Солнце медленно уходило за горизонт, небо окрасилось в розово-оранжевые цвета. С высоты в тридцать километров родная планета выглядела еще краше и великолепнее.
– Включаем форсаж двигателей для подъема на высоту в пятьдесят километров, экипажу «Бури» приготовиться, – раздался голос капитана самолета Ан-225У «Мрия-2». Тело вдруг сильно потяжелело. Перегрузки от ускорения были относительно небольшими, но полковник к ним не привык.
– Расстыковка через пять, четыре, три, два, – вел отсчет капитан Бури, – один, двигатели на полную.
Почувствовался легкий толчок – прижимать к креслу стало сильнее. Полковник изо всех сил повернул голову к небольшому иллюминатору. Заката уже не было видно, осталось только сине-оранжевое небо под шаттлом и черный космос вверху.
– Выходим на орбиту, включаю субсветовые двигатели, держитесь, парни. Курс луна.
«Ну, почему сюда не поставили гасители инерции?» – пронеслось в голове полковника, когда его вес увеличился в три раза. Минут через десять перегрузки снизились.
– Уважаемые пассажиры, мы вышли на курс: Космодром «Свободный» – «Лунная Верфь имени Королева». Наш полет займет три часа, за это время отстёгивать ремни кресел не рекомендуется. Вы можете потравить друг с другом анекдоты либо поиграть в города. Запасных выходов у нас нет, так что выход только через главный люк, но, так как скафандров у вас нет, вы можете погибнуть в космосе. Приятного вам полета, спасибо, что выбрали нашу авиалинию космических транспортировок, – торжественно произнес капитан.
Экипаж сдавленно загоготал. Сдавленно потому, что тяжело смеяться, кода твое тело весит в два раза тяжелее обычного. Однако капитан, по совместительству пилот «Бури», давно привык к таким перевозкам и перегрузкам.
Мало кто из экипажа, сказал бы, что полет прошел незаметно. Какой там! Каждую минуту ждешь, когда же эта перегрузка, наконец, закончится. Конечно, спустя три часа парни и две дамы уже привыкли к перегрузкам, но эти три часа были суровы.
– Выходим на орбиту Луны. Ну, что, дамы и господа, осталось нам долететь до обратной стороны спутника нашей матушки-Земли и прилуниться.
Перегрузки стали уменьшаться, шаттл теперь летел без ускорения. Ещё пару минут и вот она: любимая всеми невесомость. Стоило потерпеть три часа ради этих нескольких минут блаженства. В иллюминаторе не было видно луну, лишь черный космос и парочка ярких звезд. Но вот шаттл оказался прямиком над своей целью.
– Спускаемся, – сказал капитан.
Корабль тряхнуло, прошло совсем немного времени, и Буря уже плавно прилуняется, причем вертикально, направив двигатели вниз. Шаттл сел на специально подготовленную площадку, сбоку к нему подсоединили стыковочный шлюз. Ремни сами отстегнулись, и экипаж стал собираться к люку «Бури». Наконец люк зашумел своими серводвигателями и отъехал в сторону, пассажиров шаттла встречал рядовой и какой-то тип в халате – доктор, наверное.
– Добро пожаловать на станцию. Сейчас вы пройдете краткий медосмотр, прошу за мной, – сказал человек в халате.
Полковник ожидал другой прием, но ладно уж, и так неплохо. Гравитация здесь была обычной, земной. «Эммитеры гравитации на станцию поставили, а гасители инерции на шаттл не додумались, тоже мне спецы», – подумал полковник. Они остановились у дверей кабинета с надписью «Брикоткин П. Н.», доктор открыл дверь и зашел первым, пригласив жестом всех вовнутрь – а нас было восемь человек. Внутри было просторно и светло, все напоминало стандартный кабинет российского врача на Земле. Вот только в ремонте кабинет не нуждался.
– Присаживайтесь тут, – сказал доктор, показывая на диванчики у стены. Только мы расселись, как доктор взял листок и позвал: – Полковник Юрматов, вы первый.
Осмотр как осмотр: давление, температура. Вот только делал док все быстро и применял последние новинки медицины. Всего по пять минут на человека и полная карта здоровья готова. Разве что анализы крови и выделительных жидкостей не взял, их брали на Земле.
После осмотра полковник вышел из кабинета, где его уже ждал тот самый рядовой.
– Вас ждет полковник Ларин. Пройдемте, – отрапортовал рядовой и пошел по коридору.
Они дошли до ближайшего лифта, в его кабину поместился бы слон, настолько она была просторной. Они поехали вниз, затем лифт остановился, что-то щелкнуло, и они поехали вбок, затем вперед. Полковник узнавал направление движения лишь благодаря инерции своего тела. Наконец двери открылись, и они оказались в большом... нет, просто гигантском помещении.
Высота его до потолка составляла чуть ли не километр. Но это все пустяки по сравнению с тем, что находилось посреди комнаты. Большая длинная конструкция возвышалась над головой полковника метров на триста. А в длину... отсюда сложно было понять.
– Пройдемте, – повторил рядовой, дав полковнику осмотреться. Они поднялись по лестнице, прошли по мостику, все это время полковник любовался красотами своего будущего корабля.
«Большие пушки – это хорошо. Они, видимо, больше чем на «Муромце», ¬– мысленно отмечал полковник. Да и вообще корабль был больше раза в два, учитывая, что длина «Муромца» 276 метров. Один ствол рельсовой пушки был настолько большим, что полковник мог бы поместиться в нем в полный рост. Таких стволов было четыре на каждой пушке, а самих пушек – пять. Две на носу корабля и две под днищем, еще одна защищала двигатели сзади.
На другом конце моста оказался коридорчик и кабинет начальника, полковника Ларина.

– Полковник Юрматов! Добро пожаловать на луну. Присаживайтесь, – сказал полковник Ларин.
– Спасибо. Так когда корабль вылетает?
– Буквально через несколько часов, – Ларин взял со стола планшет и передал Юрматову. – Это список экипажа корабля. Нажимайте на фамилии, чтобы просмотреть их дела.
Полковник взял планшет, тот был китайского производства. В России такие до сих пор не делают, поэтому приходится пользоваться китайскими. Полковник бегло пробежался по списку, в нем было довольно много знакомых фамилий, в основном офицерских.
– Вы можете подняться на борт, планшет берите с собой.
– До свидания.
– Удачи вам. Петренко проводит вас до транспортных колец.

Рядовой Петренко ждал у двери, и, как только полковник Юрматов вышел из кабинета, он развернулся и пошел по коридору, в конце которого они свернули налево и начали спускаться по лестнице вниз. На нижнем уровне верфи находилась платформа с кольцами. Полковник стал в центр круга, а Петренко нажал пару кнопок на небольшом терминале, стоявшем рядом с платформой. Из пола поднялись кольца, привычный гул, вспышка, и вот он уже в сером пустом помещении.
– Вот я и дома, – промямлил полковник себе под нос.
Спустя пару часов полковник уже сидел в своем капитанском кресле, экипаж корабля был готов.
– Отдать швартовы! – уверенно приказал полковник. Офицеры на мостике в ступоре посмотрели на капитана.
– Я шучу, опустить стапели! Открыть люк, мы вылетаем...

Над горой медленно заходило солнце. Старенький армейский бобик катился по пока еще ровной трассе, ведущей к исполинскому секретному комплексу. Майор как обычно похрапывал на переднем сидении справа от водителя. Сержант Киреев утомился от однообразного вида за окном и незатейливого верчения баранки, поэтому тоже начал зевать. А серпантин дороги все тянулся и тянулся вдаль, конца края ему не было видно. Логику тех, кто отправил нас из Уфы на машине, было понять трудно. Только до межгорья мы добирались три с половиной часа, а до базы было еще несколько километров по горной дороге, так что расслабляться было рановато. Я повернул голову, сидевший рядом лейтенант Суховалов смотрел в окно, у него был вид человек, находящегося в состоянии глубокого транса, такое с ним случалось регулярно. По брезентовой крыше начали стучать пока еще редкие капли дождя, гроза обещала быть сильной. Наконец-то фары осветили ворота очередного контрольно-пропускного пункта. В лицо ударил мощный луч прожектора, прощупывавший автомобиль.
– Приготовить документы! Машину к досмотру, – послышался чей-то голос из-за стекла. Тем временем, буквально пару минут назад едва еще моросивший дождик перерос в самый настоящий ливень. Недаром говорят, что в горах погода переменчива, но мне удалось на собственной шкуре убедиться в этом еще на Кавказе, как же быстро летит время. Тем временем разбуженный командир уже протягивал сопроводительные документы. Тщательно их изучив, капитан, который по моему личному мнению был уж очень похож на командира поста, отправился к телефону, перекинулся парой словечек с начальством и буквально через полминуты вернулся назад и протянул бумаги, после чего отдал честь и пожелал нам приятного пути.
– Да, с безопасностью тут у них все на пятерочку, – улыбнулся наш отец-командир, когда мы отъехали на несколько сотен метров.
– Я бы сказал на твердую семерку, – пошутил молодой еще сержантишка, прибывший совсем недавно из Рязани, но уже успевший за эти два месяца влиться в наш дружный армейский коллектив. Мне почему-то казалось, что первые недели он чувствовал себя немного скованно из-за того, что был единственным не офицером в группе, хотя вскоре этот рубаха-парень попривык и на удивление быстро освоился. Он не спрашивал, что случилось с его предшественником, а мы и не особо рвались рассказывать. Все было спокойно, если не считать пары обыденных вылазок против боевиков, поэтому работа у нас была «не бей лежачего», пока на прошлой неделе не поступил приказ о срочном нашем переводе на гору Ямантау. Это было более чем странно, хоть мы и прошли отличную горную подготовку, наша группа специализировалась на разведывательно-диверсионной деятельности. Вряд ли нас отправили бы сторожить президентский, ну или какой он там на самом деле, бункер, но факт оставался фактом, а это, как нам известно, вещь упрямая. Тем временем, пока я раздумывал о назначении, мы уже приблизились к последнему блокпосту, за которым начиналась такая таинственная и окутанная почти мистическим мраком база.
***
Огромная бронедверь последнего на нашем пути шлюза с грохотом и жутким визгом медленно поползла вниз. Оказалось, что дорога продолжается внутри самой горы, да еще и с множеством крутых поворотов почти под девяносто градусов, вероятно, для дополнительного рассеивания ударной волны. Заехав на нашем стареньком внедорожнике на одну из стоянок, мы начали выгружаться, я немного зацепился и чуть не расквасил нос о бетонный пол. «А еще спецназ называется, твою мать!» – воскликнул командир, узрев эту не самую приятную для меня ситуацию. И, хотя четыре аса в кабине не самого комфортабельного армейского джипа, да еще и после довольно долгого перелета, могли списать все это на обыкновенную усталость, командир был как всегда непреклонен. Я достал свой рюкзак и помаленьку пошкандыбал к лифту. Майор тем временем уже перевел свой праведный гнев на рядового, который оформлял документы на въезд. Наконец-то он поутих, и мы все вместе начали медленно спускаться. Настроение было ужасное, может действительно из-за усталости, а может я просто волновался. Или скорее даже боялся неизвестности, которая подстерегала нас впереди. Естественно, я отчаянно пытался скрыть свои чувства, но мой нервный тик, скорее всего, не заметил бы только слепой. Я попытался отбросить дурные мысли, мол, как бравый старший лейтенант Самир Юрматов вообще способен бояться хоть чего-нибудь.
Это может показаться бравадой, но я был готов отдать жизнь, служа Родине по первому зову, но все же низменные инстинкты вытравливать очень тяжело. Вся четверо стояли молча, только гул несущегося лифта нарушал эту призрачную идиллию. Пролетев десяток уровней, лифт остановился, и мы впервые ступили в недра комплекса, скрытого в этой величественной горе. Здесь нам довелось увидеть то, что выбило нас из колеи окончательно, все наши старые предположения можно было выбросить на помойку, перед нами находилась большая эмблема космических войск. Я еще раз проверил, тот ли это сектор и этаж, но все было верно.
– Нас что, учить спутниками рулить собрались? – ехидно заметил наш новенький, но тут же отхватил могучего пендаля от майора.
– Ну, не в бирюльки играть, это точно, – своим командирским басом ответил он на выпад салаги, сам он тоже ничегошеньки не понял, но виду решил не подавать – будь что будет.
– Так все за мной и б-ы-с-т-р-а! – заорал мне на ухо невесть откуда взявшийся полковник.
Только этого нам не хватало: Гречников номер два (такая у нашего шефа фамилия была), да еще и с парой лишних звездочек, что только усугубляло наше и так незавидное положение.
Несмотря на поздний час, работа в штабе кипела, наш новый знакомый оказался начальником штаба, и это объясняло столь высокую степень энтузиазма и самоотдачи подчиненных. И вот, после долгих мытарств, нам выдали внутренние пропуска, они же ключ-карты, предварительно заставив нас подписать ворох бумаг и пройти несколько тестов для подтверждения личности. Рассчитывая, что мне все-таки удастся сегодня немного отдохнуть, я отправился в казарму, надеясь завалиться в кровать и захрапеть. За мной отправились и остальные, но...
– Какие люди да без охраны! – до боли знакомый голос гулким эхом отразился в коридорах базы. Не узнать говорившего было весьма проблематично.
– Твою ж дивизию, Гордеев, ты ли это?! – воскликнул наш отец-командир и чуть ли не бросился в объятия к своему старому друзяке. – А тебя как сюда занесло? Твои с тобой? – начал расспрашивать нежданного гостя майор. Хоть вопросы-то и были не совсем корректные, государственная тайна как ни как, ну, по крайней мере, о передвижениях спецназа ГРУ нашему «батьке» докладывать не должны, тем более, что у Гордеева на погонах было на одну звезду больше.
– Естественно они здесь, брось этих распи... – чуть не перешел на откровенно нелитературный язык подполковник, но через мгновение добавил: – ...долбаев. Все разнесут, и свое, и чужое. Я никак от Крыма отделаться не могу, каждый чертов особист считает своим долгом в первую очередь спросить, какого черта за нами целую неделю по горам гонялись две роты горных стрелков. У них настоящий талант ломать да портить, настоящие диверсанты, вот делали бы свою работу чуточку потише и почище, так цены бы им не было! – сказал офицер очень уважаемой в вооруженных силах структуры. Он был довольно известен в наших узких кругах, как своими подвигами, так и выходками, которые довольно давно влились в народный фольклор в виде анекдотов. Весь его внешний вид оставлял впечатление твердости и мощи. Стоял он перед нами в обычной армейской футболке цвета хаки. Легко могло сложиться мнение, что формы такого гигантского размера на складах просто не было, и на него натянули что-то на пару размеров меньшее, отчего его мускулистая, чуть ли не бодебилдерская, конституция говорила всем о том, что с ним лучше не шутить. Самым точным сравнением из популярной культуры был бы образ Арни в молодые годы. Настоящий «Коммандос», ведь именно таким человеком он был: солдатом без страха и упрека, гордостью нации, смертью врагам. И в данном конкретном случае врагам Матушки России действительно было чего бояться. Головного убора на нем не было, так что в его растрепанной шевелюре кое-где виднелись немного поседевшие пряди волос. Ремень с болтавшейся на уровне мужского детородного органа пряжкой едва удерживал новенькие камуфляжные штаны, глубоко заправленные в затянутые донельзя берцы. Видок хоть и был далек от уставного, но мы все же находились в офицерских бараках, так что его можно было с легкостью списать на это. К слову сказать, это были именно бараки, хоть ухоженные и с евроремонтом, но это были именно они родимые!
Когда майор наконец-то отцепился от приятеля, мы проследовали в соседний блок, в котором расположились ГРУшники для того, чтобы отпраздновать встречу. Войдя в комнату, мы узрели еще три знакомых физиономии – группу Гордеева. Одним словом: понеслось. Я присел на табуретку, перед этим поставив её поближе к столику. Не сказав и слова, капитан Милютин протянул мне наполненный до краев граненый стакан, хороший такой, еще совдеповский, внутри которого плескалось двести грамм беленькой. Отказываться было неприлично, и я опустошил его в три глотка. После этого взглянул сначала на нашего салагу, присевшего рядом, затем на коллегу напротив, и опустил взгляд на пол, где стояло еще три двухлитровых сосуда с «божественным нектаром», и еще один, уже пустой, стоял чуть в стороне. Затем, теперь уже сам, налил себе вторую порцию: повернув стакан градусов на тридцать, плеснул в него водки, а затем выпил, отставив для форсу мизинец. Сорока процентный раствор этилового спирта скользнул вниз по моему пищеводу, стало хорошо, и, самое главное, я успокоился, теперь мне было глубоко на... и по... на все, что творилось вокруг. После третьей начались откровенные разговоры, пару раз чуть не перераставшие в драку. Крепкая мужская дружба, ну, или обычная попойка, коих было много и до того, и будет еще больше после.
***
Полковник мирно посасывал кофе, никого, как ни странно, не трогал, окон в кабинете не было, и он просто уставился в потолок, что сильно угнетало. И так уже потрепанная бесконечными стрессами нервная система начштаба могла не выдержать в любой момент. Человек, на самом деле, он был не плохой, даже по большому счету хороший, но с тяжелым характером. Он любил свое дело всей душей, но иногда на него действительно находило затмение, и он испускал лучи поноса во все стороны света. Синяя офицерская форма была немного примята, вероятно, он просидел тут всю ночь, фуражка висела на крючке у двери.
Начинался новый день, который обещал быть очень длинным и непростым. Обе группы прибыли еще вчера, он их оформил и отправил отсыпаться, сам же закрылся здесь. Трудно было признать, что полковника одолела простая человеческая зависть. Это он столько месяцев разгребал авгиевы конюшни в секретных архивах, именно он второй год готовил все для этого похода, но его не пустили. Он хотел первым пройти на ту сторону, пройти первым в новый совершенно неизведанный мир. И кто же его кинул?! Его старый друг Колька, с которым они были вместе еще с Можайки. Теперь он был для него командиром – генералом Николаем Новаком, героем России и прочее и прочее...
Он же был его лучшим другом, и тут такой удар в спину. Так он думал тогда, в минуты отчаянья. Правду он смог понять лишь через несколько дней, ему, вероятно, спасли жизнь, не позволив возглавить экспедицию.

***
– Смирно, – бодрым голосом воскликнул подполковник, по которому было трудно сказать, чем он всю ночь занимался. Все, кто находились в зале для брифингов, поднялись со своих мест, помимо двух наших отрядов здесь находились еще два офицера из ВВС и трое ученых в белоснежных халатах. И вот в дверном проёме появились еще трое, два полковника и генерал, как нам сказали командующий проектом, в который нам удалось попасть, ну, или вляпаться, как кому больше нравиться. Я покосился на сопровождающих, это был уже знакомый нам начштаба и еще один офицер из ГРУ. Заняв свое почетное место во главе стола, генерал отдал долгожданный приказ: «Вольно!»
– Можно начинать. Как я вижу, все собрались, – сказал он, бегло осмотрев нас. Ему было меньше пятидесяти, что было довольно необычно как для такого высокого звания.
– Ну, что ж, кто не знает, моя фамилия Новак. Я командую этим объектом и всем, что связано с нашей последней программой. Врубай шарманку, – сказал он, и на соседней стене появилось изображение с проектора. – Чтобы вы не запутались, начну по порядку, с самого начала. Весной тысяча девятьсот тридцать девятого года на плато Гиза был обнаружен первый артефакт, кольцо примерно пяти метров в диаметре, покрытое несколькими плитами из песчаника. Открытие было сделано доктором Берлинского университета Эризом фон Мюллером. Главной загадкой были непонятные надписи, нанесенные на объект. Этой загадкой немедленно заинтересовались фашисты, и уже через пару месяцев на место прибыла вторая экспедиция, но уже под контролем «Аненербе». После ряда тестов выяснилось, что материала, из которого изготовлено кольцо, не существует в природе, и это только подогрело интерес к находке.
«Так. Стоп!» – подумал я, – «Теперь это теряет всякий смысл, мы же не археологи, да и Космические войска... они же не хотят сказать что... да что здесь, черт побери, происходит?» – заволновался я, но промолчал.
– Затем в том же районе было найдено еще несколько артефактов. ССовцы буквально перерыли все вокруг, так что находок было много, но некоторые из них показались особенно ценными. Первая – постамент с теми же символами, что и на первом артефакте, а вот вторая – вроде бы обычный посох, но способный генерировать направленный пучок плазмы, по крайней мере, так говорится в документации нацистов, которая подтверждается видеосъемкой, что действительно не может не поражать. Как в Египте за несколько тысяч лет до нашей эры могли обладать технологиями, опережающими современные на века? – вопрос был явно риторическим. – Но этот предмет проработал примерно полгода, а потом испустил дух. Как считают наши ученые, у него закончились запасы энергии, проще говоря, сели батарейки, но нам не суждено узнать правду, так как этот предмет был вывезен американцами сразу после войны вместе с большей частью технической документации и многими учеными в рамках так называемого проекта «Скрепка».

Чем больше он рассказывал, тем сильнее я понимал, что дело пахнет керосином, хоть еще минуту назад мне казалось, что куда уж там.
– Наши тоже были не лыком шиты, и нам удалось вывезти несколько плюшечек. Из стоящего мы смоги отхватить только постамент и те самые плиты, которые тоже были исписаны всякими иероглифами. Нам повезло, что немцы, прокопавшись в этих фиговинах, так долго ничего путного и не изобрели, периодически отстукивая фюреру о том, что еще вот-вот, и мы создадим чудо-оружие. Этим и объясняются постоянные речи Гитлера в конце войны по этому поводу. Если бы эти ресурсы они бросили на создание ядерной бомбы, а не копались этих иероглифах, то нам бы была крышка, так что египтяне помогли нам выиграть войну, так сказать.
Когда окончательно стало понятно, что Дойчланд войну немножко проиграла, все развезли по нескольким тайникам, по трем, если быть точным. Один с вышеупомянутым посохом нашли пиндосы, второй – мы, а третий, с самим кольцом, так и оставался не найденным. Подробнее о нем расскажу чуть позже, а тем временем наши начали исследования. Рылись в тоннах макулатуры, пытались переводить надписи, но безуспешно. А после смерти Сталина проект и вовсе заморозили, и все материалы отправили в архив. Так бы они там и лежали, если бы к власти не пришли добрые мальчики чекисты во главе с дядей Андроповым. Они как раз и начали активно форсировать исследования всей непонятной чертовщины: от НЛО до нашего с вами колечка, пытаясь найти новые виды наступательного вооружениями и все-таки показать американцам обещанную еще Никитой Сергеевичем кузькину мать. Тогда, наконец-то, смогли перевести надписи на древнеегипетском, и хоть узнали, как эта хрень называется. А называется она – Звездные врата, запомните, а лучше запишите, – пошутил генерал, мужик он был веселый, так что я уже был готов к заданию типа иди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что, и самое главное уже тогда я понял суть предстоящего задания. – Короче, это было все, что они смогли сделать, при этом чуть не повредив постамент, который, кстати, получил название – наборное устройство, по-простому наборник.
Потом пришел Черненко, а в эпоху Горбачева начались его перестройки с гласностями, и проект опять закрыли в связи с бесперспективностью. В девяносто девятом доктор Барсов, известный в определенных кругах археолог, смог наскрести денег на экспедицию в Ирак, где собирался искать глиняные черепки всякие. Но он нашел нечто большее: в руинах были найдены таблички, на одной из которых были выгравированы семь неизвестных символов. Чудо, что в те времена ФСБ успело перехватить эту информацию и закрутить гайки до того, как его работа, написанная по результатам экспедиции, вышла в печать. С большим трудом все замяли, а Барсову приказали молчать, как рыбе. На возобновление проекта не было ни денег, ни желания, ведь все понимали, что без самого первого артефакта прогресс невозможен.
Пока пару лет назад группа диггеров и черных копателей не отправилась в Калининград искать янтарную комнату, кто-то им слил информацию о наличии хорошо замаскированных тайников под бывшим Кенигсбергом. Провозились они почти месяц. Не нашли ничего, пока один из них не прислонился к одной из стеночек, и от легкого касания она развалилась, ну, не чудо ли?! Оказывается, они мимо этого схрона проходили по семь раз на день, но как-то не обращали внимания именно на этот самый участок. Внутри оказались ящики с пометками и SS, и прочих не менее серьезных организаций, они чуть не обомлели там, думали, что теперь все в шоколаде. Но, что характерно, им наоборот не повезло: открыв одну из коробок, самую большую, они нашли странное кольцо, непонятно из чего сделанное. Все находки быстренько подняли на поверхность и начали активно искать сведения о том, что же им все-таки удалось отыскать. Вот тогда наши бравые чекисты работали уже неплохо и быстро засекли любопытных, так что вскоре они уже сидели там, где надо, и рассказывали: что, где и когда...
Один из них проронил на допросе фразу, которая буквально перевернула все с ног на голову, всего лишь спросив: что ж это за хрень с гороскопом такая, за которую их упекли. Оказалось, что у него сын увлекался астрономией, и он знал несколько созвездий, очертания которых заметил на артефакте. Короче, все поняли, сколь сильно мы слажали, ответ лежал на поверхности, а мы, как всегда, проморгали. Все быстро вывезли сюда и начали работу заново. Теперь, когда все кусочки пазла были собраны в одном месте, можно было попытаться его сложить. И у нас это вышло! Именно поэтому вы здесь. Неделю назад мы заставили эту хрень работать, более того, у нас есть два набора символов, которые запускают её: один – из работ Барсова, другой – из Египта, самый первый. Немцы просто не смогли подключить наборник к вратам, поэтому все их эксперименты и окончились провалом. На их технологическом уровне это было невозможно. Такова краткая версия истории. Хотите – верьте, хотите – нет, но все сказанное мной – чистейшая правда. Вопросы?
Естественно, вопросов была уйма, но один из ГРУшников подобрал наиболее правильный из них.
– А как это кольцо работает?
– Хороший вопрос! – воскликнул начальник базы. – На него вам ответит доктор Янковская.
Генерал Новак подошел к двери, ведущей в какое-то помещение, и позвал Янковскую. Оттуда вышла симпатичная черноволосая дама, она тут же стала рассказывать о кольце.
– Это устройство по нашим данным, благодаря большому количеству энергии и уникальности материала, из которого оно сделано, может создавать искусственную червоточину, проще говоря, тоннель в подпространстве, соединяющий это кольцо с другими.
– То есть, проходя в кольцо, мы должны идти по тоннелю до другой... планеты? – снова спросил тот же ГРУшник.
Янковская хихикнула.
– Нет, нет. Все куда проще. Генерал, вы не могли бы показать им видео первого открытия?
– Как раз собирался, – сказал генерал. Он подошел к проектору, подключенному к компьютеру.
На экране появилось видео, которое немного комментировали ученые в кадре и доктор Янковская:
«Неизвестный механизм в виде круга ожил после долгих и мучительных испытаний. Темно-серый, неизвестный науке металл просто шокировал своими невероятными свойствами, но не это главное, основной загадкой долгое время оставались надписи на нем. Но, что ещё больше хотелось узнать, когда и кем именно было создано устройство. Это будоражило умы немногих посвященных ученых. Этот вопрос загонял всех в тупик, из которого выбраться было невозможно».
Внутреннее кольцо стало крутиться, пока не остановилось на определенном символе.
«Первый шеврон активирован!» – донесся громкий голос одного из техников, когда на кольце засветилась первая из девяти лампочек. Затем вторая, третья и, наконец, седьмая. Тут-то и случилось нечто совершенно невообразимое: огромный поток вырвался из устройства и за несколько мгновений сгладился до небольшого озерца. Чем-то это напомнило лужу, но проблема была в том, что объект стоял вертикально, и вода должна была хлынуть на пол, так что это было что угодно, но не она.
Этот эффект был горизонтом событий только что сформировавшейся кротовой норы или червоточины, ведущей к другому точно такому же механизму, вероятно, на другом конце галактики.
На небольшую металлическую аппарель въехал гусеничный роботизированный аппарат, который должен был послужить луноходом, на одной из предполагавшихся экспедиций, но он потребовался здесь. Медленно он скрылся в пучине неизведанного голубого свечения, созданного феноменом под названием Звездные Врата».
– Звездные Врата? – не сдержался я от вопроса.
– Да, Звездные Врата. Так называли это кольцо египтяне. Конечно, есть много переводов типа: Небесная дорога, Небесная Дверь, Звездный Путь. Но мы посчитали, что лучшие название это Врата, – сказала доктор.
– Угу, Звездный путь уже занят, – загоготал ГРУшник.
– Господа, ваша задача – разведка. На той планете, – генерал указал пальцем на экран, на котором застыла картинка активированных врат, – воздух пригоден для дыхания. Только температура днем превышает тридцать пять градусов, ночью же опускается до десяти и ниже. Вам будет выдана экипировка для пустынь, отправляйтесь в раздевалку, а я жду вас в «Зале Врат».
Одевшись в пустынный камуфляж и взяв оружие, мы прошли в зал врат. Это было большое помещение с теми самыми вратами и дорожкой к проходу. У врат нас ждали генерал Новак, доктор Янковская, также одетая в военную форму, и ещё несколько человек без оружия, но с чемоданами и прочим грузом.
Что будет впереди не знал ни я, ни кто-либо еще. Так начиналась эта, совершенно новая, доселе не слыханная история, и мне, вероятно, предстояло занять в ней одно из ключевых мест.