Добавлено (10 Августа 2012, 13:42) --------------------------------------------- 3 марта
День выдался насыщенным с самого утра: активизировались звёздные врата прямо на рассвете. Щит удалось поднять вовремя, но эта сволочь в течение сорока минут отказывалась закрываться (точнее – тридцати восьми). Удалось выяснить и адрес, откуда пришло соединение: планета в соседней солнечной системе (а дальше доступа попросту не было: у врат первого поколения ничтожный радиус действия). Ну, что, полковника Мигунова об этом ставить в известность? Да ни хрена. Нах он мне там сдался. Нехай сидит на своей Атлантиде, я как–нибудь и в одиночку управлюсь. Кстати, неплохо было бы поставить нечто вроде кода–опознавателя. В КЗВ и на Атлантиде в Пегасе такое практиковалось в порядке вещей, ныне же оно нам было недоступно, ибо технология весьма мудрёная. Нужен кодер, к нему – декодер, всё это желательно доукомплектовать передатчиком и приёмником соответственно, к этому настоятельно рекомендуется корпус с антенной присобачить, аккумулятор и усилитель – последний на случай помех возле врат. Как видите, не всё так просто, как в индийской курильне. Придётся пока что так побегать. Блин, ещё и не выспался с утра… Может, доспать? Или проверить адрес? В конце концов, враг никуда не убежит, я надеюсь. А соваться на ту сторону сонным… Я присел за пульт энергораспределения (а там просто кресло было удобнее всего) и улёгся на панель, стараясь не задевать чувствительную сенсорику клавиш. Закрыл глаза и начал размышлять. Нет, не о смысле жизни, хотя хотелось. У меня до жути зачесались руки проверить этот адрес врат. По сути, мы тут заперты без средств к существованию, между нами и домом сотни, если не тысячи, галактик; вопрос о возвращении домой даже не рассматривался. Раш, конечно, сейчас над тоннельным двигателем бьётся, но даже ему такие уравнения, всего скорее, не по зубам окажутся. Илай–то их на одном духу решит, да только вы же знаете Раша: он, как всегда, попытается их перепроверить в поисках ошибок, не найдёт, но время будет упущено. Короче, вопрос о зимовке окончательно снят с повестки дня: придётся зимовать тут, тем паче, что со дня на день я ожидал первый снег. Снаряжаться на разведку долго не пришлось: моя форма, разгрузка и автомат. Патронов осталось с гулькин нос, потому захватил с собой ещё и зет. Первый шеврон… второй… третий… четвёртый… пятый… – разблокированы; шестой – заблокирован. Гипертоннель открылся, выброс вихря событий сгладился до горизонта, и спустя всего несколько секунд червоточина стабилизировался. Я уже собирался уходить, когда меня торкнула мысль: опасность. Опасности, конечно, не было, но внутренняя чуйка птичка–невеличка упорно твердила, что в зале врат я далеко не одинок. Впрочем, уже знал, почему. – Эй, ребятня! – гаркнул я. – Знаю, что вы тут, можете не прятаться! В ответ ноль эмоций. Впрочем, проверить стоило. Чтобы не попасть впросак, применил старую добрую технологию: а именно, швырнул гранату через врата; для надёжности – шоковую. Гоа`улдовскую, так сказать. Следом пошёл сам, снарядив автомат последним рожком с бронебойными патронами: кроме него, у меня оставался ещё и «бубен». Проход через врата ты не осмысляешь. Твоё тело разбирается на молекулы и переводится в энергию, и собирается на том конце. В процессе перехода твоя сущность переживает мгновенную (0,01 секунды) проморозку до температуры в –200/–270 градусов по Цельсию: пережить такое может и живой человек, а в состоянии энергии тебе вообще пофиг на всё. После рематериализации тебя ждёт небольшой термический шок и инстинктивное желание вдохнуть: поэтому горизонт событий лучше проходить на выдохе. При этом сохраняется твоя скорость при пересечении плоскости врат, и твой импульс: поэтому не стоит ожидать, что, влетев в горизонт событий на скорости в прыжке или полёте, на другой стороне ты выйдешь пешим шагом. А ещё программа не позволяет молекулам в твоём теле собраться «неправильно»: если ты вошёл, держа автомат перед собой, не стоит опасаться, что он окажется в разобранном виде, волочащийся за тобой на ниточках. Плоскость врат я так и пересёк, выйдя с той стороны и держа перед собой автомат. Встретить сопротивление я ожидал: шоковая граната хоть и поработала передо мной, но на технику не действует, а так же имеет ограниченный радиус действия. Однако, врага я не встретил. Я вообще не встретил никого, пока не захлопнулся горизонт событий. Я оказался в какой–то зоне, радикально отличавшейся по климату от субклимата Новы. Если минуту назад я находился в сильно сухом жарком месте, то теперь воздух был чуть влажнее и довольно прохладнее: я бы сказал, градусов двенадцать–пятнадцать точно было. В общем, китель можно снять. Площадь перед вратами имелась приличная: большое поле с высокой травой по пояс, местами – по грудь. По окраине поля росла чащоба: высокие деревья в несколько десятков метров широко раскинули свои кроны, громко шумя ими: через несколько секунд после закрытия гипертоннеля до меня достигли звуки лесной жизни. – Красиво, правда? – раздался знакомый голос позади. Чтоб вас всех… Не выпуская автомата из рук, и не опуская оружия, я развернулся на месте, взяв непрошеных спутников на прицел. – Всего два вопроса, – спокойно рёк я. – Какого хрена вы тут забыли и когда от меня отвяжитесь? – Встречный вопрос, – спокойно рёк Клин. – Чем мешаем? – Тем, что вы мешаете, – съязвил я. – Как прикажете мне вас защищать? – А на кой? – качнул посохом парень. Етицкие пассатижи… На кой двум молодым людям боевые энергетические посохи джаффа? Я придирчиво осмотрел тела «бойцов»: на бедре каждого из них – по зету. Они что, маньяки, что ли? – А это вам на хрена? – Ты же сказал: «По одному ящику можете оставить себе», – подмигнул Клин. – Скажи, что не было такого! Зараза… – А за мной вы на кой ляд упёрлись? – Ну не вечно же взаперти на той планетке сидеть! – возразил молодой человек. – Вы хоть понимаете, во что вляпались? – процедил я. Парень и Ленка переглянулись. – Мы не знаем адреса врат Тейи! – взревел я. – Я не знаю, куда возвращаться! А теперь ещё и вы влипли, нах! – Скачаем адреса из наборного устройства! – фыркнул парень. – А если его ещё ни разу не использовали? – хмуро рёк я. – Фак… «Допёрло, слава Богу»… – Тогда будем набирать наугад! – засиял улыбкой парень. «Фа–а–ак!», – закатил глаза я. – Собственно, какого хрена вы за мной упёрлись, возвращаюсь к исходному вопросу? – стараясь не распсиховаться, произнёс я, опуская оружие. – Да просто скучно стало! – выдал убийственную фразу Клин, отходя от звёздных врат. Найдя в траве разряженную шоковую гранату, парень подобрал припас и убрал его в подсумок: пригодится. Ленка тем временем осматривалась. – Где мы? – спросила она. – Понятия не имею, – произнёс я. – Отсюда был гипертоннель до Новы. – Может, «местные жители»? – предположил Клин, отводя боевым посохом траву в поисках. – Вряд ли. Поселения на практике редко формировались вдали от врат, да и в любом случае: были бы следы. Тропы или даже дороги, ведущие сюда. – Ты об этой тропе? – спросил молодой человек, замирая на месте. Я переглянулся с Ленкой: та оказалась шустрее и побежала к другу. – Вашу ма–а–ать… – протянул я. В гуще травы, едва не щекочущей подбородок, отчётливо просматривались между травинок, походивших больше на ветки, следы от ботинок: рисунок подошвы бросил меня в холодный пот. – Джаффа? – догадался Клин. – Они самые, – процедил я. – У нас проблемы? – Не серьёзные… В боях на средних и дальних дистанциях у нас преимущество, а до ближайшей чащи метров восемьдесят. – А если укрылись в траве? Твою мать, а ведь парень дело говорит! Какой придурок будет прятаться в траве возле врат, ожидая прибытия после ухода собственных соединений? Ответ: люсианский союз. Они партизанскую тактику не осваивали, но кто сказал, что это поголовное правило для всех люсианцев? Какой–нибудь гений–псих вроде меня может устроиться тут. Но зачем? Да какая разница, главное, что опасность существует! – Уходим… – бегло бросил я, вскидывая автомат. Сейчас у нас единственный способ вычислить врага: на слух или интуицию. Жаль, траву поджечь нельзя: она вся живая. А сухая ой как хорошо занялась бы! Так бы и выкурили. Сразу вычислил местные стороны света: поскольку компас на чужой планете бесполезен, ориентировался по вратам. Лицевая часть была севером, и все остальные от него плясали. Лицевую часть опознать просто: на ней выгравированы глифы звёздных врат. Девяносто метров до леса пробежали на одном дыхании. Сразу же укрылись за деревьями, устроились на небольшой привал: необходима была рекогносцировка. – Клин, – прошептал я. – Прикрой! – В смысле? – так же тихо отозвался он, плюхаясь рядом. Зря. Стрелять с боевого посоха джаффа из позиции «лёжа» довольно–таки неудобно. – В прямом! Я снял с оптического прицела защиту и прильнул к окуляру: бинокля не было, зато имелся ПСО. В перекрестии «ёлочки» отечественной оптики виднелись звёздные врата, ставшие на таком расстоянии едва заметными в высокой траве, справа, где–то в километре, начинались холмы высотой до ста метров, слева метрах в ста двадцати огибал поле лес, а впереди, за полем, лес, редевший на глазах, терялся в дымке: то ли дым, то ли туман поднимался с той стороны. Я попытался определить по запаху, но не вышло: расстояние слишком большое, а я, извиняюсь, не собака; к тому же, воздух заслонял собой относительно резиновый запах нового наглазника оптики, сошедшей со сборочного конвейера меньше месяца назад, да оружейная смазка, оную я обильно наложил на возвратную пружину и УСМ автомата. Позади послышался треск веток: метров сорок, не дальше. – Движение на шесть часов! – тихо доложил Клин, приводя посох в состояние боевой готовности. На головке оружия раскрылся «лепесток», зарядился наквадаховый конденсатор: энергии для выстрела достаточно. – Ленок! Приляг! – тихо приказал я. Девушка не заставила себя просить дважды. Выбросив перед собой посох и выхватив из кобуры зет, она тихо прилегла за широкий ствол дерева, положив палец на спуск «пистолета». «А кто, по-твоему, будет конденсатор заряжать?», – подумал я, стиснув зубы. Оптика на боевом автоматическом оружии в лесу обычно мешается, смотреть сквозь деревья через линзу невыгодно: она буквально выхватывает из поля зрения узко ограниченный круг, но остальное ты не видишь. Она будто частично ослепляет тебя. Человеческий глаз же может с лёгкостью видеть сектор в несколько раз больший, и, соответственно, обнаружить движение может быстрее. Разумеется, сразу снял её: придерживая рукой рычажок защёлки «ласточкиного хвоста», я тихо отстегнул прицел и положил рядом с собой на лесную подстилку. Автомат чем хорош, так это модульностью: полностью совместим с «обвесами» отечественными и зарубежными. Вешай хоть ласточник хвост в комплекте с планкой Вивера: идиотизм, но технически позволяет. Шаги приближались. Уже отчётливо виднелась фигура за кустарником, но это оказалась какая–то тварь наподобие химеры. Вот только размерами не вышла: меньше двух метров. Котёнок ещё, что ли? Вдалеке, метрах в восьмидесяти от нас, оттуда, где Клин засёк движение, послышался громкий раскат. Я бы сказал, что бахнула артиллерия приличного калибра. Всё бы ничего, но бахнула в нашу сторону. Буквально через несколько секунд позади нас раздался мощнейший по своей силы взрыв: разорвавшийся снаряд поднял целый фонтан земли высотой в несколько метров, ударной волной с деревьев оборвало несколько веток, а я мгновенно оглох. Ну, как, оглох… Контузило прилично. Одновременно в глазах потемнело, а в ушах зазвенело сквозь тишину. Когда я через несколько секунд «прозрел», то наблюдал всё как–то неправильно. В смысле? Деревья росли вбок, вот что «в смысле», а ещё их число постоянно менялось. Попытался пошевелиться, но понял, что ниже пояса левую ногу ни хрена не чувствую. Взрывом оторвало? Не–а, разбежался. Просто–напросто осколок попал в бедро. Небольшой, но застрял. Видимо, скорость была небольшой: иначе бы прошёл навылет. Плюнув на двоившуюся картинку в глазах, попытался оглядеться: Клин валялся на Ленке, с приличным таким куском металла в спине. Судя по положению, с лёгкостью могу предречь: единственное, что не дало разрубить парня пополам – позвоночник, он остановил осколок. Ленок видно не было из–под тела Клина, но ей по определению досталось меньше. А вот с какого хрена сейчас рвануло – понятия не имею, но ноги делать надо отсюда. Расстегнув разгрузку, выхватил из внутреннего кармана жгут и попытался перетянуть ногу выше места попадания осколка: получилось не с первой попытки, падающей веткой, больше похожей на бревно, мне садануло по спине – тянуться было не больно, но неудобно. Да и на третьем витке выяснилось, что фиксатор треснул: когда успел? Неужто ещё на борту «Колыбели зла»? Ну, точно, по ходу, когда меня прижало к приборной панели: видать, тогда хрупкий пластик и треснул. Придётся на узлы затягивать, но хоть как–то… Так, ладно. Жгут наложил, пока здраво мыслю, имеет смысл и перевязаться, тем паче, что бедренная артерия, по ходу дела, не задета. Иначе бы так фонтанировала кровь, что… А вот удаление осколка – это задача уже чисто хирургическая, ибо если он имеет неровные края или неправильную форму, при извлечении можно так порвать мягкие ткани, что будет если жопа не полная, то существенный кабздец точно постучится. Вплоть до ампутации. Всё–таки, придётся рискнуть… Стиснув зубы до боли, сквозь звон в ушах я услышал громкий всхлип: захлюпала кровь в ране. Вашу ж мать… Это же ж…! Скорее, осколок случайный, не фугасный: иначе был бы поменьше. Крупный обрывок металла где–то двадцать сантиметров в диаметре довольно правильной, к счастью, формы. Уже хорошо… выхватил из подсумка ИПП, разорвал упаковку и быстро прижал к ране ватно–марлевую подушку: та моментально пропиталась кровью. Вот блин… Сейчас бы помощь не помешала. Затянуть поплотнее. Сам навряд ли справлюсь… Хотя, тот факт, что я по-прежнему не чувствовал боли, серьёзно меня беспокоил: возможно, поражён нерв на бедре, а это хреново. Значит, и ногой шевелить я не смогу в принципе, по крайней мере – самостоятельно. Кое–как рану я перетянул. А может, ещё и «Барвинка» вдарить таблеточку–другую? Он и свёртываемость крови повышает, и противомикробным действием обладает, да и обезболивает… Хотя смысл? Я и так ногу не чувствую. Или, всё же… М–да. Он и сосудорасширяющее средство, так что, по идее, артериальное давление упадёт. Да, можно «вдарить». Раздался второй взрыв. Мне после первого–то хреново, так что второй я особо не ощутил. О нём я «узнал», когда задрожала земля подо мной. Впрочем, в этот раз пронесло: а вот Клин был плох – даже не вздрогнул. Вряд ли он такой бравый вояка, что даже на взрывы не реагирует. Неужто отключился? Или вообще ласты склеил? Пытаясь удержать автомат ровно и не опускать оружие, я выполз из–за дерева, волоча за собой ногу: вроде бы, чисто. Я попытался позвать парня, но вместо этого не услышал даже собственный голос. Одно из двух: или мне барабанные перепонки порвало давлением ударной волны при взрыве, или же я онемел. Попытался швырнуть в него нечто, похожее на шишку: Клин даже не пошевелился. Третий взрыв раздался дальше, но от этого слабее, как будто, не стал. Даже наоборот: казалось, что сейчас всё внутри меня перемешается в кашу. Вашу мать, это что, реконструкция Великой Отечественной?! Какая–то слишком реалистичная, по ходу! Попытался растормошить Клина, потянув его за берцы: нога парня как–то полупроизвольно вздрогнула: мне слишком хорошо было знакомо это движение, как остаточная реакция только что спёкшегося трупака. Неужто действительно помер? А Ленка? До её ноги не дотянуться. Огонь перенесли на полкилометра севернее. Вашу ж мать, они же так врата взорвать могут! Если рядом с ними произойдёт достаточно сильный взрыв, сдетонирует наквадах внутри. А это как минимум уничтожение планеты. О. Клин зашевелился. Нет. Не Клин. Это Ленка пыталась выбраться из–под тела закрывшего её собой друга. Дура, ты что твори–и–и–ишь…! Она просто отбросила с себя парня: разумеется, торчавший наружу осколок вонзился глубже в упавшее на спину тело, располосовав по пути всё и вся. Левое лёгкое, диафрагма, начало ЖКТ… Всё, не жилец малый больше, не жилец… Да и девка хороша оказалась. Любая другая на её месте взвыла бы дурным голосом и заревела, а эта просто выхватила зет и, не обращая внимания на вившийся в правое бедро обломок, встала, укрывшись за деревом. Под мелодичные трели её зета я, собственно говоря, и проснулся… Нет, серьёзно проснулся! Как раз Ленка над ухом из зета у меня и выстрелила. Собственно, когда успел уснуть и кто ей выдал пистолет?! – Ты чего творишь, окаянная! – простонал я. Палить из зета на органическом и живом корабле… всё равно, что работать под землёй плазменным резаком. Разумеется, один экран накрылся. – Командир. – раздался властный голос с другой стороны. Перед пультом стоял Клин. – Надо поговорить.
– Уверены, что ничего не курили? – повёл я бровью. – Мало ли. Ваш возраст и всё такое. – Нехрен на переходный возраст всё валить, – нахмурился Клин. – Тем более, что у меня он прошёл. – Тогда как объясните это? – мне всё ещё было интересно. – Никак. – мрачно рёк парень. – За этим к тебе и обратились. – Вы весьма вовремя. – вздохнул я. – Настолько вовремя, что я прямо–таки не знаю. – То есть? – не поняла Ленка. Голос девушки дрожал со страху, оно и понятно. Гражданская, как–никак, ещё школьница, по факту, а тут такое «мясо»… – Я только что видел такой же сон. Клин выпрямился. – Повтори! – потребовал молодой человек. – Я похож на попугая? – нахмурился я. – Слово в слово, деталь в деталь, я видел тот же сон. Каждый из нас, похоже, был в своём теле. Даже, если допустить, что сон осознанный, вряд ли один и тот же с идентичным сценарием и у всех троих разом в одно и то же время. К тому же, аккурат в тот раз, как я собрался пилить на ту планету. – Варианты есть? – спросил Клин. – Я слаб в нейропаталогии, – отрицательно покачал я. – И тебе в такие дебри лезть не советую, с этим лучше к Томке. – Это ваш военврач? – Хирург. Она может и рассказать. Наверное. – Но предположения есть? – с надеждой посмотрела на меня Ленка. Я на несколько секунд умолк, пытаясь собрать мысли в кучу. Нога всё ещё ныла острой горячей болью: такое бывает после осознанного сна, там всё чувствуется реально, как в жизни. – На «Судьбе», если вы помните, с Янгом такое приключилось. – Нейронная яма?! – Скорее, нейронный вирус. Как «барашек», зацикливающий концовку игры. Вместо традиционного «ю вин» возврат к определённой точке сценария… – Но с Эвереттом такое несколько раз случалось! – напомнил Клин. – Как только он принимал ключевое решение, вне зависимости от его содержания, Янга как скриптами возвращало обратно! – С нами этот фокус прошёл лишь единожды, – произнёс я. – Но крайне похоже. Тоже до жути реалистичный сон. Настолько реалистичный, что… – Я немного отвлекусь, – нахмурился парень. – Но как ты в таком месиве сохранил холодный разум?! – В смысле? – не понял я, хотя было очевидно, что молодой человек имеет в виду приснившийся всем нам троим сон. – Там такое мясо началось, а ты как в кино, спокойный и весь из себя пофигист! – А я и есть пофигист, – пояснил я. – Мне пох абсолютно всё и абсолютно все. – И мы? – мрачно спросил парень. – И вы. – кивнул я. – Особенно при таком сценарии. Учи анатомию и военно–полевую хирургию. Тогда поймёшь, почему я прежде всего за себя принялся. К тому же, под артогнём много не полечишь. – Я не о том! – Клин едва не потерялся в собственных мыслях. – Короче…! Что это конкретно могло быть?! – Разум Новы – это самосознание, – мрачно рёк я. – У корабля есть личность. Фактически, если бы он знал русский язык, мы бы с ним сейчас могли по интеркому говорить. Корабль живой и органический, объём его мозга колоссален. Не удивлюсь, если корабль действительно окажется телепатом – я же ещё не весь журнал перелопатил за две недели, он огромен. – Нова соединилась с нашим разумом?! – у Ленки чуть не отвалилась челюсть. – Мозг – крайне каверзная штука, – предупредил я. – Порой такие перлы выдаёт, что и топор не поможет. Только давящая повязка со жгутом. На шею. И жидкий азот. Внутривенно. – Бу. Га. Га. – с видом приговорённого процедил Клин. – Это может быть что угодно! – закрыл я тему. – Одно известно наверняка: держитесь рядом. Возможно, как и с Янгом, это ещё одна ловушка Древних или какой–то психотест. – На психологическом тестировании я провалился. – предупредил честно парень. – Где? – поинтересовался я. – На Земле. – Я знаю, что не на Юпитере! – закатил я глаза. – Где проходил? – В военкомате. Из меня там психа выставили. – Поздравляю, из меня маньяка! – усмехнулся я. – Только сейчас я, боюсь, пройдут немногие… – У кого–нибудь ещё были такие видения? – вмешалась Ленка. – На Нове только мы трое. – напомнил я. – Даже Рыкова сейчас с Мигуновым где–то на материке. – Есть предположения, чем они там занимаются? – Предположений много, – кивнул я. – Но собирались заниматься они охотой. – И что теперь делать? – вернул нас к проблеме насущной Клин. – Тенями друг за другом ходить? – В идеале. – кивнул я. – Тогда сумеем опознать, когда начнётся повтор петли. – А это, часом, не петля Мёбиуса?! – внезапно допёрло до Ленки. Уж ты ж ёп…! Какие мы термины знаем! Скажи ещё, бутылка Клейна! – Вряд ли. – нахмурился я, хотя девка банально могла быть права. Мы же, фактически, в другой части Вселенной! Ну, относительно, конечно же… – Маловероятно, – заверил, успокаивая Ленку, Клин. – Надо поговорить с Янгом… – А вот этого лучше всего не делать, – возразил я. – Только Беляевой можно докладывать об этом, она медик. – А если у всей колонии такие видения? – пошла чернить ситуацию Ленок. – Тогда нам всем трындец, – заверил я. – Это очень похоже на осознанный сон, а в таком состоянии высыпаться умеют единицы. Экспедиция помрёт от недосыпа. – А ты? – посмотрел на меня Клин. – Что «я»? – не понял я его. – Ты умеешь в таком состоянии высыпаться? – Разумеется! – Научишь?
Сообщение отредактировал Комкор - Пятница, 10 Августа 2012, 13:50
Леший 19.08.95-24.09.14 Kitten 17.10.70-24.05.19 Попов Александр Николаевич 01.01.49-22.08.23
Тем же днём мне приспичило проверить эту планету: на всякий случай, пошли втроём. Взяли, правда, не только общее оснащение пешего рода, но ещё и прыгун. Так от артогня проще ноги делать, рассудили мы. Не зная, что нас может ждать в дальнейшем, я решил не рисковать понапрасну. Из горизонта событий мы вылетели, сразу же врубив маскировку: я тут же направил корабль вверх – надо было осмотреться. Оснащение прыгуна позволило установить свойства магнитного поля планеты практически сразу же: сканеры довольно мощны. Выяснилось, что врата ориентированы на юг, то есть «в прошлый раз» мы ошибочно выбрали сторону света, а точнее – «поняли» всё наоборот. Однако, сейчас об этом я предпочёл не думать: слишком тяжело было переварить спросонья что правда, а что нет. Клин сразу же запустил сканирование окрестностей: мудрая мысль. Живых существ не обнаружено. Вообще. В принципе. Как таковых. Ни грызунов, ни птиц, ни насекомых – вообще никого, а ведь датчики прыгуна способны даже муравья засечь! И вместе с тем – приемлемая гравитация, пригодная атмосфера, низкая радиация и мощное магнитное поле планеты почти в семьдесят микротесла. Спрашивается: какого хрена? Я расширил радиус сканирование и направил радар в ту сторону, где, согласно нашим совместным глюкам, находилась та злосчастная батарея. Вместо ожидаемых артпозиций мы обнаружили лишь древние руины. Настолько древние, что даже идентифицировать трудно. Ленка тщательно всматривалась в лобовое стекло, и не зря: интуиция у неё тоже развита, как у Клина? – Смотрите! Проследив за выкинутой в порыве рукой, я и сам обнаружил: к нам быстро приближался какой–то объект, но на сканерах не было ничего. – Ерунда, – отозвался я. – Даже если летят к нам, нас они не видят… Однако, открытый со встречного борта огонь указал обратное: они не просто нас видели, но и открыли по нам прицельный огонь, даже не дав предупредительный выстрел. Хотя… Чего я хочу? – Ноги делаем! – взвыл Клин, когда нам чуть не вышибло лобовое стекло прямым попаданием. – Снимай маскировку, от неё всё равно нет толку! – А вот это мы сейчас посмотрим, – процедил я, вбрасывая всю имеющуюся энергию в двигатели и усилив мощность инерционных демпферов. Правда, и расход вырос соответственно. Мы разогнались за секунду до скорости звука. – Эй, ты чего задумал, камикадзе?! – завопила Ленка. – Сиди и не рыпайся, – прохрипел Клин, падая на место второго пилота. – Командир, на мне расчёты. Клади курс вплотную, можешь имитировать таран! – Как хочешь… Видать, у парня–таки созрел нехилый план, раз он даже за расчёты взялся… – По моей команде – открывай ого… ОГОНЬ!!! «Есть «Огонь!»!». Снаряд покинул базу пилона и на сверхзвуковой скорости намылился к встречному борту: тот не прекращал поливать нас короткими очередями, мне оставалось лишь придерживаться непредсказуемой траектории, чтобы в нас было труднее попасть. Расстояние сокращалось с каждой миллисекундой, и при том сокращалось довольно быстро. Клин вовремя выбросил своё «огонь!»: мы практически разминулись с врагом (а с кем ещё, не с другом же?). Обстрелявший нас борт был взорван, но радары получили кратковременную тепловую засветку. Стоило было только ей пройти, как на экране появились ещё пара сотен целей с аналогичными характеристиками. – Ноги делаем! – взревел Клин. – С этими даже нам не справиться! Пришлось рвать когти. Самое паршивое, что на Нову возвращаться нельзя ни в коем случае. Во–первых, на мостике сейчас никого, после нас щит поднять будет некому. Следовательно, они ворвутся в зал врат за нами и… Ну, вы знаете, что такое пять–десять истребителей в зале врат корабля–города, ага? А во–вторых, если сейчас откроют по нам огонь все разом, при приближении к вратам мы можем случайно их взорвать: попадут по ним пару сотен раз, и хана настанет, по фазе… Мы не могли даже в космос уйти: а что нам там делать? Ближайшие врата за пять световых лет отсюда. Хотя… Может, попытаться найти чужой корабль с гипердвигателем и попытаться угнать его? Светлая мысль в тёмном разуме. Но сейчас я пытался оторваться от «хвоста» из двух сотен преследователей. Пох на последствия, врубаю максимальную тягу… Скорость корабля выросла с трёхсот метров в секунду до трёх КИЛОметров в секунду, и продолжила расти. Если бы не инерционные демпферы – загнулись бы при таком уровне ускорения. Скорость уже четыреста, пятьсот, семьсот, перевалила за тысячу километров в секунду, а враг всё не отстаёт. Складывается ощущение, будто они как приклеенные у нас на хвосте сидят. Я резко потянул «на себя» и пошёл набирать высоту: планета мгновенно осталась внизу, мы сразу же покинули её орбиту и даже ушли на теневую сторону, скорость уже пять тысяч километров в секунду, нагрузка на двигатели запредельная, а преследователи всё не отстают. Но хотя бы обстрел прекратили: неужели на его продолжение у них энергии не хватает? Это радует. Только преждевременно обрадовался. С теневой стороны планеты я не заметил восемь крупных кораблей: всего одна сотая доля секунды – мне не хватило именно этого времени, чтобы отвернуть с курса. Последнее, что я узрел – взявшийся из ниоткуда грозный корпус громадного крейсера. Стоит ли говорить, что столкновения прыгун не пережил? Представьте себе, каким мог быть взрыв: мы этого уже не увидели…
Очухался я уже у себя в комнате на койке. «Так, и что это было?», – подумал я. – «Какого хрена тут творится?». Подозревая, что начал сходить с ума на фоне постоянного нервного напряжения, вскочил и бросился к соседней хате, где «проживали» Клин с подружкой. Вломился я довольно–таки бесцеремонно, но, учитывая обстановку, думаю, что нормально. Когда я ворвался, Клин продирал глаза: очнулся, хлопчик? – Как Ленка? – процедил я. – Хреново… – прохрипел спросонья парень. – Я не лучше… Я бросился к мостику. Когда выбежал из жилой башни на улицу, выяснилось, что сейчас день: солнце ярко светило, и, несмотря на конструкцию Новы, света между строениями проникало достаточно много. По счастью, в командной башне транспортёр работал, так что задерживаться причин не было: как только оказался на мостике, сразу же залез в журнал корабля в поисках одного–единственного словосочетания: «mental controllium». Учитывая объём памяти корабля, это могло затянуться, на какое–то там время… Я грохнулся зло на кресло и, приготовившись к томительному выжиданию, но система за несколько секунд выпилила мне ответ. «Так быстро?». Вот оно, «ментальный контролёр»… Попался, мать твою за ногу раз так! Ну, так и есть: Нова – телепат. Огромный живой корабль обладает пси–способностями телепата: это было очевидно и так, но статья журнала полностью убедила меня в этом. Даже не параграф: целый раздел был отведён под эту «опцию» города. Спрашивается, на кой Древним было создавать такое? Отвечают: они и не создавали. Они в своё время захватили улей рейфов в виде эмбрионального зачатка и покопались в его геноме. Да, ульи тоже органические, как заметил Клин, и не конструируются, а выращиваются. Это имеет серию недостатков, таких, как подверженность воздействию космического излучения и радиации гиперпространства, но в целом подобное «строительство» превосходит неорганическое, в частности, по размерам и затратам (кроме энергетических – как раз они–то просто колоссальные, расходуются на рост клеток и их деление). Собственно, Нова есть ни что другое, кроме как мутировавший улей рейфов. Но мутировавший по всем статьям: родным не остался даже мозг. В целом, мутанты долго не живут, но Нова умудрилась простоять тут несколько тысяч лет и при этом не только не помереть, но и даже не состариться. Хотя… Вряд ли термин «состариться» применим к кораблю–городу тысячей километров в длину… Вот только какого хрена Нова лезет в наши мозги, и, спрашивается, почему именно сейчас? Стоп. А вообще, когда это началось? Я даже этого не знаю. «Петля» появилась после крайнего открытия звёздных врат. А когда начались «видения»? Этого сказать не может никто. Собственно, спасибо и на том, что не убили… Хотя могли уже дважды. Но поиск программы в командных консолях ничего не дал. Совсем ничего. Я перелопатил все консоли на мостике, перевёл все строки их меню (получился небольшой микро–учебник по его архитектуре), но никаких следов программы ментального соединения обнаружено не было. Ментального… соединения… Я схватил со стола планшет и пулей ринулся к телепортатору. Надеюсь, это не то, о чём я подумал. На всякий случай взвёл курок «Грача», не вынимая пистолета из кобуры. Возле зала с Креслом я оказался быстро. Сразу подключил планшет к невральной сети. Диагностика, диагностика… и почему эта строка всегда в самой…! Гхм. Отставить. В сторону… Ну, так и есть. Диагностика только началась, а уже выявила проблему: вентиляционная шахта. Я ещё не забыл, как через неё отступали пленные джаффа–люсианцы. Отшвырнув планшет на кресло, выхватил пистолет и ринулся на второй этаж: ВШ кончалась там, на первый этаж шли лишь её ответвления. За неделю с небольшим, рана, нанесённая отступающими, практически зажила. Извини, Нова, но придётся старые раны потревожить… Толстая стена, изрезанная просто в мясо, была вскрыта вновь, но уже с большей осторожность. Ага, скальпелем… Штык–ножом! Причём моим. Всё–таки забрал его у Рыковой… Стоп. Я не помню, чтобы забирал его! Но это мой штык–нож, узнаю лезвие по царапинам и серийному номеру! Вашу ж ма–а–ать… В ВШ царил хаос: тяга нагнетателей была просто колоссальна. Воздух настолько плотный и движется так быстро, что я подумал – сейчас взлечу. От греха подальше потянулся за противогазом. Респиратора не было, а через противогаз даже в такой ситуации дышать можно: хотя бы не задохнусь. Тяжеловато дышать, когда тебе в морду бьёт ветряной поток на скоростях, близких к околозвуковым! А вот и искомое… То, что обнаружила система диагностики, было прикреплено к роговой поверхности шахты: некий прибор, отдалённо напоминавший паяльник с антенной, был воткнут в стенку и, судя по всему, задевал нервные окончания корабля. Было похоже на бред. Кому и зачем это потребовалось? Люсианцам? Так они не знали, где и как глубоко лежат нервы города. Или били наугад? Тогда возможно. А что за прибор? Нова не загнётся, если я его сейчас выдру? Всё быть может. Блин, не дотягиваюсь… По ходу, его не втыкали, а метнули: как дротик или нож. Ну и мы не лыком шиты… Я осознавал, что относительно лёгкая пистолетная пуля в столь сильном ветряном потоке может существенно отклониться от прицельной линии. 9х19, тем более, российского типа, может наворотить немалых дров. Однако… попал! С первого выстрела – и попал! Как?! Откуда?! Почему?! скорость ветра снизу вверх больше сотни километров в час! А тут девятиграммовая пуля! Как?! В моём мозгу начал зарождаться когнитивный диссонанс и смена миропредставления. Но… пуля попала в цель, и устройство люсианцев разлетелось в дребезги. По крайней мере, антенна передатчика упала куда–то вниз. Я выбрался из шахты. Не–ет, народ, с этим надо что–то кончать… Вот только «кончить» получится очень скоро. Во всех смыслах слова. Взвыли ревуны систем оповещения: я с максимально доступной мне скоростью бросился к креслу (до него банально было ближе, а функционал сопоставим по КПД с мостиком). Чуть не забыл… Я же планшет в кресле оставил! Уже в полёте выбросил его нафиг, но устройство лететь отказалось: повисло на подключённом к нейросети кабеле. Впрочем, к ней же вскоре законнектился и я. А дальше пошла трагикомедия. Стоило мне было подключиться к системе города, как на радаре узрел серию отметок: по характеристикам – сорок ха`таков гоа`улдов. Вопрос: почему так мало и когда они успокоятся. Впрочем, это было далеко не всё. Второй волной летело около пятисот ал`кешей. Глайдеры, очевидно, решили запустить с нашей орбиты? Успехов, чо. Щит – поднять! Но вместо ожидаемого двухчасового процесса я практически сразу же, через две минуты с небольшим, получил подтверждение: щит поднят. Это Илай успел поставить свои беспроводные излучатели? Нет, вряд ли. Слишком мало времени прошло, да он и не умеет. Раш бы тоже не успел. Так, ладно, щит подняли, а что дальше? По идее, поняв, что мы есть крепость неприступная и оплот нерушимый, люсианский союз должен дать дёру: жертвовать столь большими силами в бою на окраине Вселенной даже они не будут, за сим можно не волноваться. Сейчас корабли в гиперпространстве, и выйдут из него через десять минут при сохранении текущих курса и скорости. Надеюсь… А, может, и не выйдут. Совсем. Совсем–совсем. А–а–а, мы фсе здохнем, а–а–а… Шутка. Но корабли вышли не через десять, а через пять минут (!) и сразу же направились к нам, попутно открывая огонь из всех орудий. Я–то ожидал, что щит выдержит как в прошлый раз, но… как бы это сказать помягче… Такого я не ожидал даже от Люсианского Союза! Плюнув на наш заградительный огонь, оный я открыл только, когда сообразил, что задумали люсианцы, ха`таки спустились к самому щиту, замерли возле его кромки и начали медленное снижение. Разумеется, обладая низкой скоростью, они с лёгкостью прошли через него! Твою ма–а–ать… а вот это реально, реально проблема! Даже если я сейчас собью их всех, обломки дождём и градом обрушатся на Нову! Органический корабль ещё может пережить падение многотонных обломков, это заживёт, но радиоактивный наквадах в корпусах облучит корабль насмерть! Нам ни за что тогда не справиться с лучевой у такого монстра! Нам хана. На груди затрещала рация (не знал, что я могу общаться по ней, пока подключён к нейросети). Это был Клин: – Командир, мы в небе, готовы открыть огонь…! Раз я возле нейросети, то и воспользуюсь интеркомом и системой связи корабля… – Можете не стараться, прыгун не справится с ха`таком. – Но с ульем же он справлялся! – Улей – органический, живой. Если я тебя битой огрею и топором поглажу, тебе будет приятно? – Ага, очень. – А если ты БМП огнемётом ранцевым поджаришь, она даже не чихнёт! К тому же, потребуется время, а у нас его нет. Командная башня под ударом. В ответ – тишина. «Антенну грохнули, или помехи помехуют», – умозаключил я. «Огонь из всех орудий зенитных батарей!», – приказал я системе. Мозг просто пронзила острейшая и жесточайшая боль, мгновенно занявшая всё тело целиком и полностью: от кончика носа до пальцев на ногах – корабль сигнализировал об адской боли. Работать так я не могу, человеческое тело не рассчитано на такое – да чуть сознание не потерял нахрен! Из кресла я выскочил, даже не до конца соединение разорвав. Разумеется, грохнулся на пол: очнулся уже в полной темноте через несколько секунд. «Система освещения накрылась медным тазом», – подумал я. – «Надеюсь, повреждения будут незначительными». Ага, «незначительными». Только я выбежал на улицу, чтобы визуально оценить обстановку (хотя, при текущих условиях сделать это довольно проблематично), как рядом врезался энергетический сгусток снаряда от орудий ха`така. Тепловой волной едва мне форму не спалило: ощущения были примерно те же, а ударной волной меня отбросило метров на двенадцать. Впрочем, почувствовать боль от падения я не успел: второй выстрел пришёлся прямо на опережение, и объял меня огненным шаром. Последнее, что я помню – тяжёлая боль во всём теле: снаружи и изнутри… Я даже не испугался или разозлился: не было сил. Очухался я в своей хате, в адском бреду и весь взмокший, валяясь на полу практически под кроватью. «Клин и Ленка…», – промелькнуло в мозгу. Попытался встать и направиться к двери, но вместо этого ощутил лишь тяжёлое чувство в ногах и кистях рук: «функциональность ограничена». То есть, я совсем не мог пошевелить ими. Вообще. Дверь в «квартиру» с характерным звуком расползлась в стороны. – Хто идёт… – прохрипел я. – Стрелять… буду… – Удачи… – раздался такой же хриплый голос в ответ. – Сумей сначала до ствола дотянуться… – Клин, ты? – хрипя, спросил я. – Хто ж ещё… Рядом, в пяти метрах от меня, рухнул на пол сам Клин. Неимоверным усилием, но мне удалось повернуть к нему свою прикипевшую на шее по сварной технологии башку. – Видать, и ты в той же форме, – рёк я. – Именно… – голос парня был сам не своим. – Ленка ещё хуже, вообще без сознания… – Надеюсь, мы сейчас в настоящей реальности… – выдохнул я, попытавшись встать. Получилось не с первой попытки, большинство мышц меня не слушались, но всё же удалось. Я сел к стене и осмотрелся в поисках автомата: тот каким–то боком оказался в углу, двумя метрами правее. Дотянуться не выйдет… Придётся ползти. – Я не нашёл на Нове никого… – хрипло рёк молодой человек. – Ты был на мостике? – поинтересовался я. – Местные терминалы служб безопасности, – напомнил Клин. «А он довольно хорошо усвоил новые для себя технологии», – едва слышно ухмыльнулся я. – Только мы трое? – Так точно… На орбите никого, наши щиты опущены. – Кого–нибудь поблизости засёк? – Только четыре активных сигнала типа «Атлантида», – кивнул парень. – Людей увидеть нельзя: не тот масштаб сканирования, для этого надо… – …отправиться на мостик, я знаю… – кивнул я, сглотнув. Слюна стала тяжелее смолы. Рука попыталась дотянуться до радиостанции: эта тоже валялась на полу. А где моя разгрузка, вашу мать? И, вообще, какого хрена происходит? Энергии аккумулятора радиостанции после последней зарядки должно хватить на пару часов. Вызывать сейчас никого смысла нет – радиус действия сильно ограничен, а на Нове никого нет. По любому придётся тащиться на мостик… – Я к передатчику… – прохрипел я, и зашёлся тяжёлым кашлем. Чуть горло не порвал, зато голос восстановился. – А ты остаёшься рядом с Ленкой. – Это лишнее, – отрезал парень. – Она без сознания! – напомнил я. – Ты знаешь многих людей, способных драться в таком виде? Взгляд молодого человека сузился на мне. – Остаёшься со своей подружкой… Я на мостик, оттуда попытаюсь связаться с Мигуновым. – Когда тебя ждать? – Как только, так сразу… Встать на ноги всё–таки не вышло. До телепортатора я просто полз, волоча автомат за собой на ремне. Если и это очередное наваждение Новы, я просто взорву корабль. Хотя… Не поможет. Если это виртуальная реальность, или ещё что–то, то да – мы можем творить тут, что хотим, но на реальности это никак не отразится. Вы же не умираете, когда вас убивают в компьютерной игре? Правда, я и сам не прочь был бы сейчас поиграть, но происходящее на развлечение походило слабо. Одно дело, когда тебя заранее предупреждают, что тебя забросят туда–то и возложат на тебя то–то, и совсем другое, когда ты сам выясняешь, в какой жопе оказался, и сам думаешь, как это дьерьмо расхлёбывать. Но «дьерьмо» расхлёбываться не хотело: нет, телепорт–то был исправен. Я о другом. Какая это уже «реальность»? Пятая? Или третья? Признаться, я потерял им счёт. На мостик я вполз с видом альпиниста, только что на карачках взобравшегося на Эверест, стартовав в таком виде с побережья Антарктики. Взял короткий перерыв и уже собрался отключаться, как до меня допёрло: вот он, этот ключ. Всякий раз, как мы (ну, по крайней мере, я) оказывались в этом месте (я уже понял, что это не оригинальная Нова), я просыпался. То есть, стоило было уснуть, и ты перебрасывался сюда. Что–то вроде точки перехода по локациям, только вместо координат «перемещателя» – время. Не место, а время. Неважно, где ты, но стоит тебе отрубиться, как ты оказываешься тут… Щито за чуберня! Не спать, не спать… иначе всё пойдёт на смарку! Доползти до пульта связи – самое простое, как вскарабкаться ползучему хаосу на полутораметровую высоту и отправить сообщение – вот в чём загвоздка. Нет, конечно, можно использовать и подпространственную связь, но для этого надо тащиться к креслу. А оно, на минуточку, использует невральную сеть. То есть, во время его работы, ты сам отключаешься. Пусть и не полностью. Так что, это отпадает… Так, ну… Дополз я до пульта, а дальше что? А дальше – чистая физподготовка. Подтянуться на нём и повиснуть, аки на брусьях. Вот только такой вид упражнений я всегда начисто заваливал: ну не получалось у меня, не получалось и всё тут! Собственно, не стоило и надеяться, что выйдет на этот раз, однако, по-другому до пульта не дотянуться. Собственно говоря, не собираюсь же я вечно ползать червячком? Пора бы уже и восстанавливаться потихоньку. Вряд ли у меня все мышцы разорваны и нервы в узлы повязаны. Не та симптоматика. Тем паче, что чувствительно медленно, но уверенно, возвращается. Ну, вот… Кого бы вызвать на связь… Ну–с, обновим список. Это чистая паранойя, но рука машинально потянулась к кнопке. ЁП…!!! Ну, не то, чтобы у меня глаза из орбит повылезали, нет, вовсе нет. Они выпрыгнули из них и попытались ускакать на сверхсветовых скоростях. В списке самым первым виднелся радиокод и позывной «Тополя»: генерала Терентьева. Вопрос: КАК?! Спрашивается ещё раз: КАК?! Как, каким местом и с какого шхера?! Ниже – код полковника Мигунова. Ещё ниже – код майора Мелихова! КАК?! Как минимум первый и последний – мертвы! Каким местом тут их радиокоды?! Откуда?! Почему?! Как?! Я законнектился к журналу и вполз в меню его лога: я знал, что последний раз пользовался терминалом связи второго марта перед отбоем. Если кто–то влез и юзал его после меня, я это узнаю. Так, вот он: сеанс связи связи 3 марта в 22:48:41. А потом? А потом сразу же после меня в 22:49:17 ещё кто–то! Да я даже при всей своей скорости не сумел бы смыться с мостика за такое короткое время! Значит, тот, кто включал терминал в это время, был тут. А как я мог его не заметить? Только, если он использовал маскировку. А зачем маскировка человеку, если он не собирается ничего скрывать или совершать что–то противоправного? Ну, ладно, с последним я загнул. Угрожал же генералу автоматом, даже стрелял в него. Тоже, знаете ли, противоправное, хотя и маскировки я не использовал… Но код приписки принадлежал не кому–нибудь, а генералу Терентьеву, позывной «Тополь»! Вопрос: какого хрена погибший с нескольких десятках миллиардов километрах от Тейи высокочинный делал на борту Новы, используя свой код? Мы же его, на минуточку, со всем первым взводом похоронили! Откуда, спрашивается, он тут взялся?! Что ещё за академия мертвецов?! Военизированная Академия?! Кого точно не было на Нове в тот момент, когда всё началось – так это Максимыч. Следовательно, ему доверять можно. Обновим список… А почему наш электрик оказался в самом низу на последней строчке? Его же так часто дёргали! Он же одним из первых должен был оказаться в списке! Проверил его лог: да, юзали дядю Акихиро часто: каждый час то туда, то сюда. Чтобы не палить нас всех и не подставлять ещё больших людей, я отправил ему текст сообщения, содержавший в себе только одно слово: «屍鬼» – «шики», «усопшие». Ответ прибыл довольно быстро. Настолько быстро, что даже я удивился. Точнее, ответ не просто прибыл. Он ворвался на мостик с пистолетом гоа`улдов наперевес. – Какого хрена?! – выпалил электрик. – Максимыч, выручай, брат… – процедил я, падая обратно на пол: сил держаться на пульте больше не осталось. – Ты чего в одних труселях, нах?! – нахмурился Суминоэ. Только сейчас я заметил, что из одежды на мне только трусы и ремень автомата. – Максимыч, тут какая–то херотень творится… – зашипел я. – Помогай, Максимыч! – Не буду, – отрезал он. – Пока не пойму, что тут творится! – Оттащи меня… Ко мне до хаты… Соседняя башня, первый этаж… – Какая из соседних? – благоразумно уточнил электрик. – Тащи до телепорта! – отмахнулся я. – Сейчас всё объясню…! Собственно, когда мы вползали в соседнюю с моей хатой, я заканчивал повесть: – В общем, мы трое «попаданцев», – заключил я, сползая с плеч Максимыча на пол. Электрик оглянулся, из–за кровати показалась рожа Клина, смотрящая на нас сквозь прорезь прицельной планки АК–12. Где нарыл его? Я ему оружия не давал. – Этот…? – начал парень. «Они же до сих пор так и не познакомились», – вспомнил я. – Это Максимыч, наш электрик. Максимыч, это Клин. – Приятно, – кивнул «Максимыч». Взгляд дяди Акихиро упал на бесчувственное тело Ленки. – В сознание не приходила? – спросил я, проследив за ним. Клин отрицательно покачал. – Народ, мне кажется, что вы просто чего–то обкурились, – нахмурился Суминоэ. – Скажите честно, какой–то местной дурью баловались? – Ага, и молодёжь к этому делу приучал, – закивал я. – Максимыч, мне бы самому хотелось, чтобы это побыстрее закончилось! Но как только мы отрубаемся, попадаем в новую «реальность!». А смерть этот цикл не прерывает, лишь продолжает. – Ты сказал «реальность»? – вздрогнул электрик. Клин, заинтересованный, выполз из–за койки и рухнул на кровать рядом с Ленкой. Автомата, впрочем, не выпустил. – Только не говори, что ты уже бывал в таком «попадалище», – мелькнула в мозг догадка. – Бывал, – события всё больше начинали походить на левый фильмак, отснятый любителем на камеру телефона, и с не до конца продуманным сюжетом. – И как же ты выпутался из этой ОПЫ? – с ударением поинтересовался я. – А никак! – выпалил электрик. – Подобные «прыжки» прекратились сами собой. – И как долго они длились? – вкрадчиво поинтересовался Клин. – Думаете, я помню? – нахмурился Акихиро. – Где–то месяца два или три… Я взвыл дурным тоном. – Я не переживу такого ещё один раз! – взревел я. – Максимыч! Зови Беляеву! – Тамара Николаевна тут каким боком? – поинтересовался собеседник. – Зови, говорю! – зашипел я. Электрик, собственно, усвистал. – Что делать теперь думаешь? – спросил Клин. – Скажи честно: ты же понятия не имеешь, что дальше. – Говорю честно. – признался я. – Я понятия не имею, что делать дальше. – Мило! – закатил глаза молодой человек. Взгляд мой упал на валяющийся под кроватью зет: оружие перекочевало ко мне в руку. В мозгу мелькнула очередная догадка. Гадство, будет неприятно… – Раньше военнослужащему, совершившему какой–то весомый проступок, – рёк я. – Перед трибуналом могли оставить пистолет с единственным патроном. Это жестоко каралось, если виновного находили, но такое практиковалось. Самоубийство – это как минимум грех, как максимум проявление слабоволия. Так что я сейчас согрешу и проявлю слабоволие… – Ты чего задумал, идиот?! – вскричал Клин. – Извини, – усмехнулся я. – И, на всякий случай, прощайте… – ПРИДУРОК!!!
Я проснулся с самого утра и весь из себя в настроении. Ноги слушаются, руки шевелятся, правда, мозги, почему–то, чешутся. Жгучее желание было вскрыть себе черепушку и почесать то, что было внутри. Вообще–то, это последствия отключки после попадания из «зета»: первый выстрел оглушает, причиняя страшнейшую боль, второй – убивает. Но мне сейчас было всё едино: теперь оставалось только выяснить, в очередной ли я «реальности», или я в своей родной, исходной. Вот только проснулся я не у себя в койке, а на койке в лазарете, и не на Нове, а на Атлантиде. Ага, именно так. И первое, что я увидел – физиономия склонившейся надо мной Томки. – Бу! – Очень смешно. – посмотрела на меня, как на полоумного, хирург. Впрочем, я и был полоумным: чувствовал себя именно так. – Какие у меня проблемы, док? – подколол я военврача. – Если не считать хронического дебилизма, то ты здоров, как космонавт! – Это мило. – Ты чем думал, стреляя из зета себе в бошку?! – накинулась на меня врач. – А чо тут такого? – не понял я. Какая разница, куда стрелять? Итог один. – Идио–о–от! – выдохнула Беляева. – Хоть жив остался! – Честно – не хотелось, – признался я. – М–да, мне Акихиро Максимович рассказал о вашей «проблеме», – Томка смерила меня взглядом мясника, приготовившегося линчевать тушку. – Только без рукоприкладства, – предупредил я, перехватив её взгляд. – Проблема действительно серьёзная, и если это – очередная реальность… – Смею тебя заверить, она настоящая, – заверила меня хирург. Звучало неубедительно. – Предыдущие тоже ничем друг от друга не отличались, – возразил я. – И каждый раз дело кончалось нашей кончиной. Извиняюсь за тавтологию. Военврач на секунду задумалась. – У меня есть предположение, что с вами творится. – Правда? – Да. Хочу проверить вас троих. – Только не психотесты! – взвыл я. – А чего так? – нахмурилась Беляева. – Я не могу на них серьёзно отвечать! Меня постоянно тянет выкинуть фортель! – Я уберу такие варианты ответа, – заверила врач. – Тогда пусть это закончится быстро…! – взмолился я.
Сообщение отредактировал Комкор - Пятница, 10 Августа 2012, 14:37
Леший 19.08.95-24.09.14 Kitten 17.10.70-24.05.19 Попов Александр Николаевич 01.01.49-22.08.23
– Только не психотесты! – взвыл я. – А чего так? – нахмурилась Беляева. – Я не могу на них серьёзно отвечать! Меня постоянно тянет выкинуть фортель!
А я ржал над вопросами, когда проходил психотест в школе xDDD За наркомана по-началу посчитали. Потом начал выдавать Теорию Струн и Большого Взрыва. XD
я ржал над вопросами, когда проходил психотест в школе
Quote (Seik)
начал выдавать Теорию Струн и Большого Взрыва
Вы не одиноки, Seik, такое было со многими из нас (имею в виду жителей нашего родного сайта, бугага)
Добавлено (10 Августа 2012, 17:19) --------------------------------------------- «Уберу ответы, да»? – процедил я про себя, нервно кусая канцелярские принадлежности. За пять минут я сгрыз две линейки и три карандаша, причём в щепки. Ну не мог я серьёзно отвечать на ЭТО! Вопрос: «За окном произошёл ядерный взрыв. Ваши действия…». Блин, я проходил гражданскую оборону, я знаю, что если ты в здании, то тебе трындец! Укрыться от него можно только в складках местности или глубоком подвале/убежище! Но я не мог не выбрать вариант ответа «Сначала проверю, не устроил ли его тот, кто составлял этот тест». Или вот ещё: «К вам на день рожденья пришли гости, а вы их не звали. Ваши действия…». Блин, я знаю, что у гостей всегда (ну, или в большинстве случаев) с собой подарки. Разумеется, я их впущу и поприветствую, и, быть может, даже за стол усажу, но я не мог не выбрать вариант «Сначала проверю и обыщу их на предмет запрещённых вещей и оружия». Или: «Вы получили права категории «Е». Какой бы груз вы предпочли перевозить?». Ну не дебилизм ли? Это задачка на шизика: даже я видел. Ибо ответы: «Гашиш – накурюсь в дороге», «Кислота – напьюсь в стельку», «Оружие – постреляю вдоволь», и так далее. Разумеется, я выбрал оружие и бензин. Ещё и карандашом на полях написал: «Оружие стреляет по бензину. Взрыв. Красота…». Ну не могу я серьёзно отвечать на такие вопросы, не могу! Спустя час Беляева собрала нас всех троих в кучу и с видом изнеможённого суслика, только что порвавшего на грелки стаю доберманов, грохнулась на стул. – Не дай Бог я ещё раз заставлю вас писать тесты! – взмолилась хирург. – Кто, кроме как не вы, мог придумать такие идиотские ответы!!! – А вы ожидали, что мы всё «по шаблону» ответим? – заметил Клин. – Но не до такой же степени! – взмолилась врач. – Кто из вас троих ответил на вопрос «Что вы сделаете, если вам предложат выпить?»? Кто ответил «разобью бутылку об лоб собутыльника с криком «За ВДВ!!!»?! Гм. Я такого не припомню. Может, Клин? Или Ленка…? – Томка, не томи, – взмолился я. – Колись уже давай, что с нами? – Только вы могли ответить на вопрос «Что делать при потере управления прыгуном?»: «Прыгать по салону с парашютом!»! – почти взвыла Беляева. – Вы полные психи, поздравляю вас! Вы контуженые идиоты, каких ещё свет не видывал! – А я предупреждал, что не могу серьёзно на это отвечать… – заметил я. – Так что с нами? – Кто–нибудь из вас в кресле управления Новой сидел? – Я. – кивнул, собственно, я. – И я. – поднял руку Клин. – И я. – вклинилась робко Ленка. – И как это связано? – Управление креслом использует нейросеть, – напомнила Томка. – Это я и так знал. – кивнул я. – Ты поближе к телу. – «Ближе» тело только в морге, – уточнила военврач. – Короче, тут просматривается эффект камней… – Как с коммуникационными камнями Древних?! – вытаращился Клин. – Чушь! – И дичь, – согласился я. – На Атлантиде таких случаев не было. – Их не было и на Нове, – возразила Беляева. – Однако, вы первые. Хотя, с другой стороны, оно имело смысл. Кроме нас троих в кресло пока что ещё никто не садился: я банально никого не пускал. А, ну ещё и Анька пыталась, но в сеть она сама не входила. – Где Рыкова, кстати? – вспомнил я. – На материке, собирает чего–то там, – нахмурилась Томка. – С ней Мигунов. – А… – начал я было, но запнулся. – Терентьева и Мелихова с ними нет, – заверила меня военврач. – Поверь мне, я лично проверила могилу на материке с телом майора, оно всё ещё там. – Вашу ж мать… – откинулся я на пол. – Какого хрена тогда происходит? – Говорю же, эффект камней, – пояснила Беляева. – Видимо, тут, как в случае с камнями, требуется выгружать сознание пилота. О–па–на. Вот я и попался. Несколько раз в течение этих двух недель я просто вылетал из кресла, не до конца разорвав соединение. А уж про выгрузку пользователя я вообще молчу. Так, с одним разобрались. Что с остальным? – А где Илай? – поинтересовался я. – Устанавливает элементы интеркома на излучатели щита, – доложила Томка, откидываясь на кресле. – Если хочешь – можешь сам пойти проверить. – Чтобы меня опять забросило в какую–то дыру, – прикинул я. – Нет уж, спасибо. – Пойдём и отключим вашу троицу, – предложила военврач. Инициатива была встречена с лютой радостью: прекратить этот кошмар хотели все мы. Привет по фазе из дурдома…!
Как же хорошо оказаться в своей родной реальности… ну или как там это называется. Тебя никто не убивает, ты не умираешь каждые шесть–двенадцать часов, и не оживаешь с той же периодичностью. Полезно в бою, но абсолютно неуместно в мирной жизни – никакого постоянства, и сильно–сильно больно. Очень. Больно. От греха подальше Клина и Ленку я отправил на Атлантиду–1 к гражданским. Им там как раз рабочие руки нужны, в том числе и молодые. А то они на Нове совсем обленятся, нах. Работы у нас много, но вся она рутинная. Там, хотя бы, развеются ребятки… Да и поднатаскал я их за эту неделю. По календарю сегодня всё ещё третье марта согласно земному летоисчислению, относительно нас время – 12 дня ровно. Солнце, правда, не совсем в зените, оно и понятно. И, кстати, за бортом уже прохладно. Когда я после вердикта Беляевой «Свободен!» прибыл на материк, песок на берегу показался слишком плотным. Присев и проведя по нему рукой, я встретил колючую наждачку вместо мягкой и бархатистой россыпи. Пар шёл от дыхания, самому себе я напоминал паровоз. И, да: мне не было жарко. Так я и определил окружающую температуру. Если мне не жарко в летней форме, значит, она равна где–то 10–12 градусов по Цельсию. Ещё и ветерок такой… прохладный. Лёгкий бриз со скоростью 140 метров в секунду. 140? Да заврался я, конечно же. 135, не больше. Да и то, лишь временами. Нет, новый шторм не собирался. Как мне сообщили, очередной прошёлся как раз в тот день, когда ха`так и «Атлантида–4» садились на Тейю. Мы «разминулись» на два часа с копейками. В общем, остывающий воздух был первым признаком наступающих холодов. Пора было думать о зимовке… Что есть зимовка? Это прежде всего обеспечение себя и домашнего очага провизией. Без еды ты долго не проживёшь. При этом нужна ещё и вода. Помимо всего прочего, долго при отрицательных температурах человек находиться не может. Значит, нужен обогрев. Ещё нужна крыша над макушкой, чтоб тебе какой–нибудь левый комок снега по черепушке не съездил. А то были прецеденты. Оружие, боеприпасы – это само собой разумеется. Начинаю доклад по порядку. Итак, провизия. Наша, с Земли, кончилась ещё вчера: последнюю канистру пресной воды с Земли мы прикончили ещё на обеде. Теперь мы полностью зависели от местной продукции: этим занялся Второй взвод и группа лейтенанта Рыкова. Выяснилось, что Серый таки–неплохой охотник, и даже с энергетическим посохом джаффа неплохо кладёт дичь. Правда, в качестве зенитного ПВО–орудия посох, всё же, плох, потому «по птичкам» Рыков не бил. Впрочем, хватало и «наземного» мяса. Ему помогала его сестра, биолог Рыкова: собирала, пока ещё было возможно, какие–то травки–муравки. Не то пряности, не то лечебники для настоек, не то корешки какие–то… Одной сапёрной лопатки я никак не мог досчитаться – видать, её она и ангажировала. Все дни напролёт что–то копала, я биолога уже несколько дней не видел. С тех пор, как с Мигуновым ха`так покинула. Кстати, о полковнике. Распорядившись по Второму взводу и охоте, он занялся оружием. Таки–да, оружия у нас было в избытке. Земное решили пока не трогать: патроны далеко не бесконечные, а энергетические посохи джаффа были эффективны в бою на средних дистанциях (хоть и доставляли массу неудобств в ближнем и дальнем боях). Каждый из экспедиции был оснащён закреплённым за ним энергетическим оружием. Посохи, правда, соглашались таскать не все: дюже тяжёлые, даже для мужика. Зеты – дело другое, некоторые носили по два или даже четыре. Но таких «перцев» было немного, я один из них, бугага. Согласно расписанию, я остался дежурить на Нове. Поскольку на ней остались единственно работающие врата, то их и следовало было охранять. В моём же кабинете, оный я занял сразу по прибытии, я организовал и пункт наблюдения. Отбитый после долгих споров с полковником ноутбук и невральный преобразователь поставляли мне сюда информацию со всего города. Правда, стоило это некоторых энергозатрат, но ведь поднимали же мы несколько раз щит, и использовали против люсианцев зенитные орудия. А по сравнению с ними расход энергии на питание ПК довольно низок – согласитесь. Впрочем, меня не удовлетворила только такой расклад. Из КПК была извлечена флешка на 64 Гб, вставлена затем в компьютер, где и начался процесс копирования заархивированных и сильно сжатых установочников компьютерных игр. Да, я немного смухлевал. Зато скучно не будет. Правда, использовать это я собирался лишь в крайнем случае, большинство времени предполагалось проводить, сканируя город и системы, в частности, радарные: сканеры дальнего радиуса действия всегда были активны, картинка с них поставлялась мне в режиме реального времени с поправкой на скорость и пропускную способность нервов. Да и связь всегда была подключена: колонки компьютера работали практически на максимуме, хоть я и подавил микрофон. В общем, так и просидел день. Всё тихо, спокойно… О еде вспомнил лишь под вечер, когда понял, что загибаюсь с голоду. Быть может, наведаться на Атлантиду или материк? Хотя, уже темно и поздно, темнеть начало намного раньше… Стоит ли соваться сейчас одному и в темноту? Даже на обжитом месте это не самая светлая мысль, а тут… Ладно, потерплю до завтра. В крайнем случае, НЗ вскрою. Кстати, это мысль. Только я потянулся за своей разгрузкой, как пикнул ревун в отсеке: кто–то запрашивал разрешения на вход. – Открыто! Дверь с хлюпающим звуком расползлась в сторону, едва слышно (или мне это показалось?!) скрипнув суставами. На пороге стоял Мигунов. – Куда–то уходишь? – Вообще–то, я жрать хочу, – сообщил я, накидывая на плечи разгрузку. – Так что отправляюсь инспектировать город на остатки забытой провизии. – Бесполезно, мы всё выгребли, – отрезал полковник. – Звери вы, а не люди, – хмыкнул я. – Держи, это тебе. На стол полковник буквально обрушил малую офицерскую сумку. – WTF? – Тут твои обед, ужин и завтрак, – пояснил тот. – Ближе к обеду прибудет следующая партия. Отлучаться от врат тебе нельзя, так что жуй тут. – Итадакемас, – процедил я. –Itadakemasu, arigato gozaimasu. – Onegai, – кивнул полковник. «Хоть сейчас более или менее правильно ответил», – подумал я. – «А то «Kaisi kudasai»… Это ж ни в какие ворота не лезет!». – Не присоединишься? – указал я на сумку. – Не боись, не отравлена, – заверил офицер. – Заверено дважды. – Как хочешь… Ужин был на удивление вкусным…
04 марта
Когда проснулся, уже ярко светило солнце: оно и понятно, на той высоте, на какой находится мостик, это нормально: «восход» тут часа в три ночи, наверное – хотя не следил, не знаю. И хотя Нова была ориентирована вратами на запад (они стояли возле западной стены башни), света на мостике было достаточно. Собственно, я бы пожрал и завалился бы спать дальше, но сообщение весьма и весьма тревожного характера пришло на центр связи Новы, ретранслировавшись на мою радиостанцию: – Внимание всем, группа «Клык» атакована, пришёл сигнал бедствия! Всем свободным – общий сбор, пеленг 96, дистанция 4 000! Требуется поддержка! «Клык»? Это же группа Рыковых! Они же там охотились или чего–то там ещё. Вашу ж мать… Нет, я, конечно, понимал, что Атлантида ближе к материку, чем Нова, но всё же… Нет, однозначно, я вылетаю. Собственно, быстрее меня всё равно никто не доберётся до них, даже с такой форой по расстоянию… Подняв силовую заслонку на вратах, я не просто ворвался в ангар: влетел со скоростью пули. Пусть и субзвуковой. Благо, задняя рампа прыгуна была опущена – не пришлось ждать, пока откроется. Плюхнулся в кресло, запустил необходимые для полёта системы и оторвался от пола – закрывать рампу? Не, не слышал. Люк едва успел открыться: я сходу втопил тапочку, а после выхода из ангара сразу же пошёл набирать высоту. Если взлететь выше башен города, смогу разогнаться поприличнее. Не то, что шестьдесят километров в час… Какая–то черепашья скорость для прыгуна! У него она считается взлётной! Вот, высота сорок восемь девятьсот. Довожу до полусотни и даю тягу на десять. Ну не на сто же? Не то сам сгорю в атмосфере от трения. Полсотни километров хоть и разряженные слои, для дыхания непригодные, но всё ещё достаточно плотные, чтобы накалить обшивку любого быстро летящего объекта. Прыгун, увы, не исключение. Корпус хоть и обладает низкой теплоёмкостью и теплопроводностью, нагревается крайне неохотно, но делает это, пусть и в малой степени. А теперь – корректируем курс… Говоришь, дистанция четыре тысячи? От кого? От какой точки наблюдателя? И пеленг туда же – девяносто шесть. Девяносто шесть чего, градусов, километров, высота, долгота, широта? Видать, гражданский сидел на пульте. Впрочем, чего я возбухаю, сам такой же… Ладно, прыгун – это тебе не F16, тут оборудование покруче будет… посканируем, да найдём. Вот и они, кстати. К слову, дистанция в четыре тысячи отмерялась от точки подачи сигнала до береговой линии. Ну какой придурок будет так коротко давать описание в радиоэфир? Поди догадайся, что мерить надо от береговухи… сколько их там? Четырнадцать человек группы, а кто атакует? Судя по всему – джаффа. Ну, да. Так и есть. Чувствительные сенсоры засекли энергетический дождь: наших «поливали» оружием гоа`улдов. Впрочем, наши в долгу не оставались, отвечали тем же. А вот тут, при таком раскладе, нашим реально–таки хреново. Почему? Да потому, что джаффа со своим оружием всю жизнь ползают, а некоторые из отряда Рыкова едва–едва его в глаза «вживую» увидели. Нет, нам не доставало опыта в этой войне. Впрочем, как и всегда. Готовые ко всему на бумаге в приказах, редко кто и редко когда был способен выполнить поставленную задачу. Хотя… Чего я хочу от мирных штатских? Они же не спецназ ГРУ, чтобы всю матчасть врага знать? Нет, некоторые, конечно же, типа Рыкова и Котова, оперативники – им по долгу службы положено. А остальные? Надеюсь, обойдётся без потерь… Над местом я был уже через пятнадцать секунд: разогнался до двух миллионов четырёхсот тысяч кэмэ в секунду. Пришлось форсировать движок, зато удостоверился: даже такой древний по всем статьям, он тянет такую нагрузку. А теперь что? У меня всего двадцать снарядов. Ладно, понеслась. Для начала – одиночным. Огонь! Килограммовый снаряд–дрон покинул пилон прыгуна и на умопомрачительной скорости в двенадцать километров в секунду ринулся к земле. Спустя секунды четыре–пять я увидел на радаре, как где–то между деревьями вспыхнул маленький грибочек наподобие ядерного. Это что–то новенькое: обычно от снарядов Древних получались аккуратненькие огненные шарики, пусть и диаметром до двадцати пяти – тридцати метров. А тут гриб высотой до сорока метров и диаметром около сотни. Спрашивается, WTF? На радарах сзади появилось ещё шесть целей: судя по пеленгатору, наши прыгуны с «Атлантиды–2». Снизу пришла радиопередача: – Не знаю, кто в прыгуне, но сочтёмся! – голос принадлежал Рыкову. – С меня бутылка пива! – Я не пью, – пробубнил я, забыв, что голосовая передача включается автоматом. – Лисёнок, ты, что ли?! – даже я слышал, как расплылась рожа лейтенанта в улыбке. – Сейчас снаряды по тебе пущу! – зарычал я. – Ещё раз меня так назовёшь – МНТ в зад запхаю! – Ладно–ладно, успокойся! – засмеялся военный, но вскоре стало не до смеха. Прямо по носу, а точнее, на двенадцать градусов правее и на шесть левее, показались две группы целей: радар опознал «неизвестную цель», но я идентифицировал их, как глайдеры гоа`улдов. Во–первых, никто другой тут и быть не мог, а во–вторых, я слишком хорошо изучил динамику их полёта и поведение в небе ещё с Млечного Пути, так что без труда могу узнать этот тип даже с расстояния, не видя деталей. И, как бы подтверждая мои мысли, мимо на умопомрачительной скорости пролетело несколько энергетических снарядов с пушек глайдера. Убойно, да. Даже прыгуну не поздоровится, хотя атаки от стрел рейфов он держит неплохо. Заработал интерком: на связи – задняя группа. – Кто в прыгуне, я «Степь», на связь! – «Степь», я «Рассвет», прикрывайте «Клыка», эти мои! – Сдурел, «Рассвет»?! Их штук двадцать! – Шестнадцать, – процедил я вполголоса, прокладывая курс на перехват. – Люсианский союз мой… Подключился и «Зенит» из «Клыка»: – «Рассвет», я «Зенит», не геройствуй! Ты с ними в одно рыло не справишься! Я даже отвечать не стал: ну, не знаком «Зенит» с лантийскими технологиями Древних, ну не знаком. Поехали дальше… уже самостоятельно… Чтобы нанести сколько бы то ни было значимые повреждения кораблям гоа`улдов такого мелкого класса, как глайдер, необходимо как минимум войти в зону поражения собственным оружием. Для прыгуна это было приблизительно тридцать–сорок тысяч километров, в зависимости от обстановки. Глайдеры, при идентичной максимальной скорости, могли атаковать с расстояния в двадцать пять–тридцать восемь километров. То есть, по факту, мы имели приблизительно одинаковые характеристики по дальности стрельбы и скорости перемещения, а вот в маневренности мы значительно выигрывали. Манёвренность, живучесть и бронирование – по этим параметрам предназначенный для транспортных целей кораблик-"прыгун" оставлял за собой даже «триста вторые» проекта серии «F». Когда «Зенит» имел в виду, что я не справлюсь в одно рыло, он имел в виду систему наведения. Хотя даже на земных истребителях можно осуществлять захват и сопровождение до шестнадцати–двадцати целей, но там это делается за счёт автоматики и электроники. Тут же – невральный интерфейс. Если ты сможешь одновременно управлять дюжиной снарядов и больше, одновременно отслеживая и корректируя курс всей своры, и при этом не забывать об управлении своего корабля, то ты мужик, причём тру–мужик. Обычно разум человека фокусируется на том, что видят глаза. Чтобы управлять невральным интерфейсом безупречно, нужны месяцы тренировок. Таковое у меня было. Конечно, налёт значительный, но боевые стрельбы снарядами Древних мы выполняли крайне редко. И всё же… Сразу четыре снаряда покинули выдвижные пилоны прыгуна. Извините, ребятки, ничего личного, но вы сами напросились. Облетая несущиеся ко мне выстрелы со стороны люсианцев, я пытался не упустить снаряды свои: лишённые ментального контроля, они или падают на землю, аки камни, или же летят по абсолютно непредсказуемой траектории. Ну–с, сосредоточимся… Три цели взорвались сразу же, четвёртую задел по касательной: впрочем, без одного крыла глайдер тоже не машина, а лишь груда металлолома. Чтобы на подходе меня не превратили в решето, скрылся под маскировкой и ушёл на второй заход. Высший пилотаж я не закладывал: не было времени, а вот обходные манёвры – то пожалуйста, ибо, что называется, была необходимость. Идея–то хорошая, а вот исполнение, как всегда, на троечку. Замысел–то грандиозный, но при прохождении участка пересечения я едва не подрезал своим прыгуном чужой глайдер: всё–таки воздушные бои не моё. В последний момент мне еле удалось перевернуться, чтобы не задеть его крыло своим пилоном. По-хорошему, можно было бы сейчас атаковать, но для этого требовалось снять маскировку: на неё–родимую уходило слишком много энергии, питать единовременно её, двигатели и орудия было нельзя, а глушить движок на высоте полусотни километров было, мягко говоря, не разумно. Почему? Велик риск потерять ориентацию. Авиагоризонта тут, видите ли, нетю, а при развороте перегрузки даже с инерционными демпферами ощущаются. Как потемнеет в глазах – так и не открыть их можешь. Скорости–то ого–го какие. Ну да я отвлёкся. Пока разворачивался, упустил часть группы: восемь глайдеров начали резкое снижение (а чего такого, если конструкция корпуса и аэродинамика крыла позволяет не развалиться в воздухе?) и уже при пикировании стали обстреливать позиции наших на земле. А вот тут точно без потерь не обойдётся: слишком плотный огонь, пусть и бьют наугад через деревья. Нет, нашим точно не протянуть: пару человек точно потеряют. Я закончил разворот, но было поздно: визуально цели я потерял, а радар отображает только двухмерную картинку, так сказать, «вид сверху». Пока нашёл их, первая группа глайдеров снизалась до десяти километров, а вторая вступила в бой с нашей группой прыгунов. Я всерьёз забеспокоился за исход сражения. К тревожным мыслям, сопровождаемым подсказками из подкорки мозга о ТТХ обоих типов судов, добавилась дилемма: в кого стрелять. Добивать джаффа на земле, бить по группе на моей высоте или атаковать пикирующие глайдеры. «Пох, будь, что будет!», – решил я, и выпустил сразу семь снарядов. От управления прыгуном я отстранился, сняв маскировку. Вся доступная мне сейчас концентрация была направлена на управление снарядами: система наведения цель зафиксировала, но, управляемая невральным интерфейсом, как и большинство технологий Древних, не могла самостоятельно атаковать. Тем более неизвестный ей тип кораблей – глайдеры. Гоа`улды, конечно, технологии внаглую коммуниздили у Древних, да только те, видите ли, в Млечном Пути уже лет десять тысяч с копейками не появлялись: за сим и знать о наработках гоа`улдов не могли, а возле Великой Стены Слоуна и подавно. Спрашивается, да и откуда? Три снаряда уверенно поразили три цели на моей высоте, обломки дождём посыпались вниз, а огромные огненные шары практически правильной формы едва не вызвали засветку на радарах. Ещё три залпа потрепали вторую группу: там, внизу. Правда, повреждения куда меньшие, но и там авиация джаффа была выведена из боя. А один снаряд рухнул практически в произвольном месте: наших не задел, а остальное – пофиг. У меня осталось ещё девять снарядов. Кажется. Проверил через бортовой компьютер: нет, восемь. Забыл про самый первый залп. А глайдеров осталось… шесть? Нет. Радар упорно твердил, что ни одного чужого корабля в районе действия нет. Всех сбили, что ли? – «Степь», я «Рассвет», скольких сбили? – Четверых, «Рассвет», я «Степь». Один от меня, ещё троих сбил «Берег». – У меня десять. Где ещё двое, «Степь»? «Берег», ты видишь их? – Никак нет, «Рассвет», на радаре чисто. – Куда они могли подеваться? – процедил я сквозь зубы. – «Клык», я «Рассвет», вы все там живы? Ответ донёсся нескоро. – Относительно, «Рассвет». Я «Зенит». – Рад за вас. Глайдеры не пролетали? Мы потеряли из виду двоих. – Никак нет, не пролетали. – Скольких джаффа завалили? – А я считал? Вы большую часть своим огнём смяли, больше половины. Остальных мы уложили. Штук сто, наверное. «Многовато будет», – подумал я. Группа «Клык» была меньше почти что семикратно по численности. – «Степь», я «Рассвет». Рассредоточьтесь. Найдите два глайдера, они не могли просто взять и исчезнуть! – Но «триста вторые» могли, – заметил «Берег». – В отличие от них, на глайдерах нет генератора гиперполя, – нахмурился я. Поиски затянулись на четверть часа, но ничего так и не было обнаружено. Группу «Клык» подобрали прыгуны с «Атлантиды», я же на бреющем полёте намылился было к Нове, как во мне зачесалась жилка помародёрствовать. Нет, серьёзно. Бросать в лесу трофейное оружие не есть хорошо, особенно, когда в квадрате активно действуют войска противника. Другое дело, будь мы под огнём, но радары упорно твердили, что в радиусе восьмисот метров после отбытия наших не осталось никого живого – чисто сработали. Ну, то, что моей добычей стало семьдесят два боевых посоха, шестьдесят шесть «зетов» и три десятка шоковых гранат – конечно, приятно, но сильно не облегчает. Остальные были так повреждены, что в наших условиях и с нашим уровнем познаний в области личного стрелкового оружия гоа`улдов выправить не было никакой возможности. То же относилось и к броне. А, ну, ещё сто два ножа нашёл: ножички интересные, правда, забыл, как называются. Вместо одного клинка – два, на одной рукоятке. Такая вот «вилка». Предназначалась для рукопашного боя и, по совместительству, казней «шол`ва» – предателей. Такой нож вонзался в брюшную сумку симбионта, где тот и погибал от ран. А поскольку личинка гоа`улда заменяла носителю всю иммунную систему, то тот погибал в страшных муках несколько часов или даже дней. А ещё лезвие было крайне и крайне острым: отсюда один нож я брать не рискнул, ибо отсутствовали к нему ножны. Если даже миллиметровый лист металл резал, как бумагу – нет, увольте. Без ножен я к нему не притронусь… Завтрак меня ждал на Нове, к ней я и стремился, дабы утолить голод. На часах – семь утра ровно, можно, в общем–то, уже и позавтракать, а можно и поспать. Держать щит на вратах вечно нельзя: перегорают излучатели, но какое–то время можно. Меня, к примеру, полчаса не было. Да, обратно я возвращался куда медленнее, летя над землёй и водой на критической высоте, фактически расчёсывая траву и лаская брюхом океан. Ну, или он ласкал брюхо моего прыгуна – не важно. Прыгун сел в ангаре без эксцессов – посадка прошла гладко. Ещё бы, когда тебя никто не торопит. Хотя, больше чем уверен, что Клин даже в спокойной обстановке нас бы не посадил. Кстати, о нём. Клин. Клин… Клин – это же не его настоящее имя?
Сообщение отредактировал Комкор - Пятница, 10 Августа 2012, 17:28
Леший 19.08.95-24.09.14 Kitten 17.10.70-24.05.19 Попов Александр Николаевич 01.01.49-22.08.23
В обед, как и было оговорено ранее, прибыл Мигунов. Полковник лично (!) притащил мне целый рюкзак продовольствия: я прикинул объём – мне одному этого хватит почти на неделю. Фрукты, ягоды, куски мяса – сырые и насквозь прожаренные, а довершала всё фраза: – Воду сам найдёшь, не маленький! Я только усмехнулся. Ежу понятно. Опреснители на Нове ещё работают, а город целиком и полностью плавает в воде. В питьевой недостатка не будет, покуда будут функционировать фильтры. А они, к слову, пока «живые». Главное – еда, а с водой как–нибудь разберёмся… – Патроны полностью сожгли? – поинтересовался я. – Так точно. – кивнул полковник. – Остались лишь пистолетные: их я приказал не трогать, но… – Понимаю. Теперь придётся полагаться только на оружие Древних и гоа`улдов. – Помнишь, я с заброшенных руин привёз оружие? – нахмурился я. – Ну, – кивнул офицер. – Оно всё ещё на Нове, где–то в этой башне. – Пришли кого–нибудь, хочу с ним разобраться, – предложил я. – Хочу ещё стрельбы устроить. – Так тебе живые мишени нужны, живодёр–изувер? – нахмурился офицер. – Можно и так сказать, – кивнул я. – Но я рассчитывал хотя бы на помощь с переписью и индексацией. – Ф–ух! – выдохнул полковник, закатив глаза. – Ты меня так не пугай! – Ну я же не Резистор, – подмигнул я. При упоминании сей фамилии Палыч вздрогнул, как от удара электротоком. «Помощь» «подоспела» только спустя четверть часа: считаю, нормально, с учётом расстояния между городами. Полковник Мигунов не нашёл ничего лучшего, кроме как прислать биолога, школьницу и призывника. Интересно, о чём думал Палыч? Ну, хоть так. Как говорится, дарёному коню в зубы не смотрят. Мой сон на мостике прервал выстрел над ухом из зета: это что, у Ленки привычка такая? – М–да, чичас… – пробубнил я, разглядывая во сне, как очередной ха`так гоа`улдов инфернально взрывается после попадания в него протуберанца жёлтого карлика. – Командир, просыпайся, чтоб тя леший дрючил, – хмуро рёк Клин. – Зря пилили сюда, что ли? Я продрал глаза. – О! – выдал я. – Вы тут чего забыли? – Эй, ау! – провёл у меня перед глазами рукой, щёлкая пальцами на ней парень. – Помощь хто вызывал? – А–а–а… – протянул я. – Бэ–э–э! – передразнил меня молодой человек. – С добрым утром! Мне потребовалось минут пять, чтобы проснуться полностью. Получилось только после «водных процедур»: добрый и щедрый призывник не пожалел на меня целую флягу воды и вылил её на меня. «С лёгким паром!», впрочем, я от него не услышал, но, судя по промелькнувшим улыбкам Рыковой и Ленки, они не отказались бы от продолжения. – Работа будет рутинной, – предупреждаю сразу я. – Если отрубитесь – будить не буду, спать и просыпаться будет сами. – Насколько мы тут застрянем? – нахмурился Клин. – Чем быстрее закончим, тем раньше свалим. – «Раньше сядешь – раньше выйдешь». – Тоже правильно. Но я рассчитываю где–то на сутки. Я бы многое отдал, чтобы запечатлеть глаза Клина в тот момент, когда он увидел весь тот арсенал на складе, когда мы четверо туда вползли. Ещё бы… Всё это время парень не мог видеть, и даже когда мы перегружали оружие с указанного Ленкой заброшенного склада в прыгун, Клин безучастно сидел в кабине и ждал отправки. Так что в какой–то мере я его даже понимаю… – Итак, располагайтесь! – торжественно изрёк я, выжимая из ушей воду, что так щедро вылил на меня молодой человек. Большой зал 17х40 метров был не полностью, но забит оружием: наше, люсианское, лантийское… Даже оружие с ха`така было тут. Правда, нераскомплектованное. Частью его вооружили наших, остальное – на склад. Поскольку «прибавления» в нашем «дружном» «семействе» не планировалось, то и запихнули всё это дело ко мне на Нову. Использовать излишки было некому, а уничтожать глупо. Из всего оборудования – три планшета и ноутбук. Всё «отжал» у «яйцеголовых»: вообще–то, эти устройства предназначались для обработки данных с «Судьбы», так что на жёстких дисках (а точнее – их объёмах) отыгрались нехило. У одного только ноута объём памяти превышал пятьсот двенадцать терабайт. Открою вам прикол, там не твердотельные накопители стояли. А кристаллы. Именно так. Та же технология, что и у Древних. Нам с неимоверным трудом удалось заставить взаимодействовать стабильно наши материнские платы и их кристаллы. В принципе, в основе обоих лежит кремний (он же силициум), но была проблема чисто программная. Аппаратных сбоев почти не возникало: подключалось, как родное, но работало через раз. Всё же, на Земле преодолели и это. – Располагайтесь, - откинулся я в угол, где были свалены поленницей посохи и лежали кучей зеты. – Это надолго. – Что с нас требуется? – уточнил боевую задачу Клин. – Пересчёт и индексация, – конкретизировал я. – Каждую единицу оружия осмотреть, составить краткое описание, вынести заключение по техсостоянию и… и всё. Остальное мои проблемы. – Не помешал бы инвентарный номер, – произнесла Анька, поднимая с пола и беря в руки тяжёлый посох джаффа. Килограмм двадцать, наверное, тянет. – К сожалению, в составе корпуса триниум, – усмехнулся я. – А то бы нацарапали цифирки прямо на нём. – Такой уж прочный металл? – недоверчиво скосилась Ленка. – Успехов, чо! Девушка не поверила. Подобрала один из трофейных ножей и попыталась им выцарапать первый символ – тщетно. Лезвие скрежетало, пару раз с размаху высекло искру, но даже царапинки не осталось. Сплав триниума и наквадаха использовался Древними при строительстве звёздных врат, транспортных колец, корпусов кораблей, даже прыгуны – и те обшиты этим металлом. Потому такие лёгкие. Да, десять тонн при десяти метрах это лёгкое. Начинка же – кремниевые кристаллы, на последних вся цивилизация и строилась. А они даже слишком лёгкие. Поэтому девяносто пять процентов веса прыгуна корпус и занимал… ну да я отклонился. Как всегда, впрочем. Ну, рассказывать, как мы весь день засыпали, просыпались, ели–пили–танцевали (последнее зачёркнуто), работали и отдыхали, мозоля себе глаза и руки, я не буду. Скажу лишь, что по завершении у нас была общая картина, а именно: имелось в наличии 3160 посохов (310 были закреплены за личным составом экспедиции, ещё 30 имелось у наших оперативников «с собой», остальное собрали с трофейного ха`така и убитых джаффа), 4290 «зетов» (пропорции те же, с поправкой на последнее), свыше пяти тысяч шоковых гранат (вышло несоответствие в итоге, а пересчитывать такую кучу, понятное дело, никто не стал), около четырёхсот стволов огнестрельного оружия длинноствольного и короткоствольного типа земного производства, почти четыре тонны патронов различного калибра, два десятка ящика гранат и взрывчатки, и пять сотен единиц ручного оружия конструкции Древних. О патронах отдельно. Преимущественно были натовские 5,56х45 SS190, что не могло меня радовать. Да и Клин серьёзно окручинился. Серьёзно, на кой нам «иголки», прошивающие в цели аккуратненькие входные, выходные отверстия и оставляющие после себя ровный раневой канал? Нам подавай старые добрые 7,62, чтобы «кровь и говна по асфальту», «кровь–кишки–распидарасило». Пуля прошивает навылет практически всё, отрывает конечности, аккуратное входное отверстие сопровождается непредсказуемым раневым каналом и довершается гигантским разрывающим выходным отверстием, ранения несовместимые с жизнью и редко когда заживают полностью, цель чаще всего погибает. Но… 7,62х39 имелось всего лишь навсего триста килограмм, а это где–то семнадцать–восемнадцать тысяч патронов. 18 404, если быть точным. Патроны типа ГРАУ 7Н23, патроны с бронебойными пулями БП. Собственно, что ещё для счастья надо? Только хороший ствол под них. «Сто девяностых» было больше – почти двадцать тысяч штук. Остальное – несколько сотен патронов 5,45 и пистолетные – таковых наибольшее число. Собственно, рассчитывать, по ходу, придётся на огонь пистолетами–пулемётами. А ТТХ у них, прямо скажем, минимальные. М–дя. Но, как говорится, «Фсем – пофиг!». Пофиг было и мне: есть родимые 7,62, осталось только ствол подобрать. АК–12 кушает 5,45, а РПК у меня полковник Мигунов изъял, сразу же после того, как я «освободил» Нову. 5,56 я наотрез отказался брать: хреновый патрон, и баста. Да и с проникающими свойствами у него загвоздка, я уж молчу про останавливающее действие… Ну, что такое 1767 Джоулей?! Да хрень это всё! Только 2200 от промежуточного 7,62, только хардкор! Правда, руки зачесались подобрать что–то под 3700 от 7,62х54, но это патрон винтовочный. К нему, разве что, винтовка да пулемёт пойдут. Можно, конечно, и автоматы к ним запитать, но это надо быть не просто изоленто–мастером: в нашей ситуации это практически невозможно. А если и получится, «изделие» будет отличаться крайней капризностью. Вашу ж мать… Опять меня понесло. Да что же это такое…! С оружием Древних пришлось веселее. Начнём с того, что привезли мы не только «оружие» в привычном всем нам виде, а именно – пушко–хрени. Среди всего прочего на том складе, что нам любезно указала Ленка, мы обнаружили и несколько занятных вещичек, а вот львиную долю всего этого дня я убил на то, чтобы отыскать похожее в базе данных. Таки–нашёл. Первое, что заинтересовало меня до самых глубин моей садистской души – нечто, похожее на торт. Правда, похожее на торт, в оный ткнули мордой именинника. Такие вот «руины». Торчавшие во все стороны шпили (хрен знает, может, антенны) и сеть калибровочных элементов. Собственно, названия не имелось, а серийное обозначение так и не поддалось переводу на приемлемые значения. В общем, отличилась эта херовина весьма и весьма занятным действием. А именно – периодическое (с настраиваемой частотой) посылание (нет, не всех далеко и надолго) волн определённой длины, способных даже за короткое (меньше наносекунды) время убить всё живое в радиусе действия. Это прямо–таки оружие последнего шанса, когда знаешь, что помрёшь, но хочешь забрать «с собой» стольких, скольких сможешь. Благородно, м–да. Радиус действия невелик, но и он зависит от источника питания. «Батарейка» была гипермощной: если верить описанию и конвертеру (опять же, если он не врёт), то в переводе на земные величины ёмкость порядка двадцати пяти тысяч ампер–часов гарантировалась заводом–изготовителем. Мощно, нах, мощно. Хватало её, правда, ненадолго: выстрелов двадцать, двадцать пять – и всё превращалось в груду хлама. Вторая вещица заинтересовала более практичного и жизнерадостного Клина: ему приглянулся мощный пиролуч. Собственно, пиролучом он не был: это, разумеется, его излучатель. А вот лучик заинтересовал даже меня. Нет, описание к его излучателю я–таки нашёл. Огромная и тяжёлая дура размером с «Корд» и весом с целый БМПТ была способна при обеспечении должным количеством энергии пропилить что угодно в этой вселенной. Но рассчитывалась эта «дура» преимущественно на энергетические щиты. Собственно, это даже лазером не было: в описании был применён термин, оный я даже в словаре никогда не видел. Он так и остался непереведённым, о его смысле догадаться даже я не мог. Это было что–то с чем–то, если верить прилагаемому рапорту об испытании, щит с корабля класса «Атлантида» такая монструозная штуковина «прокусила» меньше, чем за час. Нормальный расход?! С учётом того, что щит питали три МНТ! Да это просто охренительная вещь! Я понятия не имел о принципах действия, в описании ничего об этом сказано не было, кроме того единственного непереведённого слова. Но снять щит с Атлантиды за час… Даже флот из сотни ульев и крейсеров рейфов не сумел сделать это после нескольких дней обстрела с орбиты. Ну ни хрена ж себе мощь… Ну, и всё в том же духе. Обнаруженные единицы ныне и те, что были осмотрены мною после возвращения с тех руин, всё было заархивировано и тщательно перепроверено. В скором времени, мне так кажется, оно нам может пригодиться. Нажравшись до отвала, я со спокойной душой и чистой совестью отрубился в обнимку с РПД. Последнее, что я помню перед отключкой – мелькнувший в мозгу вопрос: какого хрена тут делает ствол, снятый с производства в начале второй половины двадцатого века.
5 марта Проснулся я только к обеду и сильно–пресильно голодный. Как и ожидал увидеть, помимо меня в отсеке пировали Анька, Клин и Ленок. – О, проснулся, соня? – заслышав шебуршание за своей спиной, рёк Клин. – Что, так долго дрых? – потянувшись, зевнул я. – Двенадцать часов, – прикинула Ленка. – Мило, – согласился я. – Бывает, – согласилась Рыкова. Дверь в отсек с хлюпаньем раскрылась: к нам пожаловал Мигунов. – О, товарищ полковник… – пробормотал я. – И вы на огонёк заглянуть решили? – У меня хорошие новости для тебя, Попов, – заметил офицер. – Пляши! – Письмо из дома? – недоверчиво посмотрел я на собеседника. – Хуже! – радостно воскликнул Палыч. – ТЬФУ! То есть ЛУЧШЕ! Раш считает, что мы можем вернуться домой. О как. – С этого места поподробнее, – попросил Клин. Полковник зашёл в отсек, закрыв за собой двери, и присел рядом с нами. – Он использовал захваченные с «Судьбы» коммуникационные камни Древних, – пояснил офицер. – На Земле с его оценкой полностью согласились: полковник Янг одобрил попытку. – Что требуется с нас? – нахмурился я, чувствуя подвох. – Как минимум, обеспечить нас продовольствием и ресурсами, пока Раш с Илаем проводят расчёты. – Ты же не хочешь сказать… – мрачно рёк я, предчувствуя беду. – Так точно, – кивнул полковник. – Тоннельный двигатель. Он ведь и на «Нове» установлен, так? – Если честно, – замялся я. – Я бы не стал так рисковать. Лишние лет десять пролетели бы в гиперпространстве, но рисковать бы я не стал. – Это почему ещё? – нахмурился Мигунов. – Ты же сам знаешь, почему Древние оставили эту технологию, – пояснил я. – Она слишком нестабильна, и лишь Азгардам удалось её кое–как до ума довести. – А, – протянул Палыч. – Допёрло… Я тебе самое главное не сказал. – Ну? – Затворы гну. Помогать нам будут Азгарды. – Э? – Да. – Разве они не выродились? – Не все и не везде. Я тоже поначалу удивился, но в КЗВ Рашу сказали, что прибудут Азгарды. Не знаю, насколько это правда. Сказали, что прибудут, как только смогут. – А как вообще удалось связаться с Азгардами? – нахмурился я. – Их планета была уничтожена. – Ты же не думаешь, что она у них была одна? – уточнил Палыч – К тому же, я не знаю, по какому именно адресу связывались с Азгардами, может, они вообще на Земле были в тот момент. «А, ну да, точно…», – подумал я, вспомнив рассказ Клина и Ленки. – Так что нам пока делать?
Глава 14. Из всего потока бредней было понятно, что помощь в нашем спасении Азгарды возьмут на себя, но Раш всегда ведь такой Раш – решил сам состряпать уравнения. Что ж, нехай. Флаг ему в руки, барабан на шею. Возглавит колонну идущих нафиг. – Кстати, – сообщил полковник Мигунов, покидая наш отсек. – Илай с группой закончил установку беспроводников. Протестировать не хочешь? – Спрашиваешь! – вскочил я с пола. Я плюнул на расход энергии. Мощность щита Новы почти полсотни пять эксаватт в час – разумеется, мы его столько держать не будем. Хватит и минуты–другой–третьей, чтобы удостовериться в работоспособности всей системы, и на диагностику ещё времечко останется. Конечно же, мы потратим куда меньше энергии, чем номинальная мощность излучателей, но всё же… На включение точно петаватт–другой уйдёт, ещё и на поддержание эксаватта три–четыре. Всё–таки прожорливая Нова в плане энергии, прожорливая… Откуда берутся такие мощностя?! Что питает этого монстра, ну явно же не МНТ! Уже через минуту я влетал со скоростью контуженого кролика на мостик, где чуть не столкнулся с Херанукиным: боец чуть не высадил в меня очередь с перепугу, слава Богу, автомат был на предыхрЕ. Помимо него, на мостике метался от панели к панели Илай, куда степеннее вёл себя Раш, поглядывая в свой неизменный блокнот, да переводчик – наш рядовой Щепко. Ничего, что я сразу перевод фраз давать буду? – Кто это переводил? – страдальчески спросил Раш, будто фразу «Hi, dear» перевели как «когнитивно диссонирующая сволочь, здорово!» вместо «привет, дорогой». – Ты меня спрашиваешь? – буркнул я, взбираясь к нему на второй уровень мостика. – Чего ломаешь? – Собираюсь поднять щит в тестовом режиме, – доложил, как бы делая одолжение, Раш, останавливая руку в дециметре от кнопки подачи питания. – Хоть это ты мне разрешишь? – Действуй, – кивнул я. Самому интересно посмотреть было. На экране позади нас пробежала мельком фраза: «clipeus activio». «Щит активен», то бишь. Я бросился к балкону. Из–за высоты соседних зданий я не вижу даже горизонта: мостик хоть и находится под самым верхом, но не на самом верху – башни поблизости практически той же высоты, что и командная. Но если беспроводные передатчики работают, то щит должен начать расти уже сейчас, и самое большее – через минуты полторы–две я должен его увидеть. – Купол щита поднимается… – послышалось сзади. – Что с показателями энергии? – поинтересовался Мигунов. – В систему энергоснабжения практически не лезли, поэтому и сбоев никаких не предвидится. Расход в пределах нормы, так же, как и в прошлый раз. Поднятие на тридцать… тридцать пять процентов и продолжается. – Доволен, Попов?! – нарочито громко произнёс, улыбаясь, полковник. – Рано радоваться, – процедил я, вглядываясь в «горизонт», в роли оного выступали крыши соседних строений. – Сначала убедиться надо, что всё работает… В самом деле, установить сотню интеркомовских датчиков буквально за пару дней – это забавно, вряд ли обошлось без эксцессов, хотя я свято в это верю и надеюсь, что так оно и было в действительности. Наконец, купол достиг видимой мне зоны, принявшись переигрывать всеми отблесками в свете солнечных лучей. Через несколько секунд он окончательно и полностью сомкнулся полусферой прямо над нами на высоте пятисот километров. Я бросился к командно–контрольному пульту и на несколько минут склонился над ним: диагностика, диагностика… Если есть хоть малейшая проблема, её необходимо ликвидировать в зародыше… – Можно как–то уменьшить купол щита? – нахмурился полковник Мигунов. – Пятисоткилометровый по высоте – по ходу он и жрёт всю энергию. – Сам бы с удовольствием, – пожал я плечами. – Мы с собой сейчас и часть вакуума с орбиты захватили, оно нам надо? Но на излучатели щита мы повлиять не можем. Нет, я, конечно, могу изменить их параметры, но тогда мы наверняка резко потеряем в мощности. – Лучше не надо, – согласился Палыч. Диагностика показала абсолютно штатную работу силового поля и его излучателей: никаких перебоев, никаких задержек. Одновременно активировались все сто генераторов щита, разница составила 0,01 секунды: я считаю, это в пределах допустимых параметров. Расход энергии так же в норме: не превышает расчётного. – Поздравляю! – выдохнул я с улыбкой, выпрямляясь. – Мы получили практически моментальный щит. Две минуты сорок семь секунд против полутора часов! – Ура, ура, ура, – кивнул Мигунов. – А теперь скажи мне одно: сколько эти излучатели могут продержаться в режиме работы? Глядя, как Раш недоумённо глядит на нашу кучку, Щепко перевёл вопрос и для него. – В каком это смысле? – При работе любое оборудование обычно нагревается, – пояснил свою мысль военный. – Я хочу знать, насколько этому подвержены генераторы щита, или как вы там это называете… В общем, склонность к отказу вследствии перегрева. Раш на несколько секунд умолк, переваривая информацию и сопоставляя её со своей точкой мировоззрения, попутно глядя на меня в упор. – Вообще–то, они не греются, – уточнил он, «переварив» данные. – Это органическая технология, тут перегрев возможен только вследствии инфекции. Впрочем, уверен, вы и так её уже занесли в системы корабля. – Отлично, значит, мы все живём на одной огромной опухоли! – закатил я глаза. – Но я понял, о чём речь. Органика переутомится: это факт. Я считаю, что где–то часов восемь – десять тысяч. – Порядка года… А она выносливая! – хмыкнул я. – Но не настолько, чтобы выдержать длительный перелёт… – подумал вслух полковник. – Эй, Палыч, ты же не хочешь…! – глаза мои постепенно стали принимать размер и форму окуляров ПСО. – А чего тут такого? – ну, точно свихнулся. – Ты что, собрался на Нове пилить до Земли? – уточнил я с интонацией инквизитора, оному только что сообщили, что в его любимую собачку вселился демон. – А чего такого–то? – в упор не понимал Мигунов. – Скажи честно: ты свихнулся? – Та что не так–то?! – не унимался офицер. – Ты хоть представляешь себе, что такое сверхдальние перелёты на другой конец Вселенной на корыте с возрастом старше мироздания? – насел я. – Я боюсь его даже на планету сажать после старта, а ты хочешь выйти на нём в гиперпространство?! – Это запасной план, – подтвердил полковник. – Если Азгарды по каким–то причинам не смогут нам помочь, нам придётся лететь самим. – А ты знаешь, в какой стороне Земля? – сощурился я. Мигунов многозначительно указал на Раша. – Найдём, – заверил меня офицер.
Добавлено (10 Августа 2012, 19:05) ---------------------------------------------
ПЫ.СЫ. Оно, конечно, не конец второй части, но до поры до времени возьму небольшой отгульчик - несколько дней, может, пару недель, выливать прод не буду. Милостиво прошу понять ;)
Сообщение отредактировал Комкор - Пятница, 10 Августа 2012, 18:57
Леший 19.08.95-24.09.14 Kitten 17.10.70-24.05.19 Попов Александр Николаевич 01.01.49-22.08.23
Гениально, чтоб тя леший дрючил! Азгарды должны прибыть со дня на день (даже для них подобный перелёт весьма и весьма непрост), Раш закончил расчёты, а мы теперь знали, в какой конкретно стороне Земля. Ну, ОН знал. А я нет. В астрономии я так себе, тем паче в обратной. Найти что–то на небе Земли я ещё могу, но с чужой планеты… Да не так уж и часто мне доводилось подобным заниматься. Вот… Где–то в середине дня разведывательный прыгун радировал на базу: обнаружено скопление войск противника. Судя по всему – остатки люсианского десанта. Сколько их было всего – неизвестно, но обнаруженный отряд превосходил по численности батальон. Полторы тысячи штук джаффа, прекрасно вооружённые не только своим, но и чужим оружием, с пешей скоростью и колонным порядком приближались со стороны полюса планеты. Забавно. Почти неделю тащились: а они быстрые, ничего не скажешь! Неужто какую–то природную транспортную артерию заюзали? Если так, то ничего удивительного. Хотя… Это же люсианцы, гыыы…) – Обнаружено скопление войск противника! – докладывал пилот. – Отчётливо вижу пешую колонну, они на прицеле! Прошу разрешения на поражение цели! Что делать? Один прыгун, разумеется, помнёт их и даже спрашивать не будет: один батальон пехоты он даже не заметит. С другой стороны, нам не помешали бы «языки». Конечно, Катин с Рыковым сплавили нам достаточно надранной инфы, но данных много никогда не бывает. Только в условиях тотального дефицита места на жёстком диске… нувыпонели, о чём я. – Отставить, «Прыгун–1»! – к переговорам подключился полковник Мигунов. – Цель на сопровождение, доклад каждые четверть часа, необходимо выяснить их задачи. Повторяю: огня без приказа не открывать! – Вас понял, это «Прыгун–1». – мне показалось, или в голосе пилота промелькнула искорка сожаления и тень разочарования?! Похоже, Мигунов подумал о том же, что и я: «языки» необходимы, но взять в плен целый батальон нам не под силу. В крайнем случае – штук сто, но это будет ой как непросто, если только джаффа сами не сдадутся. А на это рассчитывать не стоит: джаффа бывшими не бывают, после падения империи гоа`улдов они сохранили и свою былую спесь, и навыки ведения войны (хотя некоторые их всё–таки порастеряли), в общем, остались серьёзными противниками. Несколько часов мы наблюдали колонну. Та неустанно маршировала по горному серпантину и шла на юго–юго–восток: я проследил по радару план местности – если джаффа не сговорятся, и не сиганут дружно с обрыва, то где–то километров через семь окажется разветвлённая сеть пещер. Ну, чем не место для засады? У нас будет эффект неожиданности: джаффа шли в походном порядке, на марше; обороноспособность для этого вида воинов упала втрое. Впрочем, это не делало задачу проще: привести посох в состояние боеготовности всё ещё можно было за весьма короткий срок. – Полковник, что думаешь делать? – спросил я. – Силы врага превосходят нас трёхкратно. Больше половины из нас – гражданские, ты же не рассматриваешь вступление в бой? – А у тебя есть идея получше? – поинтересовался Мигунов. Я кивнул. – Вообще–то, есть. Среди оружия на складе мы обнаружили несколько занятных экземпляров. Среди оных – небольшой контейнер, похожий, как я уже сказал, на разбитые мордой именинника руины торта. Собственно, его я и показал полковнику, притащив офицера буквально за шкирку. – Собственно, вот. – резюмировал я, окончив «доклад» по теме. Офицер несколько минут думал в полной тишине. – Думаешь, сработает? – Не узнаем, пока не попробуем. Устройство бездействовало несколько десятков веков. Вполне возможно, что оно неисправно. Проверять на себе, увы, не хотел никто. – Оно точно убивает? Заинтересованность полковника была мне понятна. – Так точно. – кивнул я. – Я не сильно вникал в специфику действия, но, похоже, что защиты от этого нет, и излучаемое устройством волновое поле не разбирает ни своих, ни чужих. – Таймер отсрочки запуска есть? Я кивнул. – Даже лучше. Есть таймер отключения устройства. Физиономия Мигунова изобразила приправленную садистской ухмылкой смесь интереса, радости и детского восторга. – Сколько тебе надо времени на приведение его в действие и каков его эффективный радиус? О как запел… Я начал с конца. – Радиус не превышает семи–десяти километров. Такой доставляющий сабж для наведения Локального Экстреминатуса. – Убивает абсолютно всё живое? – уточнил Мигунов. – Даже бактерий, – подтвердил я. – После этой вещи остаются абсолютно стерильные поверхности. К сожалению, растительность так же гибнет, потому я бы не стал разбрасываться этим направо и налево. Палыч заинтересовался. – Что, даже растительность? А если в воду? – Не боись, большая электрованна не получится, – заверил я. – Самое большее что… Допёрло. Ну и садист же ты, полковник! – А вот электроудочка получится неплохая… – пробормотал я. Палыч зашёлся диким смехом «злобного гения». – А на приведение в боевую готовность – минут шестнадцать, – пожал я плечами. – При условии, что эта херь вообще исправна, и источник энергии заряжен. Офицер хлопнул меня по плечу. Легонько так, только сустав выбило. – За работу! Ну, что такое проверить работоспособность неизвестного инопланетного устройства за четверть часа? Да тьфу всё это! Вообще никаких проблем. Нет, серьёзно! Проверка ограничилась беглой диагностикой с использованием бортовых компьютеров Новы: те попались «толковые», быстро «прогнали» девайс по всем статьям канона и вынесли авторитетное мнение: «ХЛАМ!». Нет, серьёзно хлам! Устройство оказалось неисправным. По описанию начал искать аналогичные: по–моему, мы их при индексации несколько штук таких видели, около дюжины, наверное. Нашёл… Теперь бы добраться в этих залежах оружия и запчастей… Карабкаясь, аки альпинист, я–таки добрался до искомых объектов: один удалось извлечь сразу же, второй несколько заставил попыхтеть. Второй? Да, второй. Одиночную цель можно относительно легко сбить, вторая будет «на подхвате». Проще говоря, я собирался оснастить два прыгуна. Впрочем, роли бомбардировщиков им выполнить в этот раз не доведётся: максимум, чего я от них жду – это десантные корабли или борта разведки. В лучшем случае они, по плану, должны буду сбросить десант с устройством и сделать тапочки, а пяхота уже на земле разберётся с имеющимися джаффа. Впрочем, уверен, что и джаффа будет, с чем разобраться… Полковник Мигунов поначалу не очень–то и обрадовался, узнав, что устройство неисправно, однако дух его заметно повеселел, едва только он услышал, что подобных «девайсов» у нас несколько – по большей части, рабочих. Не то, чтобы я стремился разочаровать полковника, но офицера я честно предупредил: радиус действия не ахти, да и мощности на автоматический огонь недостаточно. Палыч заметно расстроился. Видимо, он рассчитывал овладеть чем–то гипермощным, способным за долю секунды многократно выпилить уйму народу. Впрочем, так оно и было, только делалось за долю секунду всего одним выстрелом. «Палычу» это доставило. Правда, резонный вопрос «а сколько у нас патрон» так и остался адресованным в пустоту: я не стал его разочаровывать и сообщать, что попыток у нас всего три – на большее банально не хватит энергии. Однако, устройств было два: от этого «ёмкость» нашего «магазина» возрастала, хоть и не на много – всего лишь навсего до семи залпов. Ну, хоть что–то… Нам же не надо выпиливать всю галактику? Пока что. Надеюсь… Подготовка не была долгой: две диверсионные группы по четыре человека были вооружены и посажены в прыгун. Группой «Альфа» командовал старший лейтенант Рыков, группой «Бета» – лейтенант Катин. Централизованное командование операцией было «на совести» полковника Мигунова. На этот раз я остался на Нове: пилотировать прыгуны должны были другие люди. Правда, отдыхать мне тоже довелось маловато: полковник назначил меня на радары. Вот делать мне больше нечего, кроме как на радарных установках сидеть! А, впрочем, хрен с вами. Золотые рыбки… Посижу, так уж и быть. Добрый я. Шутка… На радарах ситуация отображалась с полусекундной задержкой: посылы сигналов с установки до мозга Новы и её систем обработки занимали время. Однако, и это не могло нам помешать: за полсекунды, конечно, можно много дров наворотить, но даже джаффа такое не по плечу: только нам, бугага. Численный перевес не был джаффа на пользу: несмотря на большой личный состав, огневой мощью армия не обладала. По крайней мере, против скрытых воздушных целей. Глайдеров на радарах я не видел: следовательно, достать они нас не могли. Потрёпанный ха`так, севший в спешке на теневой стороне Тейи, ныне виден отсюда не был, так что и достать нас своими орудиями он не мог. Не было врагов и на орбите: иначе бы их было видно – даже визуально (всё–таки сорок километров это высоковато, знаете ли). однако, отсутствие грозного противника не делало предприятие менее рискованным: далеко не единичны были случаи, когда военный командир недооценил противника – личный состав гиб целыми полками, корпусами и дивизионами, эти ошибки мы постарались учесть в планировании сегодняшней операции. Ибо, увы, памятны ещё были смерти героев первого взвода, первыми павших от рук неустановленного врага, и до сих пор не прошли моя ярость и мой гнев в адрес Люсианского Союза, сотворивших с Рыковой невесть что: за это я чуть ли не на присяге поклялся если не истребить их всех, то отомстить в максимальном размере уж точно. К сожалению, полковник Мигунов не дал мне этого сделать: ближайшие три часа я сиднем просиживал за радарами. – Дистанция пять тысяч триста метров, – рёк я: за точку отсчёта была выбрана командная башня Новы. – Вижу цель: групповая, нескоростная, пешая. Численностью до батальона. – Статус? – Движется в направлении Юго–Юго–Восток со скоростью пять. – Боевые возможности? – Определить невозможно. – Передать координаты на Прыгуны «1» и «2». – Выполняют. – Старт по готовности. – Прыгуны в небе. – Расчётное время до цели? – Восемь минут на низкой орбите. – Нова, я «Прыгун–1», поднимаем маскировочное поле… – Понял вас, «Прыгун–1», я «Нова». Внимание, Прыгуны докладывают о поднятии маскировки. Они скрыты… – Принято. Докладывать о дальнейший действиях врага каждые пять минут. – Есть докладывать о дальнейший действиях врага каждые пять минут… Значит, отчёты раз в каждые триста секунд, стало быть? Неплохо, неплохо. Главное, «ритм» не потерять. А то опоздаешь на несколько секунд или забудешь доложить один раз – ведь и неподчинение пришить могут. Хотя нет, Мигунов он лояльный мужик, к подобного рода «проступкам» относится, мягко говоря, со взглядом сквозь пальцы. Однако, ничто не вечно – халява не бесконечная, может раз–другой и прищучить… Слышал я о нём ещё на Земле, мужик такой, что не предскажешь… – Нова, я «Прыгун–2»! – донеслось из интеркома системы связи. – Мы на позиции! – Понял вас… Внимание, прыгуны докладывают о прибытии на точку сброса десанта. – Принято. Пусть сбрасывают десант и рассредоточиваются по району. Скрытное наблюдение, в боевое столкновение не вступать. – Прыгуны «1» и «2», я «Нова». Приступайте к активной фазе. Боевого столкновения избегать. Повторяю, огневого контакта избегать любой ценой! – Вас понял, «Нова», я «Прыгун–1». «Прыгун–2» уже высадил людей. Подарок в почтовом ящике. – Принято, «Прыгун–1». Удачи. На радаре отобразилось подтверждение слов пилота первого прыгуна: две наших машины зависли неподалёку от подножия горного массива, от второй начали отделяться вторичные сигналы: пошла работать пяхота. Спустя тридцать секунд в предполагаемой зоне захвата появились и пешие порядки врага. «Надеюсь, всё пройдёт более или менее гладко…». Надеяться–то можно, но кроме этого и самим надо что–то предпринимать, так ведь? Судя по всему, на это же рассчитывал и полковник Мигунов, ибо высокочинный собственноличным приказом отправил «вдогонку» ещё два прыгуна: на прикрытие диверсионных отрядов. Собственно говоря, не столько на прикрытие, сколько на дозор. Мысль хорошая, но излишняя: даже один прыгун способен наворотить дров за целый улей рейфов, а их набралось аж четыре. Однако, офицер явно не разделял эту точку зрения, ибо распорядился приготовить в резерв ещё два прыгуна. Он что, издевается, что ли? Издевался он или нет, но через несколько минут пришло радио от группы «Альфа»: враг в зоне видимости, устройство установлено и готово к действию, режим запуска – дистанционный, с временной отсрочкой в десять минут. Тут же радировала группа «Бета»: они отходят, устройство установлено с дистанционным режимом запуска и временной отсрочкой в пятнадцать минут. Мигунов, ты что, решил этой херью контрольный хетшот учинить? Впрочем, не такая уж и дурная мысль… – Нова, я «Прыгун–1», наблюдаем врага… – тем временем сообщал пилот первого десантного борта. – Входит в зону поражения… – Убирайтесь оттуда, «Прыгун–1», – процедил я. – Максимальное удаление… – Понял, убираюсь… – как–то со вздохом какого–то разочарования протянул пилот. – Нова, я «Прыгун–2», – сообщил второй борт. – Приняли вашу передачу… – Делайте «тапочку», «Прыгун–2», – тихо произнёс я, косясь на Мигунова, прохаживающегося между панелей и пультов. – Быстрее. – Есть. Ровно в назначенный час сенсоры Новы засигнализировали об экзотическом излучении: было похоже на засветку радара. Экран просветлел минут на пять, а потом и ещё на столько же: сработали две «бомбы» подряд. Надеюсь, оба прыгуна убрались из зоны поражения? Убрались. Сели на Атлантиде. Ну и хрен с ними. Я откинулся в кресле. – Операция окончена, – стащил я с себя гарнитуру связи. – Ещё хоть раз я сяду на место оператора…! – А по–моему, не так уж и скучно, – сощурился на мне полковник. – Это по–твоему, – уточнил я. – Не по мне такая работа, не по мне… Посланный в квадрат удара разведотряд доложил о полном и тотальном выпиливании всего живого в радиусе семи километров. Перестарались мы, м–да. Ныне пустыня легла там, где ещё час назад фонтанировала жизнь. Нет, жаркий песок там пока не сидел: только мёртвые, ещё не успевшие почернеть от иссушения деревья, начавшая жухнуть трава и трупы животных различных видов – атака этим устройством не пощадила ничто и никого. Нехило мы оторвались на чужой планете, нехило… за первые две недели нанесли ей вреда больше, чем Древние за несколько миллионов лет жизни на ней. Только почему к этому «устройству»? Не было «инструкции»? Я к тому, что инфы о нём в базе данных было до неприличия мало: даже секретные разработки снабжались куда большим по объёму количеством инфы. Другими событиями день не был освещён: за исключением того, что умудрился потеряться Максимыч – электрика искали всем скопом. Внутренние сканеры оказались не у дел: делать ими было нечего, найти нашего специалиста оказалось невозможно. В итоге нашли его – не поверите – на нижних этажах Новы, возле подводного ангара.
6 марта. Ситуация вышла до жути интересной: проснувшись утром и выйдя на балкон 7995 этажа командной башни Новы, увидел забавную ситуацию – внизу, километрах в двадцати, виднелась светло–серая плёнка высотной облачности. На высоте двадцати километров проплывали грозовые облака. «Прозевал начало шторма, что ли?», – подумал я. – «Теперь щит поднимать поздно. Шторм будет бушевать в пределах города и никуда не денется… Ладно, пусть уж так «гуляет»… надеюсь, большого урона не причинит». С самого раннего утра, с пяти часов, на меня обрушилась благодать: работы не было никакой. Мигунов засел на Атлантиде–4 с Янгом, о чём–то трепался с помощью Щепко часа три, Раш всё время проводил в обсерватории (оно и понятно – на такой–то высоте наблюдения получаются зашибенскими, небо чисто–чистёхонько, вся грязь, если и имеется, оседает в нижних слоях атмосферы), а Максимыч – этот как проснулся, так на прыгуне куда–то и свалил вместе с отрядом третьего взвода. В итоге – я проснулся и оказался не у дел. Делать было нечего, фактически, можно было ложиться спать обратно, вот только вот уснуть так и не вышло. Я полчаса провалялся в койке, уставившись в тёмный потолок своей каюты, периодически отрубаясь на пару секунд и тут же возвращаясь в реальный мир. Хреновый был сон, так и не выспался… В итоге, вместо зарядки решил почистить автомат. А что? Оружию это никогда не повредит, да и я, если честно, от сна продерусь окончательно. Надеюсь… Ну, с автоматом–то никогда у меня проблем не возникало: ещё со школы я хорошо знал материальную часть, так что закончил уже через четверть часа, прочистив всё – от каналов и нарезов ствола до затворной группы и тыльника приклада. Да, собственно, и дальше бы занимался своими делами, если бы по громкой связи не объявили: – Внимание всем, говорит полковник Мигунов, ВКО. Только что на орбите Тейи появился корабль Азгарда. Всем немедленно собраться в точке А1! А1? Это, по–моему, то место, где мы приземлились впервые сразу по прибытии: те руины возле базы. Ладно, полетели… На Нове больше не было никого: все уже давно ожидали в указанном месте, остался я один. За сим задерживаться не стал, и, отключив все системы Новы поголовно (возможно, мы сюда больше не вернёмся), взял прыгун и намылился к материку… Там уже был парад всея системы: экспедиция готовилась к возвращению на Землю. Ровно в тот момент, когда я сажал прыгун позади строя, перед нашими рядами вспыхнула искра синеватого отблеска: к нам телепортировался один из представителей расы Азгарда. Серый метровый гуманоид с большими, размером с кулак каждый, глазами, медленно осмотрелся и произнёс немного скрипучим голосом на русском языке: – Приветствую, я Нир. Рад, что вы все живы. – Это немного не так, Нир. – вышел вперёд Мигунов. Выйдя из прыгуна, я наблюдал за диалогом, готовый открыть огонь в случае подставы. – Но мы рады, что вы пришли нам на помощь: многие из нас уже отчаялись. – Вы ещё слишком молоды, – чуть склонился азгард. – Потому и ошибки ваши часты, но это пройдёт. Тор не зря назвал вас «пятой расой»… У нас всё готово, чтобы принять вас на борт. – Прежде всего раненные, – сказал офицер. – У нас несколько человек в тяжёлом состоянии: этих в первую очередь. – Разумеется, – чуть заметно кивнул Нир. – Подождите, пока мы не подготовим медицинский отсек… Вспышка транспортного луча отнесла азгарда на борт его корабля. Всё бы ничего, но ровно в ту же секунду на безоблачном небе Тейи разразилась вспышка куда сильнее, и затмила собой солнце. Три сотни человек с различной реакцией наблюдали это. «А вот это реально херово», – стиснув зубы до боли, подумал я. – «Если корабль уничтожен…». Я бросился обратно в прыгун и резко взмыл в небо, даже не закрыв рампу. На высоте где–то метров семисот врубил максимально допустимое для атмосферы ускорение и направился туда, где наблюдали взрыв: огненное облако начало потихоньку рассеиваться. – Близко не подлетай, сильная радиация от обломков. «Раздался голос в туалете». Я повернулся направо. Не было желания даже наорать: над моей башкой нависала фигура Ленки. – Полагаю, твой дружочег тоже рядом, – процедил я. – Ага, угадал. – в кресло второго пилота грохнулась туша Клина. – Смотри за «дорогой», на мне приборы. Ну, приборы так приборы. – Даже не буду спрашивать, когда успели запрыгнуть. – хмыкнул я. – Правильно, не спрашивай. Высота четыре тысячи, продолжает расти. Уже шесть тысяч. Восемь. Угол возвышения сорок пять, поднимать ещё сильнее я не стал. Высота десять тысяч. Медленно, медленно… И это «максимально допустимая для атмосферы скорость»? Не верю. Дёрнул «усик» ускорителя – на «спидометре» замельтешили цифры. Уже двадцать пять, сорок четыре, шестьдесят семь… Километров. Вот так–то лучше. На ста двадцати восьми перешёл на прямой полёт. Судя по всему, место подрыва должно быть где–то тут, но… Нет? Не тут?! Тогда где же?! Вашу ж мать… Радары обнаружили массивное тепловое и радиационное пятно в трёхстах тысячах километрах от нас. Неужели корабль взорвался там?! И неужели там взорвался корабль?! – Едрить твою резинку… – даже мне краем глаза было видно, как побледнел Клин. – Что там? – спросил я, облетая крупногабаритный обломок размером в целый дом. – Мощность взрыва… – прошептал Клин. Ленка заглянула ему через плечо и мгновенно стала бледнее своей выцветшей футболки. – Матерь Божья… – прошептала девка. – Да что там, вашу мать?! – зашипел я. – Тепловая волна от взрыва… – ужасающе тихим тоном рёк Клин. – Взорвись корабль на орбите, сдуло бы всю атмосферу… Атмосферу?! Сдуть?! С целой планеты?! На это только звезда способна, да и то в непосредственной близости! Хотя… Учесть, что на борту корабли Азгарда имели технологии из нейтрония, вещества чуть стабильнее наквадаха, но имевший на порядки больший выход энергии, становится понятен масштаб взрыва. – Судя по датчикам, с атмосферы Тейи сожгло часть озонового слоя… – мрачно изрекла девушка. – Теперь мы имеем бааальшую дырку. – Насколько большую? – Три сотни километров в диаметре… Ну ни хрена ж себе… Сколько ж там было силы взрыва, что такое наворотило? И почему мы не почувствовали взрывной волны, раз такая мощная была? – Мы на месте… – хмуро произнёс Клин. – Чуть минус по х и плюс по у. Как скажешь. «На глаз» сбил в минус крен вниз и прибавил крена вправо. – Тормози. Реверсивные треть тяги, маршевые отбой. Полная остановка, реверсивным отбой. – Сканирую район… – процедил я, хотя ежу же было понятно: после такого взрыва не могло уцелеть ничто, даже Азгарды с их хвалёной технологией защиты. И точно. Сканеры, помимо мелкий (до полуметра) обломков больше не фиксировали ничего. Огроменная радиационная засветка радарных датчиков прошла – всё–таки, потребовалось время, чтобы добраться до сюда, а системы прыгуна и Атлантиды чуточку отличаются. Если город ослеплён был бы на часы, то прыгуну хватило пары минут, чтобы адаптироваться. Однако, кое–что всё–таки нашли. Огромный модульный блок тоннельного двигателя: он с неимоверной скоростью удалялся от места взрыва. Бортовой компьютер прыгуна рассчитал траекторию: при сохранении текущих скоростей и направления, упадёт на солнце этой системы, а что тогда произойдёт – неизвестно никому. Это же не обычный ДВС–движок, сгорел и всё! Это высокотехнологичное устройство с десятками тонн экзотических частиц внутри. Даже я не мог предсказать дальнейшее. Может, Раш сможет? Взрывать двигатель снарядами я не стал: во–первых, я не знал, что произойдёт при взрыве такого устройства, а во–вторых, мы бы его всё равно не догнали – обломок диаметром в триста метров развил скорость, трёхкратно превосходящую максимальную для прыгуна. Сразу по возвращению, едва только войдя в зону действия наших радиостанций, я доложил полковнику Мигунову о произошедшем. – Выживших нет, Палыч. – мрачно рёк я. – Ни единого уцелевшего. Корабль разлетелся в пыль. Несколько минут в радиоэфире слышалась лишь пустота, прерванная голосом Мигунова спустя секунд триста. – Вас понял. Возвращайтесь на Нову…
Леший 19.08.95-24.09.14 Kitten 17.10.70-24.05.19 Попов Александр Николаевич 01.01.49-22.08.23
