренное, едва уловимое покачивание маррона и мирное потрескивание костерка, убаюкивали, навевая такое ощущение безопасности, домашнего уюта и неги, что все страхи и опасности вскоре стали казаться Джону далёкими и неважными, и он перестал бороться с желанием заснуть. Растянувшись на спине, – повреждённые рёбра не позволяли принять другое положение, – Шеппард прошептал про себя короткую молитву, которую взял за правило повторять каждый вечер с той ночи, когда прощался с Родни и всеми, кто остался на Атлантиде; и
стал медленно, но неудержимо соскальзывать в дурманящее марево сна.
Уже совсем засыпая, он кинул взгляд из-под полуприкрытых век на Грега, мирно
почивавшего у противоположной стены дупла. Мысленно перебрав всё, что произошло
с того момента, как он очнулся от кошмара и свой разговор с Грегом, Джон,вдруг, невпопад подумал:
«А всё-таки ты мне солгал. Энергетические сверхтелепаты существуют. По крайней мере, в этой галактике точно».
В следующий миг землянин уснул.
***
Ему было плохо. Голова отвратительно пульсировала, по всему телу прокатывались волны мучительной ломоты. После того как он устроился на опилках, притворяясь спящим, головная боль лишь усилилась, но он стиснул зубы и заставил себя лежать неподвижно, дожидаясь пока заснёт землянин. Когда, наконец, дыхание человека стало ровным и глубоким, сердцебиение замедлилось, а бешеный поток его
сумбурных мыслей утратил быстроту и яркость, рейф открыл глаза и сел.
«Энергетический сверхтелепат…, – хмыкнул про себя Грег. – Подумать только: по виду полный
придурок, а догадался обо всём практически сразу».
Рейф задумчиво смотрел на спящего Шеппарда, а по его худому измождённому лицу катились кровавые слёзы.
Добавлено (15 Мая 2017, 08:47)
---------------------------------------------
***
Наследующее утро Шеппард проснулся поздно, чувствуя себя почти выспавшимся. В эту ночь его не терзали умопомрачительные кошмары, но во сне он опять куда-то бежал через густой туман.Оглядевшись, землянин увидел, что лючок открыт, а рейфа нигде не наблюдается.
«Опять ушёл на охоту?» – удивился про себя Джон.
Такое поведение уже начинало казаться ему безрассудным, если не сказать глупым, поскольку буря со вчерашнего дня ещё больше усилилась.Теперь маррон раскачивался не едва заметно, а даже очень ощутимо. Ветер свистел, выл и ревел, словно огромный зверь, отовсюду раздавались стоны, скрип и треск,
раздираемых ураганом деревьев, беспрестанно грохотал гром. Подобравшись ко входу в дупло и упершись в его края руками, чтобы не вывалиться из него в случае неожиданного крена дерева, Джон осторожно выглянул наружу. Дупло, как оказалось, находилось метрах в сорока от поверхности земли, и с этой высоты
глазам землянина открывалась по истине поражающая воображение картина. Дождь шёл настолько сплошной и мощной стеной, что создавалось полное впечатление, будто весь лес неким невиданным образом погрузился на дно бурного озера, на поверхности которого взметаемые неистовыми волнами время от времени появлялись обрывки веток, листья, комья земли с пучками травы и прочий сор. Деревья же с их раскачивающимися стволами и развесистыми кронами, развивающимися под «сногсшибательным» дыханием ветра, сделались похожими на спутанные патлы водорослей, колыхающихся в бурунах, или на невиданных морских чудищ, протянувших из пучины цепкие, жадные щупальца за своей добычей. Довершали сей
мрачный пейзаж длинные, косматые сполохи молний, чуть ни ежеминутно разрывавшие тёмные покровы мрачного грозового неба. Иногда молнии ударяли в деревья, и те вспыхивали словно свечки, но тут же гасли под мощными струями ливня.
Вдоволь насмотревшись на бесчинства бури, Джон вернулся вглубь дупла, раздул едва теплившиеся под пеплом угольки костра и приготовил себе завтрак из поджаренных земляных клубней. По вкусу они являли собой нечто среднее между картошкой и редиской, и как прочие лесные яства были в изобилии припасены Грегом.
Через пару часов вернулся и сам рейф. Он возник в дупле внезапно и совершенно бесшумно, вскарабкавшись по гладкому и скользкому от дождя стволу с ловкостью, не уступавшей любой обезьяне. Неожиданное появление стража заставило Шеппарда вздрогнуть, но в отличие прошлого раза поленом он в него не запустил. Рейф по-собачьи стряхнулся, обдав человека фонтаном ледяных брызг, и, не удостоив
его даже взглядом, молча прошествовал к костру. Бросив на пол, лёгкую походную сумку, бывшую нынче его единственной поклажей, он устроился у огня обсыхать и греться. По мрачной мине Грега Джон без труда догадался, что разговаривать, он не настроен, а потому, – памятуя об их вчерашней беседе, – не стал даже
пытаться разузнать, где тот был и как себя чувствует. Впрочем, Джон отметил: в независимости от того, сколько времени рейф уделил сну, а сколько – очередной вылазке, выглядел он не лучше, чем вчера. Хотя, судя по воспалённым, налитым кровью глазам, рейф вообще не ложился спать.
Остаток того дня минул без происшествий. Следующие двое суток, последовавшие за ним тоже разнообразием не отличались, если не учитывать, что Шеппард напрочь лишился нормального сна. Нет, видения, на подобие того, которое чуть не стоило ему рассудка, землянина больше не донимали, но отголоски пережитого на фиолетовой планете продолжали преследовать его в сновидениях, нередко заставляя просыпаться в холодном поту. Бывало,что из спокойного, приятного сна он внезапно вновь вываливался в мир с белёсым солнцем и отравленной почвой, где снова падал с небоскрёба вместе с чёрной
тварью или удирал от неё по лабиринтам переулков мёртвого города. Больше всего в этих «выпадениях» или «вспышках памяти», землянина беспокоило не то, что они у него вообще возникают, – после таких впечатлений небольшой посттравматический стресс простителен любому, – а то, что после них какое-то
время он ясно ощущал присутствие твари рядом с собой. Раз за разом это чувство становилось менее отчётливым, а кошмары теряли яркость и заканчивались всё быстрее, однако вместе они причиняли
Шеппарду достаточно неприятных ощущений, чтобы лишить его душевного равновесия и желания засыпать по ночам.
С Грегом в этом отношении, тоже творилось что-то не ладное. Завалившись спать вечером того дня, когда Джон наблюдал из дупла за бурей, страж продрых без просыпу часов двадцать. Пробудился он очень голодным и крайне раздражённым, но выглядел намного лучше. Его больше не шатало от слабости, руки не тряслись, воспалённые глаза и вены практически вернулись к нормальному виду, хотя тени под нижними веками и заметная осунутость, как после тяжёлой болезни, ещё сохранились. Однако, после этого Джон вообще не видел, чтобы рейф спал. Поначалу, землянин считал, что более-менее оправившись от ран и болезни, страж перестал нуждаться в регулярном и продолжительном сне, но, как он убедился
позже, причина заключалась отнюдь не в этом.
Несколько раз Джону довелось увидеть, как Грег заснув или глубоко задремав, неожиданно вскакивал,
тяжело дыша и обливаясь холодным потом, и принимался озираться вокруг с хорошо знакомым человеку ужасом в остекленевшем взгляде. Отсюда Джон сделал тот же вывод, к которому пришёл ещё до разговора с Грегом. Несмотря на то, что страж настаивал на нереальности его видений, галлюцинаций, – или чем они там были на самом деле, – он переживал точно такие же последствия от них, как и Шеппард, а значит не
такими уж и не реальными они были. Впрочем,разговоров на эту тему с рейфом Джон больше не заводил. По счастью, фактически полное отсутствие сна ни как не отображалось на здоровье Грега, и с каждым днём следы ран и его загадочной болезни исчезали всё быстрее.
Однако,улучшение физического состояния ни коим образом не повлияло на его настроение и характер. С Шеппардом он по-прежнему держался крайне неприязненно, не выказывая ни малейшего желания наладить хоть какой-то межличностный контакт, и, судя по его поведению, добиваясь совершенно противоположного результата.
Несмотря на то, что Грег делился с Шеппардом едой, регулярно обрабатывал его раны, следил за тем, чтобы землянин как можно больше времени проводил лёжа, не тревожа разбитую голову, – тому порой начинало казаться, что рейф его просто ненавидит. Что бы Джон ни сказал или ни сделал, Грег в ответ всегда начинал
огрызаться, шипеть и ругаться, или выводить человека из себя презрительными издёвками, на которые оказался большим мастером. Однако, особенно резко рейф реагировал, если Шеппард подходил к нему вплотную, приближался со спины, либо ненароком прикасался к нему, – что случалось нередко из-за качки маррона, порождённой ураганом. В таких случаях рейф отпрыгивал в сторону, словно ужаленный, угрожающе прижимал уши, скалил клыки и громко шипел. В общем любое их соприкосновение заканчивалось громкой ссорой, к концу которой оба были готовы придушить друг друга. Шеппард не понимал, чем вызвана такая враждебность рейфа к нему, и не представлял, как они проживут вместе в дупле до конца бури. Однако, поделать он ничего не мог, и единственное, что ему оставалось, – терпеть все выходки рейфа, стараясь не провоцировать его на новые.
Так прошли в дупле эти три дня, показавшиеся Шеппарду невыносимо длинными и однообразными, поскольку других дел кроме еды, сна, размышлений о произошедшем на фиолетовой планете и перебранок с Грегом, у него не было. Из-за этого, с одной стороны он немного завидовал рейфу, который, несмотря на усиливавшуюся с каждым днём бурю, продолжал регулярно на несколько часов отлучаться в лес, но с
другой, – Джон был рад, когда он убирался из дупла. Однако, в скором времени и этой маленькой радости землянин лишился: начался «пик бури», и рейфу пришлось прекратить свои вылазки.
Теперь находиться снаружи было практически невозможно, ибо там творилось нечто невероятное. Ветер усилился настолько, что легко ломал и выворачивал с корнем вековые наклаварские деревья, – любые кроме марронов, – подбрасывал в воздух каменные глыбы или огромные куски дёрна с рядами кустов, цеплявшихся за него корнями, и кружил в беспорядочной неистовой пляске, либо заворачивал в тугую
воронку смерча. Гроза, которую и прежде нельзя было назвать такой уж слабенькой, ныне сотрясала долину чудовищными раскатами грома, заставлявшими буквально вибрировать всё вокруг. Молнии же били так часто, что Шеппарду порой казалось, будто они с рейфом находятся внутри гигантского механизма, обуреваемого токами смещения огромной мощности. Посему землянину оставалось только порадоваться, что его не приветливый сосед выбрал себе убежище внутри дерева, чьё электромагнитное поле было способно отталкивать любые электрические заряды.
Наступление пика, – несмотря на то, что они его ждали, – принесло столько новых впечатлений и забот, что за весь его первый день Грег и Джон даже ни разу не поругались. Впрочем, на следующее утро, когда беспорядок в дупле, учинённый налетевшим смерчем, был устранён, всё вернулось на круги своя, и жизнь в древесном убежище потекла поуже привычному руслу.
Отношения между Шеппардом и Грегом продолжали портиться. А однажды ночью произошло событие, заставившее Джона начать по-настоящему опасаться стража.
Проснувшись около трёх часов утра после очередной, – не продолжительной, крайне малоприятной, – «экскурсии» на фиолетовую планету, землянин застал рейфа бессонно сидящим у костра. На первый взгляд всё было как обычно, но что-то в напряжённой позе стража насторожило Шеппарда. Не желая привлекать к себе внимание Грега, он остался лежать неподвижно, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки. Спустя несколько минут Джон удостоверился, что беспокоился не зря: с рейфом что-то происходило. В неверном свете костра Шеппард различил, что по лицу Грега катились крупные капли холодного пота, а его самого, то сковывало спазматическое напряжение, то била крупная дрожь. Страж выглядел так плохо, что землянин стал подумывать, не стоит ли ему подняться и попытаться помочь соседу, – чем и как он правда представлял слабо, – но в следующую секунду рейф сам встал на ноги и направился в сторону человека. То как он это сделал, последнему очень не понравилось. Грег оторвался от пола быстрым, по-кошачьи гибким, движением и теперь шёл к Шеппарду скользящей походкой подкрадывающегося хищника. Когда же рейф, приблизившись, замер в нескольких шагах от Джона, землянин внутренне содрогнулся и передёрнулся, разглядев выражение его лица. Страж смотрел на него с такой лютой ненавистью, будто хотел изничтожить человека на месте.
«Сейчас нападёт», – подумал Шеппард и принялся судорожно соображать, куда положил свой нож прошлым вечером. Он, конечно, понимал, что кусок металла, – слабая защита против существа, наделённого невероятной ментальной мощью и физической силой, намного превосходящей его собственную, но сдаваться без боя не собирался. Нащупав рукоять оружия у правого бедра, Джон незаметно от рейфа, стоявшего слева от него, сжал её потной ладонью и стал ждать дальнейших действий стража. Он лежал, стараясь ни вздохом, ни даже неосторожной мыслью не выдать, что находится в сознании, считая про себя секунды до того, как рейф бросится на него. Однако, ничего не происходило. Минуты две-три Грег стоял рядом с Шеппардом, продолжая испепелять его ненавидящим взглядом и сжимая кулаки с такой силой, что от впившихся в ладони когтей с его пальцев закапала кровь, а потом его лицо начало меняться. Оно то искажалось, застывая маской гнева, то разглаживалось, становясь усталым, простым и даже добрым. Взгляд рейфа был ещё более красноречив: он то переполнялся ненавистью, то, вдруг, смягчался, и делался…, неужели, сострадательным?! В страже словно боролись две разные личности, одна из которых страстно желала убить Джона,
причём наиболее жестоким способом, а другая отчаянно этому сопротивлялась.
Внутреннее противостояние Грега продолжалось, наверное, с минуту, хотя Шеппарду казалось, что прошли часы.Нервное напряжение было так велико, что Джон был уже готов сам напасть на Грега, лишь бы закончить эту пытку ожиданием неизбежного, когда всё внезапно прекратилось. Кулаки рейфа разжались, плечи поникли, его взгляд до этого полыхавший то яростью, то мукой, погас, лицо приняло устало-безразличное
выражение, а сам он пошатнулся и весь как-то ссутулился, словно в раз лишившись сил даже стоять. В следующую секунду он испустил тяжёлый вздох и провёл по глазам тыльной стороной ладони, будто пробуждаясь от кошмарного наваждения. Потом он развернулся и неверными шагами направился к выходу из дупла. Чуть-чуть сдвинув в сторону лючок, он уселся около образовавшегося проёма, позволив тяжёлым
каплям дождя разбиваться о его лицо и стекать по обнажённой груди.
«За что же ты меня ненавидишь, да ещё настолько, что не убить меня тебе стоит таких усилий?» – подумал Джон, глядя на сгорбленную спину рейфа и продолжая сжимать рукоять ножа онемевшими от напряжения пальцами.
С той ночи Шеппард ещё дважды заставал рейфа в подобном состоянии, и каждый раз ему казалось, что теперь-то страж его точно прикончит. Впрочем, никакого вреда, кроме изрядной нервотрёпки, Грег ему так и не причинил. Посему Джон пришёл к выводу, что убивать его рейф не собирается, хотя порой явно и испытывает такое желание, но стал спать в пол глаза, выбирая за сутки не более четырёх часов сна. Теперь долгие ночи напролёт, он ломал голову не только над инцидентом с фиолетовой планетой, но и над причинами, заставлявшими рейфа так себя вести. Некоторое время спустя он даже предположил, что Грег страдает чем-то вроде аутизма, как Джейк, – только в гораздо более утрированной форме, – или каким-нибудь психопатическим расстройством. В пользу последнего, по мнению землянина,
свидетельствовало множество факторов. Однако,как Джон убедился позже, и эта его догадка оказалась неверной.
Сообщение отредактировал Аэгнор - Понедельник, 15 Мая 2017, 09:04
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Понедельник, 15 Мая 2017, 15:57 | Сообщение # 249
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Вот это уже интересно..... есть пара догадок по поводу его "похождений"(Грега):
1. А не пытается ли эта тварь с фиолетовой планеты напасть в течение всего времени?
2. Не Грег ли устроил этот кошмар?
3. В нём борются "рейф" и "страж"
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Mcgregar
|
Дата: Вторник, 16 Мая 2017, 01:50 | Сообщение # 250
|
Участник экспедиции
Группа:
Свои
Сообщений: 169
Статус: где-то там
|
Ураааааааааааааа!!!!!!! Продолжение. ;4 года не было слухов и тут продолжение. Автору спасибо огромное еще не читал новое, но думаю там все так же круто как и в начале. Спасибо что вернулись дорогой Аэгнор.
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Вторник, 16 Мая 2017, 10:52 | Сообщение # 251
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
Цитата 1. А не пытается ли эта тварь с фиолетовой планеты напасть в течение всего времени?
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
шаман
|
Дата: Вторник, 16 Мая 2017, 15:58 | Сообщение # 252
|
|
По ту сторону врат
Группа:
Свои
Сообщений: 310
Статус: где-то там
|
Цитата Аэгнор (  ) В смысле с тех пор, как Шеппард попал в Анагас?
"Лишь две вещи бесконечны - Вселенная, и человеческая глупость, но насчёт первой я не уверен." - Эйнштейн
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Вторник, 16 Мая 2017, 19:35 | Сообщение # 253
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
ааа, ну раз так, тогда. да, - пытается
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
|
Mcgregar
|
Дата: Вторник, 16 Мая 2017, 21:14 | Сообщение # 254
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Свои
Сообщений: 169
Статус: где-то там
|
Продолжение супер, сегодня все прочел не зря столько времени ждал :)))
|
|
|
|
|
|
Аэгнор
|
Дата: Суббота, 20 Мая 2017, 10:10 | Сообщение # 255
|
|
Участник экспедиции
Группа:
Пользователи
Сообщений: 113
Статус: где-то там
|
***
Четвертый день «пика» застал Шеппарда за выполнением физических упражнений, не отличавшихся замысловатостью, но требовавших от него определённой силы, гибкости и координации. Гневные порывы ветра, ежеминутно заставлявшие ствол маррона крениться практически под острыми углами, ещё больше усложняли задачу землянину, превращая самые простые моменты тренировки в настоящее испытание.
Порой Шеппарду приходилось прилагать не малые усилия, застывая при этом в самых нелепых позах, чтобы сохранить равновесие и не в печататься физиономией в опилки. Однако, не взирая на все трудности воздвигаемые перед ним капризами природы и собственным ещё не до конца окрепшим телом, Джон упорно продолжал свои занятия, которым посвящал не менее шести часов в сутки, – три утром, три вечером, – с тех пор, как встал на ноги.Треснувшие рёбра и глубокая рваная рана на голове полностью зажили три дня назад. Распрямившись после очередной растяжки, Джон, в который раз за эти дни, насторожённо осмотрел на груди то место, где совсем недавно красовался здоровенный синяк с багровыми крапинками ссадин, и недоверчиво провёл пальцами по рёбрам. Такое быстрое и абсолютное исцеление, конечно, радовало его, но и пугало тоже. От Селдора он знал, что его ожидают подобные изменения и морально готовился к ним, но теперь…
Теперь, когда они действительно начали происходить, он не чувствовал себя
прежним, словно больше не был самим собой, не был человеком. Впрочем, Джон старался не думать об этом слишком часто, понимая, что в не зависимости от того нравится ему это или нет, изменить он всё равно ничего не сможет. Он просто пытался радоваться исчезновению последствий своего «десантирования» с
обрыва, больше не напоминавших о себе ни болями, ни даже шрамами, и вновь обретённой возможности разнообразить своё пребывание в дупле регулярными тренировками.
Выполнив утреннюю норму по зарядке, Джон с наслаждением потянулся, чувствуя, как к мышцам, порядком ослабшим за неделю лёжки в дупле, возвращаются привычная эластичность и сила. После этого он накинул на себя рубашку, снятую перед началом тренировки, и, захватив в кладовке пригоршню орешков, отправился
бродить по дуплу, чтобы занять себя хоть чем-то и убить время, оставшееся до заката. Откровенно говоря, за последние дни дупло опостылело ему окончательно; и дело тут было не только в одуряющей скуке и бездействии, доводящем до белого каления. Настоящей причиной, делавшей заключение внутри дерева просто невыносимым, был, конечно, Грег.
После того, как Джон застал его ночью стоящим над собой, страж начал вести себя ещё более странно. Он совсем перестал есть, по-прежнему, не спал по ночам, а всё светлое время суток проводил в какой-то прострации, привалившись боком к стене у самого входа в дупло, и вперив невидящий взгляд в непроницаемую стену дождя. Казалось, рейф ничего не замечал вокруг себя, однако, такое его состояние
беспокоило Джона гораздо больше, чем прежние внезапные и вроде бы беспричинные вспышки ярости. Раньше по его ругани, шипению, обнажённым клыкам землянин знал, чего ожидать от рейфа в следующий момент. Теперь же он даже не мог предположить, что и когда страж учудит снова. Он постоянно чувствовал исходящую от Грега угрозу, как если бы находился в одном помещении с активированной ядерной бомбой, не имея возможности ни обезвредить её, ни предотвратить взрыв, ни сбежать от него. Эта угроза так довлела над Шеппардом, что одно время он был готов собраться и уйти из дупла, не дожидаясь окончания бури. Впрочем, по здравом размышлении он пришёл к выводу, что вероятность погибнуть в такую погоду в лесу, ничуть не меньше, чем, – быть убитым в дупле чокнутым рейфом, и оставил эту затею.
Поймав ртом очередной подброшенный в воздух орех, Джон скосил глаза в строну Грега. В этот момент землянин, как раз проходил мимо него, разумеется, на почтительном расстоянии. Как и в предыдущие два дня рейф с ничего не выражающим лицом сидел на своём посту у входа в дупло. Убедившись, что «ядерная бомба» по-прежнему находится в «ждущем режиме», Джон продолжил курсировать по дуплу. Однако,
поворачиваясь к Грегу спиной, он всё равно не мог отделаться от навязчивого предчувствия неминуемого взрыва, готового обрушиться на него в любую минуту.
Примерно через час Шеппарду надоело шататься по дуплу, кроме того, подобное занятие ещё больше заставляло его чувствовать себя арестантом, наматывающим круги по тюремному дворику. Остановившись у очага, Джон подбросил в притухший костёр парочку увесистых сучьев и разложил подле него на просушку несколько охапок подмокшего хвороста. В отличие от первых дней жизни Шеппарда в марроне, когда
очаг растапливался только для того, чтобы приготовить еду и немного разогнать в дупле вечернюю темноту, теперь огонь приходилось поддерживать постоянно. Его тепло было единственным, что позволяло хоть как-то противостоять сырости и промозглому холоду, воцарившимся в дупле после столь продолжительного ливня.
Когда Шеппард закончил укладывать хворост, из глубины леса вылетело несколько светящихся шаров, которые устремились к маррону, разрывая свинцовый сумрак дня ярким сиянием. Заметив шары, землянин оживился. Устроившись поудобнее, он расположился напротив входа в дупло: подальше о Грега, но так чтобы видеть, что творилось снаружи, – и приготовился наблюдать за танцем «лесных светляков».
Когда эти блуждающие огни впервые появились вблизи дупла, где-то после полуночи в первые сутки пика, Шеппард долго не мог взять в толк, чем они являются на самом деле: причудой природы, живыми существами или просто обманом зрения. Все шары были разных размеров и цветов. Одни имели жёлтую окрасу, другие белую и голубую, а третьи вообще пульсировали, постоянно меняя масть. Шары степенно летали по воздуху, словно ни дождь, ни ветер не оказывали на них ни малейшего воздействия. Лишь, когда один из этих блуждающих лесных огней взорвался, столкнувшись с деревом, – не марроном, – оказавшемся у него на пути, Джон, понял, что сие загадочное явление ни что иное, как «шаровая молния». По счастью, из-за своих необыкновенных электромагнитных свойств, жилище человека и рейфа раз за разом избегало печальной участи остальных деревьев, которые от малейшего соприкосновения с молниями превращались в факела, даже под проливным дождём. Порой смертоносные сгустки света подлетали совсем близко к могучему
растению, но всегда останавливались у внешней границы его кроны, словно натыкаясь на невидимую стену, и дальше не проникали.
Наблюдение за молниями стало для Шеппарда привычным и приятным развлечением. Эти сгустки света никогда не двигались хаотично. Они выписывали пируэты, выстраивались в замысловатые фигуры, кружились волчком, поднимаясь по широкой спирали вверх или спускаясь по узкой вниз. Их танец притягивал взгляд Джона, завораживал его так, что он мог часами следить за ними.
Сегодня молнии носились вблизи маррона чуть меньше часа. За это время они успели взорвать пять близстоящих деревьев, оставив от них лишь обугленные остовы. Потом они стали постепенно удаляться. Подойдя вплотную ко входу в дупло, Джон провожал молнии взглядом, пока они окончательно не скрылись из виду. После этого Шеппард оттолкнулся от стенки дупла, на которую облокотился, выглядывая наружу. Он потянулся, расправляя затёкшие мышцы и подумывая над тем, чем бы ему ещё заняться до наступления темноты, когда его взгляд упал на рейфа, а точнее на его голую спину: несмотря на промозглый холод, в дупле Грег, по-прежнему не носил ни сапог, ни рубашки. Поначалу Джон не понял, что именно привлекло его
внимание, и сообразил в чём дело, лишь минуту спустя. Вся спина рейфа вдоль и поперёк была иссечена узкими, белыми полосами, едва различимыми на его былой коже. Уверенный, что всего пару минут назад ничего подобного не было и в помине, Джон потряс головой и потёр глаза, думая, что расплачивается обманом зрение за долгое наблюдение за молниями. Однако, когда он снова взглянул на
Грега, загадочные полосы на его спине отнюдь не исчезли. Напротив, они потемнели и проступили гораздо отчётливей, став похожими на грубые рубцы от старых, плохо заживших ран, а потом… Потом они стали вскрываться и кровоточить. Джон стоял и с немым ужасом наблюдал, как на спине Грега появляются всё новые и новые кровавые борозды, словно кто-то проводил их невидимым ножом. Не имея ни малейшего представления о том, что происходит с рейфом, но понимая, что нужно что-то предпринять, Джон громко окликнул его несколько раз. Страж не отреагировал то ли действительно крепко заснув, то ли слишком глубоко уйдя в себя. Впрочем, Шеппарда больше встревожил тот факт, что на боль от ран, если
они, конечно, не были очередной иллюзией, он тоже никак не реагировал. Подозревая, что для него это кончится очень плохо, Джон с опаской протянул к Грегу руку и осторожно тронул его за плечо. Дальше всё произошло так быстро, что землянин даже не успел этого осознать. Он помнил тот момент, когда коснулся
Грега, а в следующую секунду обнаружил себя лежащим на спине, притиснутый за горло к полу когтистой лапищей рейфа. Страж приложил человека с такой силой, что из того напрочь вышибло дух, и он не мог вдохнуть несколько секунд. Когда же дыхание немного восстановилось, Джон почувствовал, как пульсирует болью левая нога, по которой Грег ударил его,делая подсечку.
–Пусти меня, придурок, – слабо прохрипел Шеппард, безрезультатно пытаясь освободиться из железной хватки рейфа.
«Не смей ко мне прикасаться! Ты меня понял,выродок?!» – мысленно ревел рейф, глядя на Шеппарда дикими глазами,казалось готовыми выскочить из орбит.
Ответить землянин не успел. Его мысли вдруг стали путанными, вялыми, и он не впопад подумал:
«Какие холодные у него руки… Просто ледяные. Будто он неживое существо из плоти
и крови, а кусок промороженного гранита». А в следующую секунду его сознание
словно озарила ярчайшая вспышка, и он… услышал Грега. Эмоции рейфа обрушились на него так сильно и внезапно, что поначалу Джон как бы утонул в их бурном потоке, на время полностью лишившись связи с реальностью. Когда же первое потрясение от столь яркого ментального контакта прошло, Джон,
ошарашенный и, если честно, напуганный, – ибо раньше переживать подобное ему не доводилось даже на тренировках с Селдором, – попытался разорвать связь, установившуюся между ним и рейфом. Однако, то ли потому что Грег переживал слишком сильные чувства, то ли по каким-то другим причинам, у него ничего не
получилось. Эмоции рейфа продолжала врываться в мозг Джона, словно на ладони раскрывая перед ним самые потаённые уголки души стража. И к его крайнему изумлению это оказалась отнюдь не такая плохая душа, как он предполагал. После столь продолжительного общения с Грегом, Джон не думал, что при подобном соприкосновении ощутит в нём что-то хорошее, тем более в отношении себя, но… ошибся. В первые моменты контакта Шеппарда и впрямь опалила вспышка ненависти и отвращения, но чем дольше он «прислушивался» к рейфу, тем насколько эти два чувства слабы в нём по сравнению с остальными. Душарейфа была сложной, противоречивой, немного ожесточённой, но не злой. Гнев и
ненависть, конечно, присутствовали в ней, но не в большее концентрации, чем у любого нормального человека. В рейфе же сильная воля, достоинство, справедливость легко уживались с чувством долга и
самоотверженности. Помимо прочего, – сколь ни удивительно это было для Шеппарда, – Грегу не были чужды ни доброта, ни жалость, ни привязанность, ни даже любовь, хотя они практически всегда и скрывались за непроницаемой стеной холодной сдержанности и ехидного сарказма. Впрочем,сейчас самым сильным чувством, заполнявшим собой всё существо рейфа, была не ненависть, а страх. Не сиюминутный страх, как от внезапного пробуждения после кошмарного сна, который проходит, стоит только осознать, что всё увиденное не более, чем грёза. Нет, этот страх был другим: таким, в котором до конца не осмеливаешься признаться даже самому себе, всё время пытаясь затолкать его подальше на задворки своего «я». Этот страх был глубоким, давно и прочно въевшимся в разум и душу Грега, породившим в ней с годами подозрительность,
отвращение и ненависть к… Да, это был страх перед людьми. Примерно такой же страх и ненависть испытывал сам Шеппард на протяжении всех шести лет прожитых в Пегасе: сначала перед рейфами, потом перед ирйен.
«Он боится меня! – ошалело подумал Джон. – Он БОИТСЯ МЕНЯ! Боится, потому что я человек!»
Продолжая прислушиваться к эмоциям Грега, Джон узнал, что его страх был порождён какими-то событиями, произошедшими с рейфом много-много лет назад. Нет, не просто событиями, а чем-то ужасным,катастрофическим, что изменило, разрушило весь внутренний мир Грега, изломав его душу. Чем именно было то ужасное,Джон понять не сумел. Зато он отчётливо почувствовал, что переживал Грег,
вспоминая об этом. Джон одновременно ощутил отчаяние, боль, безысходность, невообразимую тоску по кому-то дорогому и безвозвратно утраченному, пустоту, оставленную его уходом, а ещё страх… Чёрный всепоглощающий ужас и ненависть, порождённую им. В следующую секунду ментальный контакт с Грегом стал ослабевать, и Шеппард выпал из небытия, в котором не было ничего кроме эмоций,
обратно в реальный мир.Сообщение отредактировал Аэгнор - Суббота, 20 Мая 2017, 10:19
Не бойся, живи, мечтай
|
|
|
|
|
